Гэнгти Тшу и Йи Дэй уходили от летних, а вернулись к зимним воротам в Запретный Город. Их встречали траншеи, прорытые в брусчатке и расколотые каменные плиты ступеней, бездымные магические костры, какие умела разжигать Нуорэдэ, и жадно пьющая из треснувшей чаши фонтана девушка-драконица в изорванном халате странной неравномерной длины. Чуть поодаль обмахивалась лоскутом, отсечённым от драконьей одежды, и сама Огненная.
— Доброго утра, сладкая парочка! — приветствовала она ребят.
Йи дышал тяжело, словно воздух наотрез отказывался проходить в лёгкие. Гэн с трудом удерживалась на ногах, пришлось даже забыть, кто предлагает ей руку, и повиснуть на предложенном будущем палачом локте. Впрочем, она выпустила его из рук, едва остановились. Сама справится.
— До восхода ещё далеко, — хмуро буркнула Гэнгти Тшу.
— Правда? — оторвалась от чаши драконица. — А у нас так светло, как будто полдень!
Йи опасливо подошёл к воде. Та не призывала его немедленно умирать, и он, с облегчением выдохнув, присосался к струе, текущей из ещё одной трещины.
Очень хотелось занять освобождённую драконицей ступень… а, нет, не освобождённую: девушка с прежней жадностью продолжила пить.
Гэн подошла ближе к Нуорэдэ, тяжело плюхнулась на обломок каменной ступени — и вдруг поняла, что ужасно устала и не в силах более пошевелиться. Что она делала? Вот что она делала? Всю ночь гуляла в неудобном платье, слушая песни того, кто показался потомком тех, кто стёр с лица земли деревню её бабушки, а оказался просто чудовищем? И всё?..
Она не знала, что Заклинатели не ходят в Тень, потому что Изнанка мира пьёт у них жизненные силы ещё быстрее, чем у молодых драконов…
Пошевелиться не могла — а мысли в голове кипели, казалось, жирными кольчатыми червями лезут из ушей, из глаз, изо рта… Огненная взяла её лицо в ладони и подула на него.
— Чшш… — приложила она палец к губам. — Чшш. Мы все пережили страшную ночь. Выдохни и забудь. Вспомнишь, когда силы вернутся.
Она эту особенность Заклинателей знала. Чем смогла, помогла.
Гэн, как зачарованная, выдохнула — и вдруг поняла, что никакие мысли в её голове больше не кипят, не ворочаются. Тишина, пустота, тепло от костров.
— Жареная курица с грибами, вырезки из курицы, — мечтательно перебирала Звëздная Императрица, меняя повязки на ранах Учителя.
От нападения демона пострадали сильнее всего спина, левая рука, правый висок. Мужчина уверял, что ничего не болит, но венценосная красавица видела чëрные синяки, глубокие порезы. Шли уже третьи сутки лечения, до этого Учителю давали только пить немного отваров разных сочетаний ядовитых трав и писали на теле исцеляющие знаки, но теперь пришла пора его кормить.
— Отпусти меня! — просил Учитель. — Позволь уйти к себе! Уехать в клан…
— Через девять и два дня.
— Ты говорила это вчера.
— И повторю сегодня.
— Ты говорила это и позавчера.
— И повторю завтра.
В своих покоях она могла себе позволить не надевать корону, не использовать все элементы традиционного облачения, и лечила Звëздная Императрица своего воина-победителя в просторной жëлтой рубахе, расшитой фениксами и нитями яшмового бисера.
— Выбирай еду. Утка в соусе! Вырезка из утки! М-м-м, говядина на пару, вареные потроха, жареные грибы…
Учитель отказывался:
— Нет… домой… нет… нет… домой!
Но Божественная Княгиня не сдавалась:
— Говядина с капустой на пару, баранина со шпинатом и соевым сыром на пару, притушеная баранина, мясо духовое с капустой на пару… филе из баранины с редисом… я все понимаю, ты не хочешь есть после общения с моими поварихами, но я же буду готовить тебе сама. Неужели ты откажешься и от этого, предпочтëшь зарыться в свои палаческие норы и зализывать раны там?
— Там мои ученики…
— Тот, без которого ты жить не можешь, все равно здесь, поëт, поëт, соловьëм заливается, да так, что за ним вереницей ходят все мои девочки всех возрастов, и дочка суосвергского посла, и юная драконица…
Учитель с облегчением выдохнул:
— Жареные овощи в кисло-сладком соусе, ароматические сушения и мясной бульон…
Императрица заменила повязку на лбу и коснулась губами заросшей щеки:
— Вот и славненько, я знала, что твоим первым блюдом, пробуждающим аппетит, станут вести о подвигах Гибели Мира!
Йи больше не слышал воду. Нервно подрагивал при виде чаш и кувшинов, но она молчала.
Двое суток провалялся в лазарете: мир вокруг, чуть повернёшь голову, плыл по кругу. Всё ещё не научился брать с собой в Тень других так, чтобы и самому силы не терять, и тех, кто с ним идёт, от потерь уберечь.
К нему приходила Нуорэдэ, шутила, что видит шрамы от ожогов, история повторяется, Йи болеет, она его проведывает и подкармливает яблоками.
Приходила та незнакомая, уже знакомая, но всё ещё безымянная, Алая Лента, одетая в чёрное, как палач. Принесла коробок золотистых пряников с оттисками благих иероглифов, и велела, чтобы немедленно съел хоть один, а то потом будет угощать девочек, а они не из стеснительных, слопают всё. Не успел он спросить, каких, как они и пришли, держась за руки, как лучшие подруги, девушка-драконица и Стальная Паучиха. Это наставница Дъи заперла обеих в одной комнате, якобы случайно, а на самом деле, намеренно и на долгий день. Гэнгти Тшу давно пора повзрослеть, перестать делить мир на белое и чёрное. А из запертой комнаты не сбежишь, если не научишься договариваться с тем, кто умеет проходить сквозь стены сам — и проводить тех, кто оказался рядом. Предположения Дъи оправдались. Недолгое заточение сдружило драконицу и Заклинательницу, как иных не сблизит год общения. По крайней мере, у них набралось достаточное количество общих целей.
Алая Лента в чёрном — Дъи — развела руками:
— Не успел! — и ушла.
Гэн серьёзно пообещала Йи вместо приветствия:
— Я больше не буду пытаться тебя убить, даже если мне не велят тебя охранять. Ни тебя, ни таких, как ты, не было там, где уничтожили селение моей бабушки. Но ты — чудовище.
— А я для тебя — Золотой Цветок, Чинь Хуа, — улыбнулась драконица, старательно делая вид, что не смотрит на коробок с пряниками.
— А для других кто? — лекарей по близости не было, и Йи сел на кровати, хоть ему ещё и не разрешили садиться.
Свободная чёрная рубаха скрывала его худобу, но обычная бледность в лекарских покоях придавала виду особую болезненность.
— А для других, — тоже посерьёзнела Чинь Хуа, — я Йóу Йидэ Сувáнн1.
— Красиво!.. — заулыбался Йи. — Не могу пригласить на чайную церемонию знакомства, но у меня есть пряники с пожеланиями и чистая вода. И как раз две чаши… и… и тушёная курятина! Она, правда, с утра стоит, но я к ней даже не прикасался.
— Не переживай, — Гэнгти Тшу водрузила коробку на колени Йи, и он тут же обхватил её руками. Сама села слева, Чинь Хуа справа.
Тонкая ткань чёрной рубахи, гладкий шёлк девичьих халатов… Дэй закрыл глаза, чтобы как можно более прочно зафиксировать в памяти небывалые ощущения. Обе красавицы одновременно ухватили по прянику с разными иероглифами.
— У меня «процветание»! — воскликнула Гэн. — А курятину коту скормишь, у него, небось, смена скоро кончится, или он не приходит к тебе погреться в свободное время?
— А у меня «любовь», — кокетливо стрельнула драконица глазками, то ли чёрными, а то ли синими. Едва ощутимо сдвинула бедро, плотнее прижимаясь к Йи. — А что за кот?
— Настоящий сторожевой! — Гэн уже расправилась с первым пряником и тянулась за вторым, отвечая Чинь так, словно Йи тут и нет:
— Ух ты! И у меня «любовь»! Сама не видела, но проверенные люди говорят, они чуть не с рождения вместе, и этот, пока был пониже ростом, ездил на коте верхом!
Драконица тоже взяла пряник:
— О-о-о, у меня «успех»…
Не сговариваясь, обе посмотрели, наконец, на Йи:
— А ты чего не ешь? — спросила Гэн.
— Залюбовался, — он плотнее обхватил коробку с пряниками. Голова кружилась уже не от вождения через Тень, от близости двух горячих тел Сердце стучало где-то в горле. Только не начать мурлыкать или петь о путешествии в Персиковую долину!
Сдержался, не запел. Йи сказал глухо:
— Подаю просьбу в Небесную Канцелярию, продлить эту минуту до бесконечности.
— Да ну, — фыркнула Гэн, беря следующий пряник, — ну ты смотри-ка, «исполнение мечты»!
Драконица выхватила золотистый прямоугольник, срочно проглатывая остатки предыдущего:
— Ого! И у меня «исполнение мечты»!
— Прям как близнецам, одинаковое!
— Йи, — драконица отстранилась, — твоя очередь брать.
Гэнгти Тшу скривилась:
— Давай-давай! Про нас ты уже всё понял, нас ждут «процветание», «успех», «исполнение мечты» и «любовь», а тебя?
Йи смешно зажмурился, и Гэн снова заговорила о нём при нём, как без него:
— Смотри-смотри, это он у Маомао, у кота так научился!..
А пряник в коробке остался всего один. Йи вытянул его осторожно, погладил, пытаясь на ощупь определить иероглиф. Не вышло. Открыл глаза и увидел…
— «Бессмертие»?
Драконица счастливо рассмеялась:
— Здорово же! За всего-то одно бессмертие всего, чего нужно, добьёшься!
1
yǒuyì de sǐwáng Йóу Йидэ Сувáнн — Крылатая Смерть