Гэнгти Тшу не очень любила традиционный костюм красавицы, все эти рубашки, нижнюю нательную, чехол на нательную, рубаху-тон с воротником-стойкой под самый подбородок, юбку-тон, ниспадающую водопадом до самой земли — тонáми эти рубаху и юбку называли, потому что их цвет должен был оттенять и обогащать цвет надетого сверху халата — тоже с воротником-стойкой, но уже меньшей высоты… а ведь были ещё и жилеты, и тоже с воротниками-стойками, но в них Гэн пока ещё путалась, благо, надевать их нужно не каждый раз.
— Синий подойдёт больше сюда, — спокойно довëл до сведения напарницы Йи. — Синий задаëт глубину фиолетовому, синий превратил бы в переливы гранëнного сапфира бледную бирюзу…
Гэн поджала губы, нахмурилась:
— Да вот бы сам и наряжался, как девчонка! Хуже!
Йи покаянно развëл руками, в левой фиолетовый халат, в правой бирюзовый:
— Я будущий палач, мне разрешено только чëрное.
Он одевался первым, натягивал, не выказав ни грамма смущения начальной наготой все эти чëрные штаны, чëрные чехлы на штаны, чëрную нательную рубаху, чëрную юбку, чёрную подкладку под халат, чёрный халат, чёрный жилет, чёрный плащ… обычно хватало штанов и рубахи, но раз велено «по канону» пусть будет.
— А ты, посмотри, можешь сделать вид, что у тебя со мной деловое свидание — с фиолетовым оттенком, или что пришла выбирать на что я способен, в бирюзовом.
— А давай ты в мой костюм, а я в твой!..
— Нет уж! Ты будешь собой и будешь прекрасна, а я буду петь тебе вешние песни. Спою все «Нравы Царств» о всех Семи чувствах! Исполню самые вешние их фрагменты!
— Ну? — подбоченилась Гэн в перекосившемся сером халате.
Йи чуть прикрыл глаза, делаясь похожим на актёра в театре, и голос его, низкий и гулкий, заструился ручьëм звуков по камешкам слов:
— Иным, возлюбившим любовь,
не нужен укромный альков,
подстилки, кровати, подушки…
От спёртого воздуха душно!
В цветах, на траве,
к смолистой коре
прижавшись дыханьем сирени.
У кромки стены
укромные сны,
земного тепла испаренья1…
Гэн недоверчиво уточнила:
— И вот такое вот будешь до утра мне петь?
— До утра, если не нападут!
Гэнгти Тшу вздохнула:
— Уговорил. Помоги натянуть бирюзовый…
В зале, куда велели пройти полностью одетым Йи и его напарнице, уже ждали сама Звëздная Императрица, Алые Ленты, знакомые и нет — и Учитель, вживающийся в роль сопровождающего сразу двух красавиц, незнакомую юную девушку, и…
«Нуорэдэ!» — мысленно завопил Йи, не выдав ни даже дрожью ресниц своей радости.
— Нуорэдэ! — Гэнгти Тшу оказалась куда менее сдержанной — но и радости в её возгласе было куда меньше.
Огонь связи с Небесной Императрицей прокатился изумрудной волной по глазам красавиц.
Ученик палача очень правильно молча поклонился незнакомке рядом с Учителем, сам не понимая, зачем ей отдельно и первой, также молча поприветствовал остальных — у него это получалось лучше всего, молчать и выжидать, пока не обратятся.
Долго ждать не пришлось. Звëздная Императрица, приглушив сияние глаз ресницами, тихо обратилась ко всем сразу — и каждому лично, как умела это лишь она:
— Мы узнали, кто передавал сведения из Залов Последней Оконечности врагу, и сделали так, чтобы он передал, что сегодня ночью Йи Дэй и Учитель не ждут нападения, ученик палача решает «вешние вопросы» у часов, палач заключает сделку с представительницей клана Водных и бывшей Алой Лентой клана Нефритовой Богини.
Представительница клана Водных… драконов же?..
Йи изо всех сил старался не выдать изумления. Нельзя, нельзя, даже просто голову повернуть нельзя, разве что посмотреть… и провалиться в синеву ночного моря глаз красавицы. Оно становится таким на заре, отражая светлеющее небо. Оно опасно для того, кто не знает холодных течений. Они — глаза — так же бездонны, неведомо, что таят в своей глубине… драконица захватила взгляд Йи и не отпускала.
Или дело все в нём, или он сам никак не мог отвести… синие, такие бездонные, такие… Впервые в жизни видит дракона, и в какой ситуации, и, может, уже видел, да не понимал…
И прослушал, что говорила Яшмовая Тëтя.
Ощутил биение пульса под языком и запахи возбуждения красавиц вокруг себя. Их было куда больше, чем видел глаз. Но возмущëнный стук сердца Гэн вызывал улыбку. Мысленную.
Да нет, вроде, не успел очень много пропустить:
— Мы знаем, что наши противники хотят сегодня отравить колодцы. Их цели: спираль колодцев на центральной площади к лету от Запретного города и родник-ступени, берущий начало от жемчужины у статуи льва и дракона, что охраняют Зимние ворота в Циньдар. Наши цели: часы над спиралью колодцев и парковый комплекс у статуи льва и дракона. Если кто-то, — а теперь целью её слов стала одна Гэнгти Тшу, и это видели все, — надеется захватить врага в одиночку и уничтожить на месте, пусть здесь и сейчас прощается с этой надеждой. Йи?
Он немедленно поклонился, складывая ладони жестом «слушаю и принимаю каждое слово».
Звëздная Императрица не выразила согласия кивком, но яшмовая занавесь перед её лицом качнулась:
— Я доверяю твоему чутью и приказываю: как только тебе покажется, что опасность в шаге от тебя, ты берëшь Гэнгти Тшу и уводишь Теневыми Тропами туда, где для вас уже не будет опасности.
Йи поклонился ещё раз.
— Вы оба нужны мне — живыми.
Эти слова были сказаны для чуть более самоуверенной, чем ждали наставницы, Гэнгти Тшу.
Она это поняла, и её заглушëнное возмущëнное сопение смогли услышать только Йи и красавица Водная.
1
Бо Синцзянь, Династия Тан, перевод: Городецкая О.М.
"Иным, возлюбившим любовь…"