— Твоё, — буркнула Лу Цайхуа, протягивая ему полотняный мешочек.
Девушка была озадачена таким поворотом событий. Поскольку Шанъяо вдруг оказался учеником школы Каймин, его обширные познания о мире просветлённых, равно как и его огромная духовная сила, теперь имели под собой основание. Непонятно было только одно: какую цель он преследовал, выдавая себя за участника вступительного испытания? Прокрутив в голове все связанные с ним события, Цайхуа не смогла отыскать объяснения, а потому лишь тихонько вздохнула.
Грустно. Нет, она вовсе не обиделась на Шанъяо. Просто теперь их разделяет целая пропасть: он — старший ученик одной из лучших школ просветлённых, а сама она пока что никто.
— Эй, ты чего такая? — заметил он её удручённое состояние.
Цайхуа поспешно натянула улыбку и покачала головой. На самом деле, ей очень хотелось с ним обсудить своё ночное видение, но по известным причинам это становилось бессмысленным. Наверняка Шанъяо скоро вернётся на Маошань, одну из священных гор просветлённых, где располагалась школа Каймин, и в ближайшее время они с ним больше не встретятся. А делиться чем-то важным с людьми, никак с ней не связанными, Цайхуа считала верхом легкомыслия.
Кажется, судьба неспроста свела её с Юцин. Возможно именно эта девчонка станет её единственным другом. И только девушка решила вернуться к своей розовой фее, как Шанъяо, покопавшись в мешочке, выудил из него синюю склянку.
— Держи. Восполнит половину утраченной ци.
Цайхуа округлила глаза. Судя по тому, что о подобном лекарстве она даже не слышала, наверняка оно является особенно редким. Кто он вообще такой, чтобы носить с собой столь ценную вещь, да ещё и бездумно отдавать её кому попало?
— Не стоит.
Она развернулась, чтобы уйти, однако Шанъяо преградил ей дорогу. Взгляд его вдруг сделался таким серьёзным, будто он столкнулся с неразрешимой задачей. Весёлые огни, что привычно плясали в его карамельных глазах, точно смыло водой, и обыкновенно беззаботное лицо его стало задумчивым. Цайхуа не была с ним близко знакома, чтобы делать подобные выводы, однако не смогла удержаться от мысли: улыбка шла ему намного больше.
— Ты обиделась?
— Нет.
— Тогда почему ты себя так ведёшь?
— Послушай, — она закатила глаза. — Какую бы цель ты ни преследовал, в твоей помощи я не нуждаюсь.
Послав ему предупреждающий взгляд, просветлённая направилась к Юцин, которая с интересом наблюдала за развернувшейся сценой. Болтливая девчонка расположилась в траве неподалёку от туманной завесы, ограждавшей обитель бессмертных от внешнего мира, и доплетала цветочный венок.
Цайхуа плюхнулась рядом и осмотрелась.
— Так вот значит какой у тебя друг, — мечтательно вздохнула розовая фея. — Познакомишь нас?
— Ага, конечно, — усмехнулась Лу Цайхуа. — Сама к нему подойди, если так хочется.
Юцин обиженно насупилась, но спорить не стала.
Обитель бессмертных была похожа на небесный город. Какие небеса на самом деле, никто из людей не смел даже представить. Однако среди просветлённых нашлись храбрецы, дерзнувшие не только рассуждать о жизни богов, но и описывать устройство Небесного царства в своих высокопарных стихах. И хотя девушка была знакома лишь с малой долей подобных творений, её воображение рисовало города небожителей в мельчайших деталях.
Будто газовой тканью было укрыто всё пространство вокруг. Облака, воздушные и полупрозрачные, вольно стелились по блестящей траве и мощёным дорожкам, путались в ветвях цветущих деревьев, и в молочной белизне их утопали такие же белые, выточенные из нефрита дворцы.
Лучи солнца пронзали дымку широкими сияющими росчерками и осыпались на землю золотистой пыльцой. Атмосфера неземного величия гармонично сплеталась с ароматом цветущего персика, что успокаивал душу и разум. Пробудешь в таком месте до вечера — выйдешь обратно другим человеком. Спокойным и безмятежным, словно приоткрывшим тайну богов.
Вниманием Лу Цайхуа завладела беседка, где все бессмертные этого мира продолжали пить чай. Молодые и необычайно красивые, все они словно сошли с живописных полотен, изображавших житие всемогущих божеств. Эти просветлённые являлись для неё идеалом. Одно только их существование наполняло её душу восторгом и нестерпимым желанием как можно скорее приступить к обучению. Если повезёт, через десятки лет она сможет также сидеть в этой беседке, наслаждаться утренним чаем и с любопытством поглядывать на молодое поколение.
Помимо Тай Циньюэ девушка с удивлением обнаружила в беседке ещё одно знакомое лицо. И это был вовсе не глава школы Ли, а тот самый сереброволосый мужчина, защитивший её на горе Лунхушань от учеников своей же школы.
Лунху Чжао рассеянно поглаживал трёхцветного кота и, казалось, совершенно не слушал, о чём говорит его собеседник — мужчина в бирюзовых одеяниях. Синие орхидеи, вышитые по краю его верхних одежд, свидетельствовали о принадлежности к великому клану Мао. Лицо мужчины казалось необычайно спокойным, как если бы он давно познал сакральный смысл бытия. Аура его излучала уверенность и долю превосходства над миром, и только в глазах его плескался неуловимый оттенок печали. Казалось, все земные богатства, все духовные ценности для него потеряли значение, когда в одночасье он лишился того, чем больше всего дорожил.
— Это мой наставник, — похвастался Шанъяо, проследивший за взглядом Лу Цайхуа.
Его голос раздался прямо над ухом, и сам он очутился рядом с ней так внезапно, что Цайхуа бессознательно схватилась за меч. Пора бы привыкнуть к нежданным нарушениям личных границ — в последнее время они участились и, по всей видимости, избежать их уже не удастся. Что ж, раз Шанъяо решил ей составить компанию, она не откажется.
— Глава твоей школы? — поинтересовалась Лу Цайхуа, пока розовая фея смущённо пыталась найти слова для приветствия.
— Его младший брат. Сам глава Мао Синдоу уже много лет находится в странствии, — отозвался парень. — Но мой наставник даже лучше него. Он непревзойдённый мастер естественных техник и единственный, кто смог ощутить биение сердца природы. В сражениях он словно ветер, в миру же подобен белой магнолии. Одним словом, он совершенен!
— Не сомневаюсь, — улыбнулась девушка. — Как его зовут?
Шанъяо, преисполненный гордости за своего учителя, с достоинством поднял подбородок. В его голосе звучало благоговейное почтение.
— Мао Шуай.
Вместе с порывом слабого ветра взметнулись к небу лепестки цветущего персика. Окаймлённые мягким сиянием, нежные и лёгкие, они вихрем кружились в тёплых лучах и осыпались на землю бледно-розовым снегом.
В поэтичном беспорядке, создаваемом ветром, неземная красота обители приоткрывалась с другой стороны. Из-за пушистого облака вдруг показался храм необычайно огромных размеров. Очертания его изогнутых крыш легко угадывались в дымке тумана; сейчас же он предстал во всём своём величии. Он словно без остатка впитал в себя солнце, и теперь золото крыш его превратилось в источник искрящегося света. Одного взгляда на храм было достаточно, чтобы на миг позабыть о дыхании. И даже стоящий рядом с ним грандиозный дворец казался незаметной башней.
— Храм Вознесения, — сообщил Шанъяо в ответ на потрясённый выдох девчонок. — Существует легенда, что ученица Тай Чэнсяня явилась во снах к другим его ученикам. Она взяла с них слово, что в знак почтения к их общему наставнику они не только возведут роскошный храм, но и создадут ещё одну школу. Тай Чэнсянь был прародителем всех наших знаний и техник. Он преуспел в чистоте, просветлении, силе и благородстве, и школа Чэнсянь объединила в себе всё, чего он однажды достиг. Хотя, гораздо быстрее стать мастером сначала в одном направлении. В своё время так поступил и сам Тай Чэнсянь. Поэтому новая школа скорее является местом, где все просветлённые обмениваются опытом и приближаются к бессмертию. Но есть и такие ученики в Чэнсянь, которые стремятся охватить всё сразу, и не отправляются в другие школы. Они развиваются медленно, но их глубокие познания во всех областях того стоят.
— А что в итоге стало с ученицей Тай Чэнсяня? — поинтересовалась Цайхуа, не отрывая глаз от постройки.
— Говорят, она вознеслась вместе с ним. На самом же деле никто не знает, что с ней случилось, но все охотно верят в этот домысел. Кстати, дворец Истины рядом с храмом символизирует преданность его ученицы. По-другому его ещё называют дворец Юйчжоу. А ещё он является самой большой библиотекой в мире. Только представь, сколько техник, легенд и трактатов живут в его стенах.
— Нет слов, — честно призналась Лу Цайхуа. — Только восторг.
Ей было трудно поверить, что всё это с ней происходит, но где-то в глубинах души Цайхуа жило осознание — это не сказочный сон. Она здесь в самом деле. В месте, лишённом забот, где грань между мирами истончается так, что уже невозможно понять: находишься ли ты на небесах или тебе повезло лишь приблизиться к ним.
— Достопочтенный просветлённый, примите моё уважение! — наконец пролепетала Юцин и тут же низко опустила голову, скрывая смущение.
И хотя редкая чёлка частично закрыла собой лицо девушки, по-прежнему оставалось заметным, как заалели её щёки.
От любования архитектурой пришлось оторваться: короткий миг очарования был неотвратимо нарушен. Обернувшись, Цайхуа и Шанъяо прыснули со смеху. Что и говорить, зрелище было довольно забавным. Юцин же покраснела сильнее.
— Ты что, с парнями никогда не общалась? — окинул её снисходительным взглядом Шанъяо. — Вот когда стану бессмертным, тогда и выражай своё уважение. Буду не против.
Цайхуа мысленно прикрыла ладонью лицо. Хотя ситуация казалась крайне неловкой, её она не касалась, а потому девушке оставалось лишь отвести взгляд — допустим, её новых друзей здесь попросту нет.
— Цайхуа, ты больше не сердишься?
Вопрос застал её врасплох. И впрямь, она так спокойно общается с ним, будто они давние друзья, и между их достижениями нет существенной разницы. Цайхуа отвернулась, не желая поддерживать тему, однако Шанъяо по-своему расценил молчание девушки.
— Я сделаю всё, что попросишь! Лишь бы ты меня простила, — заканючил парень и потянул её за рукав. И почему теперь он так похож на шаловливого ребёнка?
— Прямо-таки всё? — хитро прищурилась Лу Цайхуа.
Её посетила идея. Слегка сумасшедшая, но определённо весёлая. По крайней мере, уж она-то точно потешится вдоволь. Наверняка она первая, кому выпал шанс подшутить над учеником прославленного мастера из школы Каймин.
— Ага, — с готовностью закивал просветлённый.
— Договорились.
Вскоре, когда до маленькой площади добралось ещё с десяток человек, сонных и сильно уставших, глава школы Чэнсянь покинула беседку. Её лицо оставалось холодным, незримая маска надёжно скрывала любые эмоции.
Сегодня Тай Цинъюэ была одета в лёгкое золотистое платье и длинные локоны её тёмных волос свободно ниспадали на плечи, придавая образу просветлённой несравнимое очарование. Неприступная и ко всему безразличная, она бесспорно являла собой совершенство.
— Пришло время подвести итоги испытания.
Пока новоприбывшие с непониманием переглядывались между собой, ученики пяти различных школ разделили толпу на две неравные части. Лу Цайхуа и Юцин оказались в малочисленной группе, состоящей всего из шестнадцати человек.
С запозданием до девушки дошло: сейчас решается её судьба. Она догадалась, что каким-то неведомым способом старшие уже давно определили, кто смог пройти испытание. И оставалось только гадать, какое решение глава школы приняла насчёт неё и Юцин. Но страха больше не было. Отчего-то девушка была уверена в том, что станет ученицей школы Чэнсянь. Слишком уж многое ей пришлось пережить, чтобы проиграть судьбе в последний момент.
— Слушай, — прошептала Юцин. — Ты пересекалась со своим другом во время испытания? И как давно ты с ним знакома?
— Неужели он тебе так интересен? — вскинула брови Лу Цайхуа.
Говорить о подобном сейчас, когда глава школы вот-вот назовёт тех, кто прошёл испытание, было несколько странно.
— Какое легкомыслие…
— Дело не в этом! — девчонка топнула ногой от нетерпения. — Кажется, я всё поняла! Ученики всех школ притворились участниками и таким образом проверяли наши духовные качества. Невозможно же стать просветлённым, если твоя душа не чиста. Думаю, каждый из нас столкнулся с небольшой проверкой, и все, кто её прошли, останутся здесь.
Цайхуа изумлённо посмотрела на сияющую от радости девушку. Вот оно что! Получается, Шанъяо не потерял свой мешочек с лекарствами, а на самом деле проверял, оставит ли она находку себе и воспользуется ли её содержимым. Казалось бы, совсем обыкновенный случай, не требующий много внимания. Но как зачастую случается, подобные события определяют направление жизни, а заурядные решения однажды могут стать судьбоносными. И если Шанъяо всё ещё друг ей, определённо он заслужил своё наказание. Будет знать, как устраивать ей тайные ловушки!
Цайхуа вдруг стало стыдно за то, что она сочла Юцин недалёкой. Девушка она, несомненно, наивная, но отнюдь не глупая. В отличие от Юцин, Цайхуа не догадалась о том, что задумала глава школы Чэнсянь, и это естественным образом ударило по её самолюбию. Впредь она будет внимательней.
— Розовый цвет или букет цветов? — неожиданно спросила Лу Цайхуа.
Девушка вспомнила, что с завтрашнего дня Юцин не будет носить розовое платье: всем им выдадут особые одежды школы Чэнсянь.
— Что?
— Просто ответь.
— Ну цветы, — озадаченно произнесла Юцин.
— Значит будешь цветочной феей.
Пока Юцин растерянно пыталась осознать, что имела ввиду её собеседница, Цайхуа задумалась о парне, с которым подралась в горном лесу. Судя по его боевой подготовке, он мог вполне оказаться учеником школы Ли. А если так, хотя и не хочется, с ним тоже стоит найти общий язык.
Ход её мыслей прервал бесстрастный голос главы школы Чэнсянь.
— Возвращайтесь домой, — обратилась она к большей по численности группе просветлённых.
В толпе раздался чей-то разочарованный возглас. У многих же на недовольство просто не осталось сил. Безропотно приняв свою участь, люди побрели к туманной завесе. Несколько девушек ударились в слёзы, и только один небритый мужчина разразился яростным криком:
— Вы говорили, что нам нужно добраться досюда! Я здесь! Стою перед вами! Так почему же я должен отправляться назад?!
— Добраться до обители бессмертных мало. Я не говорила, что приму в ученики всех, кто сделает это.
Мужчина сердито плюнул на землю и смерил Тай Циньюэ презрительным взглядом.
Просветлённая даже не стала смотреть в его сторону. Приказав ученикам его увести, она обратилась к оставшимся:
— Добро пожаловать в школу Чэнсянь.
***
Они змейкой спускались по склону. Тай Циньюэ размеренно шагала во главе их процессии, остальные же, едва переставляя от усталости ноги, старались за ней поспевать. Представители других школ просветлённых остались в обители: допивать свой утренний чай и раздавать ученикам указания. Шанъяо объяснил, что некоторые учителя по очереди остаются в Чэнсянь на несколько месяцев, передают часть знаний всем желающим и возвращаются обратно. Так и протекает жизнь на горе. Ты сам волен решать, у кого и чему обучаться, и сам несёшь ответственность за свои достижения.
— А при желании ты можешь временно отправиться в другую школу, — рассказал им напоследок Шанъяо. — Если понравится, можно в ней даже остаться. Но всё это сложно. Подробнее вам расскажет глава.
— Ты возвращаешься в Каймин? — вдруг поинтересовалась цветочная фея, озвучив вопрос, интересовавший и саму Цайхуа.
— Пока нет. Увидимся, — он махнул девчонкам рукой и поспешил к Мао Шуаю.
Юцин, вполне ещё бодрая, красочно описывала подруге своё состояние. Неиссякаемый словарный запас её был подобен воде из колодца: сколько ни черпай, воды остаётся в десять раз больше. И всё же Цайхуа разделяла чувства Юцин. В момент, когда их признали учениками школы Чэнсянь, девушка испытала ни с чем не сравнимое счастье. Она достигла поставленной цели.
На всём белом свете не сыскать подобного чувства. Головокружительное и пьянящее, оно способно заставить любого танцевать, кричать что есть сил, смеяться и плакать. От осознания, что каждый новый день её теперь будет другим, в груди разливался сладостный трепет. Лу Цайхуа — часть мира просветлённых, и жизнь её теперь будет полна приключений, необъяснимых загадок и неизведанных тайн.
Следующая цель Цайхуа — достичь земного бессмертия. Настало время определиться с задачами. В первую очередь ей нужно отыскать хорошего наставника, подчинить себе духовное оружие и подняться на третью ступень совершенствования.
Про демоническую чашку Цайхуа не забыла. В библиотеке она поищет книгу артефактов и обязательно во всём разберётся. Вдруг всё это связано с Юйчжоу? Чего бы призрачная девушка от неё ни хотела, Цайхуа обязательно со всем разберётся.
— Первое правило, которое вы должны уяснить, — внезапно сообщила Циньюэ. — Без разрешения старших посещать обитель бессмертных нельзя. За нарушение вас будет ждать наказание.
По толпе прокатился расстроенный вздох.
— А когда будет можно? — подал голос какой-то мальчишка.
— Правило второе — спрашивать разрешение, прежде чем начать говорить, — холодно отозвалась женщина. — Полагаю, вам должно быть понятно уже из названия, кто имеет право входить в неё. Длительное пребывание в обители способно навредить не бессмертным. Ваши тела ещё слишком слабы, чтобы выдержать воздействие такого мощного потока энергии. Чем ниже ступень совершенствования, тем выше риск потерять контроль над своей ци.
Вскоре им открылся вид на бамбуковую рощу. В сочной зелени побегов утопали крохотные хижины. Их соломенные крыши, квадратные и плоские, вызывали в душе необъяснимое чувство уюта. Другие же постройки, имевшие свои назначения, гармонично сливались с природой в своей простой красоте. Все они были похожи на миниатюрные деревенские храмы с потемневшей от времени черепицей и деревянными узорчатыми стенами. Поодаль от жилых помещений за стволами бамбука приютился старый колодец, и узкая лента горной реки огибала рощу по краю. Там, за рекой, на безбрежном просторе только зацветала трава.
— Здесь вы будете жить, — сообщила глава, когда все спустились к бамбуковым хижинам. — Сегодня осмотритесь на горе, а завтра начинайте занятия. Старшие ученики вам помогут освоиться. По всем вопросам обращайтесь к ним. Если потребует ситуация, приходите ко мне, и мы найдём с вами выход.
Тай Циньюэ сделала паузу, по очереди оглядев учеников. Ничего не выражающий взгляд её задержался на каждом не более чем на мгновение. Но даже этого хватило, чтобы ощутить, как пробегает вверх по спине холодок.
— В школе Чэнсянь запрещено убивать, устраивать драки, выражать непочтение к старшим и безответственно относиться к учёбе, — продолжила женщина. — За серьёзные проступки вход на гору Тайшань для вас будет закрыт навсегда. Есть вопросы?
Воцарилось молчание. Просветлённые неуверенно переглянулись между собой. Возможно, у них не осталось вопросов, но, кто знает, быть может они просто не решались её о чём-то спросить.
Глава школы заслужила свой титул: в её присутствии ученики начинали теряться, и трудно было понять, трепещут они перед ней от восторга или же от необъяснимого страха. Тай Циньюэ спрятала сердце за коркой обжигающе-холодного льда. И если оно ещё способно на чувства, этого она никогда не покажет.
— Достопочтенная наставница, разрешите задать вам вопрос, — подала голос Юцин.
Цайхуа с интересом взглянула на цветочную фею. Отчего же она так смущалась при разговоре с Шанъяо, но ничуть не робеет в присутствии главы школы Чэнсянь?
Получив дозволение, Юцин продолжила речь:
— Я слышала, что у нас будет возможность попасть в школы Чуньцзе, Каймин, Ли и Чунгао. Как это можно сделать?
— Вам ещё рано думать об этом. Через год на нашей горе пройдёт ещё одно испытание. Все желающие получить опыт в других школах должны будут доказать своё право на это. А сейчас я всем желаю удачи.
Ученики и моргнуть не успели, как женщина встала на меч и в стремительном полёте исчезла. По истине достойна богов.
Пока просветлённые разбредались по комнатам, Юцин и Лу Цайхуа решили отыскать библиотеку. По всей видимости, они были единственными, кому удалось выспаться в горном лесу, а потому энергии у обеих было хоть отбавляй. На самом деле Цайхуа не горела желанием возиться с пыльными книгами. Куда интереснее было бы прогуляться по территории школы, но времени на это у неё предостаточно. К тому же важнее узнать, что за артефакт она упустила.
Библиотекой оказался двухъярусный бамбуковый домик. Резные окна его были затянуты плотной бумагой, над дверью ровно висела табличка и черепичная крыша блестела от влаги: видимо, её недавно помыли. Внутри оказалось душно и тихо. Узорные тени ложились на деревянные полки, до отказа набитые книгами, и в приглушённом свете лучей хаотично кружились пылинки.
Цайхуа, чихнув несколько раз, потеряла подругу из виду. Впрочем, ей сейчас было не до неё. Поиски нужного сборника обещали затянуться до вечера.
Как и ожидалось, девушка бродила среди стеллажей очень долго. Повезло ещё, что к каждому из них прикреплены указатели, не то сидела бы она здесь до ночи. Найти нужную книгу не удалось, однако окончательно расстроиться не позволила другая находка: руководство по базовым техникам Ли. Любовно проведя рукой по обложке, она прижала к себе старый талмуд.
Она сделает всё, чтобы вернуться на Лунхушань. Этот год ей предстоит усердно трудиться, и она готова посвятить день и ночь тренировкам, чтобы с достоинством пройти испытание. Возможно, Цайхуа и впрямь была самоуверенной, но её старый наставник как-то сказал: «Все твои усилия однажды окупятся. Лишь не забывай их прилагать и должно стараться». И она будет стараться.
— Эй! Я первая взяла эту книгу! — из-за стеллажа, полный обиды и гнева, послышался голос Юцин.
А вот и первые проблемы… Весь решительный настрой Лу Цайхуа сошёл на нет в одно мгновение. Возможно, ей и правда не стоило связываться с этой Юцин.
Примечание автора:
星斗 (Синдоу) — звёзды.
帅 (Шуай) — изящный, красивый.
«Тай Чэнсянь преуспел в чистоте, просветлении, силе и благородстве» — отсылка к названиям школ: Чуньцзе, Каймин, Ли и Чунгао.
Рассказываю, почему Шуай подобен белой магнолии: в Китае белая магнолия считалась символом безмятежности, чистоты и искренности. (Ещё женственности, но опустим этот факт. Хотя, Мао Шуай ещё тот мужчина мечты. Самым непревзойдённым красоткам даст фору). Также магнолию сажают обычно у входа в дом, чтобы она направляла в него благотворную ци.