Тёмный коридор замка освещали только два факела, откидывая на стены тени державших их людей. Глухие шаги отдавались эхом где-то сзади, в кромешной темноте, где свет факела не мог осветить что-либо. Разбуженная тишина незваными гостями таяла под быстрыми шагами идущих.
— Вы уверенны в том, что делаете?.. — Голос человека был тих, боясь спугнуть тишину и окружавший их мрак, он резко замолчал, оглядываясь по сторонам, но свет факела натыкался только на голые, грубо оштукатуренные стены коридора, оглянуться назад не позволял страх.
— Да, я уверен! — В отличие от вопроса, ответ звучал действительно уверенно и громко, так громко, что сонные стены сотряслись и эхо умчалось разносить последние слова куда-то далеко, в дальние уголки коридоров, где лежит до сих пор годами не тронутая пыль. — Я не намерен жертвовать собой, из-за глупых и необдуманных поступков детей.
— Но вы уверенны, что он нас не тронет?
— Не уверен, но он пойдёт на запах. Запах жертвы погонит его. Её страх, её холод… Он помнит их.
Коридор врезался в лестницу поднимающуюся вверх. Массивная, дубовая дверь встретила их после подъёма. Оба человека остановились. Неуверенность на лицах нельзя было разглядеть, но она чувствовалась в каждом движении. Никто из них не решался толкнуть дверь, они стояли раздумывая и уверенность, с которой стремился один из них, мгновенно куда-то испарилась. Он несколько раз подносил руку к двери, но снова и снова опускал её.
— Его надо освободить. — Твердил он себе. — Если хочешь жить, отвори дверь.
После нескольких минут нерешительности, он отключил разум и закрыв глаза, толкнул дверь. Та, с тем же противным, зловещим скрипом, открылась. Неизвестность за дверью встретила гостей лёгкой прохладой.
— Идём Уайз. — Показывая на приоткрытую дверь, сказал один, но другой отступил, даже побоявшись посмотреть в чернеющий дверной проём.
— Нет уж, мастер Лаварион, без меня.
Отказ дворецкого немного смутил Семиона, но кто-то должен был это сделать. Собравшись с духом, он шагнул в пустоту. Огонь факела осветил часть комнаты. После появления здесь Мариа мало что изменилось: те же стулья и бумага, разбросанные по полу, те же заколоченные окна и та же луна, подсматривающая за происходящим в щели меж досок. Лаварион выставил факел вперёд, освещая себе путь, но дальше двух шагов он не сделал.
— Иди! Путь свободен! Иди и найди тех, кто потревожил твой покой! Слышишь!? Иди! — Семион сам вздрогнул от своего голоса, отражённого от стен и эхом повисшим над ним.
Он огляделся, вокруг никого не было, ни одного движения, ни одного шороха в ответ. Дверь на противоположной стороне по-прежнему была закрыта и ни чем не напоминала о происшедшем прошлой ночью.
— Иди! Дверь открыта! — Повторил Лаварион и прислушавшись замер. В ответ опять тишина. Она пугала больше чем страшный вой или вспыхнувшие вдруг красные глаза, но ничего этого не было. Оставшийся снаружи Парилик зажал уши руками, вжался в холодную стену и только стонал. Лаварион сделал шаг назад. Повернуться к выходу он боялся, поэтому шёл задом, ожидая, что вот-вот дверь за спиной закроется и он окажется в ловушке. Ещё шаг. Секунду Семион вновь прислушивался. Тишина. Ещё шаг и он окажется снаружи и останется только ждать. Ждать когда чёрное существо покинет эту комнату, в поисках потревожившей его жертвы. Холодная от пота спина коснулась двери, от неожиданного прикосновения Лаварион вздрогнул, но осознав что это, ещё раз обвёл факелом пустоту, выскочил прочь.
— Не закрывай… Сегодня начнётся охота! — Он посмотрел на испуганного Парилика и вяло улыбнулся. Эти слова воодушевления у дворецкого не вызвали и он, дрожавший от страха и холода, побрёл обратно за Лаварионом. Порыв ветра, неизвестно откуда взявшийся, обдул их сзади и ни это ли был ответ Семиону? Парилик обернулся, озирая полуоткрытую дверь, за которой таилось нечто, что начало свою охоту. Дворецкого ещё раз передёрнуло и он, отвернувшись, поспешил за Лаварионом вниз по лестнице.
Полночь ознаменовалось ударами старых часов. Лаварион вздрогнул и открыл глаза. Он сидел за своим рабочим столом и сон застал его там. Опустив голову на бумаги, небрежно разложенные на столе и подложив под неё руки, он дремал, ожидая ночи. Ожидая того, чего боялся и в тоже время желал — начала охоты. Он выпустил зверя, теперь тому ничего не может помешать найти жертву. Семион приподнял голову и потрясся ею, прогоняя сон, взглянул в окно. Серая луна, окружённая множеством звёзд, смотрела на него и ждала, как и он сам, чего-то страшного. Но чего? Лаварион не знал, как поведёт себя хозяин тёмной комнаты, но что ему нужны именно беглецы — это точно. Он встал, прошёл к дальней стороне комнаты, где погасло несколько свечей и неспешно оживив их, вернулся к столу.
Вдруг, пронизывающий звериный вой наполнил коридоры замка. Даже Лаварион, который ожидал что-то подобное, вздрогнул и вжался в стену, стараясь скрыться в темноте. Ещё один вой. Протяжный, свирепый, словно целая стая волков в один миг завыла и бросилась в погоню. Семион слышал быстрые, тяжёлые шаги, которые быстро приближались. Сердце Лавариона готово было выскочить из груди, руки тряслись, а разум, обезумевший от страха, отказывался принимать какие- либо решения. Стихло. Спокойствие медленно возвращалось в кабинет. Лаварион присел, обхватив голову руками. Внутри его всё тряслось. Страх! Как он велик и могуч. Семион с ужасом, вспомнил предыдущие секунды, но повторный вой, совсем близко, в нескольких шагах от двери, заставил вновь сжаться и заткнуть уши. Вой и рык одновременно, вперемешку с быстрыми шагами, отдавались в его голове. Семион приготовился к худшему: дверь откроется и войдёт он, тот, кто бродит по пустым коридорам замка. Но шаги удалялись и вой раздался пару раз уже на нижних этажах. Лаварион выпрямился, поправляя волосы, прилипшие от пота ко лбу и попробовав глубоким дыханием успокоиться, взглянул в окно. Темнота скрывала вырвавшегося на свободу хищника. Огромная луна, тихо висевшая над окном, не могла осветить чёрные его одеяния. Лавариону только оставалось надеяться, что вой более не нарушит покой этих стен. Семион сел, дрожавшие руки отказывались слушаться и он ругал себя за это. Сон улетучился. Лаварион не хотел вспоминать о происшедшем, но мысли предательски лезли в голову. Он гнал их прочь, но вновь и вновь вздрагивал, вспоминая страшный вой.
Темнота вокруг Мариа была настолько густой, что нельзя было разглядеть, где она находиться. Не было видно не рук, не ног. Даже когда ей казалось, что она подносит руку к глазам, мрак не давал её увидеть. Она попыталась прислушаться, но только шум стоял в ушах. Непонятный, похожий на ветер, который не стихает не на миг. " У-у-у"- гудело в голове. "Где я"? — Подумалось ей и как будто в ответ, по лицу хлестнула ветка. Мариа вскрикнула, и тут же ещё одна задела левую щёку. Лес! Тёмный, непроходимый лес. Мариа пыталась повернуть голову назад, но словно чужая воля не позволяла ей это сделать. Она даже не могла закрыть лицо руками и защититься от ударов.
Вдруг, появился ещё один звук, более знакомый. Шуршание, будто кто-то шёл по траве, изредка ломая под собой сухие ветки. Мариа не могла посмотреть вниз, но поняла- это идёт она. Куда? Зачем? Девушка приложила усилия остановиться, но не тут то было. Она шла не по своей воле и скорость всё увеличивалась и увеличивалась. Мариа чувствовала что бежит. Ветви нещадно били её по лицу. Ноги цеплялись за торчащие из земли коряги. Но она не могла упасть. Хотела, но не могла. " Я так быстро никогда не бегала". — Подумалось ей, когда она перестала чувствовать под ногами землю. Она летела, неслась навстречу чему-то. Темнота не выдавала свои тайны и только холод становился всё сильнее и сильней. Мариа не могла пошевелить губами, веки стали тяжёлыми, но закрыть глаза тоже не получалось. Холод, начинавшийся как лёгкая прохлада, завладел её телом. В кромешной темноте, впереди что-то сверкнуло. Какой-то алый огонёк, мелькнул вдалеке и исчез. " Огонь! Тепло!" — Обрадовалась Мариа. Кристаллики льда щипали её щёки, а она всё летела, ведомая неизвестной силой. Красный огонёк вновь вспыхнул, но на сей раз не исчез, а начал приближаться с невероятной скоростью. Вот их стало уже два, рядышком друг от друга. Глаза… Тут же Мариа вспомнила о страшной комнате, о её хозяине, о холоде. Она закричала, но не звука не вырвалось наружу. Два красных глаза смотрели в упор на неё. Глухой рык заполнил сознание. " Нет"!..
Мариа рванулась чего было сил и откинув одеяло села на кровать.
— Сон? Сон! — Внутри Мариа всё тряслось. Сердце, бешено стучавшее так, что отдавалось в висках, медленно успокаивалось. Девушка смахнула со лба пот и снова плюхнулась на подушку. В комнате никого не было. Раннее солнце только-только осветило макушки домов и утренняя тишина не могла не радовать её. Осознание того, что всё произошло во сне, а не наяву, подняло ей настроение. Девушка хихикнула, постыдив себя за слабость во сне:-"Трусиха". Меж тем в комнату вошёл Дик. Его походку она не спутает не с чьей. Широкими, уверенными шагами, он преодолел расстояние от двери до стола и обернувшись к Мариа, улыбнулся и поприветствовал её:
— Доброе утро! Вставай, умывайся. Хию сейчас накроет на стол.
Рассказать о сне девушка не захотела. Да и что такого было в этом сне?
— А где Ентри?
— Там… — Махнул рукой в сторону кузницы Дик. — Примеряет новый наряд.
Впрочем, Ентри долго ждать не пришлось. Вместе с кузнецом он зашёл в дверь, откинув назад жилетку, тем самым, демонстрируя новый предмет одежды. Кожаный ремень чуть сползал на бёдра. Левая рука Ентри плавно переместилась на рукоять, спрятанного в деревянные, обшитые кожей и окованные железом ножны, меча. Дуко, по-отцовски похлопал мальчика по плечу, попросив показать его подарок и тот, не скрывая своей радости, достал меч. Ночная неуверенность, по поводу этого подарка прошла, как только в его руках оказался он, подчёркивающий мощь хозяина. Меч блеснул в первых лучах солнца. Свет прошёлся по его граням и спрятался за гардой. Прямой и тонкий, он смотрелся в руках Ентри, как какой-то символ совершенства и свободы.
— Смотри Ентри, этот меч прослужит тебе долго, если мысли твои будут чисты, а сердце храброе. Я сделал его лёгким и острым, твёрдым и прочным. Он должен стать частью тебя. — Кузнец смотрел Ентри прямо в глаза, ища там силу и храбрость мальчика. Уверенность в том, что его детище послужит на благо хозяину.
Дикин медленно, будто зачарованный, взял оружие в руки и разрезал им пару раз воздух. Меч и вправду оказался очень лёгким, одинаково тонкий, практически по всей ширине и отлично сбалансирован.
— Отличный меч. — Вернув его хозяину, оценил Дик. — Легкий как ветер, но твёрдый как камень.
— Лентибр!.. — Воскликнул Ентри. — Я назову его Лентибр- ветер дующий в "долине плачущих камней"!
— Отлично! — Восторженно закричала Мариа, захлопав при этом в ладоши. Остальные одобрительно кивнули. После чего Дуко, решивший, что на этом церемония вручения должна быть завершена, пригласил всех на завтрак.
Завтрак, к сожалению ребят, не затянулся. Пару ломтиков хлеба, да молоко. Дальше задерживаться нельзя. Ночное появление охранников, заставляло беглецов действовать быстро и решительно. Но подарок кузнеца явно притупил осторожность Ентри, он любовался им, тренируясь в умении доставать его из ножен, чем стал раздражать Дика.
— Это тебе не игрушка. — При этом Дикин сильно сжал эфес своего меча. — Это оружие. Страшное и опасное. — Но слова Сараллона остались только словами. Наконец, когда первые селяне стали прохаживаться по дороге, кто в поле, кто на пастбище, троица покинула хозяйство мастера Дуко. Быстро, стараясь остаться не замеченными, пересекли дорогу и достигли подлеска и чтобы не терять из виду дорогу, двинулись на север. План Сараллона был и прост и труден одновременно. Идти строго на север, как минимум до реки Донтир, на дорогу стараться не выходить, но пробираться по лесу и ночевать под открытым небом. Пока у ребят были силы, Дик спешил, не редко переходя на бег, а настроение остальных, видя продолжающееся бегство, ухудшалось с каждым шагом. Остановок почти не было, только на обед, но короткий. Ентри начал ворчать себе под нос, явно недовольный происходящим. Радовало лишь то, что в очередной жаркий день, листва скрывала их от солнца и лесная прохлада экономила силы. Так они прошли целый день, двигаясь на север, удаляясь от Ливуда по бесконечному, тёмному лесу. Дремучим он и в правду не был, но подъёмы и спуски к вечеру вымотали Мариа и она желала только упасть и лежать. Дик подгонял спутников, стараясь добраться к ночи до ближайшей деревни, но сумерки сгущались очень быстро и вскоре лес накрыла темнота. Жилища по близости видно не было, поэтому троица ушла в глубь леса, чтобы не видно было огня с дороги и остановились на ночлег. Большая, старая ель, как нельзя лучше оказалась прибежищем для путешественников. Широкие, лохматые ветви опускались почти до земли, образовывая близ ствола пространство, где спутники изготовили лежаки. Густая хвоя защищала от ветра и несмотря на внешнюю низость ветвей, под ними, у ствола, легко могли сидеть и Мариа, и Ентри. Дикин остался снаружи, охранять покой ребят и поддерживать огонь. Настроение перед первым лесным ночлегом было не из лучших, никто не хотел спать на земле и почти под открытым небом.
— Тебе не холодно? — Спросил Дик, укутывая Мариа в одеяло.
— Пока нет.
— Тебе нельзя мёрзнуть. Ентри прижмись к ней. — Эта просьба оскорбила мальчика. С чего это он должен прижиматься к ней. Правда, ночью в парке они уже спали прижавшись друг к другу, но это тогда… Эх, спорить с Диком всё равно бесполезно. Ентри неохотно лег возле Мариа, что вызвало лёгкую улыбку на лице девушки.
Лёжа на настиле из еловых веток, прикрытых шерстяным одеялом и укрытая ещё одним таким же, да ещё под боком сопел Ентри, Мариа чувствовала себя если не королевой, то принцессой точно. Мальчик, как ему и было велено, прижимался к спутнице, но, скорее из-за того, что замёрз сам. Уж больно интенсивно он натягивал на себя одеяло и без конца кутался в нём.
Тем временем на небо высыпали звёзды и Дикин не заметил сам, как стал их считать. Странное занятие- считать звёзды. Ты смотришь на них, пока не затекла шея, пытаясь охватить всё небо, но сбиваешься где-то около ста, и всё равно, каждый раз начинаешь сначала, зная, что всё же не удастся их пересчитать.
Небольшой костерок тихо потрескивал, глухой звук филина, раз за разом нарушал тишину и лёгкий ветерок, наконец, убаюкал Дикина.
Сколько он проспал, Сараллон не знал. Минуту, час? Вокруг всё было по-прежнему, но что-то неладное творилось на сердце. Он заглянул под ель. Ребята не просыпались, Ентри сжавшись в клубочек, лежал возле Мариа, а девушка тихо спала и спокойствие замерло на её лице. Дикин вернулся к костру. Ветер усилился. Языки пламени бросались в разные стороны всё с новой и новой силой. Быстро холодало. Несвойственно для этих мест. Вдруг Дик ощутил, как молчит лес. Молчали деревья, молчал филин. Даже ветер вдруг замер, не решаясь нарушить эту тишину. Гробовое молчание. Вместо этого слабо нарастающее щёлканье. Сараллон напряг зрение, но в темноте ничего не было видно. Он подбросил в огонь хворост. Щёлканье стало настолько сильным, что не надо было прислушиваться. Вот-вот хранитель странного звука появиться у костра. Дик подскочил к ели. Мариа всё также без движения лежала на еловой лежанке, но лицо её выражала боль и страх.
— Мариа проснись! — Дикин безрезультатно тряс девушку за плечо, она побледневшая лежала как в коме, открывая рот в попытке закричать, но ни звука не было слышно. Проснулся лишь Ентри. Он, съёжившись спросонья, не понимал что происходит, но по состоянию Дика понял- что-то серьёзное.
— Ентри! Разбуди её. — Крикнул Сараллон и с этим выскочил из-под ели.
Поляна перед елью была покрыта белым инеем, который наступал на ночлег беглецов. Слабый костерок тускнел. Сараллон выхватил из костра палено и осветил землю. Множество паучков белого цвета надвигались на него, оставляя вместо следов кристаллики льда.
— Мариа проснись! — Что было сил крикнул Дикин и это был крик отчаянья. Ни меч, ни другое оружие не в силах было остановить их. Островком не захваченный ими оставался костёр, пламя которого как могло, отгоняло от себя белую гвардию. Но и он слабел.
— Мариа проснись! — Кричал Дикин, отгоняя факелом новые и новые волны захватчиков. Из под ели появился только испуганный Ентри, но увидев сражающегося с армией белых пауков Сараллона, выхватил свой Лентибр и бросился на помощь. Правда, после первого насаженного на клинок паука, мальчик понял, что перед толпой мохнатых, белых насекомых, меч ему вряд ли поможет, и остановился в растерянности. Увидев прибывшего на помощь Ентри, Дикин всучил ему факел, а сам бросился под ель и через несколько секунд вынес оттуда бледную, дрожащую от холода и страха Мариа.
— Уходим! — Крикнул он отважно бьющемуся Ентри и тот, чиркая по земле факелом, бросился за Диком. Белая орда, видя отступающих врагов, злобно заклацала и пустилась в погоню.
Бег у Дика не получался, предательские корни и ветки в темноте словно сами бросались ему под ноги, он остановился, дожидаясь догоняющего Ентри. Зловещее щелканье не отставала. Теперь мальчик, с факелом в руке, вёл маленький отряд прочь из леса, на дорогу. Из двух зол они выбрали наименьшее. Ночью, охранники вряд ли будут прочёсывать её, а уйти от преследователей будет легче. Но как только Ентри и Дикин убыстряли шаг, шум паучьей гвардии нарастал, нагоняя беглецов и предел их скорости никто не знал. Но самой неприятное было то, что факел угасал и минут через десять должен был вовсе затухнуть. Ентри, понимая это, спешил и уже не разбирая пути, пробирался к дороге, Дик с Мариа на руках за ним. Она всё также была бледна и дрожала. Сараллон всю дорогу умолял её проснуться, но словно какая-то злая сила держала её. Наконец, последний ряд деревьев остался позади и перед беглецами открылся огромный луг с неширокой дорогой, по которой, ветерок гонял клубы пыли. Бежать на север. Это всё, что сейчас могли сделать путники. Факел погас, что ознаменовалось всплеском клацанья за спиной. Теперь путь им освещала лишь луна, да звёзды, но белой армии за спиной видно не было. Сколько точно они пробежали, Ентри не знал, не меньше трёх миль, когда розовая полоска над горизонтом ознаменовала рассвет. Измождённый бегом Ентри, уже давно спотыкаясь, старался просто быстро идти, да и Дик устал не меньше, без остановки неся бледную Мариа, но виду не показывал, дабы не похоронить последний оплот надежды у Ентри на спасенье. Щелканье за спиной стихло. Беглецы остановились и аккуратно положив Мариа на траву, сами рухнули рядом.
— А-а! — Истошный крик заставил Дика и Ентри молниеносно подскочить и обнажить мечи. Мариа вскочила на ноги и обхватив голову руками, остановилась как статуя. Она вся тряслась, так, что зуб на зуб не попадал, но начав осознавать, что реальность снова вернула её к себе, медленно успокаивалась. Ентри, сам не ожидая от себя, заплакал и обнял девушку. Она было холодна как труп, но всё же живая.
Истинные хозяева корабля- крысы, своим шуршанием и писком могли разбудить кого угодно, да ещё и храп соседей по трюму и вовсе не давал заснуть Ориону. Барахтаясь в неудобном гамаке, он обдумывал дальнейшие свои действия. События происходили явно не по его сценарию. Карты у него не было, на Стригинил, он если и попадёт, то нескоро и что он там будет делать, неизвестно. Пойти и рассказать всё капитану и пусть он высадит его на берег, пока он не сильно удалился от дома. Отправиться на поиски Ентри, но куда? Кто знает, что стало с остальными? Может и карты у них уже нет и сокровища давно выкопали, а он по своей глупости, подвергает себя опасности. Мысли так и лезли в голову, но плана дальнейших действий у Ориона не появилось. В конце концов, под утро, с разболевшейся от бессонной ночи головой, мальчик решил: "пусть будет, как будет, всё равно ничего не вернуть, лишь бы самому вернуться домой и побыстрее".
Первые лучи солнца уже пробивались сквозь решётку под потолком трюма. Корабельный плотник сделал первые удары топором, что-то латая на грот-стеньге*. Орион измученный бессонной ночью, наконец задремал, но ненадолго. В трюме появился Янир, шумно выругался в адрес Фука и подойдя к спящему мельнику, перевернул гамак. Арубатур глухо, как мешок с картошкой, рухнул на пол.
— Эй, дрыхля! Кто посуду за тебя мыть будет? Ужинал с капитаном? Теперь иди мой.
Фук не сразу понял, что произошло и почему он оказался на полу и что это кок на него кричит? Он не нашёл ничего другого, как сказать в ответ:
— Доброе Утро!
— Вставай лежебока! — Закричал кок и пнул мельника в бок. После этого, Арубатур окончательно проснулся, подскочил и поспешил на камбуз. Довольный Янир вышел следом.
Посуды оказалось не просто много, а чересчур много. С вечера её никто не мыл и нагроможденная, она занимала два стола и пол, возле бочки с водой. Теперь Фуку было чем заняться ближайшие часы. Он покорно подошёл к бочке и взял первую тарелку.
— Картошку перебери. Там крысы хозяйничали. — Послышалось из двери. Фук повернулся, готовый ответить наглецу, а там с двумя полными мешками, стоял кок. Он и слушать нечего не хотел, просто оставил мешки у выхода и удалился. На Арубатура накатилось отчаянье, но только на секунду. Дальше ему надо было что-то предпринять…
Спящего Ориона растолкали, когда на палубах вовсю кипела работа. Сайморол, стоящий пред мальчиком, улыбался всеми оставшимися зубами, что, однако, не воодушевило мальчика.
*Грот-стеньга-Продолжение второй (центральной) судовой мачты(грот-мачты).
— Орион! Сколько спать-то можно? Вставай, тебя капитан зовёт! — Говоря это, Сайморол всё также глупо улыбался и часто моргал глазом. Орион, широко зевнув, сполз с гамака и поплёлся наружу, за пиратом.
Выйдя на палубу, мальчик удивился, что он так долго спал и его никто не будил. Вся команда была на ногах и уж точно больше часа. Смирно, чуть кланяясь, Орион поздоровался с каждым, кто встретился на пути, в ответ бормотание, лукавый взгляд и редко когда дружеский поклон. Остановившись у каюты капитана, Сайморол и Орион встали, перевести дух и вошли.
— Спасибо Сайморол. Ты свободен. — Голос Крикса был спокоен, но сосредоточен. Провожатый кивнул головой и вышел, оставив Ориона наедине с капитаном. Каюта капитана сейчас была светла и без помощи свечей. Огромные окна свободно пропускали дневной свет в помещение. Со стола исчезла скатерть и на нём были навалены разные бумаги.
— Заходи Орион. Присаживайся. — Спокойный голос Крикса настораживал мальчика, он ждал какого-то подвоха. Зачем тот позвал его? Не спросить же о здоровье. Орион послушался и присел возле наваленных бумаг. — Как я говорил вчера вечером, я назначаю тебя корабельным клерком. Знаешь что это такое? — В ответ капитан увидел отрицательное мотание головой. — Видишь эти бумаги? Это и есть твоя работа. Ты должен вести всю документацию " Империи".
Мальчик удивлённо посмотрел на капитана. Он только вчера оказался на корабле, а ему уже доверили документацию. Видя такую реакцию новоиспечённого клерка, Дуилер улыбнулся и продолжил:
— Ну, для начала разгреби здесь. Я думаю, на сегодня тебе хватит.
Орион посмотрел на кучу журналов и бумаг. Перспектива удручала. В этой библиотеке можно было просидеть неделю и задохнуться книжной пылью. Крикс, не выдавая своего удовольствия, что озадачил Ориона, вышел из каюты и вскоре, его голос можно было услышать на главной палубе " Империи".
Орион, оставшись в одиночестве, оглядел каюту и остановил свой взор на кипе бумаг. Тяжело вздохнув, он снял с верхушки первый листок:
"
24 гилена 2898 г.
Благополучное прибытие "Империи" в Гариопей омрачилось потерей Бруи- бородача. Он исчез как только спустился на берег. Славный моряк, сильный и храбрый. Дальше без него в Икорон через Сикил… Славная будет охота. Кировская каравелла " Поаледа" должна выйти в Ливуд с подарками для короля на день рождения, мы её будем ждать… Эта каравелла быстрее " Империи", но кто способен уйти от стреломётов нашего корабля…"
Текст обрывался несколько раз, а в концовку и вовсе нельзя было прочитать, она была съедена огнём. Орион отложил её в сторону и взял следующую бумагу.
Он старался вчитываться в каждое предложение, но вскоре от изобилия не понятных терминов и имён в голове, всё перепуталось и дело пошло быстрее.
Приказы — в одну стопку, письма — в другую, страницы корабельного журнала — в третью, карты — в четвёртую, остальное — в пятую. Он уже не вчитывался в текст, достаточно прочесть начальные строки и в стопку. Глаза начали болеть, Орион всё чаще и чаще вставал и прохаживался по каюте капитана, разглядывая её. Если в начале эта работа приносила ему хоть какое-то удовлетворение, роясь в истории корабля, то теперь он устал и смотреть не мог на эти записи.
Шло дело к вечеру, когда Орион добрался до последнего журнала:
"
Бортовой журнал галеона " Империя" 2897–2900 гг."
Орион перевернул титульный лист. Размытые водой чернила уже нельзя было прочесть. Старый переплёт плохо держал страницы, те давно нарушили свой порядок, повреждённые водой и временем. " Сколько же пережил этот журнал, коль так выглядит"? — Подумал Орион, пытаясь найти хоть одну сохранившуюся запись, но кроме обрывков ничего не было. Видя конец своей работы, мальчик решил повнимательней почитать его и где-то в середине ему улыбнулась удача:
"
6 алекрина 2898 г.
Странные дела творятся, штиль третьи сутки. На борту вот- вот начнутся волнения. Я видел этот пролив- страшно. Голые скалы и чудища по обоим берегам, огромные и страшные, словно всё зло собрано в них, но океан тих. Почему? Зачем вообще я послушался Бруи — бородача…"
Через страницу Орион прочёл:
"
7 алекрина 2898 г.
Пусть Бруи возмущается, я не буду жертвовать кораблём и командой. Я отдал приказ повернуть. Шторм нанёс много повреждений " Империи", а мы ещё не подошли близко. Да поглоти зло эти легенды старого Бруи и его карту…"
Орион застыл. И здесь карта. Карта пирата. Нет, не может быть. Мальчик помотал головой и отбросил последние рукописи на стол. Книга глухо ударилась о деревянную столешницу и рассыпалась. Разочарованию Ориона не было предела. Всё, когда работа была сделана, надо было рассыпаться этим записям. Ворча, клерк, поднял со стола журнал, позволив выскользнуть из него оставшимся страницам и поспешно стал сгребать их в кучу. Работа долго времени не заняла и Орион, довольный проделанной работой развернулся, чтобы выйти на палубу. Сзади он обнаружил ещё два, одиноко лежащих листа. Клерк небрежно поднял их, они неплохо сохранились, бумага ещё крепкая, а записи чёткие.
"
30 неуро* 2897 г.
Бессонная ночь была. Странная добыча досталась нам сегодня. Пустой корабль, набитый шёлком и медью. Он словно ждал нас. Когда мы стали грузить добычу, он вдруг вспыхнул и сгорел как лучина. Мы еле смогли спастись. Странно, в команде идут слухи о проклятье…
31 неуро 2897 г.
Шкатулка, взятая со сгоревшего корабля, ничего особого в себе не хранила, но чёрный Сай говорит, что как только её убрали с пустого корабля, тот вспыхнул. Глупости? "
Второй листок хранил чертёж или схему, сразу Орион не понял. Только когда он присмотрелся, увидел, что это была карта, но чего. Она ему что-то напоминала, чем-то она была знакома ему. Конечно, когда ты сидишь над картами столько времени, любая из них покажется тебе знакомой. Но Орион чувствовал что эта, особенная, важная для него. " Карта Ториона? Местности Сакила? Северных берегов Аделонса и гор Скопиры?". Память не хотела выдавать свои тайны, как он не вспоминал. И вдруг его осенило:
— Карта. — Прошептал он. — Это наша карта. — Правда, эта карта сохранилась куда лучше, чем найденная ими на болоте. Чёткая береговая линия, разборчивые линии и может по этому, Орион сразу не узнал её. Мальчик сначала обрадовался дорогой находке, которая вновь вернулась к нему и лишь через минуту, он задался вопросом- что она делает на пиратском корабле? Орион держал её в руках и смотрел на неё, т как на что-то загадочное и великое, не отрывая глаз и заострив на нём всё своё внимание.
-------------------------------------------------
*Неуро- октябрь
— Что это тебя так заинтересовало? — Вопрос прозвучал так неожиданно, что Орион вздрогнул и посмотрел на выход. У распахнутой двери, освещённый со спины закатным солнцем, стоял капитан. Орион молниеносно спрятал листок за спиной, в надежде, что Крикс не заметил. Увы. Капитан молча подошёл и резким рывком вырвал его из рук мальчика.
— Странно, чем это заинтересовала тебя эта карта? Я думал, карты побережья Радира или Митирманса куда более интересны?
Орион молчал, опустив голову, словно провинившийся ребёнок.
— Что молчишь? Опять ты от меня что-то скрываешь? — Голос Дуилера становился настойчивым.
— Нет. Просто странная карта какая-то.
— И чем же она странная?
— Просто черточки какие-то, линии.
— Это старая карта. В ней нет ничего занимательного. — Крикс решил сменить тему и посмотрев на возвышающиеся стопки бумаг над столом, изрёк:- Молодец! Ты сегодня отлично поработал. Не зря я назначил тебя клерком, а то от моих безграмотных головорезов нет никакой пользы, а я не успеваю… Молодец. На сегодня достаточно… Иди.
Орион положил карту в стопку с остальными и поспешил удалиться.
Вечер брал своё, погружая солнечный диск всё глубже за горизонт. Соленый воздух стал ещё насыщенней, после проведённого дня за бумагами и вместе с порывистым ветром, был приятным продолжением дня для Ориона. Мальчик стоял на палубе, прижавшись к борту и смотрел, как " Империя" разрубала своим бортом воду, отбрасывая от себя убегающие в даль волны.
— Нравиться? — Орион посмотрел направо. Возле него стоял одноглазый Сайморол. Он по-отцовски улыбнулся мальчику и вздохнув поглубже воздух, замолчал, наблюдая за волнами.
— Сай, расскажи мне о карте? — Неожиданно спросил Орион.
— Какой карте?
— Карте Бруи- бородача.
— Странно, что ты заинтересовался этим.
— Просто я разбирал сегодня бумаги и наткнулся на неё. Загадочная история.
— Да нет в ней ничего загадочного. Просто сказки.
— Сказки?
— Да сказки, легенды и ничего другого.
— И всё же?
Видя неуёмный интерес новоиспечённого клерка и ощущая неудержимое желание с кем-нибудь поговорить, пират огляделся по сторонам и придвинулся ближе к собеседнику.
— Однажды, лет пять назад, осенью, ещё стояли тёплые деньки, хотя океан остывал, Марсианин… — Произнеся прозвище пирата, Сай направил взор высоко, на самый пик фок-мачты, туда, где безвылазно сидел наблюдатель. — Он ещё тогда с нами был, заметил судно, оно дрейфовало. Утро было, туман, а он таки заметил… Мы высадились на него. Обычно мы берём корабли на абордаж, а тут тихо…
— А где это было?
— Эй, малый, не перебивай… Ишь ты, что за привычка старших перебивать? Так вот, было это в южной части океана, в милях ста от побережья Ториона. Тихо было, корабль набит медью и никого. Я удивился, даже испугался. Все обрадовались такой добычи, стали хватать всё, что плохо лежит, а я и Бруи пробрались в каюты. Всё разбросано, постели не заправлены. В общем, что-то произошло с командой и внезапно. А на столе, прям по середине, стоит шкатулка. Целехонька, значит, как специально кем-то оставлена. Бородач взял её, давай открывать, а она закрыта, ну он её и прихватил. И вот, как только мы перенесли шкатулку на" Империю", странный корабль вспыхнул ни с того, ни сего. Я говорю капитану, что это призраки, не может судно само по себе сгореть. Я ему говорил, что шкатулка, заколдована, а он только смеётся. — Чёрный Сай посмотрел на Ориона ища в собеседнике понимания. Мальчик слушал его внимательно, стараясь не пропустить не слова. Это понравилось Сайморолу, он продолжил:
— Шкатулку открыли, а там…тьфу… носовой платок и карта. Эка добыча. На следующий день взбесился Бруи- бородач. Кричал: " Я знаю, что это за карта" Как он говорил, что в "неизвестных землях" находятся бесчисленные сокровища. Он много слышал от бродяг, что там, куда проход охраняют чудища, один герой живёт и сберегает сокровища. Блин, как будто их оттуда кто-нибудь сможет взять… Так вот, наверно от нечего делать, тот, что живёт там, страж этот, нарисовал карту и отправил к нам. Что-то вроде игры. Кто храбрый, попробуй, доберись до сокровищ.
— А что дальше?
— Что дальше, что дальше… Э… О чём это я? А, так вот, этот Бруи — дурак, уговорил капитана, что нам под силу будет туда попасть, мол крепче " Империи" судна не найти. Капитан согласился… Мы всё обрадовались, богатство само шло к нам в руки. Спешили, не терпелось нам… И вот добрались мы до земель, зима уж была, благо в тех краях тепло всегда, добрались значит, и бац… штиль, хоть сам в паруса дуй. В подзорную трубу побережье уж видно, а добраться до него… шиш. Я однажды взглянул одним глазком, в трубу то, — зрелище жуткое. Две скалы, меж ними узкий пролив, там дальше бухта. На одной, высокой, так, что вершина пряталась в тучах — чудище с множеством голов, на собачьи похожи, на другой- чудище ещё по страшней. Я зароптал. Марсианин, так тот от страху трясся так, что черудея не помогала. Два дня мы стояли, не ветерка, страшный лай и визг слушали, побелели со страху, а потом… Потом ещё страшнее…
— Что страшнее?
— Океан обмельчал, можно дно было увидеть. Чуть на мели не застряли. Нас понесло к скалам, с такой силой, с какой " Империя" в жизни не ходила. Паника на корабле. Я сам видел, своими глазами, как встало чудище с собачьими головами, а ног у неё столько, что со счёту сбиться можно. Ротики свои открывает, обед значит почуяла, а зубов то… в шесть рядов не меньше. И тут нас как отбросило назад, да ещё с большей силой, паруса разорвало в клочья, кто не держался, так сразу за борт. Где там спастись уж? Волна метров тридцать, накрыла с головой, бизань-мачту* сломало, бушприт с корнем вырвало. И снова стихло. Сильно кричал на Бруи капитан, а тот на своём, мол, сокровища ждут. Да какие сокровища, самим в живых остаться и повернули обратно. Бруи негодовал сильно, говорил не остановиться на этом, всё равно доберётся до них, да его никто уже не слушал…
— И всё?!
— Тебе что, мало? Тебя бы туда.
Разочарование и неопределённость бушевали внутри Ориона. "Сокровища, сокровища… Покорители океана, искатели приключений… Не долго гнались за богатством, смельчаки".
— А причём тут остров Стригинил? — Неожиданный вопрос застал Сайя врасплох. Он не знал что ответить, удивление и непонимание застыли на его лице. Он рассказывал о жутком проливе, а этот мальчуган о Стригиниле спрашивает.
— А при чём здесь Стригинил?
Орион замолк на минуту.
— На карте остров Стригинил.
— Слышишь? Я карты не видел, но не думаю, что капитан не знает географии. Стригинил в другой стороне, ты что, думаешь, это была шутка такая?
— Нет, нет… — Орион, видя рассерженное состояние рассказчика,
------------------------------------------------
*Бизань-мачта- Третья мачта корабля. Ближняя к корме.
поспешил удалиться. Вызвать гнев любого из пирата- опасно, а союзников на корабле у него не было, за исключением, наверное Арубатура.
О Фуке Орион вспомнил вовремя, тот как раз в это время, довольный, поглощая яблоко, поднимался на палубу, мурлыкая под нос какую-то мелодию. Утренняя работа видно не испортило его настроения, он, по- видимому совсем освоившись в пиратской компании, стал как и прежде шутить со встретившимися на палубе, выдавая острые шути в их адрес. Орион, увидев эту картину, удивился. Утро для мельника начиналось не так радужно, припомнив, как грубо его разбудил кок.
— Фук! — Крикнул он и Арубатур, расплывшись в улыбке, раскинул руки, встретил друга. — Фук, что происходит?
— Орион, старина! Я рад тебя видеть. Целый день ты где-то пропадал. Это бумажная работа тебя испортит. Ты даже не обедал.
— Я не хочу, спасибо! А ты как?
— Я как видишь, радуюсь жизни. Знаешь, везде есть положительные стороны.
— Но как, тебя отправили на камбуз рано и ты, нельзя сказать, что был счастлив?
— Пойдём дружище, пройдёмся по кораблю, где можно найти столько достойнейших людей, на чью честь и слово ещё можно положиться. — Вторую часть речи он говорил громко, чтобы его могли услышать большинство находящихся на верхних палубах, но радужных эмоций у тех это не вызвало. Косые взгляды и ехидные улыбки — это всё, что заметил на их лицах Орион. Он напрягся. Вызвать такие взгляды у пиратов на их корабле- сумасшествие, не меньше. Фук наоборот сиял, его широкая улыбка не сходила с лица и отойдя поближе к носу судна, они остановились у бушприта.
— Главное, никогда не терять веры. Запомни Орион. — Это вступление Арубатура вызвало лишь вздох разочарования мальчика. Он понял, что снова его ожидает- фейерверк бесполезных слов и выражений, смысл которых, уловить сложно, да ещё после рабочего дня, но Арубатур начал связный рассказ своего сегодняшнего дня: — Утром зашёл я на камбуз, а там, посуды, горы, ещё картофель перебирать. Ну всё, думаю, до конца дня не разгрести, да ещё после обеда посуды прибавиться, да ещё коку помогать надо. Что делать? Я на палубу вышел, а там… Парочка в кости играет. Бездельничают значит. Ну, меня и осенило. Помощники мне нужны были, да и развеяться перед работой на свежем воздухе не мешало. Я к ним. " Во что играете"?
Отвечают: " В бак дайс*". Ху, думаю, игра не сложная, сыграю. Они: "
На что играть будешь"? Ну, я тут и говорю: " Две ночные вахты и помывки главной палубы, против работы на камбузе".
— А если проиграть? — Перебил Орион. Лицо Фука недовольно вытянулось и скривилось.
— А что я мог ещё поставить? У меня ничего нет.
— Так не играл бы. — Эти слова Ориона вызвали не поддельное возмущение Арубатура:
— Как не играл бы? Ты что? — Фук замолчал, наблюдая, как надувается блинд** и через некоторую паузу продолжил:- Так вот, они долго сомневались, справлюсь ли я, две ночи не спать, да ещё днём работать, но я был настойчив. В общем, сели. У меня сразу- малый бак и бак, представляешь. Ну те: " не может быть… Не честно… Давай ещё, нам надо отыграться". Отыграться? Не вопрос. Они ставят двадцать лукир. Народ подтянулся, интересно. Играем. У одного- очко, у другого- ещё одно, малый бак, ещё два очка… У меня — бак. Они в бешенстве, а что делать, проиграли, так проиграли. Они пошли на камбуз чистить, а ко мне ещё один: " сыграем"? Не вопрос. Играем на двадцать лукир, для начала. Играем: игровое очко- один. У него сразу малый бак, очко, два очка, ещё очко, я не робею, тут бросаю- две единицы, тройка. Ещё бросаю- три двойки- "малый бак" значит. Третий раз бросаю- три единицы- бак. Реванш. Он снова проигрывает и тут подсаживаются трое: Малыш Крац, Мапус- кувалда и Янир. Предлагают ставку- ящик черудеи и двадцать лукир. Ну, я тут думаю: " была не была" и говорю: " недельную ночную вахту, сорок лукир, против отдыха до прихода в Гариопей". Они согласились. Короче, у них я выиграл через три хода. И всё, я свободен и немного богат, хожу, наслаждаюсь жизнью…
— А не боишься, что тебе мстить будут?
— А что мне бояться, я выиграл в честной игре, у честных людей, которые держат своё слово.
— А если капитан узнает, почему ты ничего не делаешь?
— Ты предлагаешь и его обыграть?
— Да нет, ничего я не предлагаю. Просто будь осторожней. — С этими словами Орион направился на камбуз, где два бедолаги отрабатывали свой проигрыш и жаждали реванша, найти, чем поужинать и потом обдумать услышанное сегодня.
-----------------------------------------------------
*Бак-дайс- популярная пиратская игра. Играется тремя костями. Задача- выбросить заранее загаданное число. Одна кость с загаданным числом- 1балл. Две кости-2 балла. Три не загаданных числа(малый бак)- 5 баллов. Три загаданных числа(бак)- 15 баллов. Игра идёт до 15 баллов.
**Блинд- Прямой парус на бушприте.
— Они не плохие люди! И с ними можно ужиться, только надо найти своё место среди них! — Крикнул Арубатур в след уходящему Ориону и порыв ветра подхватил эти слова и отнёс куда-то вверх, где надувался марсель* фок-мачты.