Орбита Авалона
Она ощутила боль. Тело её лежало.
Через чёрную и липкую, словно мазут, пелену угасающего сознания до неё долетали осколки видения. Сколько она пролежала? Сознание то и дело отключало болевые рецепторы, после чего вновь включало их и тело исходило судорогами от боли. Она что-то помнила.
Удар почти вытряхнул её с кресла и лишь кокон безопасности не дал ей разломать себе кости, эластично возвращая на место.
Приборная панель разорвалась разрозненными сигналами. Разноцветные лампочки мигали, окна панелей и галографов мелькали сообщениями об ошибке, автопилот собирался подать в отставку.
Телепортация закончилась по плану, но вместо далёкого горизонта одинокой планеты камеры наружного наблюдения на мгновение показали закрывающую весь обзор землю с пиками тяжёлых и острых горных вершин, и лишь кусочек воды. После на мониторах был лишь дым и пламя. «Вода хуже, чем горы», — подумалось тогда ей.
Сейчас она со стоном открыла глаза, нащупывая в полной темноте десантной капсулы ручку. С шипением сработала пневматика, крышка открылась. Серое небо, затянутое полотном грязных туч, вот-вот собиравшихся разразиться мелким и холодным дождём. Сильваньен не спешила вылезать, ощущая, как наливаются силой мускулы, как возвращается на место сознание.
Она подождала, пока синяк на боку рассосётся, но тот не сходил. Память её подсказывала, что должен был бы, и одновременно с этим, что не должен. Быть не в ладах с собственной головой — это весьма странно.
Острый слух уловил шорох за пределами десантной капсулы. Всё ещё рано вылезать, когда словила контузию. Ну же, детка, кто ты такая? Ты Сильваньен Навада, у тебя две руки, две ноги, ты девушка.
У тебя тонкие сильные руки с четырьмя пальцами каждая, на пальцах острых когти, которые ты по желанию втягиваешь. Большие глаза видят даже в практически кромешном мраке. Длинные уши с множеством мышц улавливают самые тонкие звуки.
Синтетические регенерирующие волокна со вторым искусственным сердцем дают тебе преимущество в бою. Твой разум остр и быстр. Твоя воля сильна. Ты — шинари.
«Пришелец? Или Шиярская тварь?» — подумал некто — мужчина, человек, средних лет, 148 ударов пульс — сильно взволнован.
Она взметнулась из капсулы, чувствуя напряжение во всём теле. Она не взлетала в небо. В воздухе нельзя маневрировать, в воздухе ты замираешь в верхней точке и остаёшься неподвижным непозволительно долго. Она, хватаясь за край капсулы, потянула себя к земле.
— Что это было?
— Ты это видел?
Она знала их язык — готовилась видимо.
Заговорили, обезьяны!
Трое.
Она встала во весь рост. Её костюм совершенно не стеснял движений. Трое удивлённых мужиков с автоматами не спускали с неё глаз. Она следила за каждым их движением.
«Стрелять?» — растерялся правый, бородатый, с подбитым глазом.
— Стой! — не думал левый, а просто крикнул. Пульс 167 ударов в минуту.
Её же пульс сейчас был 70, до поры не стоило тратить силы, нужно было подобраться поближе. И вообще, может не стоит их убивать? С другой стороны чем меньше о ней прямо сейчас знают, тем лучше.
Она не послушалась левого. Правый, самый пухлый, собрался открыть огонь. Сильваньен кинулась влево, к не думающему. Затарахтел автомат. Медленно поплыли, разрезая воздух, пули. Ноги вдавливали землю, едва не кроша камень. Ноги машинально выпустили когти, впиваясь в землю и давая лучшее сцепление. Она добралась до левого раньше, чем тот нажал на спусковой крючок.
Коготь прошёлся по горлу. Кровь фонтаном вырвалась из шеи врага и прежде, чем она достигла земли, она, взрывая ногами землю и меняя направление движения, зашла за спину среднему, проворачивая до характерного хруста его шею. Правый стрелял туда, где она была несколько секунд назад и медленно переводил дуло в сторону, куда она убежала.
Пули отскакивали от капсулы, рикошетили от камней, застревали в земле.
На последнего она напрыгнула, прижала к земле и вгрызлась в шею, заглатывая питательную кровь, не чувствуя вкуса.
Драка длилась секунды.
Она не успела разделать правого, лишь второпях обгладала лицо, съев щёки и губы — это было даже вкусно, только с горьким ароматом табака — слух уловил новый шорох. Среди каменного пейзажа она юркнула за большой валун.
Шло аж семеро, трое из них владели магией — она ощущала их ауры. Дыхание всех размерное, пульс спокойный. По тяжести шагов — все рослые мужчины, хоть и не великаны. По остальным звукам — увешены оружием и бронёй. Ещё одни, кто мог бы выдать её присутствие здесь раньше времени.
Она напряглась и прыгнула на скалу, карабкаясь на когтях, цепляясь за трещины и выступы руками и ногами. Юркнув в расщелину, она прыгнула на отряд, решив атаковать в лоб. Уйдя в сторону от удивлённого, но не растерявшегося солдата, она собиралась расцарапать лицо тому, кто шёл в середине.
Что-то в голове щёлкнуло, промелькнула знакомая мысль.
Уклонившись от удара прикладом, она вытянулась по струнке.
— Седрик Красс?
Все замерли. Длились долгие секунды, но кроме повышающегося сердцебиения охраны этого человека ничего не происходило. Человек в возрасте, но всё ещё с огнём в глазах, окинул её оценивающим, не знающим страха взглядом, и кивнул.
— Ты и есть Дьявол Железного Хребта? — спросил Седрик, глядя ей прямо в глаза.
— Сильваньен Навада — к вашим услугам, — выдала она.
Седрик Красс
Тайное место собрания
Седрик Красс широкими шагами направлялся по длинному коридору к дальней двери в сопровождении двух мужчин. Слева повыше, с густой бородой и большими, всегда широко открытыми голубыми глазами — Мантерье Фуничь, бывший министр обороны Ампортуса, нынешний министр обороны объединённого государства Сайберии и Ампортуса под названием Шияр. Второй же — Амин Валишах — ростом не вышел, но хорошо сложен, хоть и с возрастным пузиком под военной формой. Тонкие усики по моде, лысеющая голова и смуглая кожа выдавали в нём уроженца пустынь Лиреи — ныне министр экономики Шияра. Оба абсолютные знатоки своего дела.
Свет горел приглушённый. Место напоминало скорее бункер, нежели приветливый офис. Собрание было тайным. После стремительного завоевания Ампортуса, проведённого всего лишь за девятнадцать с половиной часов и менее стремительного, но агрессивного завоевания Лиреи, длившегося чуть больше, чем четыре малых года, Организация Мира потеряла свой авторитет, не сумев санкциями, правдами и неправдами задавить Шияр. Килория даже вводила технику на территорию Лиреи в качестве освободительной организации и подставила свои границы под удар Монао, которые не могли не воспользоваться ситуацией.
Он открыл дверь, увидев знакомые, а местами новые лица: Монао, Литария, Боха и с некоторых пор отколовшееся Южное Приморье, возникшее вследствие хитрой совместной компании Монао и Шияра по организации восстаний в Феофанийской области. Все чувствовали себя равными, как и задумывалось. Все до поры играли важную роль. Но все мало-помалу начинали отбиваться от рук.
Седрик Красс подошёл с докладом к трибуне. Его стать по прежнему была гордой, мускулистые плечи расправлены, крепкие руки сжимали стопку отчётов, на которые он собирался ссылаться. Десяток человек по прежнему собирались внимать его словам. Однако за это время он немного сдал: под глазами залегли глубокие морщины, лоб стал сухой, кожа слегка обвисла, рот не мог похвастаться наличием всех зубов, а в боку в районе желчного периодически жгло, не говоря уже про лёгкую ноющую боль в спине и в левом колене. Он не хотел этого признавать, но прошёл рубеж среднего возраста, приближаясь к возрасту преклонному — с каждым днём эта мысль тяготила его всё больше и больше.
После короткого приветствия, убедившись, что он завладел вниманием как минимум пятнадцати из двадцати собравшихся здесь лидеров и их помощников, он стал раскрывать свой план. Повесткой были территории Гунгора. Он минут пятнадцать перечислял основные моменты, которые необходимо будет провернуть под прикрытием политических и экономических провокаций со стороны разных стран, чтобы овладеть территорией.
Взметнулось в воздух четыре руки. Седрик выбрал Питофа Айвера родом из Литарии — самого эмоционального среди всех. То есть чуть более эмоционального, чем холодный социопат.
— В чём же смысл завоевания земель, у которых нет ни дейтерия, ни аграрной мощи, живущего виноделием, гастрбайтовым бизнесом и мелкими фермерскими хозяйствами? Они могут уйти в горы, оказывать подпольное сопротивление, идеология их позволяет совершать теракты во благо своей страны. Потери — колоссальны. В чём польза?
— На этот вопрос я попрошу ответить Амина Валишаха как наиболее компетентного.
Седрик отошёл от трибуны. В свет стал его министр экономики и долго и основательно разбирал все плюсы. С завышенными цифрами. Со слишком позитивными прогнозами. С немного утопическими планами.
Император Шияра смотрел за реакцией. Взгляды сосредоточенные и участвующие таили внутри желание, чтобы Седрик поскорее отошёл от дел. Состав, с кем он начинал операцию «Контроль» уже успел смениться. Не все разделяли его мнения, не все были лояльны, хотя и стартовал он не в идеальных условиях, а скорее в условиях нескрываемого ужаса, что те, кто не будут вовлечены в тайный круг «друзей» Шияра вдруг станут врагами. Ситуация менялась не в пользу Седрика.
Правление в Шияре было единоличным, передавалось от отца к сыну, а детей Седрик не оставил. Он уже пережил за смутные годы два покушения, оставшись в живых благодаря контрразведке и собственным навыкам (привет больное колено), однако он подозревал, что ситуация будет развиваться тем быстрее, чем более старым и немощным он будет становиться. В 90 коротких лет у Маркуса Красса уже был подрастающий Седрик, который был обучен смотреть в будущее, когда Маркуса не станет. К слову отец Седрика почил в преклонном возрасте 130-и лет, но от должности главы государства он отказался стоило Седрику исполниться 30 коротких лет, то есть едва пушок на бороде прорезался. Сейчас же Седрику было уже восемьдесят девять коротких лет и пора бы ему на покой — так думали его ненавистники.
«Хрен вам, итить вашу бабушку на лево», — так думал предводитель Шияра.
Гарри говорил, что он бессмертный. Гинну больше восьмидесяти длинных лет, а это больше ста сорока коротких — магия продлевает жизнь. Но Гинн учился с рождения. У Седрика же не было столько времени и он хватался за любую возможность.
После долгой дискуссии оппонентов удалось убедить в необходимости захвата горного государства Гунгор, овеянного мраком и тайнами, дающими надежду на поиски живого мага, бога или даже дьявола.
Седрик
Особняк «Аллахейрен»
Седрик, облачившись в один лишь шёлковый халат, сидел, сложив ноги в позе лотоса. Мысли его не могли успокоиться, ведь стоило ему их уложить, как он тут же начинал чувствовать целый спектр раздражающих эмоций, так не свойственных его роду деятельности.
Большой просторный зал с пятиметровыми окнами, высоченным потолком, абсолютно белыми стенами и укрытыми высокими коврами полами был пуст. Вечерний алый свет заливал его, бросая на стену тяжёлые тени. Особняк шейха Лиреи как нельзя кстати подошёл для медитативных практик. Раньше это была мечеть Аллаха — ещё одна развенчанная сказка, доставшаяся великой кровью.
Нет никакого Аллаха, как и других богов — горькой правдой приходило понимание, с которым совершенно не хотелось мириться.
За окнами через сто метров оазиса с ухоженными пальмами и искусственными водяными каналами начиналась настоящая жгучая пустыня с высокими барханами и одинокими крепостями сопротивления, которое давно уже было подавлено. Армии стояли на рубеже Гунгора как и планировалось, но людям Авалона была уже известна тактика и ярость Шияра — враги не смотря ни на что собирались драться до последней капли крови.
Седрик помахал перед лицом руками — этот жест помогал ему отогнать лишние мысли, словно настырных мух, лезущих в лицо. Голова сделалась чистой и ясной как никогда. Щекочущим чувством ощущения стали наполнять тело. Гинн говорил, что это совершенно нормально, и что Седрик прогрессирует три года за один год под руководством ректора ВАПиТКС — Высшей Академии Прикладного и Теоретического Колдовства Сайберии. Моложе Седрик себя не чувствовал ни на год, а лишь неумолимо старел, хотя ему гарантировали другой эффект.
Чувства приходили и уходили. Он к ним прислушивался и запоминал. Иногда тренировался в том, чтобы эти самые чувства воспроизводить по желанию, и это у него так же хорошо получалось. Нечто из глубины будто подсказывало ему, что делать, и когда Седрик за первый же год разучил заклятие огненного шара, чтобы доказать, что каждый солдат должен владеть таким, Гинн пришёл в тихий ужас, ходил мрачным и бледным. Ни один из солдат не смог повторить подобного. Начиная учиться одному заклинанию в начале обучения, один из пяти солдат овладевал этим заклинанием к десятому курсу.
Голос, что подсказывал Седрику из глубины казался живым.
Тот же Гинн часто говорил, что это лишь воображение. Что «у каждого из нас есть свои демоны, которых нам нужно укрощать», и это лишь часть методики подчинения сознания. Седрику так не казалось. Он год назад инициировал исследования, чтобы понять влияние медитации на психику. Исследования показали, что медитация влияет очень плодотворно.
На всех, кроме императора Шияра.
«Слушай меня, смертный!» — раздался голос внутри и Седрик мог поклясться, что это не его воображение.
Это было не первый раз, поэтому Седрик попытался заткнуть голос, но вместо этого лишь словил приступ тревоги, а в голове за мгновение пролетели тысячи картин. Он с огненным мечом и в чёрных с золотыми символами доспехах, с тьмой вместо глазниц. У его ног все политики, все его враги, они молят о пощаде. И само время становится на его сторону.
«Это всё будет твоё», — шептал голос.
— И какова цена?
Он впервые заговорил.
«О, цена не велика, — зашептал некто изнутри. — Ты и так мой должник, смертный, но я не приписываю себе этот долг. Мы вместе проложим путь к величию»
И следующее видение показывало Авалон, но словно бы в огне. Лава, огненные кристаллы, люди в кандалах и колодках, ужасающего вида огромные твари, похожие на ходячие куски мяса, жирные, грязные.
«Я предлагаю тебе бессмертие малой ценой, которую ты можешь уплатить. Перед нами будут гнуть спины люди и ангелы. Даже боги падут перед нашей волей! Отвечай».
Но Седрик не ответил.
Он жаждал бессмертия как не жаждал ничего и никогда. А если Седрик Красс чего-то хотел, то он это получал. И так было всегда. Вопрос в цене никогда не стоял. Игра всегда стоила свеч, потому как Седрик Красс всегда знал, чего хочет. И ведь это даже не шло в разрез с его идеей объединения всего человечества, ведь не всё человечество будет порабощено. Чем это отличается от его завоевательской деятельности, когда гибнут люди со всех сторон?
Когда-то, лёжа на пыльной мостовой Лирейской крепости с простреленной ногой и сломанным экзоскелетом, он услышал фразу, которая долго его мучила.
«Есть что-то, что непоколебимо ни при каких условиях. Для каждого это что-то своё. Без него ты уже больше не ты».
Голос никогда не говорил «ты», он говорил «мы» и Седрик знал, что цена сделки выше, чем кучка людей, пусть даже эта кучка — половина всех жителей планеты. Цена будет в том, что ему придётся делить власть со странным «некто». И это было бы не проблемой для прошлого него — гибкого и приспосабливающегося, идущего на самые странные компромиссы. За годы он смог для самого себя уяснить, что же это самое «своё», без чего он — уже не он.
Полная и абсолютная, не разделённая ни с кем ответственность за свою жизнь.
— Я готов, — ответил Седрик, — если ты больше никогда не проявишь себя.
Он ощутил злость внутри и враз всё стихло, будто голоса никогда и не было. Седрик знал, что невидимый собеседник объявится снова, а сейчас лишь продолжил медитацию.
Время шло, солнце село за горизонт, начинало клонить в сон. В дверь постучались.
— Войдите, — отозвался он и встал, разминая окаменевшую спину.
На пороге появился молодой парень в гражданской одежде, но с наушником в ухе и пистолетом в кобуре на поясе.
— Операция «Колдун» требует вашего непосредственного участия, сэр.
Седрик хрустнул спиной в последний раз и прямо при подчинённом принялся переодеваться в военную форму. К слову теперь он так же, как Гинн, чувствовал, что железо и искусственный материал кожи мешает ощущать то биение, что он начинал улавливать в медитации. Возникало желание ходить голышом, которое он никогда не подавлял, когда оставался один в окружении служанок. Вероятно прослыл среди них старым извращенцем или рехнувшимся пенсионером — чёрт с ними, итить их на лево.
Они прошли на крышу, где их ждал военный вертолёт.
Мелькали дюны, сменившиеся тропическими лесами, а после и вовсе засеянными полями Ампортуса. Ночь властвовала над миром, свежий воздух смешивался с вонью выхлопных газов, напоминая те вылазки, в которых молодой Седрик участвовал в качестве наёмника под ложной личиной — часть обычной тренировки Крассов. Никто никогда не узнает про старшего брата Седрика по имени Лютер, погибшего в боевом крещении под Аргустинами — огромная утрата для семьи Красс и перемена стратегии для юного Седрика.
— Как прошла операция?
— Ни единого выстрела. Подосланная эскортница вдохнула ему снотворное, так что всё прошло по самому гладкому сценарию.
— Он утверждал, что умеет читать мысли?
— В брифинге было сказано, что «иногда» (с упором на это слово) умеет читать мысли, поэтому микробомба в зубе Элаизы Пацкевич была с таймером и не требовала участия её воли — мысли её ничего бы не сказали. Более того, она считала, что назначение бомбы было лишить её жизни в случае неповиновения.
— Я в курсе деталей. Меня интересует то, что он не понял, что эскорт был подослан.
— Достоверных данных об этом нет.
Вертолёт летел долго и достиг места назначения лишь когда начало светать.
Идя в абсолютной тишине по коридорам агент зачитывал биографию задержанного, что так же было частью его инструкций:
— Жозе Пауло Денигно, уроженец Минтлу, 58 коротких лет или 24 длинных года, не женат, внебрачных детей нет. Получил образование в Университете Обществоведения в Новом Милане, учёная степень в культурологии. Его друзья утверждают, что Жозе любил фокусы и после университета на пять лет исчез из их круга общения. Сам Жозе утверждал, что в кавернах близ Аглонии, на западе от Нового Милана, случайно помог старцу, который оказался магом и передал ему все свои знания.
— За пять коротких лет, — нахмурился Седрик. — Давай немного перескочим. Что у него за способности?
Седрик принялся сравнивать с Гарри.
— Чтение мыслей, — «Мысли свои ты тоже не скроешь от меня». — Телекинез, — Гарри пули отражал обратно в Седрика, наверное да. — Умеет раздваиваться. — Гарри вроде так не делал, но чем чёрт не шутит.
— Продолжай, пожалуйста, — удовлетворённо кивнул Седрик.
Они уже стояли около заветной двери, в которой должен был идти допрос, но процедура есть процедура.
— Стал известен тем, что выиграл премию Лукаса за подтверждение собственных способностей в экспериментальных контролируемых условиях — поднял в воздух килограммовую гирю силой мысли. Воздействие фиксировалось приборами и на камеру, данные исследованы нашим научным центром, выглядят вполне правдоподобно. После получения премии Лукас Альварес прилюдно объявил о том, что он не прав и закрыл проект.
— Странно, такой идейный Лукас Альварес так быстро сдался.
— Эксперимент повторили в трёх разных лабораториях, но сам Жозе отказался быть подопытным в экспериментах. Есть сведения о том, что Лукас после этого подсел на антидепрессанты, буквально месяц назад. Отследить Жозе оказалось сложной задачей, его нашли только в Килории под именем Жан Маркиз Лагуа — молодой граф, наследник огромного поместья, объявившийся через двадцать пять лет после смерти дедушки.
— Насколько вы уверены, что взяли того?
— Биометрия совпадает на 99 %, логических противоречий нет, — отчеканил тот.
Луч надежды — выйти на знающего и опытного чародея, способного научить магии за пять коротких лет, — был настолько тусклым, что Седрик невольно сжал кулаки и вошёл в тёмную комнату.
Напротив скрученного по рукам и ногам человека сидел дознаватель. Жозе выглядел не очень: лицо опухло от ударов, один глаз закрылся. Хоть его и отмыли, но струйка крови всё ещё стекала из разбитой губы. Его били — это плохой знак.
— В истории есть ещё пробелы, но не тратьте время — он не тот, за кого себя выдаёт.
Жозе затараторил на минтлу, обращая свои слезливые глазки к Седрику, потом сообразил, что это не кто-то, кто приехал его спасать.
— Я Вас знаю, — вдруг округлил заключённый глаза. — Вы же Седрик Красс, президент Шияра.
— Император, — поправил Седрик. — Порадуй меня, скажи, тебе ведь твой учитель запретил демонстрировать силу и теперь ты хранишь его тайны даже ценой свое жизни?
Седрик даже подсказал несчастному выигрышную стратегию, но уже знал результат, поэтому разочарование медленно сменялось всевозрастающим гневом за потраченные деньги из государственного бюджета, время и ложную надежду. «Ну же, скажи да!» — словно делая своей невесте предложение, молил внутри себя император.
— Уважаемый сеньор, я обычный человек и уже объяснил, что меня взяли по ошибке, ни к какому Жозе я отношения не имею.
— А заговорил на минтлу, — вздохнул Седрик. — Давай опустим эту часть лжи и перейдём к следующей.
— Я не скажу ничего, — насупился он. — Меня выкрали, это международный скандал, я требую присутствия посла и личного адвоката!
Седрик глянул на дознавателя. Тот пожал плечами:
— Всё было, и это тоже было. Мы выяснили у него, что он Жозе.
— Кто угодно сознается под такими пытками! — взмолился парень, молодой ещё совсем, не служивший, типичное гражданское сцыкло.
Седрик же лично достал нож.
— Вот как мы поступим: я буду отрезать тебе пальцы, у тебя их в сумме двадцать. Значит у тебя есть двадцать попыток промолчать. Будешь отвечать и больно не будет.
Он крутанул нож к руках и сел на стол, рядом с прикованными к столу руками в наручниках. Двое стоявших у дальней стены бугаёв тут же расправили ноющему мужичку пальцы с аккуратными ухоженными ногтями.
— Вопрос простой: как ты прошёл тест Лукаса Альвареса на выявление магических способностей?
Жозе побледнел, сглотнул, посмотрел на свои пальцы, потом на нож, который Седрик крутил в руках. До некоторых не доходит сразу и приходится всё же резать пальцы, но не спеша, делая перерывы между каждым. Даже крепкие к концу первой руки рассказывают всё. У этого до дела не дошло.
— Мы с Альваресом всё подстроили! — выкрикнул он и разрыдался. Пришлось ждать несколько минут прежде, чем он успокоится. — Это мой профессор из университета, он сам предложил. Я тут вообще ни при чём, мне и денег досталась лишь пятая часть. А у него рак, ему и лечение нужно было, и в чудо он уже готов был поверить. Я увлекался в то время фокусами и…
— Довольно, — прервал их Седрик и отвернулся от этого заморыша.
Потратил время.
Потратил деньги.
Получил ложную надежду.
А оказалось, что два бездельника решили нажиться. Один от нечего делать, не важно где он прятался пять лет, вступил в сговор со вторым, который ради денег отказался от своего самого главного принципа. Считай продал себя. Ради цифры в банке. Ради временного, что сейчас есть, а завтра нет. Продал и себя, и имя, и веру человечества в науку.
— Я тут не виноват, я верну деньги, обещаю! Отпусти-ите меня…
Седрик, отвернувшись, достал пистолет, снял с предохранителя, развернулся и почти не целясь всадил пулю лжецу в голову. Двух бугаёв обрызгало кровью, стекающей теперь по дальней стене.
— Больно не было, как и обещал, — процедил сквозь зубы Седрик и вышел, тяжело дыша.
«О, этот лютый гнев, что поднимается изнутри. А ещё пьянящее чувство, что ты можешь всё. Ой, я забыл, ты ведь не можешь пока всего», — под стук сердца раздался голос из глубин.
— Заткнись! — зашипел Седрик. — Если ты думаешь, что это ты причина этому гневу, то ты ошибаешься. Я не разделю с тобой счастье видеть страдания тупых идиотов, я сам наслажусь ими сполна!
И злоба, что была не его, а таилась глубоко внутри, вновь вспыхнула и угасла, оставляя с кислым сожалением впустую потраченного времени.
Дни летели, сезоны сменяли друг друга, безумный хоровод поездок и кругом неутешительные новости. В тылу, в самой Сайберии восстание подавленное кровью, вспышки болезни Икара и страшной болезни по всему миру, метеорит упал в районе Холодного Камня и образовавшаяся дыра свищет радиацией, экология ухудшается из-за обилия фабрик и отсутствия должного контроля, в Академии Колдовства в главном обучающем центре случилось чрезвычайное происшествие с участием потусторонних сил — тринадцать погибших, среди них два профессора. После этого инцидента появилось среди преподавательского состава антимагическое движение, требующее запрета использования магии вне коллегии магов.
Кроме прочего какие-то идиоты лазили в Мерлин и включили систему раннего обнаружения угрозы… Спрашивается, где были Литария со своей охраной, когда это случилось, но теперь к нему на три десятка километров не подойти — жарит бортовым лазером всё, что видит и будет жарить ещё сто восемьдесят длинных лет, пока запасы дейтерия не иссякнут.
Прошло в общей сложности тринадцать коротких лет, как Гарри показал и доказал эффективность магии. За это время выпустилось три поколения солдат, способных кое-как колдовать. Многое изменилось в отношении ВАПиТКС, но многое осталось как прежде — почти никаких новых чар, за исключением замораживания воды в стакане и зажигания светлячка над головой. Почти никаких новых открытий.
Книга на эльфийском, которую дал Гарри, почти не поддавалась переводу, так и оставшись лежать. Гинн из неё черпал какие-то знания, но пока похоже было на игру в угадайку и за тринадцать коротких лет его колупатели не продвинулись ни в чём и никак.
Гинн занимался сейчас лечением магических болезней. Болезни лечению действительно начинали поддаваться — хоть в чём-то была польза от потраченных денег. Польза на этом заканчивалась и начиналось форменное безобразие, организованное Седриком. Так же, как разведка была направлена на выявление людей, обладающих экстраординарными способностями, похожими на магию, группа профессоров вместе с новоиспечённым историческим факультетом ВАПиТКС занималась исследованием верований и легенд, возникших на разных местностях в разное время.
Чтобы найти магию — её нужно искать, а чтобы её искать, нужно иметь в своём распоряжении компетентных людей. Такие у Седрика имелись. Гинн — ректор ВАПиТКС, без комментариев. Заведующий кафедрой с гордым названием «полевая магия» Ангус Шнайдер, обладающий достаточным багажом в истории верований Гунгора. Капитан разведывательного спецподразделения по борьбе с аномальными силами Альфред Зингер и трое бойцов: Андрей Головач, Окрус Бутч и Виктор Лебеда — все трое освоившие базовый репертуар полевой магии. Группа «контакт».
Они за историю существования успели побывать с нелегальной экспедицией на Мерлине, проверяя легенду про заведшегося там демона, но нашли только включившиеся колонки бортового компьютера. Проверили они слух о том, что Аллах лично сошёл в главное мечети Лиреи и собирается мстить за угнетённых. Проверили так же версию о том, что в озере в глубинке территории Сайберии живёт морское чудище, что утаскивает людей на дно. Последнее, кстати, оказалось правдой — там живёт нечто мыслящее и не материальное, от чего Гинн был в ужасе и восторге одновременно, под страхом смерти приказав не приближаться даже к берегу. На контакт тварь не вышла, сколько не просили, и теперь там группа Вильгельма Трубадура с ещё пятерыми ребятами на гос обеспечении с постоянными безрезультатными отчётами.
Зацепка с Гунгором была найдена целых семь лет назад, ещё до войны. Война — это следствие того, что зацепка в принципе была найдена, потому последние пять лет Гунгор — территория кровавых боёв и ожесточённых стычек. Вот уже два года Седрика кормили завтраками, что, мол, «мятежники загнаны в угол, сопротивление подавлено, население уже почти на нашей стороне». Почти — не то слово, которое ожидал услышать император Шияра. К тому же со временем всё больше и больше становились недовольны его партнёры. И всё же зацепка, к которой так было сложно подобраться, была одна из самых значимых — легенда о Дьяволе Железного Хребта.
Развед отряд сопротивления
Гунгор, Железный Хребет
— О да, это отличная легенда, — говорил Чичико, отхлёбывая из фляги и глядя в темнеющее чистое небо. — А ты разве не слышал? — удивлённо посмотрел он на Карла, который наклонился вперёд, выгребая ложкой остатки тушёнки из банки. Он был весь внимание. — А что с тебя взять, приезжая твоя жопа?
— Слышал я что-то про трупы и страх, да слабо верится. На кой чёрт мне твои легенды? — хмыкнул Карл. — У меня трое детей, которые такие легенды сочиняют, когда что-то вытворят, покруче всякого.
Рядом с Карлом сидел сержант и точил походный кинжал — суровый дядька, но позволял много вольностей. Лёгкие попойки под байки у костра были обычной затеей после хорошей вылазки, а вылазка вышла отменной — ценная информация расположения боевых частей и секретные сведения о новом огненном вооружении Шияр.
Чичико ещё отхлебнул из фляги, создавая необходимое настроение. Перевёл взгляд на сержанта — тот не отрывался от кинжала. Потом на Иванэ, но тот молча смотрел в огонь, вырезая деревянную фигурку. Умник спрятался в тени и что-то втихаря жрал, ожидая момента, чтоб попререкаться. Лишь у Отара глаза блестели, хотя он слышал эту историю уже раз десять.
— М. М-м. М, — зашлёпал губами Отар. Его челюсть задёргалась, полетели в разные стороны слюни. Чичико нахмурился и принялся ждать, пока приятель соизволит родить. — М. М, м, м, м-мне ррррасскажи, пппп. Пппп. Ппожжжж… Блять.
Последнее слово у Отара всегда вылетало без запинки.
— Да понял я, брат, не напрягайся, — отмахнулся Чичико.
Карл, не смотря на всю показную непричастность, всё же слушал внимательно.
— Было дело когда-то давно, когда ещё первые колонисты расселялись из Нового Камелота здесь, на Втором Материке.
— Мы не так давно тут живём, чтоб это было «когда-то давно», — ухмыльнулся Умник, сидящий в тени поодаль от костра и жующий яблоко.
— Иди в жопу, Умник, и не порти мне историю. Давно это было, и не было ни обширного Гунгора с его лесами и чащами, ни синеокой Омлы, исчерченной множеством рек, усеянной множеством озёр, — по заученному стал вещать Чичико, понимая, что от выпивки сам начинает терять нить. — Вернее не так всё было, как раз были лишь Гунгор и Омла — почти такие же люди, как мы с вами. Гунгор был высоким, плечистым, отважным рыцарем.
Умник наигранно охнул.
— На Авалоне отродясь рыцарей не было. Не из средневековья-чай мы поднимались.
— Хочешь, сам и рассказывай! — рявкнул на Умника Чичико и вновь отхлебнул из фляги. Щёки его пылали от жара костра и принятого внутрь спиртного. Старшина на него поглядывал, контролируя количество выпитого пожившим усатым горцем.
— А вот и расскажу, но позже, — отозвался сопляк. — Ты продолжай, продолжай. Хочу узнать, что за сказку ты сочинил.
— Не сказку. Мне дед рассказывал, а ему его дед, а тому его дед, и так до моего Муни Первого, который сам всё видел. А ты сиди и помалкивай! В общем жили были Гунгор и Омла. Гунгор плечистый и отважный, быка мог одной рукой повалить, водил за собой рати, истреблял местных тварей, собирал вокруг себя людей. И была Омла — красавица, какой свет не видывал. Шла она среди поселенцев, искала лучшей жизни. Гунгор её приметил, но Омла не дала сразу, вначале сказала, что ей нужен новый дом. Гунгор снарядил людей и пошёл копать пограничные столбы. Десять лет он трудился, чтобы отделить себе весь юг. Десять лет, Карл!
Карл смущённо доедал тушёнку, никак не выражая заинтересованность, но слушал.
— Омла его ждала, потому как сама дала такое поручение. Дурные бабы, проблемы из воздуха делают. Вернулся Гунгор, сказал, что теперь это земля их Грузия (потому что груз тяжёлый) и их же новый дом. Но Омла и тут не дала, — с сожалением и раздражением заметил Чичико. — Сказала, что если она станет его женой, то будет у них два сына и две дочери, и чтоб каждой сделал он по городу. И Гунгор ещё на десять лет свалил.
— Длинных или коротких? — нахмурился Карл.
— Коротких, Карл! Каких же ещё. Построил он значит Бумати, Гори, Поти и Рустави, вернулся через десять лет, и тогда только они поженились, детки у них появились, жили они счастливо в Сердце — так звалась середина Грузии. Где-то тут, на этом самом месте, есть останки Сердца. Жили долго, но счастье угасало и вскоре Омла узнала, что муженёк её других баб потрахивает. Не знаю, лила она слёзы или нет, но змея подколодная…
— То есть если женщине не всё равно, то она змея подколодная? — тут же перебил включившийся Карл.
— Это не мне, это в легенде так было! — стал втолковывать Чичико, сложив пальцы гроздью и потрясая ими перед лицом. — Не могла она терпеть измены, мужа видеть не хотела, убежала она вначале в свой дворец — муж нашёл её, стал спрашивать, что не так. Она убежала в башню на краю мира — он нашёл её, стал спрашивать, что не так. Она убежала от него под землю, в старый храм, куда не ступала нога человека в надежде потеряться там, и чтоб муж её не нашёл. Но муж её и там нашёл. Тогда она разозлилась и сказала, что отдаст душу за стену, способную разделить её и неверного мужа, ведь сердце её разбито и быть с ним дальше нет сил. Умеют же бабы из ничего проблему делать.
— Измена — это ничего по-твоему? — опять нахмурился Карл.
Умник рассмеялся.
— Это не по-моему, это в легенде так было, Карл! — вспылил красный Чичико. — Призвала, значит, Омла, Дьявола, что явился к ним в чёрных доспехах горящих огнём, да с золотыми символами. С чёрными, словно тьма, глазами. С тьмой вместо волос. Он сказал, что готов забрать её душу, и Омла согласилась, — Чичико неодобрительно фыркнул. — Земля треснула, из неё полезли камни и от самого моря до Лиреи появилась стена — Железный Хребет. И разделила эта стена Грузию на две части: правая досталась Гунгору, вторая отошла Омле. С тех пор они не виделись, но их вражду переняли люди. Отныне и вовеки веков Омла и Гунгор будут врагами, пока стоит Железный Хребет. А Дьявол испил людских страданий и жаждет крови, проклиная каждого, кто приблизится к Храму.
Чичико откинулся на спину, довольный собой.
— А на самом деле что было? — раздался задумчивый голос Карла.
— Да кому какое дело, что было на самом деле, Карл. Не водись с бабами, которые не дают сразу — не будет тебе бед, — сделал вывод Чичико, почувствовав себя настоящим мудрецом-наставником.
— Мой черёд, — вызвался Умник. «Сейчас начнёт нудеть своё нудение». — Ты всё самое интересное пропустил: и про Храм Дьявола Железного Хребта, и про Наказание Гор, и про…
— Смотрите! — подскочил Чичико, увидев ярко вспыхнувшую точку. — Метеорит!
— Пока до земли не долетел — метеор, — отозвался Умник, но тоже встал, глядя в потемневшее небо.
Огненный шар падал на землю в десятке километров от места их дислокации. Он ярко вспыхнул, пуская за собой дымный шлейф, но с каждой секундой вместо того, чтобы набирать скорость и вмазаться в поверхность так, что планета содрогнётся от стона, он вдруг принялся замедляться.
— Новое оружие Шияра? — Сержант наблюдал за медленно, но уверенно падающим огненным шаром, озарявшим светом половину неба. — Вначале эти уроды научились из рук огонь пускать, а теперь у них огненные вертолёты? Посели на нашей земле, пьют нашу кровь, забирают наших людей к себе в армию, — он сплюнул на землю.
Сержант пережил восемь крупных сражений, участвовал в битве при Рустави, чудом выжил, попал в плен, его оттуда спасли и сейчас он командовал элитным отрядом оставшихся в живых солдат, лелея операцию по освобождению Гунгора от гнёта неприятеля. Неприятель даже в огне не горел, что было странно.
Шар скрылся за горной вершиной. Вспышка. Долгая тишина, длящаяся полминуты и приглушённый грохот, разливающийся на всю горную гряду.
— Так им, пидорасам, — ещё раз сплюнул сержант и уже собрался уходить, но после развернулся. — Утром Чичико, Умник и Карл в разведку — там могут быть припасы и амуниция. Отар, — он кинул небольшое устройство заике в руки и тот не глядя поймал его, — наперерез к Кутаиси. В бой не вступать. После по маячку Тропой Павших к Кутаиси и по первоначальному плану. Всё ясно?
— Так точно, сэр! — отрапортовала троица.
Седрик Красс
Вертолёт летел к южной части Железного Хребта.
Лопасти шуршали, его команда под командованием Альфреда Зингера скучала. Внизу проплывали знакомые земли. Седрик Красс не обращал на них внимания, видя домики, крепости, дюны, леса и горы множество раз до того и понимая, что если всё будет так, как он всё же планирует, то он будет иметь возможность созерцать эти же виды бесконечное количество раз после. Без преувеличения.
Император Шияра освежал в памяти и черпал новые данные из последних исследований по их текущей задаче и как раз с тактического брифинга добрался до исторических сводок. Он, как правитель большой империи, простирающейся на многие тысячи километров, знал, когда и сколько можно ждать. Лакомый кусочек, самый вероятный объект обнаружения аномалии — Железный Хребет.
Горы, протяжённостью 3281 километр, строго разделяющие территории современного Гунгора на востоке от Омлы на западе. Горы, очень узкие по меркам протяжённости, чуть больше четырёх километров в самом узком и немногим больше сотни в самом широком. Порода с большим содержанием железа, потому так и прозвана. Кроме прочего присутствует магнитная руда, сбивающая навигацию приборов, а скалистая местность за счёт отражения сигнала мешает работе спутникового позиционирования. В данном описании нет совершенно ничего необычного.
Начиная с 247-ого года после колонизации и по сей день, а это больше трёх сотен лет люди по обе стороны сообщают о пропавших экспедициях. Из 87 зарегистрированных экспедиций вернулось чуть больше половины. Это высокий процент при том, что живность в горах не водится, здесь нет очень опасных участков. Но при этом особенности рельефа, отсутствие спутниковой навигации и связи делают своё дело.
Странным в этом месте является то, что на ранних спутниковых снимках гор попросту не было. Они появились уже после 247-ого года. Когда точно — сказать сложно. Геологи пытались объяснить это движением литосферных плит или геологическими процессами, но все сошлись во мнении, что горы не образуются без последствий за несколько лет. Наверное и это можно в последствие было бы объяснить наукой, но сейчас объяснить не удаётся — это уже что-то.
Три экспедиции из тридцати пяти пропавших удалось обнаружить. Седрик перелистывал фотографии растерзанных тел с выдавленными глазами, оторванными руками, выдернутыми изо рта зубами. Можно было бы сослаться на каннибализм: заблудился, есть нечего, пить нечего, жить хочется — люди частенько превращались в животных в подобных условиях. Но зубы рвать зачем? Ну и некоторые особенности расчленёнки не стыковались.
Нестыковка за нестыковкой вселяла в императора Шияра всё больше уверенности.
Вишенкой на торте были вернувшиеся, но погибшие в последствие экспедиции. Все экспедиции, члены которых в ближайшее время умирали насильственной смертью, рассказывали про развалины какого-то храма. Каждый участник указывал на своё местоположение. Неоднократно группы выдвигались исследовать этот храм и никогда не находили его специально, а те, кто на него натыкались, таинственным образом умирали или оканчивали жизнь самоубийством. Местные заявили, что это Храм Дьявола, а в горах живёт Дьявол Железного Хребта — он как раз Седрику и был нужен.
Седрик натравил на Железный Хребет своих лучших исследователей. Те при помощи компьютерного анализа смогли обнаружить аномалию — постоянно незначительно меняющийся рельеф хребта, предположительно перемещение Храма. Настроения между Гунгором и Омлой со временем накалились и разрешения на экспедиции выбить было крайне сложно. Хотя и десяток таких побывало в последние тридцать лет, но никто Храм с тех пор не видел.
Последний случай был тридцать девять лет назад и это был единственный случай, когда человек, рассказавший о храме, не скончался сразу, но всё равно спятил и умер через десять лет — долгий срок для Проклятья Железного Хребта. Наведя справки Седрик неожиданно для себя обнаружил, что этим человеком была Диана Красс — его покойная мать.
К границе Железного Хребта они ехали на грузовике. Когда горные тропы стали неудобными для машины, оставили её прямо на границе. Впереди шли Окрус, Андрей и Виктор, в середине Альфред с Седриком, замыкали процессию Гинн и Ангус. Троица спецов периодически забегала вперёд, осматривала территорию, пыталась безуспешно получить сведения со спутника.
Они пробирались вглубь, один раз нарвались на лагерь повстанцев, но обошли его стороной, не желая конфликта, который прямо сейчас им был не нужен. Седрик был уверен в своих парнях. Уверен, что тренированные солдаты в экзоскелетах смогут перебить целый взвод неприятеля, не получив значительного урона. День сменялся днём, они всё дальше уходили от края гор, в самую глубь.
Грохот настиг Седрика, когда тот устраивался в палатке, готовясь ко сну и пререкался со своим внутренним голосом, сейчас особенно разговорчивым. Грохот, что сотряс землю, как от взрыва ядерного оружия при последних испытаниях в Гленском каньоне. Седрик тут же выскочил на улицу, не забыв прихватить пистолет.
Где-то на горизонте горело зарево.
— Странный объект, похожий на метеорит, но летел со значительным замедлением, — возник рядом Ангус.
— К императору как минимум нужно добавлять «сэр» при обращении, — буркнул Окрус, щелчками пальцев выбивающий в воздухе искры и наблюдающий, как они исчезают во тьме, не давая абсолютно никакого света вокруг.
Ангусу прощалось такое поведение.
Седрик взглянул на Альфреда. Капитан группировки всматривался в небо в поисках Дельты-14 — звезды, по которой можно было приблизительно определить направление без бесполезного в этом месте компаса.
— Мы хотим исследовать странный объект? Это не часть нашей миссии. Потеряем день, может больше, потому как это незначительный крюк, — прикинул он.
— Гинн, Агнус — стоит того?
— Мы гонимся за призраками, — буркнул бывший учёный Ангус, ныне облачённый в очень лёгкую и простую одежду без единой заклёпки, без металла или пластика. — День или два — слишком малая плата за ненулевую вероятность найти что-нибудь необычное.
— Сэр. Нужно добавлять, сэр, — бухтел, хмурясь, Окрус.
Седрик думал не долго.
На утро следующего дня они скорректировали курс, бредя глубокими каньонами. Над головами вились серые тучи, ветер выл в ущелье, иногда стихая, а иногда задувая в лицо, донося вонь горелого пластика. Команда пришла в боевую готовность после того, как услышала автоматные очереди. Несколько длинных в паре километров, как раз на месте странного взрыва, а после всё затихло.
Седрик опустил забрало на экзоскелете, что сделали и остальные его ребята, кроме Гинна и Альфреда. Окрус тоже отказался от экзоскелета, полагаясь на рефлексы, которые у него были до удивления острыми — солдат, гениально быстро освоивший магию огня, почти побивший рекорд скорости освоения огненного шара, начинал недолюбливать технику так же, как и колупатели-маги из академии.
Желоб каньона вёл через широкое плато прямо к ответвлению, куда они и направлялись. Ребята были наготове.
Тень мелькнула внезапно, но шедший впереди Окрус среагировал мгновенно, уклоняясь и ударяя прикладом. Седрик тоже успел рассмотреть нападавшего — это была женщина с когтями на руках и крайне бледной кожей. Волосы её лохматыми кудрями свисали до плеч, большие нечеловеческие глаза казалось видели через полуотражающий экран шлема экзоскелета.
Женщина была облачена в чёрный, словно сам мрак, костюм, заляпанный кровью. То, что стояло перед ним, не было человеком, как показалось ему в первые мгновения. Когти на руках были настоящими, ноги казались массивнее человеческих, уши больше напоминали кошачьи. Седрик видел секундное замешательство Окруса, когда тот промазал прикладом в упор.
Остальные не успели ничего сообразить, как и сам император, тянувшийся за пистолетом.
— Седрик Красс? — вдруг мягким голосом изрекло это женоподобное нечто.
Седрик кивнул, давя тревогу.
— Ты и есть Дьявол Железного Хребта?
— Сильв… (что-то там) Навада к вашим услугам, — вытянулась девушка по стойке смирно.
— Сильвия Навада? — переспросил Седрик.
Команда замерла, ожидая приказа атаковать, но его не поступало. Тройка бойцов расходилась в стороны, беря на мушку облачённую в чёрное женщину.
— Сильв… (что-то там), — опять представилась она и опять Седрик не разобрался, как это произносить, будто его мозг отказывался слышать имя. — Пусть будет Сильвия, — нахмурилась она, совсем по человечески. — Я прошу разрешения присоединиться к отряду.
Седрик никогда не жаловался на то, с какой скоростью он соображает, но странная бледноликая девушка напирала слишком уж быстро, выкидывая козырь за козырем.
— Я безоружна, — мило улыбнулась она и в мыслях у Седрика пронеслись образы с участием её обнажённого тела. На мгновение это сбило с толку, но он вернулся в норму, обращая внимание на Окруса, на лице которого застыла глупая улыбка.
Она и так была на расстоянии удара. Седрик не мудрствовал и рукой в экзоскелете схватил женщину за шею, поднимая в воздух. Та не сопротивлялась, но сейчас в неё было намного проще попасть в случае, если она такая же вёрткая, как, скажем, тот же Гарри.
— Ты хочешь сотрудничать, но тут же поступаешь подло, — процедил он сквозь зубы.
Девушка закусила губу.
— А ты действительно Седрик Красс, — вновь улыбнулась она, но уже без обнажённых образов в голове. Она умудрялась говорить, когда её шею сжимала рука экзоскелета с контролируемым давлением на её шею в пять атмосфер. — Опускай, я не причиню вам вреда. Я здесь, чтобы помочь.
Он поставил её на землю, не желая испытывать судьбу.
— В чём?
— Не знаю. А чем вы занимаетесь?
Седрик не знал, что ответить. Когда он не знал, как решить ситуацию, он обычно и вовсе не решал её, переключаясь на другую. Он раздал команды, приказал Сильвие идти рядом с ним. Первое время она виляла бёдрами, завоевав внимание ещё и Ангуса, но стоило ей бросить взгляд на Седрика, как тут же стала идти ровно, да и бёдра, такое ощущение, стали не такими сочными.
Как не растеряться при такой встрече? Он готовил себя. Он заставлял себя поверить во многие вещи, которые казались до встречи с Гарри абсолютно нереальными. Сильвия не была для него чем-то из ряда вон.
Либо она очередной маг наравне с Гарри, прибывшая в этот мир для какой-то своей непонятной цели и ей нужен именно Седрик. Либо она и есть Дьявол, что убивал и расчленял людей. Либо…
Они вышли к месту взрыва.
Часть скалы обвалилась, присыпала поляну обломками камней. Часть обуглилась и почернела. По небольшому полю были разбросаны металлические обломки, в которых угадывались хитроумные механические детали. У расщелины лежал предмет, похожий на большую ампулу, обгоревший и поплавившийся местами. Рядом с ним три уродливых трупа, ровненько как те, которые на фотках в отчётах о встрече с Дьяволом.
— Что здесь произошло? — обратился Седрик к шагающей вперёд девушке.
Взгляд той был прикован к трупам, она хищно на них посматривала.
— Они меня увидели, а я не хотела, и я их убила.
— А что у этого с лицом? — спросил Альфред.
Все ребята были научены десятками сражений. Видом кишок и крови удивить их было сложно, но здесь у человека было содрано лицо — вместо щёк и губ красовались дыры.
— Я не доела.
Ангус посмотрел на неё круглыми глазами, потом перевёл взгляд на Седрика в надежде, что тот скажет, что ему послышалось.
— Можно мне доесть этого? — указала она на здоровяка, валяющегося без единой пролитой капли крови с неестественно свёрнутой шеей.
Ангус побледнел, но рвотный позыв сдержал.
— Откуда ты к нам пришла? Ты с другой планеты? Нас ждёт нашествие инопланетян? — стал заваливать её вопросами Альфред.
— Можешь его доесть, — между делом сказал Седрик.
— Но сэр! — тут же запротестовал Окрус, на что Седрик просто бросил на него неодобрительный взгляд.
— Я даю тебе разрешение, но отвечай на вопросы.
Девушка кивнула, принявшись рассказывать.
— Я часто встречала мнение гуманоидов, которые утверждали, что они одни во Вселенной. Да и то, что Вселенная едина. — Параллельно она пристроилась к начавшему синеть свежему трупу и с хрустом принялась отрывать ему голову. Ангус отвернулся. — Вы не так одиноки, но обычно никому не нужны. У меня была не слишком удачная посадка. Или кто-то саботировал портал, или просто не повезло, но меня вынесло в верхние слои атмосферы под почти прямым углом.
— Ты пришла через червоточину? — тут же задал уточняющий вопрос Седрик.
— Червоточину? Типа гравитационной складки?
Девушка справилась с головой, ещё больше обляпавшись кровью и теперь стягивала с мужика штаны. Седрик не хотел бы смотреть на то, что потом будет донимать его ночами в кошмарах, но не мог отвернуться, сгорая от любопытства.
— Нет, моё корыто не умеет так, — хохотнула она. — Да и на вашей глубинности на всякую гравитационную приблуду мораторий. Не спрашивай почему, я тебе не умник в белом халате. — Она справилась со штанами, стянула один ботинок и потянула за ногу. Та с хрустом переломилась в колене. — Через портал, ну такой, магический короче. Ну магия, волшебство, — она указала рукой на оторванную голову и та взмыла в воздух. — Куда я попала? Варвары! — закатила она глаза, окидывая взглядом удивлённые лица и швырнула голову зазевавшемуся Окрусу в руки.
Тот машинально схватил летящий предмет, а потом швырнул его на землю.
Сильвия вгрызлась в голенную кость, до хруста сжала зубами и в конечном итоге волосатая нога была у неё в руках, а девушка выплёвывала остатки кости, пережёвывая кусок мяса.
— И зачем я тебе нужен? — воспользовался откровенностью Седрик.
— А я не помню, — пожала она плечами. — Меня хорошенько так приложило в капсуле, думала протяну ноги. Можно мне ещё вон того голову?
— Нет! — крикнул Окрус.
— Забирай, — махнул рукой Седрик и швырнул ей нож с пояса.
Швырнул сильнее, чем когда просто передают из рук в руки, в надежде попасть в Сильвию или проверить реакцию. Как и ожидалось — девушка не глядя словила нож, кивнув в ответ и подмигнув Окрусу.
Каждый привал, каждое мгновение за девушкой кто-то следил. Седрик не сковывал её наручниками, никак не стеснял её движений или действий, понимая, что если такой противник захочет их всех убить, спасёт их лишь чудо. Впрочем он её не боялся, ведь злейший враг ничего тебе не сделает, если этого не захочет. Её же мотивация хоть и была не ясна, но шансов расправиться с ним и всем его отрядом у неё было предостаточно не разглагольствуя о существовании жизни во Вселенной.
В первую же ночь она-таки совратила Окруса — едва слышные стоны доносились из его палатки и доносились они довольно долго. Седрик понимал, что Сильвия умеет пробираться в чужие мысли, подкидывать туда идеи или эмоции, манипулируя таким образом. Понимал, что в нечеловеческом мозгу могут быть гораздо более сложные планы, чем просто убийство. Возможно её подослали, чтобы следить за ним — Седриком, а может быть и для того, чтобы манипулятивно перетянуть на свою сторону.
Седрик упражнялся в невероятных предположениях с того самого момента, как повстречал Гарри. Упражнялся и в том, чтобы побороть брезгливость, убить в себе остатки морали и нравственности, оставив лишь то, что определяет его — Седрика — как личность. Утром, наблюдая за тем, как наравне со всеми Сильвия уплетает не походную кашу с дегидрированным протеином, а человеческую ногу, острыми зубами отдирая сырое мясо от кости, он понимал, что хорошо продвинулся в своём упражнении.
— Что-то книга рецептов врёт, — возмутилась Сильвия. — Человечина жёсткая и вонючая, а секс с человеком вялый и сонный какой-то.
Окрус потупился, доедая кашу прямо с котелка.
— Ты просто ещё не нашла своего человека, во всех смыслах, — отозвался Седрик и Окрус подавился. — Вот Гинн, например, питается исключительно правильно, без вредных привычек, медитирует и пьёт много воды, при этом не занимается изнурительно спортом, поэтому мясо его должно быть нежным и сочным.
Гинн уставился круглыми глазами на Седрика, Седрик с улыбкой посмотрел в ответ, глядя ему в бледное лицо:
— И если его колупатели не презентуют что-нибудь дельное в следующей пятилетке, то можешь его съесть.
Маг побледнел, не в силах понять, шутка это или нет.
«А ты ведь и не шутишь», — расхохотался голос внутри.
— Ну с едой понятно, что тогда с сексом делать?
— Тут, дорогая наша гостья, — вклинился Ангус, хитро ухмыляясь, — выясняется только методом прямого перебора.
Куда Окрус, туда и Ангус. Ксеноёбы хреновы.
Сильваньен
Дурить всем головы было несложно. Лишь Гинн мог хоть сколько-то сопротивляться её чарам. Ну и Седрик.
Она наблюдала за Седриком. У Окруса она после секса, синтезировав в вагинальной смазке достаточное количество наркотических веществ, выведала абсолютно всё, что ей нужно было: о значимости императора, о Шияре, о магии, о цели этого странного человека. Оставалось лишь наблюдать.
Она играла свою игру хорошо, но память после падения дала сбой. Зачем он ей нужен был?
Дни сменялись днями, они пробирались всё глубже и постепенно Сильваньен начинала вспоминать. Она была здесь совершенно не случайно. Сильваньен — одна из лучших Новых Шинари. Её отправляли в самые труднодоступные места выполнять самые сложные задания и она ни разу не завалила ни одну миссию.
Ни разу.
Это был пунктик. Момент гордости. Никто, даже сама вианта Амалакси Наэми не могла таким похвастаться. Навада могла, потому чувствовала, что любого и каждого за пояс заткнёт. А ещё что лучше она разорвётся, но выполнит свою работу.
У неё было на этой планете два задания и с первым она определилась — сохранить жизнь Седрику Крассу. Только насколько долго непонятно было. Вторая миссия оставалась для неё загадкой, сколько бы она не напрягалась.
Седрик
Путешествие их затягивалось. Альфред словил чужой сигнал — повстанцы Гунгора были недалеко в горах в больших количествах. Попасть малой группе в их плен было непросто, так как они умело маскировались и разведывали свой путь, а ещё горная гряда напоминала лабиринт с высокими стенами скал и иногда очень узкими проёмами. Скалы были острыми, проёмы сверху довольно широкими — не попрыгаешь. Снизу ничего не видно. Эхолокация не работает из-за интерференции. Спутник не ловит. Связи нет.
Впрочем если бы их нашли — это было бы настоящее фиаско.
— Там, — указал пальцем Альфред за поворот, прячась назад. — По описаниям подходит, по координатам оно и есть. Около цели есть живой человек, по виду преклонного возраста.
Отряд замер за поворотом, за которым должно было быть небольшое плато с развалинами древнего мигрирующего по всему хребту храма. Низкие облака летели по серому небу, ветер завывал, но в расщелины не опускался, поэтому здесь, в низине, было серо, сонно и необычайно тихо. Камни, песок, колючие кусты и поросли лишайника.
«Ты не найдёшь там того, что ищешь, потому что не умеешь смотреть себе под ноги», — злорадствовал голос в голове Седрика, вызывая боль, подобную мигрени. Седрик лишь сжимал зубы и чесал отросшую бороду. После он опустил забрало.
— Живой человек? — рассудил Седрик. — Альфред, организуй прикрытие. Я пойду один.
Сильваньен
— Нет, не пойдёшь, — нахмурилась Шинари, складывая руки на груди. — И со мной ты не поспоришь, я тебе гарантирую, так что не надо даже начинать.
Седрик лишь пожал плечами и пошёл вперёд. Сильваньен же повременила, пропуская через себя силу и привычными мыслеформами, помогая себе жестами, стала фиксировать обереги. Они заставляли её механические протезы отказывать или сбивать наводку, ночное зрение пропадало полностью, но сейчас это была необходимость, ведь за этим поворотом мог оказаться чародей.
За поворотом были лишь каменные колонны и упавшая массивная крыша, представлявшая сейчас лишь потрескавшиеся, разбившиеся осколки былого величия. Белый камень сточило время, он порос лишайником, осыпался и раскрошился. Колонны так же повалились и в некоторых местах торчали лишь обрубки.
На таком вот пеньке сидел старик в джинсах и кофте с закрытым горлом. На голове у него была меховая шапка, морщинистые руки сжимали походный посох: обычную добротную немного кривую палку. Старик встал с нескрываемым трудом, опёрся на палку.
— Ты Дьявол Железного Хребта? — с ходу начал Седрик, подходя на расстояние нескольких шагов.
Сильвия смотрела на старика холодно, оставалась в стороне, но на расстоянии от Седрика достаточном, чтобы в случае чего столкнуть его в сторону с линии потенциального огня. Седрик же сам встал так, чтоб не загораживать собой тех, кто его прикрывал.
— Ох, что за молодёжь нынче пошла? — прокряхтел старик. — Кто вас только на свет рожает таких борзых сразу? Ни чаю не предложили дедушке, ни покушать, а сразу вопросы вопрошают.
Седрик стоял и слушал, не перебивая.
Старик был без еды, без походного рюкзака, без воды, без запасной одежды. Не было рядом и следов костра. Сильваньен поблагодарила саму себя, что позаботилась об оберегах.
— Ты ищёшь великого правителя этого места. Имя ему Агъирдоросс…
Вспышка памяти озарила сознание. Агъирдоросс — убить!
Седрик
Противный старик говорил своим сухим голосом — одной ногой в могиле.
— Имя ему Агъирдоросс и имя это есть в скрижалях прошлых эпох, когда этим миром ещё в стародавние времена правили аэльи, а после и демоны.
Старик вздохнул, поднял слезящиеся глаза на Седрика, всё ещё неуверенно опираясь на посох:
— Нет, я не он.
«Потому что он — это Я», — раздался хохот внутри головы Седрика.
Было странно признавать, но он всё же нашёл то, что искал, хоть и совсем не так, как рассчитывал.
Седрик увидел тень, мелькнувшую сбоку.