— Кто, кто?
— Некогда мне объяснять. Маша, иди сюда! — крикнула Татьяна.
Басова нехотя повернулась:
— Ну, что еще?
— Ох, — сказала Татьяна, — я, кажется, сейчас вас обоих лупить буду!
Басова засмеялась. И я не выдержал, тоже засмеялся — уж больно она забавная была, эта Татьяна, сердитая. Я представил, как она нас лупит — очень смешно.
— Ладно, — сказала Маша, — но пусть он…
— Нет, пусть она… — сказал я.
— Пусть вы оба, — сказала Татьяна.
И мы опять засмеялись. А сзади Апологий сказал:
— Переговоры прошли в теплой и дружественной обстановке. Целуйтесь.
Я обернулся и по привычке чуть не дал ему по шее, но вовремя удержался.
— Это я так, — дружелюбно сказал Апологий. — Шу-тю. Между прочим, вы Балашовым интересуетесь? Я могу вам кое-что сообщить.
— А ты откуда знаешь? — подозрительно спросила Машка.
— Я все знаю.
— Ну? — спросили девчонки.
Звонок не дал нам договорить.
На уроке я тихо спросил Машу, кто такие Монтекки и Капулетти.
Она почему-то покраснела и сказала:
— Это Ромео и Джульетта.
Больше я ничего не спрашивал. Про Ромео и Джульетту я кино видел. И вообще. Я сидел, уткнувшись в учебник, а на Машу боялся посмотреть. И она уткнулась в учебник. Два раза я наткнулся на взгляд Г. А. — Герки. Он смотрел как-то странно, будто хотел что-то понять и никак не мог. Ну и пусть его смотрит!
А на следующей перемене меня сразу окружили «рохлики». Гринька слегка прихрамывал, и одно ухо у него было красное и пухлое, как помидор. «Рохлики» были злые.
— Видал? — спросил Матюшин и ткнул пальцем в Гринькино ухо. Гринька заверещал. Я не выдержал и засмеялся.
— Он еще смеется! — закричал Гринька.
— Знаешь, кто его отделал? — спросил Петька.
— Твои дружки, — сказал Матюшин, — Фуфло и этот, как его… Хлястик.
— Какие они мне дружки? — спокойно спросил я.
— А кто своего кабысдоха на нас натравил?! — заорал Петька.
— Вы что, ребята? Повидло просто еще дурак необученный. Он не понял, на кого кидаться надо. А я… так я просто хотел сказать, что с ними по-другому нужно. Просто…
— Все у него просто, — сказал Матюшин.
— Да! — сказал Гринька. — А у меня нога и вот… ухо.
— Здорово отдули? — спросил я, пожалев Гриньку.
— Здорово, — грустно сказал Гриня. — Затащили в подворотню и отдули.
— Ну, ладно! — сказал я. — Дождутся они!
И я пошел к Татьяне, Маше и Апологию, которые ждали меня в конце коридора.
— Эти подонки вчера Гриньку избили, — сказал я.
— Это уж… это уж… — забормотала Маша.
— Погоди, — сказала Татьяна. — Логий, повтори, что ты нам рассказал.
Хм-м… Логий. Это, пожалуй, лучше, чем Апик.
— Я вчера видел Веньку, — сказал Апологий и затрясся, но меня это уже не злило, я только отвернулся, даже и не отвернулся, а просто скосил глаза, чтобы не смотреть. А Маша скосила глаза в мою сторону.
— Где ты его видел? — спросил я.
— На Моховой.
— Одного?
— Нет. Фуфло с ним был и еще какой-то парень.
— Черный?
— Белобрысый. Маленький, но такой… квадратный.
— Тот! — сказал я.
— Какой «тот»? — спросила Маша. — Тот черный.
— Это другой, — сказал я. — Куда они шли?