На вызов глава безопасности Николай Степанович Савельев ответил практически сразу, посмотрел на нас, собравшихся перед экраном, поморщился и потер усталым жестом виски.
— С чего бы начать и как продолжить, чтоб это не было пафосной чепухой и голимым канцеляритом, — наконец сказал он, — Проблема в том, что мы не можем сейчас ни вас забрать с опасного объекта, ни прислать помощь или специалистов. Машины просто не дойдут. Мы с вами, ребята, но далеко. Как только пройдет буря все будет, и люди и техника. Мне надо чтобы вы продержались это время. Причем, судя про твоему, Миша, отчету, угроза из вскрытой шахты начала расползаться, и чем дольше вы там остаетесь тем хуже. К сожалению у нас нет никаких данных по пойманной вами зверушке. Да, Настя где?
— В регкапсуле, — ответил отец, — Сказала еще пару дней точно пролежит. Опасности для жизни нет, небольшие проблемы в мышцах и связках.
— В принципе даже хорошо что ее сейчас с вами нет. Эту информацию до нее лучше не доводить. В общем с ней обнаружились некоторые непонятки, сейчас мы это прорабатываем. Как только картина прояснится, мы вам сообщим. Девчонку беречь, но не жалеть, займите ее на исследованиях вашего трофея. Теоретически она может провести большой кусок исследований на доступном вам оборудовании, эти данные нам очень важны. Пусть развлекается со скальпелем и микроскопом, все свободное время. По возможности держите ее подальше от шахты. Но, подчеркну, но если она полезет сама — ваша задача поддержать ее в этом. Уберечь и вернуть, запирать и иными способами препятствовать нельзя, — он обвел нас взглядом, — пока можете удерживать так и делайте. Если начнет ломиться — бронируетесь и идете с ней. Большего сказать пока не могу, сам не точно не уверен, но мы над этим работаем, — он замолчал, нахмурился и продолжил, откашлявшись, — Зыбко тут все, на одних почти предположениях работаем. Постарайтесь и сами уцелеть, и ее сберечь. Она очень ценна для нас всех.
— Ну хоть чем она такая дорогая сказать сможешь, секретоноситель ты наш, — обратился к нему Подгорельский.
— Ну например, она разработала само поддерживающуюся искусственную биосферу на своем астероиде в объеме в полкубкилометра. Вывела несколько видов гибридных растений для пониженной гравитации. Создала новую теорию вмешательства в геном растений. Хватит или продолжить? — спросил он.
— А это что, еще не весь список, — крайне удивленно спросил отец.
— Нет, — покачал головой Савельев, — Но остальное поменьше размером. Прониклись?
— Мда, чуть более, чем полностью, — сказал Яков, — А чего же вы ее, такую башковитую в город не сманили или в какой институт не законопатили?
— Рады бы, да только не смогли, психологические травмы не пропустили. Она реабилитацию проходила в Рассветном. В привычных условиях, с минимумом общения и коллектива. А теперь вон как все обернулось. Тут пара академиков чуть ли не штурмовой шаттл сажать предлагают, лишь бы ее вытащить, всю связь мне оборвали, — он невесело усмехнулся.
— Задачу я вам поставил, перейдем к пинкам. С этого момента вы все считаетесь призванными на действительную военную службу. Да, даже Максим. В оружейке подберете снаряжение и оружие. Старший — Подгорельский. Поздравляю, полковник, ты снова в строю.
— А вот хвост тебе за ухо, кончилось мое время, даже из запаса я уже по возрасту вышел, — отмахнулся с раздражением Яков, — отвоевал я свое, не заманите. И не заставите.
— Яков Василич, нету у нас времени торговаться и прочие антимонии разводить, — в голосе Савельева зазвенел металл, — Нету у меня других вариантов. И у тебя тоже.
— Так точно, — с каким-то внутренним отчуждением ответил Подгорельский.
— Вот такие пироги с котятами, — подвел итог Николай Степанович, — Мог бы вас не трогать — был бы счастлив, но-но, — он развел руками, — Берегите себя. Все что сможете придумать как использовать — берите. Оружейка и наши склады в полном вашем доступе. Я или мои замы на связи, чего бы не случилось — дайте знать. На крайний вариант — действительно можем шаттл подогнать. Но надеюсь до этого не дойдет. Вопросы есть?
Мы с отцом вразнобой помотали головами, а Яков Василич ответил за всех, — Нет вопросов тарщполковник, приступаем к выполнению поставленной задачи.
Савельев кивнул нам и отключился. Мы сидели придавленные свалившимися новостями, а сердито пыхтящий Подгорельский экспрессивно выругался, — Да раскудрить его в дугу, чтоб чесалось за ногу аж по саму голову. Опять вытащили, нашли блин спасителя, едрена кочерыжка, чтоб вам икалось чаще, чем хвост заячий дрожит.
В целом речь была крайне прочувственной и цветистой, но особого смысла не несла. Отец некоторое время смотрел на разорявшегося Якова, пока наконец не выдержал и спросил: — Ну и чего ты так скандалишь?
— Да так, в общем-то для самоуспокоения и в ознаменование, блин, покусай их комары. Чего ухмыляешься, Макс, поздравляю. Теперь ты стал взрослым, с большим списком обязанностей и «вечным добровольцем». Для тебя закрылись десятки возможных путей в жизнь и появилась тоненькая тропка армейского спеца. Да, ваши мозгокруты не дадут тебе пожалеть о сделанных шагах, но с твоими планами на жизнь можешь попрощаться. Причем ты сам это сможешь осознать только когда сойдешь на берег. И скорее всего по совокупности травм. А до того — беги-спасай и разбирай завалы. Думать за тебя теперь другие будут.
— Василич, ты передергиваешь, — вклинился в этот поток красноречия отец.
— Да не в жизнь. Не капли не приукрашиваю. А ты для начала осознай разницу, Миша, твой сын не в теплой и уютной службе безопасности. А в числе тех, кто будет разгребать проблемы и конфликты по всему обитаемому космосу. Гонять пиратов и подавлять мятежи. Расселять закрытые этногруппы. И таскать мороженное мясо из корпусов разбитых кораблей. Это тебя туда не пошлют, ты уже специалист, а он — нет. И поверь, он будет от этого счастлив, «Никто, кроме нас», «Спасители человечества», «Мы грудью закроем», — он процитировал девизы различных подразделений, — а на деле, без постоянного влияния мозгокрутов и уснуть-то проблема. Вот что его ждет.
— Да что в этом плохого, — спросил я, не понимая почему от так ругается.
Он с грустью посмотрел на меня и внезапно успокоился, будто выдохнул и уменьшился в размерах.
— Память это и жизненный опыт. То немногое чего дала мне армия и сколько отняла. И еще, ты теперь никогда не перестанешь быть армейцем. Кем бы ты не стал, какой жизненный путь не выбрал, ты всегда будешь военным. Писателем, электриком, водителем, врачом — ты навсегда закрепил этот значок перед профессией. И всегда будут находиться люди для которых это будет признаком твоего скудоумия и ограниченности. Идиотов всегда хватало.
— Опять перегибаешь, — поморщился отец, — Ты же сам видел что это не так. Здесь не так. На этой планете, в нашей ветке миров.
— Да? Тогда объясни мне простой факт, почему вместо команды исследования они вернули мне статус действующего офицера и загнали вас в подчинение? Не историков, не специалистов по артефактам, и прочая-прочая? Первых попавшихся людей, замеченных на объекте. Только из-за того, что у меня в профиле стоит этот значок.
— Ну так больше некому. И специалистов пришлют, как только буря закончится.
— Ну, да. Пришлют следующую пачку добровольцев с активным статусом и горящими глазами.
— Яша, — отец встал и взял Василича за плечо, — Та война закончилась. Все успокоилось, больше не горят города и не падают корабли. Ты больше не там. Ты тут, с нами, среди друзей, ты дома.
— Ладно, — он взял себя в руки и успокоился, — Дай мне полчаса и начнем строить планы. Пойду пройдусь немного. А ты, малец, запомни мои слова. Может оно у вас и по другому будет, но не далеко уйдет. Люди всегда одинаковы.
Он вышел. Отец налил чая из термоса в кружки и одну протянул мне.
— Не этого я хотел для тебя, сын. Но увы, поменять уже не выйдет. Яков при всей его горячности говорил правду. С небольшими уточнениями. Ему «повезло» родится на одном из осколков, и до того как их миры включило в себя объединенное человечество, он успел повоевать. Люди сражались с людьми. Поэтому он так отреагировал.
— Нам говорили что войн больше нет, ну на истории.
— Так и есть, но как всегда, с оговорками. Мы не воюем, не за территории, не за ресурсы. Но каждый обнаруженный осколок продолжает эту ужасную традицию, — он замолчал, погрузившись в свои воспоминания. После паузы он продолжил:
— Для того чтобы умирали разумные, не обязательно вести войны. И кому-то приходится это останавливать. Приходить и разнимать дерущихся. Учить обходится без этого.
— Так он все-таки прав?
— И да, и нет. Ты сам выберешь кем станешь после всего этого, но некоторые варианты тебе будут ближе. Прости что не уберег тебя от этого.
— Ничего, пап, я все понимаю. У нас нет выбора, мы должны сохранить этот город и разгадать его загадки. А потом вернемся к маме и Ветке.
— Обязательно. Я горжусь тобой, сын.
Когда зашел Подгорельский, мы уже допили чай и рассматривали схему поселка, полученную по сети.
— Звиняйте братцы, чего-то на меня накатило, — повинился он.
— Держись давай, — отец крепко пожал ему руку, — Ты нам нужен.
— Так чего делать будем? — спросил Яков, наливая себе чая.
— Я так думаю, надо будет разорить склады у безопасников, может там переносные турели есть, охранные. Патроны поменять и крепеж усилить и пойдет, на организацию периметра хватит. Вечером займемся. А сейчас давай доделаем за чем пришли, энергия нужна городу до зарезу.
— А с исследованиями чего делать будем? — поинтересовался я.
— Пока отложим. Может они перестраховываются насчет твоей подружки.
— Она не моя подружка, — устало отмахнулся я, — Пока по крайней мере. Но вы очень убедительно нас сватаете.
— Ладно-ладно, — согласился отец, — Чего задумал? Не с проста же ты такой вопрос задал.
— Да так, тень мысли. На инженерных скафандрах экзоскелеты есть? Штатные я имею в виду, — продолжил развивать идею я.
— Конечно, — отозвался Яков.
— А если повесить внутрь скафа дополнительные гироскопы и камеры выйдет замечательный разведчик полного погружения.
— В принципе, да, — они переглянулись, — Но так никто не делает.
— Разумеется. Никто не будет заменять копеечные модули разведки дорогостоящими скафами, но мы-то как раз не ограничены. Даже наоборот.
Тут они оба задумались. Дядя Яков почесал затылок, а отец прикусил ноготь большого пальца. Выглядело это уморительно. Хоть картину пиши «Крушение стереотипов». Хотелось сделать фото и дразнить их потом, но это было бы слишком по-детски.
— Хм, а ведь и правда. Можно запараллелить оба скафандра, тогда и эффект будет полным, с обратной связью. Мы получим полностью безопасного для оператора разведчика, максимально приближенного к человеку по форме и реакциям, — озвучил результат своих размышлений отец.
— И возни с манипуляторами меньше, более широкий спектр оснащения и вооружения, — поддержал его Подгорельский, — Хорошая идея, малец. Одна проблема — связь, но «почти своими» руками воткнуть ретранслятор гораздо проще, чем культяпками робота. Это ты хорошо задумал. Я предполагал что придется в шахту своими ногами идти, ан ты выкрутился. Молодец.
— Так, шаромыжники, не спешите. А то уже готовы с шахты монстров пинками выносить и богатства в таверне пропивать, а у нас работа не доделана, — вмешался отец, притормаживая размечтавшихся, — Сначала дело. Василич, пойдем коробки управления поставим, а Маська пока за нами провода кинет.
И мы занялись работой. Вечером была еще одна приятная новость. Когда мы пришли ужинать на столе лежала записка «Еду сами разогреете. Приятного ужина. Настя.» На плите стояла кастрюля с супом, немного непривычным на вкус и цвет (фиолетовым, нет правда фиолетовым), вполне себе вкусным, а в сковородке рядом чесночные хлебцы. Еду смели со свистом, как не подрались только. А через полчасика за мной зашел дядя Яков и для меня началась самая длинная тренировка. Не, по времени она заняла не так много, но нагрузки. Он умудрился загонять меня так, что обратно просто принес на плече, как тряпку.
Утро началось с привычного уже ритуала сползания с кровати. Массаж, зарядка в попытке хоть немного разработать руки и ноги, душ и поход в столовую. Отец, уже разложивший по столу какие-то схемы и дядя Яков, привычно колдующий с кастрюлями. Все было как обычно. Я уронил голову на руки и нацелился немного подремать. Из дремоты меня вывел новый звук. В коридоре послышалось металлическое клацание. Размеренный звук удара металла о металл. Отец оторвался от своих схем и уставился на дверь. Дядя Яков быстрым движением вытащил откуда-то многоствольный пистолет навел его на дверь. Клацание приближалось. И тут в дверь немного пригнувшись вошла Настя.
— Доброе утро! Как суп был, понравился? А то цвет у него был какой-то подозрительный, а на вкус вполне ничего, — в своей привычной мне манере затараторила она.
— И тебе привет, — успел первым поприветствовать ее дядя Яков, — Ты мне потом рецепт набросай, буду наших монтажников стращать, чтоб неповадно было.
— Привет, — я поздоровался и подошел ближе, — Это что на тебе такое?
— А чего не так? она удивилась и попробовала осмотреть себя со всех сторон, со скрипом провернувшись.
Я внимательно осматривал ее монстра. Конструкция выглядела какой-то сильно непривычной и непонятной. Гнутый из труб каркас, на котором вместо привычных тяжей искусственных мышц стояли пневматические цилиндры усилителей. Большой блок механики и управления был зацеплен как рюкзак сзади. Крупные клешни-манипуляторы были убраны в транспортное положение, зрительно увеличивая и без того объемный торс машины. Нет, она не выглядела несуразной или собранной из чего под руку попало, нет, определенная красота была, но. Но она была именно что не правильной. Не соответствующей целям своего производства и использования. Вот, точно, она не вписывалась в окружение, так наверное было проще всего описать чувство что на вызывала.
— Мда, первый раз вижу такую переделку пустотника, — протянул отец, — Это орбитальный экзоскелет монтажника. С их помощью ведется монтаж на орбитальных верфях, где роботы не проходят. По крайней мере внешне. Обычно они подключаются поверх скафандра снаружи и заменяют свои конечности. А тут у тебя какая-то хитрая переделка.
— Ну да, мне что-то такое говорили ваши спецы, когда осматривали. Еще говорили что таких маленьких не бывает, но вот же он. Он у меня из дома остался, с моего астероида, на память, — пояснила она с крайне довольным видом, будто сама его собирала.
— Забавная зверушка, — пробормотал Яков, почесывая затылок, — Нет, если он тебе нравится — пользуйся на здоровье, вот только я думаю надо за твоим идти. В этом монстре ты нам не помощник.
— А чего не так-то? — возмутилась она, — хороший экзоскелет, большие плюсы по усилению, хорошая мобильность, а тонкие операции я и руками делать могу, — она помахала ладошкой.
— Нет брони, шумный, негабаритный, без защиты атмосферы и так далее, — раскритиковал Яков, — Как резерв на трудные времена — отлично, но лучше все-же твой вернем. Подождешь пару дней?
— Да я и больше смогу, — отмахнулась Настя.
— Поставь задачу по откапыванию ее брони из-под завала в очередь, — обратился Подгорельский к отцу, — Ладно, жуем в темпе и за работу, а ты, краса наша и радость — на хозяйстве останешься, горенку приберешь, да обед сготовишь.
— А чего так сразу, раз девушка так сразу на хозяйство? — возмутилась Настя.
— А с того, что я уже называл. Не годится твоя броня в нашей работе. А за пределы жилой зоны вообще ни ногой, — пояснил Яков, — Тут зверушки любопытные бегают, броневой лист стандартного скафа вспарывают на ура, а ты вообще с голым пузиком. Симпатичным кстати, — с этими словами он попытался ткнуть ее пальцем в живот.
Настя вспыхнула вся целиком и инстинктивно попыталась прикрыться манипуляторами. Мощные лапы выдвинулись из транспортного положения и укрыли ее. Себя впрочем она не задела, как меня и его. Что не прошло незамеченным для хитрого старика.
— Молодец, собой владеешь, и с броней хорошо управляешься, но все равно не возьму, потому как опасаюсь за тебя, — пояснил он.
Настя успокоилась и убрала манипуляторы обратно, по сердитому пыхтенью было очевидно что она задумывает какой-нибудь остроумный ответ, но момент уже был упущен и она это понимала. Этот раунд остался за Яковом.
— А чего за зверушки, — подумав спросила она, — Тут никаких домашних животных не было. Откуда взялись?
— Судя по всему — из шахты пробрались. Только я тебе ее не отдам, потому как у тебя лаборатории нету, — сказал ей Яков измененным голосом, явно кого-то пародируя и подмигнув. Отец рассмеялся глядя на них, что-то такое вспоминалось, детское и забавное.
— А если найду? — с вызовом отпарировала Настя.
— Тогда да, но пока не увижу, не дам.
— А может и нету у тебя ничего? Кроме усов и баек? — усомнилась Настя.
— Как нету?! Вот ей-ей, так меня еще никто не оскорблял, — шутливо взъярился старик, эта перепалка доставляла ему неподдельное удовольствие, — Миша, хоть ты скажи сей недостойной дочери Евы что я никогда не лгу.
— Кашу помешай, внучатый племянник Иезекиля, а то пригорит совсем, — отшутился отец, — Зверушки есть, опасны даже для скафандров, плюсом к этому бьют током высокого напряжения. Постарайся без необходимости не шастать по базе. Лабораторию мы тебе здесь организуем, если сможешь внятно расписать чего для этого нужно. А то мы люди темные, нам по бумажке надо.
— Лабораторный комплекс был возле гидропонного участка, его даже не отключали еще. А вот переместить его не получится, — сразу ответила Настя, чуточку посерьезнев, — Оборудование крупногабаритное и сложное в установке. Лучше уж мы к нему сходим, тем более, что перебьете половину и реагенты выпьете, — не упустила она шанса запустить шпильку, — По глазам вижу.
— Да чтоб я, да какие-то непроверенные реагенты пил, да не в жизнь, — тут же отбил ее Подгорельский, — Исключительно натуральные продукты, чего сам намешаю то и пью. Да, кстати, — он поставил передо мной обычный стакан с его коктейлем, — Вот Максимка подтвердит.
Меня перекосило при воспоминании о вкусе этой мешанки. Настя заливисто рассмеялась, — Вижу-вижу, какой вкуснятиной ты его потчуешь. То-то он такой сморщенный сегодня.
— Зато на ощупь будет шелковистый, — отвертелся ее оппонент.
— Ну не знаю, не знаю, — она подошла ближе и принюхалась к стакану, — Фуу. Ну нет, я свою долю точно спрашивать не буду, — она зажала носик своими тонкими пальчиками, — Надеюсь готовишь еду ты точно лучше, чем коктейли.
— Да что бы ты понимала, женщина, в скупых мужских радостях, — тут же нашелся с ответом Яков, — Тебе поди и чай надо в фужере подавать, с оливкой и зонтиком.
Их веселую пикировку прервал отец, поставив перед ними по тарелке с кашей. Пока они спорили и болтали она успел разложить кашу и порезать свежий хлеб из хлебопечки.
— Да, старик, а хлеб тебе больше всего удался, — сказала Настя попробовав. — Сразу видно рука мастера.
— Даа? — протянул Яков, — Вот только я не помню чтоб его закладывал.
— Так и я про тоже, — кивнула Настя, — Я с вечера программу выбрала. И управление заблокировала.
— Вот тараторка, — рассмеялся дядя Яков, — А еще упираешься, на хозяйстве оставаться не хочешь. А ты вон какая мастерица. Максимка, надо брать однако, а то уведут, — поддразнил он меня.
И как я на это должен был отреагировать, не понимаю. Буркнул, — Угу, — и тут обратил внимание на порозовевшие ушки Насти. Милое и забавное зрелище. Прям потискать захотелось, так, как моя младшая сестренка своего плюшевого зайца.
Оставив Настю хлопотать по хозяйству мы отправились на энергоцентраль. Почему-то с моего последнего посещения этого места оно немного изменилось. Свободного пространства стало еще меньше, а неубранных по коробам кабелей — больше. Видимо последнюю мысль я произнес вслух, потому что отец как-то смущенно спрятал глаза.
— Ну, как ты спать упал мы еще немного поработали тут, прям капельку, — смущенно протянул он, — Хочется закончить быстрее.
— Прям капельку, — передразнил его я, — Пап, вы тут явно полную смену дополнительно проработали, ты сколько спал вообще за эти дни? Ты же на стимуляторах сейчас держишься, вы совсем с ума сошли, оба? — я переводил взгляд с одного на другого, — Спалите мозги себе, чего я с вами делать буду? Тут медицины нет, я вам даже помочь не смогу. Маньяки — трудоголики. А если вы с недосыпу напортачите чего?
— Да не кипятись ты так, — попробовал урезонить меня Подгорельский, — мы не на износ пашем, только вчера и вышли дополнительно. Еще пару дней в таком режиме можно держаться, а вот потом — только после нормального отдыха. Но до той поры мы точно закончим.
— Василич прав, Максимка, зато за два дня закончим. И то, на завтра только тесты останутся и проверки.
— Но зачем такая спешка, куда вы так торопитесь? — не унимался я.
— В общем, — отец переглянулся с Яковом, поиграл скулами и ответил, — Мы боимся не успеть, Максим. То, что вскрыли шахтеры продолжает расползаться. Вчера остановился вентилятор в шахте. Погорели обмотки, такое бывает при резкой остановке двигателя. Какое-то животное сунулось в вентилятор и поломало его. Хорошо если оно тоже поломалось, а если нет, то времени у нас остается все меньше. И знаешь, идея с десантным «кирпичом» уже перестает казаться такой уж бредовой.
— А простой поломкой это быть не может? — предположил я.
— С очень малой вероятностью, — заключил отец, — Шанс на это конечно есть, но лучше мы будем готовится к худшему развитию событий, чем окажемся без штанов в плохом варианте.
— Тогда не будем терять время, — предложил я, основательно выбитый этими новостями из колеи, — Мое — как всегда короба и провода.
— Да, — кивнул отец, — Будь добр.
— А по вентиляции оно не сможет добраться до Насти пока нас нет? — задал я пугающий меня вопрос.
— Да не бойся за подружку, у нас разные воздухозаборы, с шахтным больше ничего не пересекается, — ответил Яков, — Просто звоночек тревожный. Вот и торопимся.
Похоже они любой ценой решили настроить подачу энергии в город, не считаясь со своими потерями. Нет, запроси они эвакуацию сейчас и бросив работу их бы никто не осудил, хороший специалист важнее дополнительного энергоузла. Тем более что можно построить такой узел в новом месте, были бы люди умеющие это делать. Но как всегда — раз специалисты решили что нужно сделать именно так — все соглашаются. Диктат компетенции, так сказать. И мы разошлись по своим участкам.
Как всегда, при активной работе вечер наступил достаточно быстро. Серьезных тем больше не касались, ограничившись только рабочими разговорами и шутками с подначками, имеющими место между занятыми людьми в процессе работы. Новости ждали нас на базе. Помывшись и переодевшись мы сидели в столовой и ждали когда Настя объявит о готовности ужина и начнет, наконец, раздавать пайки.
— Дядь Яков, — вспомнил я, — А что это у тебя за стреляло было такое, ну утром, с тремя стволами?
— Да так, сумасбродная поделка дикого загубления ресурсов. На посмотри, раз интересно стало, — он достал пистолет и разрядил, поочередно вынув длинные патроны из стволов, и пододвинул мне.
Оружие было очень тяжелым и странным. Стволы вращались на манер револьвера, никакой экстракции отстрелянных патронов, да что говорить, на нем даже прицельных приспособлений не было.
— И что это? — повертев в руках и осмотрев спросил я.
— Поделка-самоделка, под подводный патрон. Дальность с прицельностью никакая, зато проникающий урон большой, и без осколков. Это, стало быть, чтоб мяско не портить. В первый вечер собрал, как мне тот червяк руку испортил. На близком расстоянии я ейного родственника насквозь прошибу. Длинная стрелка подводного патрона это позволяет, а уменьшенная навеска пороха мне руку не вывернет, — пояснил он.
— И зачем такое было городить? — теперь пистолет перекочевал в руки отца, — Чего не взял что-то серийное.
— Так нету в нашей оружейке ничего с такими параметрами. Либо калибр небольшой, либо даст много осколков. А с тем, у чего калибр достаточен с одной рукой управляться не выйдет. Вот и пришлось изобретать, брать хорошее и портить под себя — ответил Подгорельский, — Теперь обе руки на месте, так что вечером схожу — поменяю на что-нибудь более подходящее.
— Так, руки мыть по новой, железяки со скатерти убрать, — распорядилась Настя, поднося кастрюлю и стопку тарелок. Тарелки она несла своими руками, а кастрюлю — в манипуляторах скафа.
— Побойся бога, девица, откуда же тут скатерть? — не ставил ее реплику без внимания Яков, — аль мои глаза меня подводят?
— Вон, видишь под кувшином лежит, — отмахнулась она половником на дальнюю сторону стола.
— Дык то ж салфетка, — продолжил пикировку Яков.
— Салфетка — это маленькое и бумажное, а это большое и тканевое — значит скатерть. Брысь руки мыть, — стояла на своем она.
— Ладно-ладно, — пошел на попятную старик, — Не серчай хозяюшка.
В этот раз суп был более традиционных цветов и подозрительно выглядевших в своем составе ингредиентов не имел. Было вкусно, а еще Настя подала пюре с поджаренными кусками мяса. Мы с отцом лопали мясо с треском за ушами, а вот дядя Яков с подозрением поглядывал на Настю и вертел в руках косточку. Довольная Настя жмурилась и счастливо ухмылялась.
После еды Настя спросила: — Так, и когда мне можно будет чем полезным заняться? Лаборатория есть, где объект?
— А ты разве не из него обед сготовила? — подколол ее Подгорельский, — Чегой-то косточки в твоем мясе совсем подозрительные были.
— Да ты, да я… — Настя зашлась в возмущении, — Слов нет, какой негодяй, вот не буду больше готовить, будете сухпайками питаться. В сухомятку. И сахар с заваркой попрячу.
— Ну-ну, не горячись, все было очень вкусно, — попробовал ее утихомирить я, — Мне все понравилось.
— Спасибо, я старалась, — она улыбнулась мне и повернулась обратно, — Но ты, старик, ты теперь будешь есть с опаской. Я это запомню.
— Да не серчай ты так, хозяюшка. Все отдам, и до места доставлю. Но вопрос по мясу это не отменяет, — отступил Василич, — Уж больно кости странные. Всякого зверя ел, но такого — в первый раз.
— Это растение. Считай салатиком перебился, — мстительно сказала Настя, — Моя разработка, принятая и утвержденная к производству, но в активной продаже еще не встречается, не дошли еще до нужных кондиций.
— О как, а почему? — заинтересовался отец.
— Долгий период роста до начала плодоношения, — пояснила она, — Куст растет около года, а потом начинает формировать плодовые листья. А я свой кустик с собой привезла, ему года три, самый хороший период.
— А покажешь? — во мне взыграло любопытство.
— Будешь себя хорошо вести — покажу, — ответила она.
— Так, вернемся к теме лаборатории, — вмешался отец, — Ты уверена что там есть все необходимое?
— Большей частью, нет блока автохирурга, но я знаю где он стоит, его заменить собирались на другой, пока необходимости в нем не было, — ответила Настя, — Старый вывезли, а новый еще не поставили.
— Вот и хорошо, завтра с утра эти два архаровца в твоем распоряжении, съездите за твоим скафом и займетесь дооборудованием. А сейчас у нас с тобой заслуженный отдых, Максимка на тренажеры, а Василич за ним присмотрит. Тебе два часа хватит чтоб ребенка замаять хватит?
— Вполне, — кровожадно оскалился Подгорельский, — Пойдем мученик, на каторгу.
— Пока, Настя, спасибо за ужин, — попрощался я. Для меня этот день почти закончился. После тренировки я смогу только спать, значит больше никого не увижу.