Гарри
Мы покинули Анатор быстрым шагом. Прохладный ветер нёс сырость и запах сгоревших деревьев откуда-то с северо-запада, из места, куда угодило страшное заклинание разрушения. За время моих тренировок я мог быть уверен, что смог бы создать подобное, дайте мне только полгода-год. Для принципиального нового заклинания это небольшой срок, поэтому тут я делал предположение, что и эта магия была мне известна, просто в гораздо меньшей степени.
Довольно сильно изменившийся император Шияра шёл бойко, ведя за собой двух своих. Марьяна держалась, но ноги её заплетались. Выглядела она отвратительно, то и дело пылая жаром и отдуваясь рукой. Свитер, что был на ней, уже успел высохнуть.
Город остался позади, начались улочки необитаемых домов. Под ногами хрустел песок, вдалеке кричали звери, дорога шла через небольшое поле к лесу. Не доходя до леса я ощутил портал: прямо посреди поля рваная дыра в пространстве, уже начавшая затягиваться.
Седрик кивнул одному из своих в алом балахоне, тот с безжизненными глазами стал на колени и достал нож. Лицо его в свете Зеленушки выглядело особенно болезненно. Он ничего не говорил, просто дико вращал глазами и тяжело дышал. Одним слитным движением он перерезал себе горло, булькая, упал под ноги.
Его астральное тело принялось превращаться в кашу, которую весьма умело подхватил Седрик. Густой ком был разделён на несколько потоков и направлен в дыру портала.
Буэээ… — Марьяну вырвало на траву, которая мгновенно вспыхнула.
— Серьёзно? — бросил ей я, хотя подсознание твердило не удивляться. — И это после всего того, что ты проделывала своими руками?
Она выпрямилась, утёрла рот рукой.
— Я никого не убивала, — справляясь с приливами рвоты бросила она, кидая осуждающий взгляд в сторону Седрика. — Это не по-людски, ты в курсе? Чего молчишь?
— Это работает, — пожал плечами Седрик и кивнул второму.
Ритуал повторился, в пространстве принялся мерцать полуоткрытый проём.
Этир Губий и Чёрный
— Успеваешь? — спросил Этир, глядя на короткие и быстрые движения тонких пальцев Чёрного. — Обязательно замаскируй всех троих, иначе они привлекут лишнее внимание.
Тот сосредоточенно ничего не отвечал и лишь спустя минуту отрывисто кивнул.
— Он покинул мир, — с некоторой долей раздражения проронил Чёрный.
— Ему можно, — пожал плечами воин с седыми бровями и дырявым плащом, наблюдая, как три аэльи плывут по астралу в направлении близлежащего мира. Расстояние между мирами сейчас стремилось к минимуму, но вскоре дистанция должна была вновь увеличиться, сделав подобные путешествия проблематичными. — Меня больше волнует Огненная Дева.
— Ей можно, — в тон воителю отозвался Чёрный. — Она нужна мне.
— Она ведь одна из подопечных Титаниуса Ривала, — вспомнил Этир.
— Его подопечные в какой-то момент становятся сами по себе, — заметил завёрнутый в бесконечный балахон маг, поглаживая острую бородку.
— Сейчас никто не может быть сам по себе, — туманно заметил воитель, вращая в руках странный ритуальный кинжал. — За астросферой следят, её пересечения отслеживают. Ты смог выяснить кто?
Они сидели на краю пропасти, наблюдая, как в лесу у стены копошатся демоны.
— Она, — указал Чёрный на эльфийскую ауру.
— Шпионит для Алейны? — предположил Этир.
— Ты потому попросил замаскировать? — вопросом на вопрос ответил маг.
— Нет. Привычка перестраховываться дважды, — виновато отозвался воитель.
— Она сама по себе, — отозвался Чёрный и Этир рассмеялся. — Что смешного?
— Никто не сам по себе. Все мы друг на друга повязаны.
Где-то далеко за стеной, в землях, похожих на очертание ворона, в мгновение излилось огромное количество силы. Да так, что Чёрный с Этиром замерли, наблюдая, как мелькнула в пространстве аура какого-то тифлинга.
— И ещё один покинул мир, — встревожено проронил Этир.
Астросфера разлилась потоком утекающей силы, обогнула мир и побежала по усикам следящих чар. Ни одно заклинание уже не было в состоянии помешать обнаружению.
— Этому нельзя было, — завороженно проговорил Чёрный и вышел из ступора, сотворяя астрального вестника: — Доложу своим, они проследят.
Гарри
Зал был залит кровью и эта кровь горела тусклым зелёным пламенем. Таким же пламенем горела пиктограмма с символами.
Вначале мне даже показалось, что мы попали в пещеру. Но нет, ощущение такое складывалось из-за сырости бетонных стен и наличия остатков грязной магии. Отсутствие окон не давало понять, какое сейчас время суток, а из полумрака в десяти метрах от места, где мы появились, виднелась одна лишь дверь с вооружённым охранником.
В точности как в тот раз, когда я пошёл с Седриком. Как в тот раз, когда я ради своих неосознанных экспериментов принёс в жертву вручённую мне эскортницу. Но совершенно не как в тот раз мир был напитан магией.
В нём можно было находиться почти так же комфортно, как в Безымянном.
— Что за бред вы вытворяете, дилетанты ебучие? — принялась возмущаться Марьяна, глядя на мёртвые тела. — Здесь достаточно магии, чтобы её направить!
Седрик переступил через труп, отошёл в сторону, старательно обходя линии вырисованной девятиконечной звезды. Без охранных чар, без замыкающих контуров обратного захвата. Впрочем, это определённо был прогресс.
— Зани! — рявкнул Седрик, косясь на Марьяну пустыми глазницами.
Ведьма была возмущена и сдерживала рвоту.
— Восемнадцать! С ума посходили, блять.
А я напомнил себе: никогда не суди о человеке по его манере развлекаться. Эта миролюбивость, казалось бы проснувшаяся в Марьяне, могла показаться странной на первый взгляд, если забыть, что её жестокость вызвана расстройством седьмого отдела. Может она и сюда пришла только ради того, чтоб о Седрика почесаться?
Я ещё раз глянул на Марьяну, которая косилась на Седрика скорее с отвращением, нежели с восхищением. Хотя у неё переключиться от одного к другому и обратно никогда не составляло труда.
Зани — стоящий у дверей охранник — отрапортовал что-то и вытянулся по струнке смирно. Маленький, худой, уже не молодой, он ожидал приказа.
— Позови Гинна сюда, пусть объяснится перед гостьей за своё изобретение. Сколько у нас ещё людей?
— Хватит на два дня.
— Мне нужно семь, — заявил я на шиярском, дав себе времени с запасом, и Зани замер, окидывая меня оценивающим взглядом.
Марьяна переводила взгляд с меня на Зани, в её взгляде проскочила искра, но спустя мгновение она потеряла к нему интерес, продолжая рассматривать высокого и плечистого Седрика.
— Обеспечь семь дней, — буркнул Седрик. — Где чёртов Гинн когда он так нужен, едрить его через полено?
Зани выглядел виновато.
— Мы не можем его найти, сэр.
— Карлоса привлекали?
Охранник кивнул.
— Он сказал, что «разлитие силы было, но определить наверняка нельзя».
— Придурки… Ладно, можешь пока быть свободен. Выставь надёжных людей и Ангуса Шнайдера ко мне.
Я смотрел по сторонам и запоминал. Как и в Безымянном, в Авалоне я почти сразу почувствовал магические потоки, по которым принялся строить топологию местного астрала. Я пытался подметить любую мелочь, что могла мне попасться на глаза: количество людей и их состояние, инородные сущности, духи, заклинания, вооружения, планы местности, настроения — всё складывалось в одну картину, которая могла быть мне полезной, а могла и не пригодиться.
Попадать в ловушку мне больше не хотелось.
Седрик вывел нас на улицу, приставив ко мне и Марьяне аж четырёх солдат. Холодный воздух с гор нёс сырость надвигающейся бури. Маленькая военная часть с бункером внутри не спала несмотря на ночь. Нам подогнали машину, помогли загрузиться и куда-то повезли.
— Мне нужно выпить, — буркнул Седрик на всеобщем.
Марьяна погрузилась в себя, глаза её затянула дымка, тело похолодело, а магические потоки принялись останавливаться. На неё поглядывали солдаты, но вышколенность шиярцев не позволяла им даже звук издать.
Нас привезли на окраину города, в небольшое заведение, в котором Седрика уже ждали. Помогли выгрузиться, не обратили внимания на внешний вид. Внутри обставлено заведение было дорогой кожаной мебелью с лакированными столами. За столом, среди блюд, сидел усатый дядька предпенсионного возраста, совершенно лысый и с густыми кустистыми бровями. Он подскочил к Седрику, поприветствовал его, уселся за стол и не притронулся к еде.
Марьяна крутила носом, выбрав себе овощей и ковыряя их вилкой.
— Это Ангус Шнайдер — заведующий кафедрой полевой магии ВАПиТКС, а так же историк. А это Гарри. Он просто бог. Теперь вы будете работать в паре, — немного перекусив, представил нас друг-другу Седрик.
Ангус не понял, шутит ли император и сделал вид, что просто не расслышал. Я лишь пожал плечами, хотя меня и не спрашивали.
— Давай отчёт по южному фронту для начала, — буркнул Седрик.
— Семьдесят два города всё ещё бастуют, масло в огонь подливает Усмания (кто бы сомневался). В пяти особо тяжёлое положение, но ничего с момента Вашего отъезда не поменялось, хотя на прошлой неделе удалось перехватить самолёт с Алсоном Юргербергом. За подробностями к Зани, сэр.
Седрик слегка удивился, но лишь отхлебнул холодного пива.
Я к еде не притронулся, попросив себе лишь стакан воды.
— Территория пустыни Йен, — проговорил Ангус Шнайдер со вздохом, — без изменений. Разработка программы очистки от ВАПиТКСа не дала ожидаемых результатов. Один человек руководящего состава без сознания из-за срыва заклинания. За Аргустинами ситуация так же без изменений: аномальное поведение солдат зафиксировано позавчера на острове святого Луки в Приморье. Трое погибли, двенадцать ранены. Отследить магический след не представляется возможным.
Наступила тишина. Марьяна принялась клевать носом. Седрик хмурился.
— Гарри, я так понимаю, тебе нужно как можно скорее на остров святого Луки?
Я молчал, вслушиваясь в астрал. Да, на юге была грязь, создающая помехи. На западе воронка, такая же далеко на юго-западе. Пара буйных мест имелась в наличие. Но в большей степени астрал был спокоен, словно снежный лес в безветренный и ясный день, в который след зверя может долго пробыть нетронутым природой.
— Нет. Его мы посетим последним. Где ещё фиксировались аномалии и когда?
— Три недели назад в Одвинском полуострове в заставе Ноен. Тридцать… Столько же конкретно?
— Мне нужен порядок цифр.
— Тогда, скажем, тридцать дней назад в пустыне Йен. Ещё три недели до этого в Килории с Шататрудаме. И ещё…
— Три недели между событиями, — остановил я его и встал из-за стола.
— И что это значит, сэр? — обратился ко мне Ангус.
Я унял мурашек, танцующих по спине.
— Не сэркай. Я просто Гарри, — пояснил я. — Это значит, что тот, кто подобным занимается, знает, что такое астральный след, и это плохо. Летим в Шататрудам.
— Прямо сейчас? — уставился на меня пустыми глазницами Седрик, но глянув на меня лишь пожал плечами, выходя из-за стола.
Седрик
Пилоты сменяли друг друга, им нужен был сон. Вертолёты тоже сменялись на дозаправку, технический осмотр. Иногда они летели экстренным рейсом. Всё решалось за считанные минуты: гражданская авиация перемежалась военной. Люди сменяли друг-друга, Седрик иногда дремал, крича на подчинённых всё чаще. Гарри же не спал уже третьи сутки и решал задачу. Он не просил карту, планов местности, расположения крепостей либо скопления врага. Они просто летали от одной крепости к другой, по пути всё же потеряв ставшую от истощения совершенно невменяемую рыжую деваху, что принялась загораться сама по себе и биться лбом о стену.
Гарри почти никогда не умолкал, но ни разу не спросил о том, как Седрик получил его силу. Император напрягался от одной мысли выдать подобную информацию, однако с каждым перелётом мрачнел всё больше, когда Гарри в очередной раз качал головой.
— Твой учитель говорил про источники магии?
Седрик зевал. Нужно было остаться с Марьяной в гостинице, даже если был шанс сгореть вместе с ней в пожаре.
— Не помню, — отмахнулся он, порядком раздражаясь от казалось бы простых вопросов.
— Пусти в голову, тогда и напрягаться не нужно будет, — словно прочитал его мысли Гарри.
Император Шияра лишь косо на него посмотрел, принявшись вспоминать.
— Учитель периодически твердил про наличие силы в том месте, где он поселился — сердце Железного Хребта, потому я его вначале за Дьявола Железного Хребта принял. А ещё он говорил про подобную воронку… Где? В Усмании, в пустыне Сайрон, но там тысячи километров, попробуй найди.
— Нужно знать, где искать. Нам нужно будет и туда, и туда, — заявил Гарри.
— В Усманию путь закрыт: там всё кишит зомби и военными, и портал туда не берёт, идрить его через плечо, — буркнул Седрик. — А в Железный Хребет сам лети, я тебе Ангуса вручу, а сам пойду спать.
— Ты там только не очень активно спи, хорошо? — бросил косой взгляд Гарри, пихнув в бок спящего Ангуса.
Старик открыл глаза и зевнул, озираясь по сторонам.
— Тебя рожа твоего императора не смущает? — спросил Гарри совершенно бестактно.
Ангус посмотрел на Седрика внимательно и изучающе. Глаза у Седрика так и не появились и его самого смущал подобный внешний вид. Седрик понимал, почему так может быть, но Агъирдоросса не было слышно уже очень и очень давно, хоть Седрик и задавал вопросы. Узнать, что с ним происходит, можно было прямо сейчас, но это значило бы показать своё неведение.
— Император Седрик Красс перестал быть человеком ещё год назад, после вторжения Наяхши Хавы в Авалон. Мы все об этом знаем. И чем больше мы привыкаем, тем больше он показывает свой истинный облик, — с опаской, осторожно подбирая слова выразил мысль Ангус. — Хотя изначально наш император и был человеком.
— Он и сейчас человек, по секрету будет сказано, — хохотнул Гарри, увидев в объяснении что-то смешное.
Вертолёт приземлился посреди пустого лагеря на острове святого Луки. Деревья шелестели листвой, небо светлело, зачинался новый день. Место, отделённое забором из колючей проволоки, было окружено густыми зелёными джунглями.
Их тут же прибежал встречать стоявший на посту рядовой, порываясь позвать командира блокпоста авиационного корпуса Приморья.
— Кто такой Наяхши Хава? — впервые задал Гарри вопрос напрямую относящийся к делу.
— Никто толком не знает, — отозвался Ангус. — Люди его ждут как спасителя, несмотря на то, что он превращает мёртвых в зомби, а блокпосты и казармы сводит с ума. Для людей он «вершитель судеб, призывающий угнетённых для последнего отмщения».
Седрик скрипнул зубами:
— Очень хорошая ширма, чтобы прятать за ней грязную некромантию.
Гарри неожиданно кивнул, но не шёл дальше, ждал продолжения.
— Я знаю, что ты знаешь что-то ещё, — бросил он между делом.
— Откуда?
— Он угрожает не тебе конкретно. Он угрожает даже не твоей стране. Он угрожает твоей идее, а значит ты точно в курсе его целей и планов. Я уже, глядя на тебя, тоже в курсе, но я не люблю полагаться исключительно на догадки.
— Мой учитель говорил, — «хотя это не он говорил, а Агъирдоросс», — что Наяхши Хава — служитель Сестёр, Хаосопоклонник. А у них лишь одна цель.
Гарри скривился, вздохнул.
— Почему ты не попросил учителя помощи? — ещё один очень правильный вопрос.
— Потому что он исчез год назад, — развёл руками Седрик. — Как ты будешь выслеживать Наяхши Хаву? У тебя уже есть понимание, где его искать?
— Всё позже, — отмахнулся маг. — Мне нужно здесь больше времени, чем в других местах. Оставь меня наедине и сообщи, где ты будешь находиться, я к тебе прилечу.
Как Седрик добрался до кровати, он не помнил. Помнил только, что очнулся средь бела дня, когда на него в упор смотрела рыжая. Долго, не отрывая взгляд. На лице застыла холодная маска. Седрик был готов сорваться и драться с ведьмой до последнего вздоха, однако она, словно хищный зверь, замерла перед самым прыжком.
— И что в тебе такого? — нахмурилась она.
Седрик проснулся окончательно, сев в кровати.
— Зачем ты здесь? Это план Гарри?
Она не ответила, громко рассмеявшись, а после открыла окно, впустив закатный солнечный свет и звук морских волн. На ней была майка, шорты и босые ноги. Вымытые и расчёсанные волосы завивались кудрями к кончикам. Пышная копна падала почти до пояса. Тело покрывали синяки, едва начавшие сходить, руки изрезаны и исколоты, колени в ссадинах, ноготь на большом пальце левой руки расколот пополам. Выглядела ведьма всё ещё плохо.
— Если ты собиралась попасть к моему учителю, то ты опоздала.
— Он появится, обязательно.
Звучало как угроза и Седрик вспомнил, что обязан отплатить долг. Эта мысль тревожила. Марьяна тем временем уселась на край кровати, хитро улыбаясь:
— Я собиралась попасть к тебе и совершенно не опоздала.
— Что за самоуверенность? С чего ты решила, что раз смогла попасть в Авалон, то попала сразу ко мне? Кто тебе сказал, что я позволю тебе быть рядом?
— Я ведь здесь, — пожала плечами она и подползла ближе. — А что до последнего вопроса…
Через вырез майки видна была пышная грудь.
Она пододвинулась близко-близко. Седрик чувствовал её запах, мог коснуться её. Её щека прижалась к его щеке, а губы прошептали:
— …я плевать хотела, что ты там думаешь.
Она резко оттолкнулась от него руками, вставая на кровати и расхохоталась, швырнув в него подушку.
Седрик открыл рот, не зная, что ответить. Наглость и дерзость, которую перед ним не позволял никто, он не мог спустить на самотёк, однако как поступить с ней тоже не знал, поэтому продолжил сидеть хмурый.
— Можешь не хмуриться. Я не уйду с Гарри и никуда вообще не денусь, хочется тебе этого или нет.
Только он спровадил Сильвию, которая чуть ли не ночевала под дверью, как появилась новая сумасшедшая.
— Я прикажу тебя казнить, — всё ещё хмуро ответил он, ожидая ответной реакции.
Марьяна показала язык и вышла за дверь, виляя бёдрами — угроза не возымела абсолютно никакого эффекта.
И если эта женщина — одна из учениц его учителя, то с ней так просто сладить тоже не получится, хотя Гарри её сильно высоко и не ставит. В непонятных чувствах Седрик проходил до вечера, отменив совещание и давая себе время восстановиться. Он не смотрел новости, он не созванивался ни с кем, лишь медитировал, кушал и делал упражнения на растяжку и расслабления в ожидании прибытия Гарри.
Вечером, в тот же день, она кричала на него матом на всеобщем, обзывая всеми возможными словами, зацепившись за тему жертвоприношения и взорвавшись от одной единственной фразы. Она вновь принялась махать кулаками, Седрик швырнул её через бедро на кровать и та загорелась — пришлось вызывать пожарных. Но даже на этом дело не закончилось. Ведьма назвала императора Шияра аморальным уродом (что уже походило на уголовную статью и за что можно было бы ей впаять пятнадцать суток), хлопнула дверью и ушла гулять по городу, вернувшись ночью в полусознательном состоянии.
Вызывать органы местной исполнительной власти Седрик не стал, всё ещё соображая, что с ней делать. К тому времени пришёл Гарри, осматривая спаленную комнату, в середине которой покоился железный обгорелый каркас кровати.
— Ты всё же спал интенсивно, — хохотнул он.
— Рыжая заявила, что останется здесь, — задумчиво произнёс Седрик.
— И жаль, и ура, — пожал плечами Гарри. — В любом случае я ей не указ.
— Ты за неё отвечаешь. Забирай её с собой!
— Поматросил и бросил?
— Никто никого не матросил.
— Хм, а ты умнее, чем кажешься, — то ли похвалил, то ли унизил Гарри. — Где она?
Гарри прошёл коридорами, чтобы зайти к свернувшейся калачиком в углу комнаты ведьме с порезанной рукой. От неё пахло каннабисом и спиртом. Гарри наклонился над ней, прощупал пульс, прошёлся взглядом по телу.
— Она стабильна. Ну то есть как. В её понимании стабильна. Жаль, конечно, терять такого мага. Самая опытная чародейка из оставшихся, не считая Агжана.
— Она неадекватная, — вздохнул Седрик, хотя мысли его уже крутились вокруг планов государственной важности.
Гарри достаточно было лишь одного взгляда. Он ухмыльнулся, как обычно делал, но ничего не сказал.
— Что? — не понял Седрик. — Не корчи мне рожи и не изображай мудреца. Ты не мой учитель.
— Я что-то сказал?
— Громко подумал!
Марьяна открыла глаза, посмотрела вначале на Гарри:
— Съеби отсюда, хорошо?
А потом на Седрика:
— А ты, красавчик, можешь остаться…
Она закрыла глаза и упёрла голову в стену. Волосы её вновь загорелись, озаряя комнату ярким светом. От волос загорелись обои, прогорели до потолка и потухли, оставив лишь чёрную полосу копоти.
Седрик с Гарри не сговариваясь отправились на кухню.
На светлой и чистой кухне Седрик остановился около окна: за окном была глубокая и тихая ночь, однако он видел там, за окном, мятежи, разбой, неповиновение и хаос. От этого хотелось выпить. Он открыл холодильник, увидел там лишь бутылку минеральной воды, закрыл его и с шумом уселся за пустой стол, складывая руки перед собой.
Гарри уже сидел напротив. Гладко выбритый, с неопрятно отросшими каштановыми волосами и карими глазами. Обычный человек, каких много. Внешне уроженец Приморья или юга Сайберии. Там много таких: светлокожих, но слегка смуглых, русых, но тёмных, и совершенно обычных.
— Так и быть, выскажу тебе твои собственные мысли, — начал он говорить. Совсем обычно, обыденно, между делом: — Засунь её в армию, сделай отряд специально для неё, посылай её в самые опасные задания, организуй магическое училище, сделай её ректором по направлению боевой магии. Ну или я её заберу и сделаю то же самое, хоть она и не обрадуется.
Когда-то, много десятков коротких лет назад, он отдал бы всё, чтобы кто-то вроде Гарри остался у него в Авалоне и возглавил его магов. Но совсем не это он себе представлял.
— Чтоб она мне перетрахала половину солдат, а вторую половину спалила?
— Какие же мы все стереотипные, — рассмеялся Гарри Седрику прямо в лицо. — Если девушка знает, чего хочет, то сразу её шлюхой обозвать и ярлыки повесить? Я бы не отдал тебе Марьяну, даже если бы ты попросил, — совершенно серьёзно заявил маг.
— Но…
— Но по твоим словам она сама этого хочет, а я никого не держу — себе дороже.
Седрик лишь вздохнул, переводя тему:
— База на острове святого Луки дала результат?
— Дала, но то, какой этот результат, зависит от твоего честного ответа на ещё один мой последний вопрос: как тебе удалось подчинить настолько сильную сущность внутри себя?
Седрик сглотнул, так неожиданно прозвучал ожидаемый вопрос. Гарри им застал Седрика врасплох, однако император Шияра не собирался сдавать все карты сразу.
— Это совершенно никакого отношения к делу не имеет.
Гарри не хмурился, его лицо в данный момент вообще не выражало эмоций.
— Я расскажу тебе коротенькую историю длиной в шесть десятков лет, а может чуть дольше. Жил-был демон по имени Агъирдоросс. Да, я знаю его имя, не пытайся меня сейчас перебить. Жил он и не тужил, но тут захотел себе обратно должность в Ксероте. Как провернуть? Легко: проклясть мир. Ну, как легко? Легко, когда ты можешь запастись терпением.
Седрик развесил уши, а Гарри наклонился немного вперёд, продолжая.
— Для этого он решил провернуть хитрый план. Первый пункт — вырастить тело. Выглядело оно как тело старика, мудреца, который всё-всё знал. И имя ему демон дал соответствующее, из известных: Титаниус Ривал. А вырастил почему? Потому что ему нужны были приспешники. И он их нашёл, вернее это его нашли. Вторая часть — придумать врага. Хаосит, уничтожитель Порядка. И вот в ход идёт третья часть плана.
— Никакого плана нет, — буркнул Седрик. — У тебя воображение разыгралось.
— Да? Разве? Титаниус появился ровненько после моего последнего визита, когда крепости были атакованы псиоником. Наяхши Хава появился аккурат для того, чтобы у тебя был враг. Титаниус исчез как раз после того, как ты надел на себя якоря. И ты свято веришь, что всё идёт по твоему плану. Ты понимаешь, что сейчас степень неопределённости такая, что ошибка может стоить жизни этому миру?
Гарри посмотрел на императора Шияра проницательным взглядом:
— Докажи мне, что ты действительно подчинил могущественную сущность.
Седрик скрипнул зубами. Откуда Гарри успел так много разузнать? Как это с виду обычный парень так быстро вник в ситуацию и посмотрел под таким углом, под которым Седрик никогда эту ситуацию и не видел? И всё же выкладывать то, что он не рассказывал никому — слишком большая цена за помощь, но вариантов у него не оставалось.
Вспоминать об этом самому было неприятно, но, несмотря на паршивейшие ощущения, словно он был ежесекундно с похмелья, он запомнил всё в мельчайших деталях так, будто это было вчера.
Воздух в тёмных помещениях стоял, через него нужно было продираться, словно через кисель. Затхлый, сырой. Тут и там сами собой загорались факелы. Чадили и коптили, потрескивая. Ощущение, что Седрик несёт в себе грязную, противную силу всё нарастало. Он не слышал ликования, но мог их ощущать. Агъирдоросс томился в предвкушении. Он же указывал дорогу, ведя длинными коридорами подземного храма, мимо алтарей жертвоприношений, обходя завалы.
Седрик всё это время чувствовал на себе взгляд Сильваньен и это его очень тревожило. Инопланетянка вряд ли переживала лишь за его жизнь, что-то тут было совершенно не так.
В полупустом помещении стоял пьедестал, окружённый рунами, ныне потерявшими всякую силу. На этом пьедестале лежали кости демона, развалившиеся и занесённые пылью: длинные закрученные рога, острые клыки, огромные крылья, от которых остались лишь направляющие кости. У груди лежал клинок: чёрная сталь клинка отражала колышущиеся алые пятна факелов. Клинок был пуст, вопреки ожиданиям. Перчатка, что сжимала клинок, тоже была черна как ночь, исписанная золотыми рунами.
Седрик обошёл пьедестал по кругу, обнаружив рядом валяющуюся кирасу, выполненную в том же стиле, что и перчатка.
— Не вижу восхищения, — нахмурился Агъирдоросс.
— А его и нет. Я ожидал Амаддон! Я ожидал Харкон! А тут средневековый доспех, перчатка и меч без единого признака силы. Что я получу от всей этой рухляди?
— Надень и узнаешь, — с вызовом бросил демон.
Но Седрик не спешил. Сколько у него времени было в запасе? Мир беснуется, люди сошли с ума, его некоторые посчитают умершим. Император Шияра был уверен, что его команда маркетологов придумает прикрытие, сымитирует деятельность, не даст делу развалиться. Но сколько времени у него было?
На самом деле у него было всё время мира, ведь если он не справится, мир перестанет существовать.
— Почему ты медлишь? — возмутился Агъирдоросс.
Седрик знал, что демон не чувствует нерешительности, потому что Седрик настроен был решительно. Это сбивало с толку. Император Шияра уселся на землю перед пластиной брони. Лечащие чары работали, затягивали глубокие смертельные раны, восстанавливали и тело, и дух. Сила в этом месте текла легко и свободно, была питательной и… Грязной. Вернее она была чистой, но Седрику хотелось её противоположности. Только в этом месте он это осознал.
— Я не настолько глуп, чтобы хвататься за артефакты, о которых меня предупреждал мой учитель. Ему тоже нет нужды врать. Начнём же диалог.
— Диалога не будет, — заявил Агъирдоросс. — Раз такой умный, веришь учителю, считаешь, что тебя все обманывают, то нахрена ты сюда припёрся?
— Мне нужно сотрудничество, а не подчинение. Помогай мне, и я позволю тебе жить внутри своего тела.
Демон рассмеялся от дерзости и наглости.
Седрик пожал плечами, продолжая сидеть. Он почувствовал голод, почувствовал жажду, принялся утоляться магией, у него это плохо получалось. Его тело перестало проситься в туалет, перестало испытывать хоть что-то, кроме боли. Часы сменялись часами, не добавляя ничего, кроме всё нарастающей тревоги. Диалог всё не получался.
Час за часом, день за днём, Седрик боролся за своё право, за сложное право. Пусть он умрёт, но он будет управлять Авалоном единолично! И артефакт, что лежал рядом, манил, но довериться демону и потенциально потерять всё, пусть эта рогатая тварь и убеждала его в обратном…
В какой-то момент он очнулся от того, что его позвала Сильвия и он честно признался Гарри, что подробностей дальнейшего просто не помнит, так как подозревает, что в этот момент его телом владел демон.
— И никаких следов чар, — пожаловался наконец Седрик.
— Не бывает так, чтобы не было никаких следов. Ты просто не умеешь смотреть.
Такое обвинение Седрика очень задело, но он одёрнул себя. Усталость от перелётов, от недосыпа, от некомфортной обстановки вызывали в нём раздражение — он отдавал себе в этом отчёт. Если Гарри пытается его подначить — у него не выйдет. Впрочем, он здесь даже прав — выследить врага у него не получилось. В общем-то как и у Гарри.
— Даже мысли оставляют следы, которые можно прочитать и что-то узнать. Другое дело что иногда понимаешь, что следы есть, а куда они ведут — не понимаешь, — развёл руками Гарри, поглаживая свой шрам. Седрик готов был поклясться, что шрам за эти несколько дней уменьшился.
— И Сильвия пропала. Её никто больше никогда не видел, только система орбитального обнаружения предоставила отчёт о нарушении планетарной границы. Мне ещё инопланетного вторжения сюда не хватало!
— Не парься, — бросил Гарри слишком уж беззаботно, а после наклонился над столом, складывая руки. — Мне понадобится твоя помощь. Ты станешь разящим мечом в моих руках, а может быть и не станешь.
Седрик кивнул, уже давно понимая, что самый надёжный вариант — свернуть Наяхши шею.
— Только когда это будет?
— Завтра, — неожиданно сообщил Гарри и зевнул. Первый раз за несколько дней. — Утром.
Сильваньен Навада
И он не схватил артефакты, а улёгся рядом!
Столько десятилетий жизни с этим человеком научили Сильваньен тому, что есть среди смертных действительно упрямые и странные личности. И этот упрямец был эталонным.
Он просидел два дня и на третий шинари решила, что никуда он не денется, если она разомнёт кости.
Её внутренние механизмы регенерации тоже принялись работать. Они не в силах были восстановить глаз, но кожа исцелилась в первый же день, внутренние органы были всё ещё в процессе восстановления.
Она скиталась по подземелью, выучив каждый поворот. Проголодалась, отправилась наверх, подстрелила какую-то птицу, ощипала и сожрала с костями и потрохами, не чувствуя вкуса.
Титаниус пропал, рации не работали. Как они собирались выбираться отсюдова — был вопрос. Она вновь спустилась к Седрику, наловив себе еды про запас. Он сидел так ещё пять дней, питаясь только лишь магией.
Его руки истончали, кожа обвисла, стала бледной, дыхание поверхностным. Тело принялось отказывать и Сильваньен вновь наблюдала медленный провал одного из заданий.
Как же их выполнить-то все разом? Она никогда не заваливала задания, но как можно спасти и убить одного и того же человека? Эта мысль не давала ей покоя и она ждала, надеясь, что всё решится само собой, но само ничего решаться даже и не думало.
На девятый день она не выдержала.
— А ну вставай, тряпка!
Седрик не дёрнулся даже, но принялся подниматься, кряхтя от усилий. Губы потрескавшиеся от обезвоживания, глаза красные, лицо осунулось и напоминало натянутую на кость маску. Руки его мелко дрожали.
— Ты убить его захотел? — бросила она.
— Мне не нужен демон, я справлюсь сам, — бубнел Седрик.
— А я не с тобой разговариваю. Захлопни варежку и слушай, может что-нибудь сообразим на троих.
Как выполнить два задания, которые исключают взаимное выполнение?
Соврать, что выполнила. Но если врать, то врать хорошо.
— Агъирдоросс, иди сюда, сука! Да, да, давай, выпускай его. Не бойся, я не дам ему тронуть эти треклятые артефакты, это не в моих интересах.
Седрик не шевелился, но он понимал, что силы его покидают, поэтому лицо в какой-то момент расползлось в зловещей улыбке.
— Женщина, ты понимаешь, что я могу тебя прикончить в любой момент.
— И всё же со мной разговариваешь, что говорит о том, что мозга у тебя чуть больше, нежели у бряквы, — словно выплюнула эту фразу раздражённая Сильваньен. — Ты ничего не понимаешь. Мои наниматели — очень влиятельные личности. Седрик должен жить — так сказал один мой наниматель, разглашать имя которого я не могу.
Сильваньен опустила момент, что имя этого нанимателя она не помнит. Зато она смогла откопать у себя в памяти момент получения второго задания.
— А вот со вторым всё намного интересней. Я могу разгласить тебе, кто жаждет твоей смерти.
— Кто бы не жаждал, у них кишка тонка, — хохотнул демон и облизал пересохшие губы, глядя безумным взглядом по сторонам.
— Я для пущего эффекта вначале сообщу тебе условия, а после скажу волшебное слово и ты на всё согласишься. — Придурок до сих пор лыбился. — Ты поклянёшься Тинэбрису, что будешь защищать это тело. Постой, дослушай до конца! Ты дашь вторую клятву.
Демон всё же рассмеялся в голос и получил леща с ноги. Голова его отлетела, тело, словно марионеточное, прогнулось назад, но он выпрямился, утёр окровавленный рот, нахмурился.
— Ты меня за идиота держишь?
— Ты дашь вторую клятву! — с нажимом проговорила она. — Что никогда не проявишь себя в астрале, не дашь себя найти. Всё, с этого момента ты мёртв. И, поверь, тебе намного приятнее будет мёртвым, чем живым.
— Это почему же?
— Тагас, — бросила ему в лицо Сильваньен и демон притих.
Видно было, что он думал.
— Ох же тварь! — взбеленился Агъирдоросс. — Ждал, пока я смогу вырастить себе новое тело, но решил не дожидаться, пока я окрепну! Ещё и чужими руками!
— Теперь понимаешь, что моя жизнь ничем тебе не поможет? Убьёшь меня и моё задание окажется проваленным. Тогда Тагас найдёт наёмников, может быть даже пошлёт Просто Гарри, который промышлял подобными заказами — ему интересно будет восстановить отношения с Астарией. Тебе проще и не оживать.
— Как ты это обоснуешь?
— Не важно как, до тех пор пока тебя видно не будет, — скрипнула зубами Навада, потому как на деле проблем могло быть очень уж много от такого решения. Может быть и стоило завалить одно из заданий, но будем считать, что это дело принципа.
Сильваньен ждала, нервы её горели, но в итоге Агъирдоросс кивнул и произнёс клятву. Так, как и полагалось, слово в слово, устанавливая договорённость между ей, Агъирдороссом и самим Тинэбрисом.
— Но, запомни, — сказал демон напоследок, — стоит только балансу сил поменяться, и ты больше не будешь разговаривать со мной, будто ты мне ровня. Мне, кому и Тагас, и даже Тинэбрис приходятся братьями!
Гарри
Факт, что учитель Седрика ушёл из мира и вряд ли его след можно было восстановить меня немного печалил, но сильно я не расстроился. В этом мире всё проведённое здесь время я наблюдал за всеми, между делом и обходными фразами выпытывал необходимую мне информацию, таскал первое время везде за собой Марьяну, наблюдая за её реакцией и некоторые вещи у меня в моей голове не срастались.
Поговорив с Седриком и прикинув в голове план действий, поняв, что мне потребуется ночь на подготовку, я отправился к Марьяне. Ведьма довольно быстро отходила от всех психотропов: её организм будто выжигал заразу изнутри. Её отделы видоизменялись, не мешая при этом функционировать: матка перестроилась, превратилась в очередной магический узел вместо детородного органа, который отравлял весь организм. Катализатор с диссациатором тоже творили херню. Я же уже не считал, что знаю организмы магов лучше всех, и если раньше для меня было очевидно, что Марьяна ведёт себя в могилу, то сейчас я сомневался.
Но совсем не потому я сидел сейчас рядом и тыкал в неё пальцем в надежде, что она очнётся, не закричит, не вмажет мне и не пошлёт меня.
Она открыла глаза.
— Ты этого разговора не запомнишь, — предупредил я её.
— Убери свои дурацкие чары. Хочешь меня… Что ты хочешь со мной сделать? — не хватило у Марьяны фантазии, но от представленного она скривилась, сморщив носик.
— Ещё раз: разговора ты не запомнишь, из памяти у тебя его не вытянут. Мы не в Безымянном. Вероятность того, что за нами наблюдают так же пристально — почти нулевая. Комната огорожена чарами, закольцовывающими астрал — не абсолютная защита, но очень хорошая. А я никому ничего не скажу.
— Я не скажу тебе, зачем я здесь.
— Спасибо, уже половину сказала, — улыбнулся я.
Марьяна отвернулась, надувшись.
— Ты действительно хочешь остаться с Седриком?
— Он… Мужественный. У него есть яйца, в отличие от некоторых, — буркнула она, прислоняясь спиной к стене и прижимая ноги к груди. — Мне никто не может диктовать, с кем мне оставаться. У тебя был шанс, но вот такусенький, — указала она пальцами один сантиметр.
— Шанс того, что у нас что-то получилось бы?
— Ты не боишься огня, — улыбнулась она мне. Взгляд её всё ещё был туманный от выкуренной травы. — Но это не потому, что ты меня спас тогда в Вэдаэн-гот. И вообще…
Она помотала головой, глядя по сторонам:
— Почему я должна рисковать, что-то тебе говоря, ничего не получив взамен?
Что можно предложить Марьяне, откинув остатки совести?
— Прощальный секс? — ляпнул я.
Предложить такое после нарушения собственного табу было проще простого и воспринималось не более чем обычная безэмоциональная сделка.
— Хмм, — задумалась она и закусила губу. Думала она не долго. Глаза её сверкнули. — Идёт.
В отличие от некоторых личностей с Марьяной было очень просто, когда знаешь, с какой стороны подступиться.
— А я его тоже не запомню? — нахмурилась она вдруг.
— Обрывки, ощущения, догадки, которые никто никогда не соберёт в общую картинку, кроме тебя самой.
Она провела по моей почти зажившей щеке рукой.
— В прошлый раз это было необычно. В тебе столько силы… Я, даже касаясь, вздрагиваю. Ты, наверное, никогда не поймёшь.
— Наверное, — эхом отозвался я. — Я бы мог поделиться с тобой силой вместо секса.
— Да, ты никогда не поймёшь, — грустно проронила она и принялась рассказывать: — Там, в лесу, когда меня должен был загрызть бахрун, я заключила сделку. Он сказал, что я должна буду за кем-то следить, но не сказал за кем. Я только недавно поняла, что он всё-таки сказал, но не словами, а магией.
Скрытое послание, прямо в сознание. И активация по какому-то триггеру. Хитро и умно, чтоб нельзя было заранее передумать, предугадать, предупредить кого-нибудь даже неосознанно.
— Мне сказали следить за Седриком.
— А кто это был? С кем ты заключила сделку?
Я уже знал ответ.
— Он назвался Чёрным и сказал, что если я расскажу кому-нибудь, то мне конец. Ты уверен, что он не узнает?
Глаза её забегали, руки дёрнулись и неожиданно сложились на коленях.
Я узнал этот испуганный взгляд. Я видел его уже на лице Марьяны однажды. Тогда, в башне, когда она пришла ко мне и сообщила, что её изнасиловал Курт. Она так же, как и сейчас, испуганно отвела от меня взгляд после того, как я пригрозил залезть к ней в голову. Не секс она боялась показать, не свои пошлые помыслы — она их не стеснялась. Она боялась мне показать Чёрного.
— Всесильных не бывает, — уверил я её. — Спасибо, что доверилась мне, — поблагодарил я и принялся за свою часть сделки, проводя рукой по ноге Марьяны.
В этот раз было иначе: я стянул с неё майку и шорты, сам разделся. Она оплела меня руками и ногами так, будто боялась, что я убегу, и стонала в голос, впиваясь ногтями мне в спину. Она дышала часто, из горла её то и дело вылетали громкие стоны, она кусала мне плечо и шею, себе губы и продолжала извиваться, пока в какой-то момент не выгнулась и обмякла подо мной, обвивая меня словно змея. Спустя мгновение она потянула меня в сторону, скидывая с себя и пихая ногой:
— Уби-ирайся отсюда, — буркнула она. — Всё, сваливай, давай, уходи. Ну, уходи же!
Я успел лишь похватать свои вещи, на ходу одеваясь. Она выглядела расстроенной, до бороды натягивая одеяло.
— А мы могли бы быть такой клёвой парочкой… — мечтательно проронила она и отвернулась к стенке.
Утро наступило совершенно не скоро. Две простые пиктограммы были начертаны быстро, но всё равно потребовали от меня усилий над собой. В положенное время ко мне явился Седрик: в доспехах и с мечом на поясе. Глаза его стали обычными, но зловещая демоническая аура совершенно никуда не делась. Рядом с ним было пятеро «сосудов».
— Как ты его нашёл?
— По триангуляции, только точек было три, а не две.
— Триангуляция? Это ведь что-то из физики.
Я улыбнулся:
— Тебе непривычно слышать про физику? А если так? По уплотняющемуся потоку силы в астральных путях. Так лучше?
— Не дури мне голову. Разве так просто можно понять, где сила уплотняется?
— Просто? Я не говорил, что это просто, — хмыкнул я. — Итак, рассказываю тебе план, или по крайней мере то, что тебе нужно из него знать: я тебя позову.
Седрик ждал продолжения.
— Это всё. Нет, даже не так. Возможно, я тебя позову. Активируешь вот эту звезду и рванёшь ко мне, идёт?
Седрик лупнул глазами, не зная, что ответить.
— Слишком просто? — расхохотался я. — Не усложняй.
— Х-хорошо, — выдавил он из себя, но ему всё это не нравилось.
Я же уселся посреди звезды в медитацию, активируя слой за слоем астральную защиту. Я как-то упоминал, что есть два способа слежки: физический и ментальный. При физическом используется искажение пространства и маг физически наблюдает за объектом. При ментальном пространство не искажается, но астральное тело отделяется. Я собирался проделать тот способ, на котором хотел словить суккуба в Пандемониуме, но чуть более хитрый.
Стоило мне только активировать звезду, как моё сознание тут же оказалось у большого белого здания с высокими колоннами. Росли пальмы, били фонтаны, в страже стояло несколько зомби вместе с охранниками с автоматами. Меня никто не видел, потому что материальной оболочки моё сознание не имело.
Обойти защитные чары, поставленные скорее на недоучек, не составляло труда и я оказался внутри. Холодное, сырое помещение с льющейся по полу водой и приглушённым светом было очень просторным. Его специально делали как дворец, но сейчас все окна были завешены алой драпировкой, вся мебель убрана, все ковры вынесены: голые стены, колонны и полированный кафель с вырезанным бассейном в середине — хозяин места отмокал в бассейне.
Он почувствовал магию сразу же, но сработал очередной контур и я очень надеялся, что внешне выглядело, что я сюда переместился порталом. Моё с виду материальное тело показалось на пороге.
Шестирукая нага с лоснящимся золотистым четырёхметровым хвостом и вытянутым лицом со змеиными глазами, с кучерявыми чёрными волосами одним движением выползла из бассейна, рассматривая меня.
Вначале страх — сердце его забилось очень быстро, глаза расширились, округлились, брови поползли наверх, а хвост дёрнулся, чтоб свиться в кольцо. Затем демонстративная уверенность: одна пара рук по швам, вторая на поясе, третья в замок.
Хорошо, это очень хорошо — по плану.
— Наяхши Хава, как же давно мы не виделись, — развёл я руками и сделал несколько шагов по мокрому полу.
— Не могу сказать, что рад встрече, — просипел Наяхши Хава, узнав меня.
«Тот Ревизор, которого я знаю, следует одной лишь цели. От него Наяхши Хава до сих пор не оправился, а о Спящем Боге Аеазаре я вообще с тех пор не слышал», — говорил когда-то Эльстан. Он сообщил мне достаточно, чтобы сделать правильные выводы.
— Конечно, с чего бы тебе радоваться встрече, — подначил его я.
Я поискал что-нибудь, на что можно было бы присесть и, не найдя ничего, сотворил себе воздушную подушку, на которую и присел, закидывая ногу за ногу.
— О радости рано делать выводы, ведь я ещё не знаю, с каким визитом Гарри навестил меня, — сипел нага, рукой поправляя кудряшки. — Вдруг ему захотелось повидать старого друга?
— Старого друга? После того, что ты тогда устроил?
Наяхши скривился и пресёк собственную попытку свернуться кольцами — попал и ранил.
— А помнишь ты, что я тебе говорил сделаю, если уличу тебя в том, что ты взялся за старое? — продолжал я гнуть линию, основанную на моих догадках о самом себе.
Наяхши Хава сглотнул — вновь попал, вновь ранил.
— Воспринимаешь ли ты меня серьёзно, или мне снова придётся доказывать свои намерения?
Глаза Наяхши Хавы заметались, руки его налились тьмой, твердь подо мной разверзлась и на мгновение иллюзия исчезла, а от взрыва сознание едва не вернулось в тело.
Попал и убил.
Я видел как нага тяжело дышит, хватаясь за бок. На месте, где я сидел, зияла чёрная яма, выжженная до состояния полной дезинтеграции. Я почувствовал, что силы я всё же расходую. На ещё одну иллюзию у меня было, а дальше… Молитвы до этого мира не доходили. Вернее я слышал аэльев, но силы послания уже не несли, расходуя её на переход между мирами. А значит взять мне силу на новую иллюзию будет неоткуда и нужно будет засылать сюда Седрика, а так не хотелось!
Я воплотился снова на том же месте, закинув ногу за ногу.
— Будем считать, что ты просто разнервничался, — улыбнулся я.
— И-извините, я же… Я тут гость, просто в гости заскочил, ничего серьёзного. Подумаешь, зомби наделал и в политику играю. Люди меня любят, зовут освободителем!
— То есть твоё оправдание лишь в том, что я раньше пришёл, чем надо, верно? — поднял я бровь.
Нага скрутился всё же в кольцо, поглядывая по сторонам не зная, куда деться.
— Вы ведь тоже поменялись, — обратился он ко мне и я нахмурился. — Ты, ты тоже поменялся, — тут же поправился Хава. — Но этот мир был без бога, считай необитаемый.
— И это тебя тоже не оправдывает, — цокнул я языком. — Итак: вторгся в молодой мир, завладел источником, пытаешься завладеть вторым и гадить, пока всё живое не вымрет.
— Но ведь ничего из этого не произошло!
— Тут ты совершенно прав. Потому я не стану тебя убивать.
Он выдохнул, стал распутываться.
— Но! — я поднял палец. — Лучше, чтоб тебя здесь не было.
Я видел, как он расстроился, нахмурился.
— Я не сделал ничего, что могло бы приковать взор Ревизора к моей персоне.
— С небольшой поправкой — пока не сделал, — улыбнулся я. — В этом мире уже есть тот, кто идёт по шаткой дорожке. Наяхши, — обратился я к нему со всем дружелюбием, которое у меня было к существу, впервые мной увиденному, — я о тебе давно действительно ничего плохого не слышал и мне казалось, что ты исправился. Я пришёл сюда не на тебя смотреть. Я пришёл следить за Седриком Крассом, думал ты догадаешься. Но ты… Эх, ты ведь вмешался и теперь виноват во всех бедах не только он.
Наяхши понимающе кивнул.
— То есть я попал под руку? — переспросил он.
— Ещё не попал. Я здесь не чтобы тебя сейчас наказывать. По крайней мере не прямо сейчас. Я пришёл к тебе, чтобы предложить тебе уйти, если у тебя нет намерения выпить этот мир до дна и предать его Хаосу. Этого нет ведь?
Да-да, ответит мне он правду сейчас!
И Наяхши словно отличник, которого отчитывают, покачал головой.
— Ну так вот: дай мне совершить задуманное, а после уже приходи и правь тем, что останется. Я не против.
Он расслабился окончательно, кивнул.
— Спасибо большое, господин Эйвенстаэль. Я так и поступлю. Сегодня же вечером меня здесь не будет.
Я кивнул и разорвал связь, выдыхая.
Эйвенстаэль? Я?
Седрик
— Мне придётся разобрать стену и принести в жертву небольшую толпу протестующих, чтобы отправить тебе две машины с командой.
Марьяна стояла рядом.
— Точно хочешь остаться? — задал последний вопрос Гарри.
— Оставаться здесь, в мире свободы и возможностей или уходить с чмошником с подпаленной мордой? — фыркнула Марьяна. — Выбор очевиден.
— И даже не обнимешь?
Ведьма вытянула руку, показывая ему средний палец, и демонстративно взяла под локоть Седрика. Тот изображал безразличие, хотя он признавал, что такое внимание безумной ведьмы его забавляло — хоть в чём-то он был лучше Гарри.
В стену бункера били кувалдами, а болгарками вырезали арматуру, чтобы к пиктограмме можно было подвести два бронированных грузовика с шестью людьми в сумме.
Седрик до конца так и не понял, что Гарри сделал, но Гарри обещал, что с этого дня никаких нападений не будет, а зомби хоть и останутся, станут совершенно безвредными.
— Мне бы понадобилась ещё и твоя помощь. Твоя сила неплохо бы нашла применение в истреблении демонов, а может ты бы смог вообще подчинить их своей воле и увести из моего мира.
Он то и дело почёсывал руку, поглядывая на своё кольцо. Иногда Гарри кривился.
— Если всё будет хорошо, то я к тебе смогу попасть через месяца три, — честно ответил Седрик.
Маг задрал голову в небо, выдав:
— Два дня значит. Договорились! — он протянул руку.
— О чём договорились? А награда?
— Практика — лучшая награда, — хохотнул он.
И тут Седрик понял, что в этом вопросе Гарри был прав. Седрик пожал руку.
— Пойдём порвём демонов втроём. Я, ты и Леголас. И никто больше не нужен, — развеселился Гарри, похлопывая императора Шияра по плечу и отправился к пиктограмме.
— Отвернись, — приказал Седрик Марьяне.
Та глянула на него волком, надулась и пошла прочь, а в очередь уже строились люди в алых балахонах. Он давно смирился, что чужие смерти будут платой за его бессмертие.
Гарри
Я очень надеялся, что Наяхши Хава меня не подведёт. Так же я надеялся на свою репутацию. А больше всего надеялся на то, что Наяхши Хава не ошибся, называя меня Эйвенстаэлем. Если я действительно Эйвенстаэль, то Нода не просто понравившаяся полуэльфийка. Ведь она не просто кто-то там, а Нода Эйвенстаэль. Эти мысли у меня крутились в голове и мне хотелось побыстрее домой, тем более что кольцо просто разрывалось.
Разве могло что-то произойти за два часа, что в лучше случае прошли в моём мире? В Безымянном должна была быть глубокая ночь, я должен был успеть в трактир и завтра готовить план по контрнаступлению, расселяя новых бойцов, нервничавших перед путешествием.
Конечно, что-то могло пойти не так: портал не сработать, меня выкинуть абы куда, оставить без техники, ребят перемолоть в кашу. Но причём здесь кольцо? Почему я иногда будто бы слышу голос Леголаса?
Ох, лишь бы пиктограмма выдержала и никто не накосячил.
Я встал в середину, между двух гудящих машин с ящиком мин, двумя экипажами и запасом топлива. Если бы я верил в кого-нибудь, я бы даже помолился, но, когда ты и есть бог, верить остаётся только в себя.
Последний принёсший себя в жертву упал, истекая кровью. Портал схлопнулся, протянул меня на пузе по астралу и выкинул на траву. Я слышал как кого-то вырвало, машины заглохли, солнце ударило в глаза.
Солнце?
Я оглянулся, оказавшись на памятной поляне, только что-то тут было не так.
Встав я, с несфокусировавшимся зрением, видел мясо — перемололо шиярцев? Нет, они за спиной, в машине.
Зрение сфокусировалось и перед взором я увидел ребёнка с перекошенным лицом. Он жался к матери с отрезанной ногой и перерезанной шеей. Отец семейства лежал на животе, куртка его была залита кровью.
Тарахтел двигатель лежащего на боку грузовичка. Эти шины, этот кузов, эту кабину я ни с чем не спутаю. Я пошёл дальше.
Лёгкий ветерок колыхал молодую сочную траву. Солнце уже заходило.
Обогнув машину, я нашёл ещё четыре трупа. Среди них маленькая девочка, смотрящая стеклянным взглядом в небо. Рядом с ней лежал мой механик в луже крови, натёкшей из обрубка руки, отрезанной от самой подмышки и до ключицы. Бледный, со стеклянными округлившимися от страха глазами. В нескольких метрах от него лежало обезображенное тело Валькры, так и не доехавшей до Луанны и не познавшей счастья материнства. С необычайной точностью, всё как в видении показанного мне будущего: срезанный череп начиная с левой части макушки и заканчивая правым ухом. Она одной рукой держалась за живот, словно спасая не себя, а нерождённого ребёнка. Во второй руке был пистолет.
Почему сейчас день? Почему время вдруг изменило свой ход? Почему меня не дождались, не послушались?
Почему я не смог снова ничего изменить?