А Лена еще долго сидит за столом, роется всё в книгах, заметки себе делает,- видно, к занятиям готовится. Волнуется Лена,- как-то у нее в школе дело пойдет?..
Конец лета
Послезавтра в школу. В последний раз собралось звено дружных по грибы, по ягоды в темный лес.
Теперь когда еще удастся выбраться? Разве что а какое-нибудь из воскресений. И то, если учеба пойдет хорошо, не надо будет догонять и подтягиваться.
Власьевна не велела Тане собирать "всякую чепуху",- сыроежек, лисичек, опят.
- Знаю я, натащишь всякого сору, а теперь надо дельно по грибы ходить: грузди да рыжики для засола брать. Всякая мышь к зиме готовится, а мы разве хуже? Я уже и кадушки пропарила.
Поля лежали голые, сжатые. Ячмень уже высушили и овес скосили. А трактор всё стучал в поле, поднимая зябь для будущего лета.
Из-под ног то и дело вспархивали полевые петушки с куропаточками. За ними тянулся выводок. Некуда бедным птахам спрятаться, побегут теперь на картофельные поля.
Саша поймал одного птенца, подержал в ладонях, подышал на темечко и отпустил. Куда его, такого щуплого?
На болотцах зарозовела клюква, протянула свои длинные ниточки. Таня нарвала было горсть, бросила в рот и сразу выплюнула. Ух, какая твердая и кислая!
- Дурная ты,- говорит Саша,- разве клюкву теперь щиплют? Ее после первого мороза брать будут.
В молодом ельничке набрели ребята на племя рыжиков. До чего же ладненький, красивый гриб!
Словно медные пятаки рассыпались по зеленой траве. Таня как присела на корточки, так и просидела час, только ножиком взмахивала.
До деревни Таня несла корзину, закрытую еловыми лапами, а у деревни их сбросила. Пускай все видят, с какой добычей домой идет!
На крыльцо взошла, нарочно топая ногами, чтобы Власьевна скорее выглянула. В сенях застучала в дверь ногой, звонко крикнула:
- Власьевна!
Власьевна не откликалась.
Таня поставила корзину на пол, рванула дверь и вбежала в кухню.
Хотела было снова крикнуть Власьевну, да осеклась: посреди кухни стояла незнакомая высокая, худая женщина. Лицо у нее красивое, тонкое, но было в нем что-то такое горькое, что Таня невольно затихла. Маленький рот был крепко сжат, а очень черные глаза смотрели печально и строго.
На полу стоял чемодан, а около печки Власьевна, как будто растерянная.
Женщина устало посмотрела на Таню.
- Здравствуйте,- пробормотала девочка.
- Здравствуй,- тихо сказала женщина и нагнулась над чемоданом.
Таня потопталась на месте и, осторожно открыв дверь, выскользнула из кухни.
"Ну и ну! Кто же это такая? Скоро ли она уйдет отсюда?" Таня не знала, как ей быть. Бежать ли к Леночке или посидеть тихонько на крыльце и подождать, пока эта строгая женщина уйдет из дому?
Но тут дверь приоткрылась и высунулась голова Власьевны.
- Иди сюда,- сказала Власьевна.- Это заведующая новая. Здесь с вами жить будет, а я в сторожке.
Заведующая повернулась к Тане.
- Как тебя зовут, девочка?
- Чижик... то есть Таня...
- Как? Таня?..
Женщина вдруг быстро взглянула на девочку, отвернулась к окну и замолчала...
- Так вот, Таня,- начала она снова спокойным и ровным голосом,- мы будем жить вместе. Я люблю, чтобы в доме было чисто и тихо. Иначе я не могу работать. Я тоже постараюсь тебе не мешать. Меня зовут Мария Дмитриевна.
Таня стояла столбом и, не мигая, смотрела на новую знакомую.
Мария Дмитриевна чуть повернула голову:
- Ну, займись своими грибами, Таня...- сказала она, и губы ее вдруг дрогнули.
Девочку словно ветром сдуло.
Таня стояла на крыльце и грустно смотрела вдаль.
В домике было тихо, но не той мирной, веселой легкой тишиной, как бывало раньше.
Нежаркое солнце скрылось за серыми облаками. Лес казался совсем черным и суровым, только кое-где пылали красным огнем осины. Первый мелкий осенний дождик засеял сквозь редкое сито облаков.
Кончилось лето.
Кончились необыкновенные, хлопотливые, трудовые каникулы.
Наступила осень.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ОСЕНЬ
Первое сентября
От волнения Таня плохо спала эту ночь. И окончательно проснулась, когда солнышко только-только показалось из-за леса. Лена была уже на ногах. Она кипятила чай и жарила картошку.
Таня сразу услышала, что картошка подгорает, хотя Лена стояла у самой печурки. Таня опасливо взглянула на сестру. Лена была бледная, строгая какая-то, не домашняя.
"Волнуется",- подумала Таня и притихла.