Таня снова побежала к ящику; Васька снова затих. Но не успела девочка добраться до постели, как раздался новый вопль.
- Ой-ой-ой! - покрутила головой Таня.
- Что делать? - в отчаянии спрашивала Лена.
- Он, верно, маму вспомнил.
За стеной заворочалась Марья Дмитриевна,- вот-вот проснется.
Лена взяла Ваську, закутала его одеялом, похлопала по спинке.
Васька замолчал. Леночка улеглась поудобнее, стала засыпать.
Бух! Васька с грохотом соскочил на пол и пошел гулять по избе, издавая отчаянный визг. Леночка и Таня разом соскочили с кроватей, тыкались по темной избе, по визгу ища разбойника.
Таня ударилась лбом о стол. Лена опрокинула скамейку, ухватила Ваську, зажала ему рыльце рукой и осторожно, как маленького ребенка, понесла Ваську на его место.
И все началось сначала: визг, топот, прыжки..
Измученные сестры решили отнести Ваську в сени. Надели валенки на босые ноги, накинули шубки и, ухватившись вдвоем за ящик, поволокли его через кухню.
В сенях Васька сразу выпрыгнул на пол. Тогда, чиркая спичками, лязгая от холода зубами, сестры нашли крышку и закрыли ящик. Васька сбросил крышку.
- Ну, подожди,- сказала Таня с отчаянием,- ну, подожди! Держи, Леночка, крышку.
И пока Леночка с силой надавливала на доску, Таня собирала в сенях всё, что ей попадалось под руку: утюг, ведро, кирпич, два полена, корзиночку с картошкой. Все навалила на крышку.
Васька потыкался-потыкался и затих.
- То-то,- сказала Леночка.
Взявшись за руки, затаив дыхание, они на цыпочках пробрались через освещенную луной кухню, юркнули в постель и сразу же заснули крепким сном. Тане снились поле, и жаркое лето, и рыжики на поляне,- и вдруг разразилась гроза, и гром загремел над ее головой, и град застучал по крыше. Таня проснулась от шума и села на кровати.
Да, и гром гремел, и град стучал, и казалось, что сыплются стекла, и кто-то тоненько кричал, и Леночка уже не спала.
- Что это? - с ужасом спросила Таня.
- Васька своротил крышку.
Васька высунул рыло из ящика, визжал отчаянно, а с крышки ящика скатился чайник и, дребезжа, вертелся на полу, сыпалась картошка, падали поленья, звенело ведро...
Дверь распахнулась. На пороге с зажженной свечой в руке стояла испуганная Марья Дмитриевна.
Сказки
Утром Леночка, краснея и стесняясь, извинялась перед Марьей Дмитриевной за беспокойную ночь.
Марья Дмитриевна смотрела на Леночку устало и молча.
Леночка окончательно смутилась.
- Вот что, Елена Павловна,- сказала вдруг Марья Дмитриевна,- я давно хотела с вами поговорить, да боялась, что вы меня неправильно поймете и, может быть, обидитесь... Я, видите ли, хочу поменяться комнатой с Галиной Владимировной. Она к вам перейдет, а я - в комнату при школе... Нет, нет, не возражайте и не думайте, что вы меня беспокоите. Наоборот,- я вам мешаю. Вы молодые, вам петь надо, смеяться... И Тане друзей у себя собирать... Я ведь понимаю... Ну, а мне сейчас трудно...
Марья Дмитриевна помолчала и добавила совсем тихо:
- Очень трудно...
* * *
На другой день Галина Владимировна переехала в маленький домик.
Таня была очень рада и сразу побежала к Власьевне.
- Власьевна, милая, как мы теперь хорошо жить будем! С Галиной Владимировной всегда весело, и ребята смогут к нам приходить.
- Так-то оно так,- неопределенно показала головой Власьевна,молодость, конечно, к молодости льнет. Но вот скотина человеку на пользу дана и должна жить по-скотьему, в хлеву, а не в комнатах. То-то!
Дверь даже расшаталась в петлях, все скрипит и отворяется. Все время забегают то Миша, то Нюра, то Власьевна, Марушка, тетя Дуня, а иногда и Иван Евдокимович. Одному нужна справка, другому - помощь в учебе, тому письмо написать, тому - по карте показать, где шагает по чужим землям сын или брат.
А уж вечером и вовсе не дом, а клуб. Снова гудит толстуха-печь, снова свистит самоварчик, плюется чугунок с картошкой.
Власьевна прядет в уголку, тянет-тянет нитку, а потом вдруг пустит веретено плясать по полу и подтянет его в воздух. Кружится, вьется веретено на весу, словно толстая рыбка на удочке.
А вокруг Лены и Галины Владимировны рассядутся ребята, кто где попало: кто на лавке, кто на скамеечке, кто на ящике, а кто и прямо на полу. Идут разговоры, песни поют, читают книжки. Только один уговор строгий: руки чтобы были заняты делом.
Девочки вышивают кисеты на фронт бойцам; мальчики точат карандаши, клеят конверты. Надо готовить подарки бойцам к Новому году.
А потом кто-нибудь и затянет:
- Сказку, Лена Павловна, сказку расскажите.
И приходится Лене рассказывать.
И откуда только она их берет, эти сказки, где нет ни царевичей, ни бабы-яги, ни Змея Горыныча, где действуют бойцы и летчики, герои и ребята?..
- Откуда ты такую сказку взяла? - спрашивает Галина Владимировна.
- Слышала,- говорит Леночка.
- Где?
- Там...- неопределенно машет рукой Лена и смеется.
А Таня молчит. Она не раз видела, как Леночка сидит вечерами над толстой тетрадкой и шепчет что-то, и пишет, пишет...
- Ну, слушайте,- говорит Леночка.- Вот вам... сказка про летчика Гастелло.