ЛОЦИЯ. Тихий океан — величайший океан на земле. Он занимает одну треть поверхности земного шара.
Расположен между Америкой, Азией, Австралией и Антарктидой. Его окраинные моря: Берингово, Охотское, Японское, Желтое, Восточно-Китайское, Южно-Китайское, Филиппинское, море Сулу, Яванское, Целебесское, море Саву, Серам, Банда и Ново-Гвинейское. Многочисленны залившего западной части. Перечислить все трудно. На восточном побережье самые большие: залив Аляска, Калифорнийский и Панамский.
Тихий океан соединяется Беринговым проливом с Северным Ледовитым океаном; Магеллановым проливом и проливом Дрейка — с Атлантическим; серией проливов — от Сингапурского до Торресова — с северной частью Индийского океана. Кроме того, из Тихого океана в Атлантический ведет Панамский канал. Большие порты: Петропавловск-Камчатский (СССР), Иокагама (Япония), Шанхай (КНР), Гонконг — порт Виктория (колония Великобритании), Манила (Филиппинская республика), Сингапур (Республика Сингапур), Джакарта (Индонезия), Сидней (Австралия), Окленд, Веллингтон (Новая Зеландия), Сува (Фиджи), Папеэтэ (остров Таити, так называемая заморская территория Франции), Вальпараисо (Чили), Кальяо (Перу), Панама (Панама), Лос-Анджелес, Сан-Франциско, Сиэтл (США), Ванкувер (Кацада).
Наибольшая глубина океана 10 910 метров. Это самое глубокое место на земле. Оно называется Маиианской впадиной.
Пустынны воды северной части океана. Неделями можно плыть по ним, не встречая земли. Одни Гавайские острова пересекают путь из Азии в Америку. На Гавайях удивительно ровный климат. Ртутный столбик термометра целый год чуть колеблется около +25°. Вечная зелень пальм дымится над островами. Но эти острова почти одни в безбрежной синей пустыне. Медленно текут воды океана. Могучее течение, соперничащее с Гольфстримом, несет их. Теплое течение Куросио начинает свой бег у берегов Японии, мчится южнее Курильской гряды и, не достигнув Алеутских островов, поворачивает к берегам Америки.
Японские рыбаки назвали его «Течением смерти». Раньше на их судах мотор был редкостью. Суда, подхваченные потоком Куросио, исчезали бесследно.
Южную часть океана иногда называют Южными морями. Это зона восточного пассата. Он дует день за днем, год за годом, тысячелетие за тысячелетием. Пологая мерная зыбь идет следом за ветровыми волнами. Она поднимается на рифовых барьерах, окружающих острова, и с гулом обрушивается на берег. Удар за ударом сотрясает каменное основание острова. Белые брызги прибоя фонтанами взлетают над вершинами кокосовых пальм.
Это край тысяч островов. Коралловые и вулканические, они то поднимаются острыми коническими вершинами над равниной океана, то плоскими кольцами едва заметно выстраиваются вдоль горизонта.
Ночью над океаном зажигаются тысячи звезд. В темном тропическом небе они горят, как огромные голубые лампы. От воды к небу поднимается встречный свет. Океан фосфоресцирует. Как раскаленные угольки, мечутся за бортом корабля светящиеся рачки и рыбы. Порой из глубины поднимаются целые созвездия огней: это кальмары, полупрозрачные, увешанные цепочками фонариков; всплывают, приближаются к поверхности воды скаты и акулы. Вода светится и, подобно жидкому пламени, стекает с их плавников.
Черное небо, черная вода, и нет между ними границы… Плывет по океану корабль; мерно стучит в штурманской рубке лаг, отсчитывая пройденные мили; бесшумно чертит включенный на время эхолот ровную линию — глубина не меняется. И так неделя за неделей.
Поистине он велик, этот океан.
ЛОЦИЯ. Тихий океан — самый теплый из океанов. Температура его вод у экватора + 26, +29. Соленость 35‰. Приливы наибольшей высоты достигают в заливе Кука (американское побережье) 12 метров. Тихий океан — океан самых больших волн. В южных сороковых широтах они до 15 метров в высоту, в длину до 300 метров. Льды встречаются только в северной и южной частях. На севере они спускаются до берегов Японии. На юге отдельные ледяные горы встречаются у мыса Горн.
Странные люди сошли 9 июля 1522 года с испанского корабля «Виктория» на берег острова Сантьяго в архипелаге Зеленого Мыса.
На вопрос португальцев, кто они и откуда, моряки отвечали невпопад.
Все они были измучены и больны, день 9 июля считали средой, хотя на самом деле он был четвергом.
Когда португальцы задержали шлюпку с подозрительными матросами, корабль поднял паруса и ушел на север…
Это возвращался в Европу единственный из кораблей флотилии, отплывшей три года назад из испанского порта близ Севильи.
Заканчивалось первое в истории кругосветное плавание…
Когда однажды из приемной португальского короля Мануэла, прихрамывая, вышел бедно одетый дворянин, ни одна голова не повернулась ему вслед. Имя дворянина никому ничего не говорило; бои, в которых он был ранен, забылись; просьба, с которой он обратился к королю, была обычной. Еще один обнищавший моряк просил послать его во главе экспедиции на поиски богатых земель.
Имя этого дворянина было Фернан Магеллан.
Через год-два, перейдя испанскую границу, он явился ко двору молодого короля Карла и повторил свою просьбу. Португалец обещал, обогнув Америку, открыть кратчайший западный путь к островам пряностей — к Молуккским островам и к Индии. Просьбу Магеллана поддерживали влиятельные лица.
Была подсчитана выгода путешествия и не забыт урон, который понесет морская торговля враждебной Португалии.
26 июня 1519 года король соизволил утвердить Магеллана начальником экспедиции.
Пять кораблей, двести шестьдесят пять человек были отданы под командование капитан-генерала экспедиции. 20 сентября 1519 года корабли вышли в океан и проложили курс на Канарские острова. Далее флотилия повернула на юг, пересекла экватор и после трехмесячного плавания подошла к берегам Южной Америки. В бухте Сан-Хулиан Магеллан решил остаться на зимовку.
Здесь капитан-генерала подстерегала первая беда. Скудная пища и опасность будущих лишений подорвали на кораблях дисциплину. Испанские матросы считали унизительным, что ими командует португалец. Под водительством нескольких офицеров они подняли бунт. Восставшие захватили три корабля из пяти.
В эту суровую минуту судьба экспедиции казалась решенной. Но Магеллан действовал быстро. В выборе средств он не стеснялся. Отобрав шесть надежных людей, он послал их с письмом на один из взбунтовавшихся кораблей. Пока капитан его, ухмыляясь, читал письмо, один из прибывших вонзил ему в горло кинжал. К кораблю немедленно подошла вторая шлюпка. Корабль был захвачен. Теперь соотношение сил изменилось.
Построив корабли поперек бухты, Магеллан отрезал бунтовщикам путь к бегству. Испуганные быстротой и решительностью его действий, восставшие сдались.
Суд был скор. Тело убитого капитана обезглавили. За ним был четвертован капитан второго корабля. Еще двоих зачинщиков без еды и оружия свезли на берег.
Понимая, что без матросов плыть далее нельзя, Магеллан простил экипажи судов.
В августе корабли покинули стоянку и поплыли на юг. Каждую бухту по пути они обследовали очень тщательно. Магеллан верил, что рано или поздно будет найден пролив в Тихий океан. В это время был потерян первый корабль. Его разбило о скалы, когда он обследовал одну из бухт.
В октябре корабли спустились уже далеко на юг, и перед ними наконец открылся узкий извилистый залив. Эскадра вошла в него. Залив углублялся. Хмурые, заснеженные горы поднимались по сторонам. На южном берегу по ночам горели костры. Магеллан назвал этот берег Огненной Землей.
Двадцать два дня продолжалось опасное плавание в проливе. Посланное на разведку, дезертировало еще одно судно.
Миновав извилистый пролив, три оставшихся корабля вышли на простор океана.
Морякам, измученным опасным плаванием в узкости, он показался безбрежным и тихим.
День за днем плыли на северо-запад корабли испанцев.
Четыре месяца не видели они ничего, кроме спокойной воды. Четыре месяца ни одна буря не налетела на корабли. Над мачтами ровно светило солнце. Жаркий воздух струился над раскаленными досками палуб.
Итальянец Антонио Пигафетта, которого Магеллан взял с собой вести дневник путешествия, писал:
«Мы питались сухарями, но то уже были не сухари, а сухарная пыль, смешенная с червями, которые сожрали самые лучшие сухари. Она сильно воняла крысиной мочой. Мы пили желтую воду, которая гнила уже много дней. Мы ели также воловью кожу, покрывающую грот-рей, чтобы ванты не перетирались. От действия солнца, дождей и ветра она сделалась неимоверно твердой. Мы замачивали ее в морской воде в продолжение четырех-пяти дней, после чего клали на несколько минут на горячие уголья и съедали ее. Мы часто питались древесными опилками. Крысы продавались по полдуката за штуку, но и за такую цену их невозможно было достать».
Девятнадцать человек умерло от цинги во время этого неторопливого плавания. Еще тридцать лежали, не в силах подняться и помочь управлять парусами.
Офицеры умоляли Магеллана вернуться. Но тот был непреклонен: заветные земли приближались с каждым днем.
Наконец 6 марта 1521 года из воды поднялись зеленые верхушки пальм. Один за другим двигались навстречу кораблям окруженные пенными кольцами берега атоллов. Это были Марианские острова.
Магеллан повел свою флотилию к Филиппинам.
Жители Филиппинских островов оказались на редкость гостеприимными. За безделушки — зеркальца, гребешки, бусы — они привезли на корабль горы фруктов, туши свиней, воду и рис. Больные были свезены на берег и там быстро поправились.
Можно было плыть дальше.
Но Магеллан решил помочь местному царьку в войне против его соседей. Прибыв на остров во главе отряда в шестьдесят человек, он вступил в бой с туземцами. Первый успех быстро сменился неожиданной опасностью. Из леса на берег выступил полуторатысячный отряд неприятеля. Град копий и стрел обрушился на испанцев. Залпы мушкетов только на время остановили темнокожих воинов.
Испанцы растерялись.
— Назад к шлюпкам! — скомандовал Магеллан. Он отступал последним.
В этот момент отравленная стрела вонзилась в ногу капитан-генерала. Вторая ранила его в руку. Магеллан уронил меч. Сраженный сразу несколькими ударами, он упал в воду.
Товарищи его бежали.
Это случилось 27 апреля 1521 года.
Труден оказался путь на родину спутников Магеллана.
Из трех оставшихся кораблей один пришлось сжечь, второй захватили португальцы. Командование последним кораблем принял штурман Эль-Кано. «Виктория» пересекла Индийский океан, девять недель ждала попутного ветра у мыса Доброй Надежды, два месяца прокладывала себе путь на север через Атлантику. От голода и цинги погибли еще двадцать человек.
После неудачной стоянки у острова Сантьяго Эль-Кано направился к берегам Европы, которых и достиг в начале сентября.
6 сентября 1522 года «Виктория» бросила якорь в гавани Санлукар-де-Баррамеда. Только один корабль из пяти и только семнадцать человек из двухсот шестидесяти пяти вернулись на родину.
Кругосветное плавание — мечта тысяч мореплавателей — было закончено.
Ветры и течения Тихого океана постоянны и величественны. Из конца в конец океана перегоняют они водные массы. Солнце — двигатель этой совершенной и не знающей остановок машины. Представьте себе нагретые прямыми солнечными лучами экваториальные воды. Над ними непрерывным потоком поднимается вверх воздух. Влажный и теплый, он образует скопления тяжелых туч, порождает ливни и кратковременные грозы.
На его место с севера и с юга устремляются потоки умеренно теплого воздуха. Вследствие вращения земли они отклоняются к западу. Так рождаются пассаты: северо-восточный — в Северном полушарии и юго-восточный — в Южном.
Пассаты теснят и гонят океанскую воду. Два пассатных течения пересекают океан. Они подхватывают и увлекают за собой деревья, вынесенные в океан американскими реками, стволы пальм, упавших на берегах островов.
Когда-то птицы, ящерицы, мелкие звери, уцелевшие в ветвях, заселили таким образом все острова Океании.
На смену ушедшей воде поступает с севера и юга новая, и громадная карусель, которую называют океаном, продолжает медленно вращаться.
На этот вопрос, не подумав, обычно отвечают:
— Магеллан.
Подумав, говорят:
— Эль-Кано.
С последним утверждением спорить трудно.
Но, роясь в списках экипажей кораблей Магеллана, ученые обратили внимание на одно имя. У Магеллана на корабле был раб Энрике — малаец, вывезенный в Европу во время одного из первых плаваний Магеллана.
После смерти капитан-генерала Энрике бежал. Он укрылся на одном из Филиппинских островов. Оттуда, скорее всего, он вернулся на родину.
Значит, если Энрике остался жив и добрался до родной Малайи раньше, чем Эль-Кано возвратился в Испанию, — он первый из людей объехал земной шар?
Все же не он.
В молодости Магеллан служил в португальских колониях на Индийском океане. Однажды флотилия, на которой он был офицером, достигла острова Банда. Остров этот лежит в том же районе, где Магеллан погиб десять лет спустя.
Первым все-таки объехал вокруг Земли Магеллан.
Первыми объехали вокруг Земли экспедиции: португальца Фернана Магеллана (1519–1522 гг.); англичан Френсиса Дрейка (1577–1580 гг.) и Томаса Кавендиша (1586–1588 гг.), голландца Оливера ван Ноорта (1598–1601 гг.).
В течение столетия только эти четыре мореплавателя рискнули пуститься в такой опасный путь. И то последние трое были… морскими разбойниками. Терять им было нечего.
Русские кругосветные экспедиции начались позже, но зато все они были научными экспедициями. Первую, на кораблях «Надежда» и «Нева» (1803–1806 гг.), возглавили Крузенштерн и Лисянский.
А сейчас редкий капитан дальнего плавания не обошел хотя бы раз вокруг Земли. В Ленинграде, Одессе, Владивостоке живут отставные капитаны. В их квартирах на стенах — карты. Цветные линии пересекают моря. Этими путями водили капитаны свои суда.
Я видел карты, на которых карандашные линии огибают Землю 10–12 раз.
Моряки, о которых мы говорили, все время видели в плавании у себя над головой небо. Берега далеких стран проходили мимо их кораблей. Обветренные и загорелые возвращались моряки на родину. Но вот в начале 1966 года отряд советских атомных подводных лодок совершил кругосветное плавание. Лодки пересекли экватор, побывали в Антарктических водах.
Не всплывая, шли лодки вокруг Земли. Весь путь они проделали по приборам, не видя берегов, не заходя в порты. В стальном корпусе подводного корабля нет иллюминаторов. Даже рыб не видели в пути матросы.
Парусные корабли обходили Землю за два-три года. Лодкам, чтобы обогнуть планету, понадобилось всего полтора месяца.
«Иван Мичурин» — громадный, с черными бортами и белой надстройкой грузо-пассажирский пароход — шел Тихим океаном.
Он миновал Панамский канал и теперь плыл во Владивосток.
Костя — целыми днями на палубе.
Восьмой день движется океан навстречу. Ни берега, ни ветки в воде — ничего. За кормой дельфины. Раз! — вырос черный плавник. Два! — ушел под воду.
Над мачтами буревестники: «Рив! Рив!» Их белые крылья то вспыхивают, то гаснут на солнце. «Рив!»
Солнце палит нещадно. Из люка машинного отделения то и дело высовываются машинисты: высунулся, глотнул свежего воздуху и провалился.
Повар-кок гремит бачками, кричит кому-то:
— Где пар?! Чего, мазутная душа, ужин задерживаешь?!
За ужином Косте не сиделось. Он повозил ложкой в тарелке, сказал «спасибо» и уселся за шахматный столик. Когда все разошлись, Костя подобрался к стенному календарю. «Та-ак… 13 июля». Он поднял листок. Все в порядке — 14-е число на месте. Завтра день его рождения!
Потом Костя лежал под горячей, влажной простыней и жмурил глаза. Тень-тень! — вызванивали стены. В круглом окошке-иллюминаторе качались звезды.
Наконец звезды расплылись, ушли куда-то в сторону. Вместо них появился отец. Он стоял на далеком причале и всматривался в океанскую даль.
Потом причал пропал. По морю плыл «Иван Мичурин». Костя шел по его палубе. Из открытой камбузной двери выглянул кок. Он вытер колпаком красное лицо и весело посмотрел на Костю:
«Растешь? Ну, расти, расти… Сколько лет? Двенадцать?»
Сон оборвался. Костя открыл глаза. В иллюминаторе желтело небо. Утро! Костя покосился на стул. Книги, которую, он знал, мама везет в подарок из самой Одессы, не было. Странно! Он приподнялся. На верхней койке пусто. Хм!
Костя натянул штаны, сунул ноги в башмаки и вышел в коридор. Дверь в кают-компанию. У стенного календаря стояли мама и капитан. Капитан что-то объяснял, мама растерянно слушала. В чем дело?
Костя подкрался к ним и из-за маминого плеча взглянул на календарь. Вместо 14 июля на календаре было уже 15-е число.
— С прошедшим днем рождения! — вздохнув, сказала мама.
Косте показалось, что пароход качнулся.
— Как — с прошедшим?
Капитан засмеялся.
— Да уж так! — сказал он. — Вчера, брат, мы пересекли линию перемены дат. Четырнадцатого июля для нас в этом году не будет.
— Что?
— Не будет. Видишь линию на карте? Те, кто пересекают ее, как мы, с востока на запад, пропускают в календаре один день. Те, кто плывут с запада на восток, повторяют число. У них на корабле, например, сегодня четырнадцатое июля, завтра опять четырнадцатое.
Капитан стал объяснять еще что-то, но Костя его уже не слушал.
Через час в кают-компании накрыли стол. Повар принес праздничный пирог, мама положила на стул книгу. Но Кости не было. Он сидел на корме, под спасательной шлюпкой, и растерянно смотрел на воду. За кормой по-прежнему лениво кувыркались дельфины.
Большой океан тянулся по обе стороны судна.
ЛОЦИЯ. Цвет воды в Тихом океане синий. Прозрачность в тропиках 40–50 метров.
Грунт на большей части океанского ложа — глинистый ил, его еще называют: красная глина. Она покрывает все глубоководные впадины. В других местах океана — обычный ил, а на мелководье у коралловых рифов — белый коралловый песок.
Так вот почему матросы Эль-Кано спутали дни недели!
Они не выполнили правил перемены дат. Впрочем, такие правила в их времена еще не были установлены.
Корабли Магеллана плыли с востока на запад. Они догоняли солнце. Каждый день для путешественников был на несколько минут дольше, чем для людей, живущих на одном месте. Из этих-то минут и сложились целые сутки.
Сейчас на картах Тихого океана проведена линия. Пересекая ее, корабли, плывущие с востока на запад, прибавляют один день в своем календаре. Корабли, плывущие с запада на восток, день повторяют. Они торопятся навстречу солнцу, и сутки их короче.
Посмотрите на карту. Линия перемены дат идет по 180 меридиану. В сторону она отступает только для того, чтобы не пересекать острове.
В 1787 году у берегов острова Таити появился английский военный корабль. Парусник вел себя странно. Отойдя от острова далеко в океан, он спустил шлюпку. В шлюпке сидел человек в капитанском мундире и с ним несколько матросов. С корабля им сбросили мешок сухарей и спустили бочонок пресной воды. Затем корабль поднял паруса и ушел.
Так началось восстание команды «Баунти» против своего капитана.
Капитан Блай не говорил с людьми. Он молча расправлялся с ними. За время пути из Англии он запорол нескольких матросов. Офицеров сажал в карцер. Все на корабле питались впроголодь. Матросов секли не розгами, а смоленой веревкой.
Восстали и матросы и офицеры. Высадив Блая и тех, кто побоялся присоединиться к мятежу, команда «Баунти» вернулась на Таити. Захватив с собой несколько таитянских семей, они вновь отправились в путь. Они искали остров, заброшенный и безлюдный.
После пяти месяцев поисков они нашли такой. Остров Питкерн стал прибежищем мятежников. Чтобы никто не мог стать отступником и бежать с острова, «Баунти» сожгли.
Так родилась маленькая колония в океане. Начались годы упорной борьбы с природой, с голодом, одиночеством.
Удивительна не только судьба восставших. Капитан Блай, высаженный в шлюпку посреди океана, не думал сдаваться. Поставив крошечный парус, он направил маленькое суденышко на запад. Больше месяца плыла команда угрюмого капитана, терпя ураганы, дожди и ночной холод. Когда был съеден последний сухарь, на горизонте показалась земля. В тот же день Блай отправил в Англию донесение о бунте.
Следом за донесением в Лондон явился и он сам.
Адмиралтейство назначило расследование. История издевательств Блая над командой «Баунти» и его плавание в шлюпке поразили даже видавших виды чиновников.
— Вы настоящий моряк, капитан Блай, — сказал ему во время приема адмирал. — Но руки вам я не подам.
Бунт требовал наказания. На поиски восставшей команды были отправлены два фрегата. Через двадцать лет после мятежа они стали на якорь у острова Питкерн. Капитаны фрегатов имели приказ: бунтовщиков судить и предавать казни на месте.
Вооруженный отряд сошел на берег.
Но на Питкерне жили уже не мятежники, а их дети. Из участников восстания в живых остался один — семидесятилетний старик.
Капитаны фрегатов не решились тронуть его.
И сейчас на Питкерне можно встретить туземцев, чья кожа светлее, чем у других островитян. В языке, на котором они говорят, много староанглийских слов.
Это потомки мятежников с «Баунти».
Мчатся спутники над Землей. Пищат радиостанции — посылают на них сигналы, молчат — принимают сигналы из космоса. Нацелены на небо телескопы и радиолокаторы: инженеры проверяют, как работают спутники. А дел у спутников много. Одни трудятся для астрономов, вторые — для физиков, третьи — для моряков.
Американский спутник «Транзит» — навигационный. По нему, как по звезде, корабль может определить свое место в море. Положение спутника в каждый момент времени известно очень точно, а радиосигналы от него принимать несложно. В небе всегда несколько та-ких спутников. Корабль направляет на них антенны радиоприборов. Слышите сигнал — «бип, бип»?..
Штурман, как наше место?
Идем хорошо!
Важно знать кораблю и погоду. И тут спутник незаменим. Советская станция «Зонд-6», подлетая к Земле, сфотографировала ее облачный покров. Посмотрите: над Черным морем и большей частью Африки ясный день. А вот вдоль атлантического побережья ползет ненастье. В две огромные улитки свились здесь облака. Два циклона, один за другим, идут на северо-восток. Скоро в Средиземном море поднимется шторм.
Такие фотографии непрерывно делают метеорологические спутники. Они верные друзья моряков. Цепочкой несутся они над миром. Каждые несколько часов передают на Землю фотографию погоды.
Слушают корабли передачи береговых станций:
«Передаем для вас сводку погоды…» Эта сводка точна. Ее помог составить спутник.
Мы пересекаем самый большой океан на Земле.
День за днем нам встречаются работяги-буксиры, танкеры, лесовозы, слушаем рассказы о судах, которых толкают вперед винты; о машинах, в которых скрыты десятки тысяч лошадиных сил.
Мы редко вспоминаем о парусниках, редко встречаем их. А ведь это им тысячи лет принадлежали моря. Это они первыми переплыли океан, открыли Австралию, Америку и Антарктиду. Это они и сейчас летними тихими днями задумчиво бродят по рейдам и гаваням.
Бригантина XIX века, Говорят, что не было судна строже и изящнее на вид. Недаром поэты, если берутся писать о парусниках, пишут только о бригантинах.
Транспортный барк начала XX века. Уже давно плавали по морям пароходы, а эти великолепные суда не сдавались. Свое право служить людям они отстаивали до самой старости. Их капитанам довелось перевернуть последнюю страницу в истории большого парусного флота.
Трехмачтовая гафельная шхуна XIX века. Такие шхуны были купцами, китобоями, перевозили грузы, ловили рыбу.
1 — бушприт; 2 — утлегарь; 3 — фок-маята; 4 — фор-стеньга; 5 — фор-брам-стеньга; 6 — грот-мачта; 7 — грот-стеньга; 8 — грот-брам-стеньга; 9 — бизань-мачта: 10 — крюйс-стеньга; 11 — крюйс-брам-стеньга; 12 — бизань-гик; 13 — фока-рей; 14 — фор-марса-рей; 15 — фор-брам-рей; 16 — фор-бом-брам-рей; 17 — грота-рей; 18 — грот-бом-брам-рей; 19 — бееин-рей; 20 — крюйс-марса-рей: 21 — крюйс-бом-брам-рей; 22 — блинда-гафели; 23 — грот-марса-рей: 24 — грот-брам-рей; 28 — крюйс-брам-рей.
А — бом-клиеер; В — кливер; В — фор-стень-стаксель; Г — фок; Д — фор-марсель; В—фор-брамсель; Ж — фор-бом-брамсель; З — грот; И — грот-брамсель; К — бизань; Л — крюйс-марсель; М — крюйс-брамсвль; Н — блинд, О — грот-марсель; П — грот-бом-брамсель; Р — крюйс-бом-брамсель.
Парус блинд употреблялся только до конца XVIII века.
В Тихом океане еще один след «Авроры».
После Цусимского сражения в мае 1905 года «Аврора» попала в филиппинский порт Манила.
Шли переговоры между царским правительством и Японией о мире.
Стоянка затянулась. Май был жаркий, на корабле портились продукты. Команду кормили солониной. На берег матросы почти не сходили.
Недовольство вот-вот могло кончиться бунтом. Почта из России приходила редко. Но командир боялся и ее. В запечатанных серых конвертах он видел крамолу. Однажды он приказал уничтожить не читая все привезенные с берега письма.
На крейсере дважды начинались волнения.
Только в начале 1906 года, после подписания мира, крейсер вышел на родину.
Человек нырнул в воду. Ровный, тихий шум наполнил его уши. Это шумела в ушах кровь.
Медленно шевеля ластами, он опустился на самое дно. Тишина… И вдруг — стук, стук! — у самого уха.
Он вынырнул. Рядом с ним никого. Погрузил голову в воду и снова — стук, стук! Так звонко, отчетливо. Осмотрел дно — не там ли скрывается таинственный ударник? Нет, не видно.
Тогда он всплыл снова и, подняв над водой голову, начал осматривать бухту. Далеко в глубине ее, теряясь в сиреневой вечерней дымке, работал копер. Он забивал в грунт сваю.
Над водой ударов не было слышно. А в воде каждый казался совсем рядом…
Звук очень хорошо распространяется в воде. За секунду он пробегает 1500 метров, а если попадет в слой воды с особо хорошей проводимостью, то бежит по нему, почти не слабея, тысячи километров. Такой слой называют «звуковым каналом».
На судне много приборов-родственников.
Гирокомпас и магнитный компас — двоюродные братья.
Вертушечный лаг и лаг гидродинамический — отец и сын.
Ручные часы и хронометр — работящая Золушка и ее капризная сестра.
А вот эхолот и гидролокатор — близнецы. Только один работает стоя, а второй лежит на боку.
Клинг! — как и от эхолота, идет от гидролокатора звуковой сигнал. Он обгоняет судно, добегает до скалы, льдины или подводной лодки. Клинг! — отразившись, возвращается назад. И опять по времени его возвращения моряки узнают расстояние до опасного места.
— Значит, гидролокатор мерит расстояние?
— Расстояние.
— А эхолот — глубину?
— Глубину.
— И устроены они одинаково?
— Очень похоже.
— А нельзя обойтись одним прибором? Его то вниз направил, то вперед. Что надо — узнал.
— Можно. У рыбаков есть такие приборы. Они ими и глубину измеряют, и рыбьи косяки ищут.
— Нет, я еще лучше придумал. Сам пароход поворачивать. Здорово?
— Смотри не переверни!
Бывает так. Идет корабль, включил эхолот. Работает прибор, посылает вниз звуковые сигналы, получает их отражение. Чем глубже дно, тем дольше нет сигнала. Пришел сигнал — смотри на приборе глубину. И вдруг два эха. Одно—пораньше, второе — попозже.
Что это — двойное дно?
Как хотите, так его и называйте. Просто корабль идет над глубинным слоем очень холодной или очень соленой воды. Такой слой отражает сигнал эхолота, как дно…
На нем, как на грунте, даже могут лежать подводные лодки.
Его так и называют: жидкий грунт.
А настоящее дно глубже, его тоже показывает эхолот.
Корабль вышел в море. Он плывет мимо зеленых островов, обходит белые буруны на рифах, лавирует между мелями. Избежав все опасности, он выходит в открытое море, некоторое время покачивается на легкой зыби и вдруг… начинает тонуть.
Вот он уже стал на попа. Над водой торчит только его нос. Корма глубоко под водой. Караул!
Звать на помощь не надо.
Это судно называется «Флип». В корме у него приборы, которые записывают подводные звуки.
Когда корма «Флипа» погружается, приборы оказываются на глубине 100 метров. Кончена запись — «Флип» всплывает: снова корабль как корабль.
А когда он стоял на попа, матросы в каютах ходили по стенкам. Как мухи!
К сожалению, «Флип» несамоходен. В море его выводит буксир. Но от этого он не менее удивителен.
У дельфинов, этих маленьких зубатых китов, люди обнаружили понятливость, неожиданную для сумеречных подводных жителей.
Самый большой дельфин — гринда. Один из самых маленьких — морская свинья. Самый умный дельфин — афалина. Из морских животных афалина первым стал другом человека. Выступает в океанариумах и серый дельфин.
Когда-то морскими сиренами называли сказочных полурыб, полудев. Сейчас так именуют малоподвижных млекопитающих: дюгоня и ламантина. Вот какой он — дюгонь, дальний родственник сухопутной коровы! У него толстая кожа и добродушный нрав. У берегов тропических стран и в устьях рек плавает он, жуя водоросли и траву.
Полстолетия разделяют эти две истории. Одни воды и одни герои объединяют их.
В 1888 году пассажиры небольших пароходов, курсировавших в проливе Пелорус (в проливе Кука — Новая Зеландия), обратили внимание на странное поведение большого серого дельфина. Завидя судно, дельфин отделялся от стаи и опрометью бросался к нему. Встретив его, дельфин пристраивался к форштевню и плыл вместе с пароходом, то и дело выпрыгивая из воды. Время от времени животное удалялось, как бы показывая курс, и снова возвращалось.
Каждый корабль, входивший или выходивший из пролива Пелорус, сопровождал этот веселый лоцман. Плывя рядом с кораблем, дельфин почесывался о его борт, прикасался мордой к форштевню. Дойдя до выхода из пролива, дельфин резко сворачивал в сторону и уходил к своей стае.
Шли годы. Матросы и пассажиры привыкли к животному.
— Смотрите, вон Пелорус-Джек! — кричали они, завидев в волнах серое блестящее тело.
В сентябре 1904 года во всех портовых городах Новой-Зеландии был расклеен губернаторский указ. «Запрещается покушаться на рыбоподобное млекопитающее под кличкой Пелорус-Джек, которое сопровождает корабли в проливе Кука…» — говорилось в указе.
Двадцать четыре года подряд плавал вместе с моряками необычайный лоцман. В 1912 году он был случайно ранен судовым винтом и погиб.
Трудно объяснить почему, но наследник его славы родился в тех же водах.
В 1955 году в бухте Хакьянга Харбор, близ местечка Опонони, появился молодой дельфин-афалина. Подплывая к самому пляжу, он позволял трогать себя руками, кувыркался в воде, играл с детьми.
Самой смелой из ребят была девочка Джиль Беккер. Она подружилась с дельфином. «Опо-Джек» — так назвали взрослые ее друга.
Рано утром Опо-Джек появлялся около пляжа. Выставив из воды голову, он высматривал девочку. Заметив в другом конце пляжа ее голубую резиновую шапочку, он мчался туда огромными прыжками. Подплыв к самому берегу, Опо переворачивался на бок и лежал, ожидая, когда Джиль начнет гладить его морду.
Радио и газеты разнесли весть о чудо-дельфине по всей Новой Зеландии. Толпы туристов хлынули в Опонони.
Приехали и люди с киноаппаратами. Надвинув на глаза прозрачные зеленые козырьки, они целый месяц снимали фильм о домашнем дельфине.
Если погода была хорошая, все готово к съемкам, а Опо-Джек задерживался — его вызывали из моря. Для этого запускали лодочный мотор. Заслышав тарахтение мотора, Опо послушно выплывал из глубины. Джиль садилась ему на спину или плыла рядом. Когда девочка отставала, дельфин терпеливо ждал ее. Если, нырнув, она находилась под водой слишком долго, Опо-Джек начинал осторожно подталкивать ее мордой вверх.
Жизнь Опо прекратилась внезапно и загадочно. Однажды его тело было найдено неподалеку от берега. Никаких ран на теле не было.
На окраине Опонони есть кладбище. Неподалеку от него — одинокая могила. Это могила первого морского животного, которое подарило человеку дружбу.
Говорят, здесь установлен памятник. Стремительный дельфин молчаливо и упорно поднимается вверх, стараясь отделиться от камня.
Наш пароход стоял в Калифорнийском порту близ Лос-Анджелеса. Груз задерживала железная дорога. Был июнь, жарко и скучно.
— Пойдемте в цирк! — предложил помощник капитана.
Я взял фотоаппарат, и мы пошли.
Цирк помещался за городом, под открытым небом.
Я очень удивился. Что это за цирк? Места для зрителей есть, а манежа нет. Вместо манежа — вода, круглый бассейн.
Очень я расстроился. Ведь цирк — это значит клоуны. А клоуны всегда падают. Значит, они будут падать в воду? Этого я не люблю.
Я купил газету, сделал из нее колпак, нацепил его на голову. Установил на фотоаппарате выдержку и сел на место.
Заиграла музыка, представление началось.
Из небольшого канала в бассейн выехал плотик. На плотике стояла девочка в белом платье и сидела собака. Ремни от плотика шли прямо в воду. В упряжке неторопливо плыл дельфин.
Вот так раз! Я обрадовался, что попал на такое представление. Девочка на плоту сделала круг вдоль стенки бассейна, и дельфин увез ее назад в канал.
Потом стали выступать акробаты. Два дельфина-белобочки. Они по команде выпрыгивали из воды и летели в воздухе, как связанные веревочкой. Oп! Oп! Над водой опустили кольцо, и дельфины начали прыгать через него.
Затем над бассейном наклонили кран.
На конце стрелы, на маленькой площадке, стоял человек. В руках у него была миска с рыбой. Дельфины по одному выскакивали из воды и брали рыбу у человека прямо из рук. Я не выдержал и захлопал.
— Артисты! — сказал помощник. — Еще клоуна бы сюда!
Между тем бассейн приготовили для игры. Я сразу угадал какой. По краям поставили щиты с кольцами. Под каждым кольцом веревочная корзина. Баскетбол!
Две команды — животные в красных и животные в синих шапочках — приготовились. Судья свистнул в сирену и бросил на середину бассейна белый мяч.
Первый же дельфин схватил мяч в пасть да как швырнет его! Мяч подхватил второй, третий… Мяч закружился и подплыл под щит. Тогда дельфин в красной шапочке — цоп его! — подскочил, и вот уже мяч в кольце. Гол!
Брызги летели на публику дождем.
И тут я увидел, что к краю бассейна подбирается человек в темном костюме и в шляпе.
В такую-то жару!
Человек подошел к краю бассейна и стал делать вид, что очень увлечен игрой. Он наклонялся над краем, наклонялся и наконец — бултых! — полетел в воду.
Клоун! Я сразу понял, что это переодетый клоун.
Мне стало не по себе. Я встал, чтобы уйти. Но прежде решил сфотографировать на память дельфинов.
Я подошел к самой воде.
Дельфины носились, как торпеды. Белый мяч с плеском скакал по коротким волнам. Бросок — и он опять в корзине.
Видно, мой аппарат был плохо привинчен к футляру. Когда я наклонился вперед и начал прицеливаться, я почувствовал, что футляр пуст.
Я не видел, долетел мой аппарат до воды или нет. Я видел только, как подо мной метнулось черно-голубое тело и замерло. Бурля хвостом у стенки бассейна, стоял, наполовину высунувшись из воды, дельфин-афалина. В пасти он держал мой аппарат. Ему было трудно стоять, и он все время косил в мою сторону блестящим добрым глазом.
Я протянул руку и взял аппарат. В публике захлопали. Должно быть, меня приняли тоже за подставное лицо.
Я не ушел. Я вернулся на место и сидел до конца этого удивительного представления.
Странную добычу приносят порой сети, заброшенные в море.
Несколько раз они приносили из морской глубины дельфинов с поврежденными глазами.
Как жили они? Над этим не размышлял никто.
Понадобилось совсем необычное, чтобы люди задумались.
Однажды в океане был убит огромный кашалот.
Когда животное втащили на палубу и приступили к разделке туши, у всех вырвался возглас удивления: многотонный гигант был совершенно слеп. Слеп на оба глаза, и, как говорили многолетние наросты в пустых глазницах, слеп давно.
Как жил он, как питался, как совершал вместе с остальными китами многомильные переходы?
Ответ пришел не скоро. Дали его гидроакустики — люди, которые подслушивают звуки в воде. Оказалось, что, плавая, киты и дельфины издают звуки.
Для чего?
Ученые догадались: дельфины видят… слушая — слушая отраженные звуки.
У них свой гидролокатор — точный и надежный.
Вот дельфин нырнул. Густой сумрак окружает его.
Прозрачность воды—всего несколько метров. Но животное чувствует себя уверенно. Вот оно издало еле слышный писк. Остро направленный пучок звуковых волн помчался вперед, обгоняя животное. Вот пришли отраженные звуки — эхо. Мелкие, дробные. Они меняют место, «плывут» куда-то в сторону. Это рыба, косяк рыб. Они еще далеко, но дельфин уже устремился в погоню. Все быстрее и быстрее приходят отраженные сигналы: расстояние сокращается. Уже можно отличить одну рыбу от другой. Справа появилась скала: отраженный от нее сигнал велик и неподвижен. Из быстро меняющихся сигналов рыб дельфин выбрал самый большой.
Еще несколько ударов хвостом—из зеленого полумрака выступили темные пятна.
Стая! А вот и она — самая большая из рыб. Бросок — и добыча в острых зубах.
Медленно двигая челюстями, дельфин поднимается наверх. Глоток воздуха — и снова в погоню.
— А что, дельфины небось и говорить умеют?
— Между собой? Вероятно, да. Во всяком случае, сигналы, с помощью которых они предупреждают друг друга, известны.
— «Эге-гей, вали сюда!» — они так кричат?
— Нет. Они свистят. Услыхав, допустим, двойной свист — сигнал о помощи, афалины бросаются к товарищу, забывая об опасности. Известны, например, случаи массового самоубийства китов. Сотни животных выбрасывались один за другим на мелководье. Некоторые ученые считают, что животные спешили на зов своих собратьев, попавших в беду.
— Значит, это у них сигнал «SOS»? Спасите, мол, наши души!
— Вроде того.
Ученые, изучая разговоры дельфинов, записали много сигналов. Вот некоторые из них.
Самый главный: «Скорей на помощь!» О нем речь уже шла. Это двойной свист.
Сигнал страха: «Нам грозит опасность!» — резкий треск; похож на звук постукивания двумя булыжниками под водой.
«Мне больно!» — громкий звук, похожий на поросячий визг.
«Отойди прочь!» — сигнал угрозы. Ученые говорят, что этот сигнал похож на стук в ладоши или на хлопок челюстями.
«Идите сюда, я встретил что-то интересное!» — тонкий писк. По этому сигналу около любопытного предмета быстро образуется стайка дельфинов.
Люди, работающие с дельфинами, говорят, что те могут свистеть, хрюкать, щелкать, скрипеть, жужжать, мяукать, лаять, выть. Все эти звуки надо изучать.
Я думаю, что скоро они пригодятся.
И первое, что человек скажет своим веслохвостым друзьям, будет: «Идите сюда, я встретил что-то интересное!»
— Смешно, до чего раньше у моряков язык был заковыристый! Послушаешь — ничего не поймешь. «В стоячий такелаж шхуны входят ватер вуллинг стальной, нижний блиндабак-штаг, грот-стень-ванты…» — тарабарщина какая-то!
— Ты так думаешь? Тогда слушай. «Фазы излучающих станций строго синхронизированы. Для того чтобы связать показания декометров с линиями каждого семейства гипербол…» Это из последнего «Справочника капитана» — описание радионавигационной системы. Рассказывается, как по радио определять место корабля в море.
Да-а… Видать, паруса убрали, а от заковыристых слов не избавились!
Большинство морских слов непонятно. Ну что такое, например, «мамеринец» или «брештук»? Разве сообразишь…
Но есть слова, которые можно угадать сразу.
— Что такое брюканец, знаешь? — спросили как-то меня.
Я был тогда еще молодым матросом.
— Ну, такое… вроде брюк.
— Угадал! Брюканец — это кусок брезента. Его прибивают вокруг мачты, чтобы в щель между мачтой и палубой не стекала вода. Очень на брючину похож… А боканец?
— А это… вбок торчит.
— Верно. Так называли раньше деревянные брусья, к которым подвешивали спущенные за борт шлюпки. Ты, брат, голова!
Голова я, конечно, голова, но больше ни одного слова угадать не смог.
Кстати, о мамеринце и брештуке. Мамеринец похож на брюканец. И назначение у него то же. Он не дает воде стекать с палубы по стержню руля — баллеру. Брештук тоже торчит, только не вбок, а внутрь. Это деревянный угольник в носу шлюпки.
Уже и парусных кораблей нет, на которых родились эти слова, а слова живут — переселились на пароходы. Живут, потому что они звонкие, красивые.
— Был с нами как-то раз случай — животики надорвешь. Стал наш пароход в Тихом океане на якорь. Да так стал, что стовосьми-десятый меридиан аккурат через середину судна прошел. Нос в одном полушарии, корма — в другом. Как с носа на корму перебежишь, так лишние сутки прибавляешь. Хотите верьте, хотите нет: один матрос до того набегался, лишний себе месяц плавания заработал!
— М-да, повезло… Но постой! Даже если ваш пароход и умудрился таким образом стать на якорь, то матрос к своему сроку плавания ни одного лишнего дня прибавить не мог. Всякий раз, когда он бежал обратно с кормы на нос, лишние сутки ему приходилось отбрасывать!
Письмо, найденное в очередной бутылке, читали трое: моряк, биолог и историк. Оно лежало перед ними на столе, выцветшее, с серыми потеками туши. В складках рисовой бумаги поблескивала морская соль.
В письме было написано:
Март 1716 года.
Что вскроет этот стеклянный сосуд, знайте — мы жертвы мореной стихии, унесенные течением Куросио от берегов Японии к скалам этого острова. Жестокий тайфун умчал наши паруса. Три месяца судно двигалось на восток, влекомое силой одной воды. Затем мы пересекли экватор и так далеко спустились к югу, что последние две недели солнце для нас перестало заходить за горизонт. Тогда нас прибило к берегу, мы определили по Полярной звезде и Южному Кресту широту места — 2Т ют. Вскоре увидели выходящую из воды слоновую черепаху. По этим приметам мы узнали, что убежищем нашим стали Галапагосские острова. Острова эти лежат невдалеке от побережья Южной Америки. Ни одна человеческая нога не ступала на эти вулканические, посыпанные пеплом намни с тех пор, как Магеллан побывал здесь в 1522 году. Каждые сутки здесь бывает отлив, приносящий бедствие морским обитателям. На берегу остаются бездыханными рыбы, мелкие осьминоги и тюлени. Второй день к берегу подплывают айсберги. Приближаются полярные зима и ночь. Спешите на помощь, кто бы вы ни были, нашедшие этот вопль отчаяния, заключенный в хрупкую оболочку!
— Странное письмо! — воскликнул моряк. — Написано по-английски, месяц и год указаны по европейскому календарю, а тушь и бумага японские.
— В нем много несуразностей! — поддержал его биолог.
— Есть грубейшие ошибки! — согласился историк.
— Письмо подделано! — решили они.
О каких несуразностях и ошибках идет речь?
Полдень. Каким курсом идет пароход?
Здесь нарисованы три рыбы. Одна из них постоянно живет на дне, другая плавает в верхних слоях воды, третья обитает на большой глубине.
Отгадайте, какая где.
1. С какой скоростью может плыть дельфин?
2. Водятся ли дельфины в реках?
3. Как маленькие дельфинята, плавая, ухитряются не отставать от родителей?
4. Существует ли охота на дельфинов?
5. Есть ли у дельфинов родственники на суше? А у настоящих (усатых) китов?
На рисунке изображены животные: актиния (А), асцидия (Б), коралловые полипы (В, Г), губки (Д, Е), осьминог (Ж), морской гребешок (3) — и только одно растение — саргасс (И), поселившийся на раковине гребешка.
1. Экспедиция Лаперуза.
2. В Коралловом море вода более соленая и, значит, более плотная. Осадка судна уменьшится.
3. Водорослям необходим для жизни свет. В тропиках и вода прозрачнее, и лучи солнца, падая отвесно, проникают на большую глубину.
4. Плод мангрового дерева прорастает, когда он еще висит на ветке. В ил падает и вонзается в него корнем уже готовое маленькое дерево.
5. Периофтальмы. Они ловят их на лету, прыгая с деревьев. Рыба-брызгун. Она сбивает насекомое — тоже на лету — струйкой воды изо рта.
На фотографии — кенгуру. Кусочек камня — обломок коралла. Кенгуру — австралийское животное. Малонаселенные районы Австралии — чаще всего северные районы. Течения, которое могло бы принести в Коралловое море бутылку, брошенную в северной части побережья Индийского океана, нет. Скорее всего, девочка живет в северо-восточной Австралии, на берегу Кораллового моря. Что касается жаркого декабря — смотри «Антарктические воды. (Год шиворот-навыворот.)».