Лето вспомнило, что доросло до своей макушки, и решило порадовать всех солнечными днями. Луга, поля, леса напились в непогоду и теперь густели, колосились, наливались, одаривали пышным цветением, первыми плодами.
Звëздная Императрица медленно выздоравливала. Да, она способна пропускать через своё тело, свой разум, направляя в нужные точки, колоссальные заряды энергии — но ей требовалось также и некоторое время на восстановление. Травяные отвары, массаж, солнечные ванны… обе руки, отказавшие, как и у Дъи, как и у Нуорэдэ, уже начали слушаться.
Нуорэдэ покинула Столицу всего через пять дней от прорыва, едва начала ходить. Её любимый вол Баловник дал себя запрячь, как тягтяглового, и ни разу не взбрыкнул, пока вёз хозяйку в тележке — она «сняла алое», но Алое не отпустило её. Ей просто физически нужно было помогать юной Алой Ленте всем, чем только допустимо — так, может, это и служило поводом как можно скорее исцелиться? Начиная поездку лëжа на подушках, Нуорэдэ заканчивала путь сидя.
Дъи перенесла схватку тяжелее всех. От неё теперь день и ночь не отходила Гэнгти Тшу, а где юная Заклинательница, там и юная драконица. А где эти две красавицы, там неподалёку пылают восторженным восхищением чёрные агаты глаз Йи Дэя… только позволь — перепоёт все «вешние» песни, какие знает.
Заклинатели, как и триста лет назад, стали главной движущей силой прорыва Диюя.
Ни Звёздная Императрица, ни Звёздная Драконица не торопились высылать карательные отряды в селения Заклинателей.
— Все, кто вышли организовывать прорыв, остались на полях сражений. Все, кто остался дома — остались дома, — говорили они едва не в один голос. — Их, Заклинателей, сама природа такова, что сила пробудится и потребует выхода, но не раньше, чем лет через сто пятьдесят — триста.
Гэнгти Тшу пела Дъи исцеляющие песни, и глава Правой Руки Ночи чувствовала себя всё лучше. К ней приходили её Советницы. Их пугала Гэнгти Тшу, причëм, с первого дня её появления:
— Сколько ни расти из дикого волчонка домашнего котика, он всё равно в лес убежит!
Дъи улыбалась:
— Сколько ни лечи нанесённые Заклинателями раны травами, а затянутся от горлового речитатива!
Советницы находили аргумент за аргументом, но Дъи потому и стала их главой, что контраргументов у неё находилось поболее.
— Ничто не изменит её принадлежности к Заклинателям, — убеждали Советницы.
— Предсказавший её появление двадцать лет назад создатель Бумажного Каменного Календаря Драконов — тоже Заклинатель! — парировала Дъи. — То, что вы пытаетесь мне доказать — ущемление циньанца в правах по месту рождения! Да, она не выйдет сама на связь с Небесной Императрицей, но таких красавиц много и на улицах Циньдара, вообще, любого города. Да, Небесная Императрица не способна прочесть в свитках ее судьбы ни слова… но вчера вы поили меня с ложечки, а сегодня я уже могу держать чашу с отваром, который вы принесли — сама.
Учитель много времени проводил с Божественной Княгиней. Он же мог и нужные отвары приготовить, и компрессы поставить, и добавить заживляющих мазей из своего арсенала, и на солнечные ванны свою Звёздную Зазнобу — нет, он даже в мыслях так её старался не называть — вынести, и правильный массаж сделать…
— Если я в состоянии её сейчас правильно понять, Небесная Императрица по-прежнему говорит, что Йи — Гибель Мира, а Воплощённое Зло близко…
Учитель кивнул:
— Верю. Мы выиграли первый бой, но ощущение грядущей войны не покидает. Мы слишком просто справились с армией, словно это первая стрела, проверка ветра.
— А Йи Дея она советует отправить в Суосверг, — повернула разговор Яшмовая Красавица.
— Зачем это? — изумился Учитель.
— Сам подумай: ты растил его палачом, он сдал экзамен Наречения как палач… но Небесная Императрица дала ему право выбора. Уже в момент получения татуировки. Он может не становиться палачом… может быть, из него выйдет неплохой дипломат. Вспомни, как он ловко Дъи зубы заговаривал за столом!
— Помню… — усмехнулся Учитель.
Йи Дэй, которому разрешили не носить больше чёрное, не спешил сменить одежду.
— Но мне же удобно, — говорил он Учителю, шустро запрыгивая по утрам в чëрную рубаху, чëрные штаны.
— Но я же привык, — говорил, когда Гэнгти Тшу грозила взять Кусаку и «пообкусывать» с него чëрные вещи.
— Я прошëл посвящение, и теперь я взрослый. Мне, как сироте, предложили остаться в клане Нефритовой Богини, и я остался. Я уже заканчиваю вытачивать ларчик для драгоценностей, который продам в ювелирную лавку. Мне дадут денег, и я найду что-нибудь… наверное, тоже чëрное. Или тëмно-синее… — объяснял он подробно драконице.
Но им с Учителем предложили сопровождать Звёздную Императрицу к речной гавани, откуда должна была отправиться домой делегация из Суосверга — и дипломаты Циньана, от людей, от драконов. И на пристань Йи велели явиться не в чëрном.
Лет пятнадцать назад случилось некое происшествие, которое едва не привело к войне между Суосвергом и Циньаном. И, вроде бы, совсем недавнее, многие должны были помнить, но на все вопросы Йи все отвечали так размыто, что он сумел только понять: суосвержцы чем-то сильно обидели драконов.
Ближайшим к Дэю драконом оказалась Чинь Хуа. Она тоже провожала делегацию и напросилась в ту повозку, где ехал Йи.
Ему удалось уговорить Яшмовую Тëтю на тëмно-синие штаны, светло-синюю юбку, такую же рубаху и тëмно-синий халат с белоснежными манжетами и поясом.
Йи чувствовал себя несчастным в не-чëрной одежде.
Золотой Цветок качала головой:
— От нас, от Водных, в Суосверг плывёт Цаао Цзао, я его попробовала спросить, но он мне ответил, что, если ты ещё раз попробуешь с моей помощью пролезть в тайны Водных, то он за себя не ручается. В то, что это стало интересно мне самой, он не поверил.
— И правильно сделал, — благодарственно поклонился Йи. — Ты решила его расспросить о тех временах, потому что я начал спрашивать тебя.
На берегу собирался к отплытию экипаж «Повелителя Морей» и готова была тронуться в дальний путь императорская джонка «Благословенный ветер».
Учитель и «зимний муж» Звëздной Императрицы сразу же взялись за обустройство удобного кресла в летнем павильоне, откуда планировалось наблюдать за стартом путешествия.
От Звëздной Императрицы требовалось только присутствие, и уж его-то она обеспечить могла.
Степенно прошла в павильон и Лан Ма Нао — от неё тоже требовалось уже только присутствие.
Собрались зрители: не каждый день провожаешь в трудный долгий путь, полный опасностей, тех, от кого зависит будущее твоей родины. Люди, драконы, неспешно прогуливались по павильону, выбирая себе то окно, из которого будет лучше видно.
Йи не бродил, потому что знал: идут последние минуты, когда он может стоять рядом с Крылатой Смертью и дышать её ароматом. О, он, как мог, убеждал Звёздную Императрицу, что его не стоит отправлять в Суосверг! Но…
Но слово красавицы — закон.
А Гэнгти Тшу не может его проводить, потому что ухаживает за Знакомой Незнакомкой.
А за Маомао сейчас ухаживает Отшельник…
— Я не хотел быть палачом, — тихо сказал он Чинь Хуа. — Я хотел не быть палачом! Но мне в голову не приходило подумать о том, кем бы я мог быть… кем бы хотел.
— А я хотела бы попробовать походить на кнорре, — задумчиво проговорила драконица. — Расскажешь мне потом, каково это?..
Йи зажмурился, крепко-крепко:
— Прости! Но мне же надо уже бежать!..
Да, ему сказали, что, хочет он того или нет, а в Суосверг он — поплывёт.
Поклон-прощание Учителю. Поклон-прощание Яшмовой Тё… стоп! Так близко к ней думать только о Божественной Княгине!
Шаг в Тень, и под ногами духовитые просмолённые доски суосвержского корабля.
— Надо же, успел! — расхохотался капитан — с осенне-кленово-огненной гривой на голове и чёрной бородой. — Покажешь потом ещё, как ты так делаешь?..
Сова пришёл провожать дядюшку Когтя в путь. Хотелось сразу и всего! Да будут благословенны Драконьи Тропы! Шаг — и он помогает Цаао Цзао закреплять под скамьёй сундук. Шаг — и любуется прощанием Йи Дэя с Крылатой Смертью. Шаг — и расспрашивает капитана, как рулят драккаром. А, это кнорр!.. Шаг…
Первым отошёл от причала «Благословенный ветер». На нём предложили плыть суосвержцам, мол, кнорр вы знаете, а теперь сравните с джонкой.
Река не подходила вплотную к Столице, но для удобства судоходных путей в незапамятные времена прорыли каналы, по которым ходили и лёгкие рыбацкие лодочки, и джонки, большие и маленькие, и даже плоты-крепости. До впадения этого широкого, но неглубокого канала в Сианцзе оба судна шли неторопливо, словно примериваясь к дальней дороге, разминаясь перед более быстрым течением.
Провожающие показывали уплывающим раскрытые ладони, помахивали ими, чтоб такой же открытой и лёгкой стала водная дорога. Драконы, драконицы, кроме Синего Агата, Лан Ма Нао, поднимались вверх в драконьих телах, зависали в позах «морских коньков», чтобы корабли пропустили Хранители Глубин.
Учитель на пристани, вместе со всеми, помахивал своему ученику, желая лёгкой дороги, пока корабли не вошли в поворот.
Сова, приняв крылатую драконью форму, завис вместе со всеми, благословляя мореплавателей. Когда движение «Благословенного Ветра» и «Повелителя Бурь» ускорилось, сложным кувырком приземлился и выдохнул рядом с Учителем. «Деятельная натура», или просто молодость, заставила его задать вопрос, мучивший весь путь до гавани:
— А сколько лет Йи? Семь? Или десять?..
Ну правда же! Он мог думать только об этом всю дорогу от Циньдара до гавани.
Учитель не понял, почему юному дракону пришли на ум эти цифры. Решил уточнить:
— А почему так — или семь, или десять?
— Да он странный какой-то! — всплеснул Сова рукавами. — Ну, понятно, что из наших, только странный…
— Тринадцать, — ответил Учитель племяннику Когтя.
«Из наших» — дракон?!
Сердце заколотилось где-то в горле. «Старею»…
Учителю бы быть — Тенью! Он бы прыгнул на уплывающий кнорр, догнал бы, остановил!
Но зачем. Столько лет — триадцать! — Йи не знал, что он дракон-оборотень. А он, дурак, даже не догадывался. Все-таки люди ничего о драконах не знают. Мысли закипали в голове. Дурак, дурак…
Но пусть будет пауза. Как в музыкальной пьесе. Пусть будет передышка. Йи уплыл, и, пока он будет там — будет время посовещаться со Звёздной Императрицей, с Отшельником здесь… теперь же смысл в Печати-на-Устах — отпал…
Коготь сидел на скамье, стараясь не буравить взглядом спину сидящего впереди Йи.
Речная вода, мягкая и плавная, по сравнению с морской, едва покачивала «Покорителя Морей» на волнах, как в колыбели.
Эта поездка — насмешка судьбы!
Или подарок?.. Лан Ма Нао перестала приходить к нему по ночам для бесед, не давала больше никаких подсказок, но ему уже было довольно, Он знал: Йи — то, чего не должно быть.
Йи должен умереть.
Больше книг на сайте - Knigoed.net