//Горы Амелл, Хаэрн Кадух, 1 мая 1181 года//
Гарри сидел за столом в своём кабинете и занимался, пожалуй, самым любимым делом — считал деньги.
Длинные стопки чеканных монет выстраивались в ряды, тянущиеся от Гарри к краю стола. Они сами по себе представляли для него очень приятное зрелище, но больше удовольствия он получал от их подсчёта.
Сотни людей расстались со своими монетами, чтобы купить заветные лампы, но не для личного пользования, для перепродажи там, где их ещё нет — ветер торговли задул в Аттре с неимоверной силой и возбудил в его жителях жажду наживы…
— … Четыреста девяносто девять, пятьсот… — Гарри аккуратно подвинул новую стопку монет к остальным. — Ох, как хорошо смотритесь, красотки!
В этот момент в его кабинет вошёл Акстен.
— А-а-а, всё считаешь, — усмехнулся он и сел напротив Гарри.
— Деньги любят счёт, — пожал плечами Гарри. — И я тут подсчитал, что у нас на балансе восемь тысяч пятьсот девяносто три дуката. Не считая тех двух тысяч, что мы отложили на оплату строителям. Чистый ежедневный доход — четыреста-пятьсот дукатов…
Строители уже начали восстанавливать первую линию обороны Хаэрн Кадуха: поднимают кладку в старинных проломах, обновляют башни, а также роют ров. Оплата будет по завершению, потому что Гарри не был заинтересован в том, чтобы строители затягивали процесс — оказалось, что тут так и принято, поэтому работяги вкалывали сейчас за двухразовую кормёжку. Прокидывать их через член Гарри не собирался, ведь он честный бизнесмен, но в беседе с Вальгардом, бригадиром артели, этим угрожал, чтобы знали, что заказчик ожидает быстрого и качественного результата.
— Это радует, — улыбнулся Акстен. — Я зашёл к тебе не просто так…
— Финансовая стабильность, наконец-то, достигнута, — продолжил Гарри, — поэтому, к сожалению, пришло время масштабных трат.
— Вот об этом-то и хотел поговорить, — покивал старый ведьмак. — Какие планы на эти деньги?
Акстен приходил не в первый раз, предлагал спланировать всё, но Гарри заверил, что план уже давно есть, правда, обсуждать его слишком рано — нужно накопить «золотую подушку», чтобы никакие непредвиденные расходы не могли повлиять на их планы по возрождению Школы Медведя.
— Закончим строительство — начнём расчищать землю, — ответил Гарри. — На это я рассчитываю потратить около полутора тысяч дукатов — пашня тут была, поэтому надо лишь очистить её от деревьев и их корней. А вот после этого нужно будет начать заселять эти земли кметами. Но, чтобы обеспечить их безопасность, надо восстанавливать форпосты на перевалах.
— А где ты возьмёшь воинов, что будут защищать стены? — с усмешкой спросил Акстен.
— Представитель «Красных соколов» уже должен был выехать из Меттины, — ответил Гарри. — Полторы тысячи офирских наёмников, готовых голову сложить ради денег — что может быть лучше?
— Что офирцы забыли в Нильфгаарде? — удивлённо спросил Акстен, никогда не интересовавшийся политикой.
А вот Гарри интересовался, поэтому знал, почему там офирцы и почему они будут склонны подписать с ведьмаками долгосрочный контракт.
— Слышал о кровавой грызне между графами Рупертом и Хавартом? — поинтересовался Гарри.
— Слышал, — кивнул Акстен. — Все слышали.
— Слышали-то все, но не всё, — усмехнулся Гарри. — Оказалось, что Хаварт взял крупную ссуду у банка Вивальди, чтобы поставить точку в этом затянувшемся конфликте. На пятнадцать с половиной тысяч дирхемов, именно дирхемов, он рассчитывал нанять офирских «Красных соколов» на полгода. Против необученного ополчения графа Руперта избыточно, но Хаварт хотел расправиться с вражеской армией наверняка. Договор подписали, офирцы прибыли в Нильфгаард, уже готовились выступать…
— И началась чума, положившая конец войне, — догадался Акстен.
— И назад им нельзя: возвращаться с пустыми руками — навлечь на себя позор, как принято считать у офирцев, — Гарри вытащил из-под стола железный сундучок с замком. — Поэтому они подряжались делать нашу работу, то есть убивать знакомых им чудовищ, нанимались в охрану и так далее, но это всё не то… Тогда я написал в Меттину, чтобы наладить связь с наёмниками и представитель «Красных соколов» отреагировал конным гонцом.
— Очень заинтересовались, — улыбнулся ведьмак.
— Ещё как, — подтвердил Гарри, складывающий монеты в сундучок. — Я пообещал им пятьдесят тысяч дукатов за пять лет непыльной гарнизонной службы в Хаэрн Кадухе. Платить будем ежегодно, по десять тысячи дукатов ровно, а они будут торчать на наших стенах и нести караульную службу.
— Ты уверен, что наёмники — это хорошее решение? — спросил Акстен.
— Ну, выбора-то у нас нет, — пожал плечами Гарри, закрывший сундучок на ключ. — Сам слышал Курта…
— Да, — кивнул Акстен.
Курт из Бельфорта был в столице Цинтры и услышал там много чего интересного.
Король Цинтры заинтересовался новой диковинкой, прибывшей к его двору. Керосиновая лампа ему очень понравилась, хоть он и не оценил её запаха. Это простолюдинам она за чудо, потому что воняет не так сильно, как животный жир или дешёвое масло, а аристократия пользуется для бытового освещения дорогим оливковым маслом, поэтому керосиновый чад для них очень неприятен. Но всех, без исключения, людей подкупает яркость освещения. Кто-то даже говорит, что свет керосина сродни солнечному…
Гарри предпринимает попытки избавиться от чада: экспериментирует с фильтрацией керосина, добавляет различные вещества, типа бензина или дизеля, но всё тщетно. Он-то прекрасно помнит, что керосиновые лампы на Земле не особо-то чадят, но тут либо нефть не та, либо он сильно нарушает технологию производства…
Впрочем, чад не такой уж и сильный, если сравнивать с аналогами, и альтернатив его лампам на рынке нет. Да и местные не жалуются, им отлично «заходит» и нынешний керосин, «продлевающий день от заката до рассвета», как уже выразился в своей песне один бард из Аттре.
Но интерес короля был не только и не сколько в диковинке, а в том, как можно на этом заработать. В Цинтре уже введён налог на керосиновые лампы, жалкие медяки, но, в перспективе повсеместного использования, это обещает казне серьёзный прибыток. И это только первый шаг — пусть Гарри юн, но он уже очень хорошо наслышан о том, как государство склонно душить честных бизнесменов…
Скоро Его Величеству Кораму I станет мало стричь своих подданных, и он обязательно захочет приобщиться к бизнесу Гарри. Как государство обычно «приобщается» к бизнесу Гарри знал, поэтому готовился отражать вооружённое вторжение и крепил стены Хаэрн Кадуха.
Баснословные барыши, которые заколачивают ведьмаки, уже прельщают множество умов, среди которых и королевский ум.
Ещё при королевском дворе есть канцлер Нильс ван Вааль, известный сторонник меркантилизма и централизации, который, наверняка, шепчет сейчас королю «правильные» советы по поводу ведьмаков. «Их всего девятнадцать, они ничто против королевской армии, а прибыль будет баснословной…»
— Когда ты ожидаешь прибытия наёмников? — спросил Акстен.
— Как договоримся с посредником, — пожал плечами Гарри, опечатывающий сундучок своей именной печатью и сургучом. — Имечко у него, конечно, странное, но на всеобщем пишет очень хорошо. Ерхан, сын Алима Ху’гури. Думаю, мы договоримся с ним очень быстро и легко.
— Как думаешь, когда король начнёт угрожать? — задал старый ведьмак следующий вопрос.
— Если он снизойдёт до угроз, то в самое ближайшее время, — ответил на это Гарри, прячущий опечатанный сундучок в большой сейф. — А если не снизойдёт, то мы увидим его войска у ворот. Эх, надо было раньше заботиться о безопасности…
Гарри корил себя за беспечность, за то, что слабовольно пожадничал нанимать охрану, пока бизнес не покажет стабильность, но сделанного, точнее, не сделанного, не воротишь, поэтому оставалось только мириться с возможными последствиями.
Он надеялся, что король сначала будет требовать доли — это позволит затянуть переговоры и дождаться прибытия наёмников. Если же переговоров не будет, то им конец. Даже трёх сотен королевской гвардии хватит, чтобы покончить со Школой Медведя раз и навсегда…
С другой стороны, перемещаться по королевству сейчас опасно, чума достигла апогея и даже выработала новый штамм, убивающий в течение трёх-четырёх часов, поэтому король может не рискнуть связываться с невосприимчивыми к чуме ведьмаками.
— Нильфгаардцы ещё, бляди грязные… — процедил Гарри, вспомнив свой вчерашний разговор с представителем магната Гэвыра аэп Линдена.
Ублюдок прибыл не просить, а требовать эксклюзивной ПРОИЗВОДСТВЕННОЙ лицензии на керосин. Гарри принял его в этом кабинете и был вынужден выслушивать, как этот самодовольный хлыщ объяснял ему, маленькому и наивному мальчику, почему будет выгодно передать производство керосина, даже не ламп, а керосина, взрослым дядькам, которые во всём прекрасно разбираются.
Гарри послал этого недомерка к его бабушке, то есть к Мордреду на член, отчего Гэвыр очень разозлился и начал открыто угрожать военным вмешательством в дела Хаэрн Кадуха аж самого графа Виннебургского. Получив в ответ открытую насмешку, представитель некоего Морврана аэп Виннебург покинул кабинет Гарри и уехал из крепости.
Сил даже одного графа достаточно, чтобы раздавить их, но до Виннебурга ещё надо доехать, выработать там решение, подключить связи, а там уже и офирские наёмники прибудут…
— Зря ты с ним так, — вздохнул Акстен.
— Иначе нельзя, — покачал головой Гарри. — Пусть все знают, что мы не будем лебезить перед каждым графишкой.
Рейдерство он терпеть не мог, потому что оно подрывает основной закон преуспевающего государства — неприкосновенность частной собственности. Гарри считал, что ради соблюдения этого закона можно и нужно убивать, поэтому во время той беседы, сдерживал себя от рукоприкладства.
— Ну, ты, видимо, лучше разбираешься в этих торгашеских делах, — пожал плечами старый ведьмак.
— Поэтому я и главный в этом проекте, — усмехнулся Гарри и погрузился в изучение договора о предоставлении строительных услуг. — Ох, надо завести себе ассистента, а то столько дел…
— Так найми, — предложил Акстен. — Чем быстрее разберёмся с этим, тем быстрее сможем вновь отправлять ребят на охоту.
Старика беспокоило, что ведьмаки уже давно никуда не ходят, продолжая выполнять для Гарри функцию охранников-носильщиков нефти и керосина. Умом он понимал, что так надо для выживания школы, но в душе его терзало беспокойство и неприятие происходящего.
— Наёмники снимут нагрузку с ребят, поэтому уже в следующем году жизнь вернёт себе прежний лад, — пообещал Гарри, ненадолго отвлёкшись от документа.
Казармы для офирских наёмников будут находиться внутри цитадели, для чего наёмные строители уже расчищают несколько веков пустовавшие помещения под землёй. Краснолюды держали тут приличный гарнизон, следы жизнедеятельности которого можно встретить повсюду. Например, при расчистке казематов обнаружился краснолюдский боевой топор, совершенно проржавевший, но некогда очень дорогой — его спрятали в тайнике под фальшплитой у остатков кровати.
Разветвлённая сеть тоннелей, в стиле краснолюдов, опутывала скалы под замком и таила в себе множество тайн. Во время осады часть тоннелей была подорвана, но Гарри заключил с артелью рудокопов простой и понятный договор, поэтому все эти тайны, рано или поздно, будут раскрыты. Самое странное для него было то, что ведьмакам всё это время было абсолютно плевать, что их крепость, потенциально, гораздо больше размерами, чем они думали. Им и сейчас плевать, потому что проводимые раскопки не волнуют никого, кроме Гарри. А ведь долгое время это была самая мощная крепость в регионе…
По прикидкам Гарри, Хаэрн Кадух вмещал до четырёх тысяч гарнизона, а может и больше, если окажется, что под завалами находятся проходы вглубь. Это огромная крепость, мощная и некогда стратегически важная для краснолюдов, но и её взяли. Это наводило Гарри на тревожные мысли о численности бравших эту крепость людей.
— Будем надеяться, что они успеют, — вздохнул Акстен. — Ты, кстати, прекращай торчать в своём кабинете безвылазно, а то ребята говорят, что ты как Кащей над чародейским златом чахнешь, день за днём…
Кащея Гарри уже изучил. Это искусственно выведенный инсектоид, созданный с охранными целями. Их могли создавать только самые могущественные чародеи, преимущественно для охраны собственных богатств в тайных пещерах или подземельях замков — поэтому и говорят в народе, что Кащеи чахнут над златом.
Эти твари имеют четыре пары ног, снабжённых острыми хитиновыми пиками, а туловище их покрыто жёсткой шерстью и толстым хитиновым панцирем. Органы зрения представлены выдвижными глазами на хоботках — от двух до восьми, в зависимости от замысла создателя. Живут они сотни лет, а может и вечно — сведения столетней давности гласят, что в Ковире убили трёхсотлетнего Кащея, что было установлено по количеству сброшенных панцирей в чародейской сокровищнице. Панцири они сбрасывают примерно раз в пятьдесят лет, поэтому их должно было быть там шесть штук.
— Я выполняю всё, что от меня требуется, и уже потом иду в свой кабинет, — ответил Гарри. — Это лучше, чем бессмысленно тупить в покоях или в большом зале. Не осуждаю остальных, но такой образ жизни не приемлю.
— Но отдыхать-то надо, — покачал головой Акстен.
— Я могу не спать пять суток подряд, а если надо, то и десять суток, — вздохнул Гарри. — И ты можешь. И остальные. Зачем столь напрасно растрачивать дарованные мутациями возможности, если можно получить от них максимум отдачи?
— В чём-то ты прав, хоть мне и не нравится такое отношение к своей жизни, — после недолгой паузы ответил старый ведьмак.
— Моё отношение к своей жизни может быть чуждым для вас, но это не обязывает меня подстраиваться под ваше видение жизни, — ответил на это Гарри.
— Истинно, — согласился Акстен. — Мы тут не преследуем никого за иные взгляды на жизнь, но я хочу сказать тебе, что нас беспокоит твоё нездоровое усердие в деле заработка денег.
— Моё «нездоровое» усердие имеет веские причины, — произнёс Гарри. — Скоро король захочет забрать то, что принадлежит нам, нильфгаардцы тоже питают возрастающий интерес к нашим делам, а ведь это не единственные власть имущие вокруг нас. Скоро всё изменится и я хочу встретить эти изменения с солидным запасом денег. Я обязан создать этот запас, который позволит нам пережить все невзгоды.
— Я тебя понимаю, — кивнул Акстен.
— А теперь я бы хотел разобраться с накладными, — подвинул Гарри стопку исписанных бумаг. — Эту прорву людей надо как-то кормить в течение следующих пяти лет…
— Хорошо, — произнёс Акстен, вставая с кресла. — Я услышал от тебя все ответы.
— Вот и отлично, — коротко кивнул Гарри и погрузился в чтение.
А с провиантом дела обстояли не очень. Для долгого хранения местная пища была не предназначена, поэтому перед Гарри стоял вопрос создания непрерывной цепочки поставок сначала из Цинтры и Нильфгаарда, а затем и от местных производителей.
Первая мысль, возникшая при столкновении с проблемой, была о консервах и копчении. Но мясо — это слишком дорого, а ещё Гарри не знал точный техпроцесс приготовления консервов.
Он имел о нём некоторое представление, ведь «Дискавери» давал выпуск об изготовлении консервных банок, но о непосредственно консервировании там было упомянуто только вскользь или Гарри забыл детали. Вроде как надо нагреть готовую консерву до ста градусов Цельсия на пару секунд, после чего все микробы там умрут и эту банку можно хранить пару лет, не опасаясь, что она станет источником острой пищевой инфекции.
Ещё он что-то слышал о том, что если слишком долго кипятить консерву, то она утратит вкусовые качества и есть это, добровольно, не захочет вообще никто. И, вроде как, согласно логическому умозаключению, исходящему из знания биологии, микробы не переживут даже пятидесяти градусов в течение получаса.
«Микробы — довольно хрупкие создания, но подлые», — подумал Гарри. — «Некоторые могут сдохнуть от того, что организм нагрел себя до тридцати девяти, а то и до сорока градусов».
Технологию печи, создающей регулируемую температуру в баке перегонного куба, Гарри разработал лично, поэтому приспособить её для стабильного запаривания консервов ему труда не составило.
Другое дело, что он долго ломал голову, как решить проблему с посудой. Прокат жести сделать невозможно, он вообще в этом не разбирается, но на подмогу пришёл Роланд, после выслушивания сути проблемы предложивший использовать глиняные горшки.
В итоге у Гарри в сухом и защищённом от прямых солнечных лучей погребе лежит тридцать образцов запечатанных толстым слоем воска керамических горшков с мясом — он провёл этот эксперимент сугубо для личного развития, а также торговых перспектив. Если получится убедительный результат, будет начата торговля эксклюзивной торговой маркой — консервированным мясом с солью и перцем. Еда эта будет не для каждого кармана, ибо специи везут из Офира, а соль очень дорога. Возможно, оценят местные аристократы…
Консервацию овощей и фруктов он, пока что, не рассматривал, поэтому даже не задумывался о таком, хотя это тоже денежная тема.
«Если не стрельнёт с мясом, то нечего тратить время на овощи и фрукты», — подумал Гарри.
Следующей инновацией, над которой уже работал Гарри, была керосиновая печь. Он задумывался о газовой горелке ещё во время Испытания Горой, поэтому от идеи не отказался: ему нужна керосиновая горелка или что-то вроде того.
Первым на его ум пришёл примус, но ту модель, которую они использовали во время семейных турпоходов, здесь воспроизвести не удастся, поэтому нужно что-то более простое.
И лучше, чем простая керосиновая лампа, снабжённая двумя-тремя фитилями и оборудованная упорами для посуды, он не придумал. Расход керосина будет мизерный, что-то толковое подогреть не удастся, но альтернатив такой компактной штуке не будет и местные военные или егеря обязательно придут от нового девайса в восторг. Никаких тебе костров, просто запали керосиновую печку, а затем свари на ней суп или согрей шатёр.
«Быстро и просто, а главное — компактно», — подумал Гарри.
Всё, что нужно для такой печи — проделать в лампе два-три отверстия для фитиля, вместо одного.
С примусом главной сложностью он видел создание очень точных деталей поршневой системы, которая будет подкачивать в бачок воздух, для создания нужного давления. Это невозможная технология, потому что даже с керосиновыми лампами есть проблема точности, хотя, казалось бы…
«Пшеничного зерна в резервуарах двадцать восемь тонн», — записал Гарри итог подсчётов в журнал. — «Надо досыпать ещё тридцать две тонны и можно запечатывать».
Пшеница — это дорого, ибо завозится из Нильфгаарда, но рожь северных земель Гарри не особо понравилась, точнее, сильно не понравилось её товарное состояние, что вызывало обоснованные сомнения в успешности долговременного хранения. Нильфгаардцы, обитающие в изрезанных реками землях, предпочитают сажать пшеницу и получается у них отлично, поэтому Гарри решил заполнить первый зерновой резервуар именно ею, а вот второй выделить на рожь.
Третий резервуар будет полностью уделён картофелю, как четвёртый, пятый и шестой — Гарри планировал посадить всех обитателей Хаэрн Кадуха на картофельную диету, потому что картошка — это идеальный источник крахмала, а крахмал — это идеальный источник углеводов. Добавить мяса и каких-нибудь овощей — получишь полноценный рацион на каждый день.
С овощами же настоящая беда, но ведьмаки не видели в этом особой проблемы. Они ведь не знают о витаминах, поэтому для них картошка и хлеб являют собой нормальную еду на всё своё существование, исключая всё остальное, кроме пива и вина, а то, что зубы иногда у людей выпадают и болеют часто — это по каким-то другим причинам…
«Возможно, надо не жопиться и закупать больше соли, чтобы консервировать помидоры, огурцы, капусту и баклажаны», — задумался Гарри. — «Это единственный способ обеспечить всех обитателей Хаэрн Кадуха бесценными в зимнюю пору витаминами».
Продовольственную безопасность крепости Гарри собирался обеспечивать основательными методами, с созданием неприкосновенного запаса провианта, а также разветвлённой сети снабжения мирного времени — если Цинтра и Нильфгаард перекроют каналы поставок, есть Содден и Темерия.
Но Гарри сильно сомневался, что Цинтра и Нильфгаард сумеют перекрыть поставки, потому что централизация власти у них околонулевая и их подданные свободны настолько, насколько до них может дотянуться властная рука. Как правило, чем дальше от столицы, тем слабее контроль — это феодальные государства и Гарри всегда держал этот факт в голове.
Впрочем, на случай, если блокада гор будет осуществлена, он налаживал контакт с Содденом и Темерией — последняя не граничит с горами Амелл, но Содден не будет портить отношения с соседом из-за какой-то там жалкой торговли…
Дважды пересчитав приходы запасов, Гарри поместил накладные на положенную полку в шкафу и перешёл к изучению сметы на восстановление арсенала.
Вся эта документальная возня, тесно переплетённая с подсчётом денег, приносила ему извращённое удовольствие, ведь он мог своими глазами наблюдать, как деньги двигаются, толкают людей на совершение действий и превращаются в провизию, восстановленные стены, отреставрированные помещения, а также в продукцию, создаваемую прибывающими в крепость мастерами.
В дверь постучались.
— Войди, — разрешил Гарри, отвлекаясь от записи правок к смете.
— Там посланник от Рудольфа, — сообщил Юнод. — И ты бы завёл себе какого-нибудь приказчика, а то не пристало почтенным ведьмакам бегать и сообщать тебе, что кто-то пришёл. Среди нас мальчиков себе нашёл, что ли?
— Ладно, обещаю, что займусь этим сразу же, как окажусь в Аттре, — пообещал Гарри. — Где этот посланник?
— Во дворе стоит, — ответил Юнод. — И побыстрее реши проблему с приказчиком, а то ребята недовольны.
— Сказал же, что решу, — поморщился Гарри, вышедший из-за стола.
Спустившись во внутренний двор крепости, он увидел стоящего у коня юношу, лицо которого ему было незнакомо.
— Будь здоров, — приветствовал его Гарри. — С чем приехал?
— И тебе доброго здравия, — поклонился посланник. — Меня зовут Гришко, я пришёл передать тебе письмо от господаря Рудольфа из Аттре.
Он протянул опечатанный свиток. Гарри принял свиток и раскрыл его, сразу же начав читать его содержимое.
— М-хм… — произнёс он задумчиво, после чего поднял взгляд на гонца. — Устно ничего не хотел передать?
— Нет, — покачал головой Гришко.
— Понятно… — Гарри почесал затылок, после чего бросил ему серебряную монетку. — Ладно, свободен.
Рудольф очень хотел встретиться, потому что сумел выбить контракт на поставку тысячи ламп и тонны керосина в Вызиму. Пишет, что некий темерский купец сейчас в Аттре и очень хочет заключить взаимовыгодную сделку. Согласен на рыночную цену, а керосин обещает покупать постоянно, по твёрдой цене.
— Эх, надо ехать, — вздохнул Гарри и пошёл обратно к цитадели.