Леголас
У его Королевы всегда был План.
Нет, не план, который придумали Гарри и Радя, а План.
Этот План не имел непредвиденностей и совершенно всегда вёл к победе.
Как ни странно, любые планы Гарри так или иначе приводили к победе.
Можно ли тогда считать, что у Гарри с Радей был План? Эта мысль его занимала больше, нежели само сражение.
Леголас высматривал летающего над землёй демона-чародея, не давая ему сконцентрироваться, попутно сам уклонялся от чужих стрел, болтов и пилумов. С Защитником это стало проще простого. Меч своей волей подсказывал, куда поставить ногу, как развернуть корпус. Это стало настолько просто, что у Леголаса появлялось время подумать о чём-нибудь ещё.
Тройку дней назад маэ наблюдал, как смертные и немногие бессмертные строятся посреди улицы. Рыцари Беллатора бодро и профессионально, ополчение Ради чуть более неуверенно, ну а маги, за исключением разве что Сеамни, очень ворчливо и неохотно. За всем этим с нескрываемой тревогой наблюдала Гертруда Штольнбах. Ворвус отдавал команды: «Стрелки вперёд, стрелки назад, линия вперёд, линия назад».
— Ты что-то хочешь сказать? — прочитал его выражение лица Гарри.
— Я немного скептичен. Если мы защищаем Стену, не полезнее было бы тренировать оборону стены?
Под руку подвернулась Радя.
— А что мы будем делать, когда нужно будет самим пойти в наступление? Или ты уже в нас не веришь?
— Мы такое не обсуждали. Какой всё же план?
— Бить их, пока их не станет мало, а потом добить, когда станет, — пожал плечами Гарри.
Такой насмешливой фразой он будто бы говорил: «Мы всё уже обсудили». Да, обсудили. А раз обсудили, то:
— Зачем мы это делаем?
Ворвус скомандовал, линия сделала вид, что стреляет из-за щитов, отступила назад, на её место встала свежая.
Радя попыталась объяснить:
— Если нам придётся отступить от Стены, хорошо было бы, чтобы весь город стал бы Стеною. Понимаешь?
— Нам нельзя отступать от Стены, — пожал плечами Леголас. — Если мы отступим — мы уже проиграли. И мы это уже обсуждали.
— Да, нельзя, — согласилась Радя. — Но всё же…
Смертные! Суетятся, делают бессмысленные действия, чтобы получить бессмысленный результат!
— Какой план? Или его нет? — поставил вопрос ребром раздражённый Леголас.
— Держать Стену, вот наш план, — ответила за него Радя. — А что будет полезнее мы никогда и не узнаем.
Леголас кивнул, но с ней согласен не был.
Голос Гарри вывел Леголаса из воспоминаний:
— Леголас, с демона-колдуна не спускай глаз, отвлекай его, не дай ему выкашивать нам аэльев!
Эльф услышал и лишь коротко кивнул, глядя как Гарри переключился на какую-то одному ему понятную задачу. Скорее всего что-то нашёл, что не могло ждать. Такое они тоже оговаривали.
Ладно, стоит признать, подобие плана у них всё же было, но до Плана оно не дотягивало.
Гарри
Я же побежал в самый правый край, к скале. Прыгнул со стены, упёрся сапогами за выступ, съезжая с невероятной скоростью по почти отвесному склону. Лишь узкие трещины и выступы шириной в сантиметр — никому не под силу было бы там удержаться. Оттолкнувшись от шершавой скалы, я ощутил ветер в ушах и приближающуюся землю, подложив воздушную подушку. Она хлопнула, затормозила полёт, я сделал перекат через плечо и побежал.
Хищные взгляды демонов из баталии тяжёлой пехоты преследовали меня, но им приказано было стоять, вот они и стояли. С неба меня не заметили. Я держался правого края скалы, того, к которому примыкала тропинка, уводящая в безлюдные земли близ Башни Разрушения. Нырнув в лес, под прикрытием деревьев, я двигался, ориентируясь лишь на слабые отзвуки чужих чар.
Магию хаоса, как её некоторые называли, я чувствовал хуже всех остальных. В пустыне я её не почувствовал вообще, с тех пор практически не уделял ей время, и вот только воскреснув, я понял, что этот косяк нужно во что бы то ни стало закрыть, потому стал практиковаться. И всё равно новые структуры не улавливались мной, воспринимались чаще как шум и грязь вместо того, чтобы реагировать на шаблон. Если с магией света было совсем всё хорошо, как и с магией воды и воздуха, где я мог по отзвукам понять в деталях, какое заклинание готовит чародей, то здесь всё было плохо.
Но направление я угадал правильно.
Они были в ста метрах от меня в небольшой рощице на окраине поля боя. Я не видел, но знал, что с ними эльфийка, скорее всего та, о которой говорила Бри. Значит подкрасться не получится даже под доносящиеся выстрелы. Заклинания я мог творить, но эльфийке это будет как красной тряпкой перед лицом помахать. Колдовал не один аэлья, но кроме прочего были некто, кто их защищал.
Значит стоило действовать хитрее.
Энейя
Она почувствовала творящиеся чары.
— Аш, — крикнула она.
Бугай оторвался от дерева, взял в руки меч, встал крепко на ноги, буркнул остальным. Восемь здоровенных демонов справятся даже с небольшим отрядом рыцарей, если потребуется.
Один из демонов схватился за горло, хлынула кровь. Прямо из дерева вылезло лезвие меча, пуская здоровяку кровь. «Хорошо хоть не мой». Демон захрипел, зажимая рану, развернулся и ударил — топор закономерно застрял в дереве, вывернувшись из демонических лап.
Энейя нахмурилась. Они использовали эту тактику с бывшей наставницей вдвоём в одну из очень странных вылазок, зачищая территорию в течение шести дней, и так и не были обнаружены. Выживший демон бредил о том, что всех убила сама башня, озлобившись на них и рождая в своей утробе мечи, которые протыкали их, появляясь из стен. Сил потратили — уйму, зато заработали репутацию. Башню демоны покинули и никогда больше туда не сунулись — Дли-киту стало проклятым даже у проклятых.
Охранники засуетились, принялись озираться, избегали деревьев. Колдующие тоже нечто заметили — но никто не сбился. Заклинание склеивалось воедино — ошибка будет стоить здесь жизни всех участников. Этого ли хочет нападающий?
Один из демонов вдруг зарычал, принялся размахивать топором, рубанул с плеча, ломая тупым топором руку приятелю, что стоял рядом, с рёвом кинулся на ещё одного, но Аш одним ударом лишил обезумевшего головы. Сам Аш тоже пятился, вёл себя странно.
Ещё один портал, его Энейя почувствовала и ударила по астралу фиксирующем поток заклинанием, отпуская на время контроль.
— Аттэ, сшивание на тебе. Арр — берёшь часть Аттэ.
Энейя мягко отпустила заклинание, прислушиваясь.
Пространство исказилось. Деревьев стало больше, её самой стало больше, словно зеркал расставили. Она видела бредущую фигуру, слышала крики одного за другим демонов, в которых всаживался клинок, превращая магией воздуха их внутренности в однородную кашу — словно паук с жалом. Кто же ты?
Один демон упал, за ним второй, у третьего взорвалась голова, забрызгав всех кровью. Это видела она, никто больше не видел. Ещё это видел Арр. Мелкий паршивец не собирался брать часть Аттэ на себя. Глянув безумными маленькими глазками, он встал на ноги, оглядываясь и дрожа от страха.
— Арр, возьми часть Аттэ! — крикнула Энейя.
Тот дёрнулся сесть обратно, но вдруг резко подскочил и юркнул за деревья.
Аттэ непонимающе посмотрела на Энейю.
Заклинание принялось разваливаться.
Энейя рванула покров иллюзии на себя, впитывая магические структуры и рассеивая магию.
Аш стоял бок о бок с двумя последними выжившими. Перед ними был тот, кого её наставница назвала Гарри.
Гарри
Коллективное плетение чар: как у нас на четверых, когда я, Луанна, её мужик Агнож и Сеамни доставали из ловушки Сильфиду. Только здесь их было больше и заклинание в разы сложнее.
Пиктограмма выпила всё, что можно было выпить, образовывая воронку. Она уплотнялась, сплеталась, удерживаемая волей колдующих. Сшивалась грубо и по живому, но сшивалась. И работа была почти завершена.
Передо мной были четверо: эльфийка с тёмной кожей, перемазанная грязью, с засаленными волосами и… Я чувствовал какое-то проклятье, что-то вроде поводка, почти такое же, что было на мне, когда меня дёрнуло под Атор Адолен. Она стояла с пустыми руками, сознание её было занято пиктограммой — лёгкая добыча.
За её спиной, выходя вперёд, возвышался здоровенный демон, в котором демона была только половина. И рядом с ним по левую и правую руку его головорезы.
— Тебе с ними точно по пути? Если нет, то я предлагаю тебе убежище у себя в башне, заодно заразу твою из тебя выковыряем, — предупредил я.
Она ничего не ответила, направляя заклинание.
Время было не на моей стороне. Я пришёл в движение.
Привычным движением я закрутил одноручный меч, левой рукой создавая маленький воздушный щит. Приблизившись к цели, я шагнул нарочито неуверенно, подставляясь. Демоны среагировали по-разному — двое ударили, третий, который тифлинг, отпрыгнул, занося меч над головой. Огромный, ужасающих размеров меч. Такой блокировать ни в коем случае нельзя.
Я ушёл в сторону от удара тифлинга, срубил руку по плечо ударом снизу вверх оказавшемуся впереди демону и спрятался за его телом.
За это время эльфийка поменяла позицию, у неё в руках уже был щит, сотканный из плотной магии, и такой же плотный топор. Этим топором она рубанула меня в плечо, а там как раз и был щит, разлетевшийся в дребезги. Остатки структур щита я собрал обратно, чтоб добро не пропадало.
Я сделал перекат и едва не пропустил удар тифлинга, делая ещё один, оказываясь в непосредственной близости от сидящих в кругу заклинателей. Ударом наотмашь я располовинил одного из демонов, заклинание стало перекашивать, эльфийка тут же замерла.
Структуры сложились, пошли каскадом. Заклинание завертелось, закрутило пространство. Сила соскочила, сорвалась, взвилась в воздух и принялась трещать. Я попытался перехватить контроль, сместить цель. Можно было это же заклинание направить по демонам. Однако заклинание не было доформировано правильно, контроль над ним был утрачен. Куда оно отправится, что выберет целью — одному Безымянному известно.
Тело моё выделывало пируэты, я его постоянно поддерживал и контролировал, но сознание моё занято было магией. Что это? Пространство, туго свёрнутое из структур, предназначенных для разрушения самой ткани мироздания. Оно принялось закручиваться, воспламеняться, где-то переходить в сущую тьму, поглощать свет и искриться, разбрасывая в стороны алые молнии. Тугой, свёрнутый поток формировался, уплотнялся, пока не стал чем-то наподобие исполинского копья, зависшего в тридцати метрах над головой. Оно было размером с высокое дерево, пространство трещало от одного его присутствия. С лёгкой тревогой я наблюдал за тем, как оно, размываясь в одну сплошную линию, исчезло за кронами деревьев в направлении каньонов, где была Империя Мрака, но не улетело далеко.
Секунда, и от грохота едва не заложило уши, а за грохотом последовал жар сухого, спаленного воздуха и смрад, что не вывести уже никогда. Хорошо, что оно упало не на город.
Но это ещё было не всё. Заклинание не исчерпало себя, а заклинатели продолжали связывать чары, сплетая казалось бы из остатков точно такое же копьё — второй заряд.
Я, наконец, между делом разобрался со вторым бугаём и теперь, когда ситуация была понятна, мешкать больше не стал. Одно дело магия, способная навредить аэльям, хоть это и неприятно. Другое дело магия, которая может подчистую снести весь Атор Адолен, или как минимум значительную его часть.
Энейя
«Сорвались! Чары сорвались, вырвались прямо из рук, самозамкнулись, не дались направиться! Это всё он виноват! А он ещё и торговаться думал, что-то там предлагал ей!»
Энейя не была той, кого легко можно было подкупить парой фраз посреди боя. Обычно эти фразы имели своей целью лишь отвлечь, сбить концентрацию, заставить задуматься и пропустить финт.
Этот гад был словно танцор или акробат. Перекаты через руку, через спину, через голову. Колесо, сальто, прыжки от деревьев, прыжки через трупы. И при этом он ещё колдовать умудрялся. Ну ничего, за то, что он её заклинание испортил, она его ещё поимеет.
Но всё разворачивалось совершенно иначе.
Гарри
Я сорвался к эльфийке, нанося режущий с нижнего левого угла в верхний правый одной и второй рукой. Она блокировала меч щитом и уже открылась, чтобы отмахнуться клубком свёрнутой и дремлющей силы, от которой я мог лишь уклониться, но вовремя перенесённый в левую руку меч закончил фатальный финт.
Закончил бы.
Если бы он не звякнул обо что-то, едва не выскакивая из моей руки.
Алая тень, что появилась прямо перед моим лицом, ударила меня ногой в грудь со скоростью, с которой телом управлял лишь Леголас с Защитником. Я едва устоял, сместив центр тяжести. Я легко упорхнул от верхнего удара тифлинга и переместился в иллюзию за спину эльфийке, которая метнула-таки в меня чары.
Её маги не справлялись. Заклинание вновь разваливалось и я очень надеялся на этот исход.
Я был ровненько у неё за спиной, но астрал шелохнулся, и я решил убраться из иллюзии подальше как раз вовремя, чтобы её рассёк клинок, выпорхнувший из пустоты. Куча алого тряпья развернулась мгновенно. Из тряпок мелькнула собранная магией сталь и упёрлась в мой быстрый щит.
Тифлинг был далеко. Эльфийка с удивлением свернула чары и, судя по возмущениям в силе, взялась за заклинание, в которое я никак не мог вмешаться. Это и есть Като? А это значит, что за кольцом можно не идти к Ишиану, а добыть его здесь, если получится. А правда ли у Като есть оно? Если оно есть, можно было бы плюнуть на эльфийку, задавить этого прыгуна, и вместе с силой Замка Древней победа будет у меня в кармане!
Я отвёл выпад клинка, сокращая дистанцию. Второй клинок я так же заметил, ныряя влево и немного вниз — магическим холодом обдало щеку, настолько близко было лезвие вражеского клинка.
Пинок коленом из-под тряпок я не видел. Пинок был такой, что воздух вышел из лёгких, а тварь растворилась в воздухе.
Переместился!
Сдвоенное кольцо позволяло мне чувствовать близлежащий астрал крайне чётко и я знал, откуда он вынырнет. Знал, но его скорость поражала воображение.
Алое тряпьё появилось за моей спиной, рассекло мою иллюзию и одновременно заблокировало горизонтальный удар меча со спины слева и удар перемещённого в левую руку меча справа, высекая снопы искр.
Заклинание было почти готово.
Я наколдовал очередную иллюзию, рванул к сидящей в позе лотоса демонессе, отвлекая внимание эльфийки. Но та не отвлеклась, зато мелькнул перед самым носом меч в перчатке, который я едва успел отвести воздушным заклятьем — параллельно сгорел мой оберег от физического урона, лишив части сил.
На перчатке твари, что держала кривую саблю, виднелся камень кольца, такого же, как у меня, но с изумрудом — значит всё же есть. Времени у меня оставалось всё меньше и меньше, но с подобным противником лететь сейчас в атаку было крайне опасно, это я отлично понимал из опыта тренировочных боёв с Леголасом.
Такого противника с наскока не одолеть — следуем изначальному плану.
С лёгким сожалением я перешёл в оборону, выжидая момента. Я знал, что дождусь, ведь даже с Леголасом я иногда выигрывал!
Энейя
Като появился как нельзя вовремя, но ему доверить свою жизнь было глупостью, поэтому эльфийка всё же отвлекалась. Аш наблюдал за безумной, для его глаз неразличимой пляской алого и бурого, свистом мечей, грохотом стали со снопами искр и уже даже не пытался что-либо сделать, понимая, что он здесь, похоже, лишний.
Заклинание требовало, чтобы его поддержали, собрали и направили. Оно было готово, оно налилось, воплотилось у них над головой тугой стянутой нитью, длинным и острым тараном, копьём из не-сущего, из отрицания самой материи, сейчас выглядевшей как буйство этой самой материи. Отпустить, но не просто отпустить, а направить. И не просто направить, а ещё и удержать. Сложные, собранные не очень качественно чары то и дело норовили развалиться.
Като не мог взять над Гарри верх. Более того, в какой-то момент Гарри принялся теснить Като, мелькая тут и там, отводя удары, блокируя атаки ближнего боя и даже два раза достал, ударив один раз гардой в место, где должно было быть лицо, а другой раз открытой ладонью в грудь с рвущим плоть заклинанием, но Като успел заклинание блокировать. При этом Гарри сам получил лишь однажды, с тех пор не открываясь.
Эштихаль принялась стонать, всё лицо Аттэ было в волдырях. Буршадара убили. Арр сбежал. Диэ ревела, искусав нижнюю губу в мясо, но продолжала держать. Свернувшуюся прямо на земле калачиком голую Иштаду и сгорбленного, сложенного вдвое Трэ колотила дрожь — все были измотаны до предела. А Энейя не могла подгадать момента.
Если Като не сможет его задержать, пока Энейя будет сосредоточенно дополнять чары направляющими структурами, то они все покойники, а она ещё и головы лишится вон тем вот мечом, которым размахивал сраный иллюзионист. А Като не сможет его задержать на достаточное время, Энейя это понимала, потому и решила вмешаться.
Она увидела, что, наверное, уже поздно. Ведь Като прошил врага насквозь ятаганом и Гарри окровавленным ртом глотал воздух. Энейя же понимала, что не стоит верить своим глазам. Опыт её давних странствий, там, на родине, говорил, что такие как Гарри пойдут на любую уловку.
Он появился рядом с ней, будто вынырнул из пустоты. Она же была не готова, глядя, как он замахивается на Аттэ. Без неё здесь вообще всё рухнет — концентрации Энейи никогда не хватит, чтоб закончить заклинание и одновременно с этим поддерживать внешний стабилизирующий контур. Ах ты фокусник! Страдай!
Энейя рванула наперерез к Аттэ, призывая щит и, бурля от ярости, от души швырнула в Гарри заклинанием, которое обычно использовала на учениках Шатурнэ, чтобы им жизнь мёдом не казалась, в надежде, что это даст Като лишнее мгновение, что она успеет закрыть Аттэ собой…
Гарри
Бой затягивался, длился уже не секунды, а минуты. Даже используя силу поклонения с постоянным потоком молитв, я чувствовал себя уже неважно. То и дело время принимало возвращаться в привычное русло, а астральное тело жгло. Физическое тело приходилось постоянно ловить, что усложняло процесс. Я похоронил в себе мечты заполучить его кольцо, но вот провести хитрого убийцу с двумя короткими ятаганами мне всё же удалось.
Моя иллюзия очень убедительно делала вид, что была проткнута ятаганом. Для иллюзии я взял тело мёртвого демона — ощущения все были вполне реальны. Сам же я рванул к сидящим магам под покровом отводящих глаза чар, замахиваясь мечом не по эльфийке, а по сидящей с окровавленным лицом демонессе с кучерявыми чёрными волосами.
Тварь в тряпье отвлеклась ровно настолько, насколько мне нужно, вовремя не распознав подмену. Мой меч, сдобренный легковесными чарами, должен был сбить заклинание, убрать подпитку, развалить всё. Параллельно я готовил короткое астральное перемещение. И пусть жахнет, я убраться с места успею — двух зайцев одним выстрелом.
Я видел взгляд эльфийки: суровые серебряные глаза на сером лице, вначале выражавшие изумление и удивление, после чего в них остался лишь холодный гнев. Мой меч уже был готов к выпаду. Именно в тот момент в моё сознание впились присосками боли и снесли барьеры ментальным тараном. В другое время я просто разделил бы сознание, заставив боль отступить, как я делал уже когда-то, чтобы второй я закончил начатое. Но сейчас, когда эта половина сознания была приучена следить за телом, эффект был подобен катастрофе.
Я утратил контроль над телом.
Ворвус
Горящие демоны падали со спины чёрта. Ворвус стоял со щитом наперевес, иногда принимая на него могучие удары. Пот тёк по спине, пот заливал глаза, он получил ссадину от кромки собственного щита, не удержав его в руках, но всё ещё боролся. Рано было сдаваться.
Чёрт запёкся: стойкий аромат горелого мяса доносился из-под красного, раскалённого шлема, на который выливали один за другим магические напалмовые бомбы. Запёкся, но продолжал висеть на руках, по которым и взбирались поганцы.
Алхимик бегал вниз по лестнице и вверх на стену, раздавал новые бомбы, с круглыми глазами кидал сам во врагов. Трое рыцарей лежало с ранами и порезами, ещё один с культёй вместо правой руки, один был мёртв с проломленным черепом. Пара крупных мужиков из местных под предводительством кого-то из чародеев схватила раненых, унося со стены. Куда? Наверное в храм Беллатора, в лазарет.
За спиной раздавались залпы.
Удар о щит, лязг меча, ещё удар, потом отходишь на шаг в сторону — бабах! Уши свистят, не проходя, все звуки приглушённые.
Он не сразу заметил, что в небе застыло огромное тёмно-красное копьё, почти чёрное, угрожающе блеклое и уж слишком невероятное, чтобы быть настоящим. Это был дурной знак.
Времени на раздумья не было. Видишь такое: вначале бежишь, потом думаешь.
— Назад, все со стены! — крикнул он.
Его крик подхватил Леголас.
Ворвус разрешил себе взгляд на страшное знамение неминуемой беды: копьё зависло в темнеющем небе, рядом с древком проступили яркие звёзды, а с острия принялись одна за другой сыпаться бесшумные алые молнии.
Отбив очередную атаку они кинулись в отступление: хватали тех, кого можно было спасти, кидали мёртвых, отходили по лестнице вниз, пятились некоторым подобием строя вместе с Эдмундом, на удивление опытным и живучим. Правая рука его висела безжизненной плетью, меч давно валялся где-то под ногами, но боец упрямо держал свой щит.
Ворвус поглядывал на высоко зависшее копьё. Они успели спуститься и теперь, когда демонов почти ничего не сдерживало, они принялись разбредаться, разбегаясь со стены. Но не далеко они убегали.
Из каждой щели, прикрывая отступления, летели пули, разбивая головы демонов в кровь и кашу, а дома стояли так плотно, что отступление всё велось к одной точке — к воротам.
Копьё всё висело.
От левого края до правого, в глубине улицы выстроились выжившие рыцари. Чуть больше двадцати заляпанных кровью щитов, помятых и погнутых мечей, встревоженных лиц — три шеренги на узенькой улочке. За ними те, кто остался от отряда Леголаса вперемешку с людьми и низушками княгини — тоже человек двадцать, может чуть больше: уставшие, еле стоящие на ногах, перемазанные в саже, облитые кровью, но все при оружии. И в конце маги, шестеро побитых, выжатых досуха, но при этом тех, кто ещё в сознании и хоть что-то может делать.
Леголас с растерянным видом стоял в первом ряду, рядом с Ворвусом.
Леголас
Леголас отступал вместе с отрядом, иногда вырываясь вперёд, и тогда в вихре смерти во все стороны летели оторванные конечности яростных демонов. Мечу Арвина не было никакой разницы: броня перед ним, щиты, копья, мечи или голая плоть. Призрачный клинок рассекал всё одинаково хорошо.
Демон занёс лапу для удара. Высоко в небо направлена огромная, грозная булава. Рыцарю Беллатора не хватает времени, чтобы отойти. Он закрылся щитом, в надежде остаться в живых, но щит не поможет — эльф понимал это. И именно в такие моменты Защитник будто пел в сознании маэ. Один невидимый росчерк и демон верещит, не понимая, почему его рука отделилась от тела.
Ещё там на стене, совсем недавно Леголас понимал, что и зачем он делает. Отвлекал летучий отряд, чтобы заблокировать угрозу, помогал обезглавливать особо опасных захватчиков, и осознавал, что все его действия ведут к победе. Но не сейчас. Теперь Леголас действовал не благодаря, а вопреки, потому как действия эти были столь же важными, сколь и бессмысленными в целом.
Он не понимал, что происходит.
Этого не было в планах.
Не было в планах сдавать Стену, но глядя на поглощающее свет Копьё, зависшее у него над головой, он не мог дать смертным погибнуть зря там, на Стене. За могучей магической преградой было больше шансов выжить.
Но это не было частью плана. Это был сценарий катастрофы.
Он так не привык. Всегда, абсолютно всегда у него был чёткий план.
Что же делать сейчас?
Он принялся отдавать приказы, принялся строить людей вместе с Ворвусом, а сам надеялся, что это Копьё так и останется застывшим в небе символом их нелёгкой победы. Он верил в Гарри, знал, что у того получится, что он всё уладит.
Он боялся даже подумать, что будет, если копьё обрушится на стену. Нет, на город оно не упадёт, но вслед за стеной в город хлынет армия, которую уже будет не остановить. Некому. АнАтор падёт вслед за стеной, а дальше АэглирЛоэй, Эрлоэну и всё дальше на запад до самого Замка Древней.
А тем временем демоны, перебравшись через стену, выстраивались орущей и потрясывающей своим оружием толпой около ворот, собираясь в любой момент сорваться на немногочисленных защитников.
Нужно выстоять.
Зачем? Почему он рискует? Ведь не ради собравшихся здесь смертных.
За его спиной, где-то там, в храме Беллатора, лежит без сознания Сеамни. Пусть и не его эльфийка, но уже дорогая его сердцу.
Энейя
Стоило пыточным чарам подействовать, как тело мага дёрнулось и исчезло.
Като на мгновение замер, снимая с ятагана тушу недавно убитого бугая из охраны.
Она по инерции доскользила до ничего не подозревающей Аттэ, не спеша расплетать щит. Она застыла на месте, закусив от напряжения губу. Гарри просто исчез — не на такой исход она рассчитывала. Но лучшая ученица Ноды Эйвенстаэль не раздумывала долго. Повезло? Пользуйся!
Она бросилась помогать с чарами.
Удар за ударом стучало обезумевшее сердце — ту-дух…
Она помогала, но ждала колдуна. Ту-дух…
Помогала, но ждала, что вот-вот он должен появиться. Ту-дух…
Появиться так же, как исчезает Като, а после появляется у тебя за спиной. Ту-дух…
Он должен был появиться, и всё испортить! Ту-дух…
И она бы уже никогда не увидела свой родной дом! Ту-дух…
В эти безумно длинные мгновение, помогая себе пассами трясущимися руками, ей казалось, что она, словно неопытная послушница, под гнётом напряжения совершит ошибку и отправит всех в Серые Пустоши или к Тинэбрису, и на этом её помощь окончится.
Ту-дух…
Гарри
Здоровяк с эльфийкой лишь оборонялись, даже колдовавшая такого исхода не ждала. Перестроиться из защиты в нападение не давала инерция их мыслей, поэтому, вылетев из тела, у меня была секунда, может чуть больше, и готовое заклинание перемещения.
Взять контроль над телом и есть эта единственная секунда. А что дальше? Что я буду делать?
Я прокручивал у себя в голове сценарий за сценарием.
Прыгнуть в тело, сбить себя с ног, попытаться контратаковать… Может не сразу, но эльфийка сообразит, что меня можно достать теми чарами, а Като не упустит момента, чтобы полоснуть меня по открытой спине.
Прыгнуть в тело, переместиться коротким переходом, затаиться, напасть когда они не будут этого ожидать… После переноса Микулоса-Вааэ я буду словно ребёнок открыт для Като, читающего астрал, словно книгу, и мгновенно останусь без головы.
Нужно что-то, что будет быстрее. Ещё быстрее.
Я запустил каскад отводящих глаза чар ещё раньше, чем влетел в тело. Это было пока единственно верным решением.
Ну же, думай!
Вот он попрыгун, уже собирается шагнуть в астрал — кольцо так и горит огнём на пальце, кричит в уши, чтоб я был внимательным. Эльфийка растерялась, но её здоровяк уже взмахнул мечом.
Уходить в перекат? Достанут. Пытаться выставить щит? Не успею.
Дьявол!
Я ощутил это — противный, тягучий, растекающийся по всему телу яд поражения, от которого опускаются руки.
Этот бой проигран.
С тяжёлым сердцем и стиснув зубы я шагнул в астрал, оставляя за спиной поле битвы.
Леголас
Небесное Копьё медленно двинулось, словно ленивый и неповоротливый великан, что только вышел из спячки. И словно этот же великан, век не вкушавший плоти, оно увидело свою цель. Рассекая небо и оставляя после себя след из звёзд, оно ударило.
Хуже поражения только всепоглощающее понимание, что оно неизбежно.
Энейя
Гарри не появился, а она, до боли закусив губу, всё же удержала, сшила и направила заклинание, расчищая ему магический путь. Голодное, ужасающего вида копьё, пожирающее даже свет, дёрнулось, шевельнулось, наводя остриё, и сорвалось с места, ослепительной вспышкой разрываясь там, где должны были быть ворота Атор Адолен.
Получилось?
Она попыталась взглядом найти Като, но того здесь больше не было.
Энейя улыбалась, подойдя к Ашу и обнимая своего тифлинга, едва не подпрыгивая от радости и унимая дрожь по всём теле.
Леголас
Эльфа накрыло облако пыли. Уши заложило. Дыхание перехватило. В груди заклокотало эхо взрыва. Волной его протащило по мостовой на несколько шагов назад. Минуту он не мог открыть глаза, а после, когда открыл, увидел мрак и трепыхающиеся огни наспех зажигаемых факелов.
Сквозь пелену дыма и пыли пробивался силуэт стены, в котором вместо ворот зияла огромная дыра, а там уже маршировало новое войско, обученное, подготовленное, полностью закованное в тяжёлые доспехи. Маленький отряд, собранный из остатков выживших, при звуке шумных кованых сапог в пустом пыльном полумраке, принялся пятиться.
А солнце спряталось в опустившейся на Анатор чёрной туче пепла от сожжённых тел, погружая весь город в ночь, не желая наблюдать за тем, что будет в следующее мгновение.
Это конец?