//Горы Амелл, Хаэрн Кадух, 30 декабря 1178 года//
— Пробил час! — заявил Акстен во всеуслышание. — Неофиты, сегодня вы удостоитесь особой чести и шанса стать частью чего-то большего.
Гарри стоял в начале короткой шеренги неофитов, по причине высокого роста. Остальные нервничали, а он был предельно собран и спокоен. Испытание травами очень рискованная затея, но Гарри уже дал слово и должен нести за него ответственность.
Они ничего не ели последние четыре дня, лишь пили дистиллированную воду — это, как объяснил Акстен, нужно для очистки их организмов от различных примесей, поступающих вместе с едой. И это связано с тем, что их диета была полна некоего комбикорма, который способствовал росту мышечной и жировой ткани, что нежелательно иметь в организме во время Испытания травами.
— Испытание будет тяжёлым, — предупредил их Акстен. — Но крепитесь и покажите истинный воинский дух — выдержавшие испытание смогут перейти к следующему этапу становления ведьмаком.
Юнод поделился с Гарри сведениями, что Испытание снами будет менее рискованным, но переносить их будет гораздо сложнее. Но до них ещё полгода-год, в зависимости от того, как пройдут Испытания травами — преобразование организма не может происходить по мановению волшебной палочки.
— Тяните жребий, — подошёл к неофитам старый ведьмак, протянув им пучок палочек. — С самой короткой пойдёт первым.
Гарри первым вытянул палочку и она оказалась самой длинной. Ему часто прёт на такого рода состязаниях.
Остальные повытягивали палочки из руки Акстена и первым на очереди оказался Ясовар.
— Отведите его, — приказал старый ведьмак Юноду и Роланду.
Ясовар, видимо, сильно сомневающийся в безопасности испытания, начал сопротивляться, но сил у него было недостаточно, как и у остальных неофитов. Гарри тоже чувствовал слабость от продолжительного голода, но дёргаться не собирался, ведь он осознанно идёт на этот риск.
Остальные неофиты, кроме Гарри, заволновались, но в большой зал вошло ещё шестеро ведьмаков, недвусмысленно намекнувших своим видом, что бежать уже поздно.
— Рассаживайтесь за столом и ждите, — приказал Акстен.
Гарри уселся во главе стола, где было его законное место, принятое всеми остальными неофитами единогласно. Положив голову на сложенные руки, он быстро уснул, потому что длительное голодание истощило его силы. Он счёл, что лучше поспать, а то изначально понятно, что Испытание травами будет идти очень небыстро.
Ему снился замечательный сон о Гермионе и Миртл, которые каким-то образом замирились и согласились быть его девушками одновременно. Они лежали на большой двуспальной кровати, нежно обнявшись. Гарри ощущал такой комфорт, какой не испытывал никогда в жизни.
И это обусловило болезненность того момента, когда его растормошили.
— А? Чего? — неохотно открыл он глаза.
— Твоя очередь, Гарри, — сообщил ему Юнод. — Идём.
— Ну, идём, — вздохнул Гарри, стараясь удержать в памяти воспоминание о сне.
Увы, безуспешно.
Они поднялись на третий этаж, где располагались лаборатории, в которые до этого нельзя было заходить. Теперь, выходит, можно.
Внутри лаборатории Гарри сразу бросился в глаза механизм, предназначенный для фиксации пациента, с установленными по бокам капельницами и непонятными приборами, выглядящими очень по-средневековому. Смотрелось всё это жутковато.
Акстен был облачён в кожаный фартук, а на лице его была продолговатая фильтрующая маска, тоже сделанная из кожи, но с торчащими из сопел маски клочками хлопка. Рядом с ним стояла Тиссая де Врие, одетая аналогично.
Двое ведьмаков в этот момент утаскивали Болько и было непонятно, он помер или без сознания.
— Он помер или как? — спросил Гарри у Акстена.
— В ближайшие два-три дня станет окончательно ясно, — ответил старый ведьмак приглушённым маской голосом. — Не переживай. Какой бы ни был итог с Болько, он не повлияет на твой итог.
Это нисколько не обнадёживало, но Гарри, фигурально выражаясь, сжал яйца в кулак и прошёл к столу.
— Раздевайся, — велела ему чародейка Тиссая.
Он честно пытался к ней подкатить, но потерпел провал, впрочем, как и Роланд, также подкатывавший к чародейке свои яйца. Её в Хаэрн Кадух интересовали только исследования природы ведьмаков, поэтому она рассматривала их лишь как объекты исследования, не больше. Это расстроило Гарри, но не сильно. Уж он-то знал, что женщины — это крепости из камня и стали, которые крайне редко удаётся взять с наскока…
Разоблачившись, Гарри ненавязчиво покрасовался перед чародейкой, после чего смело лёг на стол, позволив Акстену закрепить фиксаторы на своих руках и ногах, а также на поясе и голове.
Старый ведьмак сходу нащупал на руках Гарри вены и начал втыкать в них медные полые иглы, с трубками, ведущими к стеклянным банкам на капельницах. Банки содержали какие-то слабо светящиеся красные и зелёные жидкости, мерцающие в свете неярких масляных ламп.
Тиссая же нашла вены на бёдрах Гарри и тоже вонзила в них медные иглы.
Уже было больно, потому что игл в него воткнули, суммарно, около двадцати. Слабость от продолжительного голода обострила болевые ощущения, но Гарри стойко терпел. Он уже знал, что худшее будет впереди.
— Юнод, — обратился Акстен к стоящему безучастно ведьмаку. — Держи наготове пше-пше. Не дай ему потерять сознание.
Это указание буквально обещало Гарри, что скоро будет очень больно.
— Раз, два, три, — отсчитала Тиссая и одновременно с Акстеном выкрутила вентили.
Светящаяся жидкость потекла по полупрозрачным трубкам, опасно быстро приближаясь к иглам. В этот момент Гарри занервничал.
— Успокойся, — сказал ему Акстен. — Будет больно, но ты это перенесёшь — я верю в тебя.
И вот, настал момент, когда жидкости попали в кровоток Гарри. Но ничего не происходило.
— А-а-а-а-а!!! — вдруг заорал он от вмиг запылавших ослепительной болью вен.
По мере проникновения жидкостей в сосуды, боль нарастала, становясь запредельной. Сознание начало угасать, жаждая избавить мозг от регистрации запредельной боли, но Юнод поднёс к носу Гарри тряпочку, пропитанную нашатырным спиртом.
Резкий запах гидроксида аммиака активизировал его дыхательный и сосудодвигательный центры, надёжно вернув сознание. Только боль от этого легче не стала.
Против своей воли, Гарри начал дёргаться и орать, потому что боль была неописуемой и нестерпимой.
Сознание снова решило, что надо с этим всем кончать и вновь попробовало отключить питание, но Юнод реагировал очень оперативно. Он даже перестарался, вызвав у Гарри рвотные позывы. Только вот блевать ему было нечем, но зато прекратил кричать, охренев от добавившихся к острейшей боли всего организма рвотных конвульсий.
Каждая секунда в таком состоянии казалась вечностью, но стеклянные бутыли опустошались очень неохотно.
Акстен и Тиссая начали крутить специальные вентили на крышках бутылей, уменьшая их внутреннее пространство и механически побуждая жидкость течь быстрее.
Абсолютно варварские методы лишь усилили болевые ощущения Гарри, хотя он считал, что острее боли быть не может.
Ещё одна попытка сознания выйти из здания — снова провал.
Гарри непрерывно погружался в мучительное и истощающее полузабытье, из которого его своевременно вырывал Юнод, сменивший тряпочку на новую.
Это была бесконечность, полная мучительной боли, из которой Гарри никак не мог вырваться.
В момент очередного прикладывания тряпки с нашатырным спиртом, он сумел, краешком вопящего в агонии сознания, зафиксировать, как Акстен и Тиссая меняют опустевшие банки на новые, с жёлтым или оранжевым содержимым.
Приступ рвотных конвульсий вновь прервал громкий вопль, а затем новая жидкость показала Гарри, что всё, что он испытал до этого — жалкая ерунда.
Очень остро заболели кости, будто бы целиком попавшие в изуверскую молотилку. И это при том, что боль в мышцах никуда не делась.
Гарри чувствовал, что его мозги начали вскипать от миллиардов панических сигналов со всего тела, сообщающих что-то вроде «мы умираем».
Хотелось сдаться и навечно уйти в спасительную тьму смерти… Но Гарри, превозмогая боль, уже сам начал цепляться за ускользающее сознание, держась за него изо всех сил. Он знал, что это не бесконечный процесс, надо перетерпеть всё это любой ценой.
Наконец, после очередной ударной порции нашатыря, Гарри сумел зафиксировать, что жёлтая жидкость закончилась, но её никто не спешит менять на что-то ещё более зубодробительное. Он выстоял.
Остатки жидкости полностью покинули трубки и Гарри начал ощущать слабые покалывания, свидетельствующие о том, что из него начали вынимать иглы. Гарри расслабленно откинул голову и закрыл глаза.
//Горы Амелл, Хаэрн Кадух, 30 декабря 1178 года//
— Живой? — спросила Тиссая.
Акстен подошёл к голове Гарри и приложил к его шее пальцы.
— Живой, — ответил он с удовлетворением.
— Теперь посмотрим, переживёт ли он следующие три дня, — произнесла Тиссая недовольным голосом. — Двое умерли прямо на столе, один, скорее всего, не доживёт до утра и только два из пяти имеют шансы на выживание. Это не очень убедительный результат.
— Унесите его в покои, — приказал Акстен Юноду и Эльмеру. — Пусть Роланд наблюдает за ним денно и нощно.
Бессознательного Гарри освободили от кожаных фиксаторов и переложили на носилки.
— Из десяти обычно выживают лишь четверо-шестеро, — перевёл Акстен взгляд на чародейку. — Двое из пяти — это неплохой исход.
— Мы ещё не знаем, выживут ли эти двое, — вздохнула Тиссая. — Но если этот, тощий, умрёт, то я хочу получить его тело на вскрытие.
— Конечно, — кивнул Акстен. — Если не секрет: что ты хочешь найти?
— Секрет, конечно же… — улыбнулась Тиссая. — Но с тобой я им поделюсь. Я исследовала мантикор и обнаружила интересную мутацию надпочечников, подобную которой я видела шесть десятков лет назад, во время ассистирования мастеру Аластору в Каэр Морхене.
— Школа Волка, — неодобрительно изрёк Акстен.
— У них, в отличие от вас, дела с неофитами гораздо лучше, — усмехнулась Тиссая.
— Год неудачный, — пожал плечами старый ведьмак.
— В мой прошлый визит ты сказал то же самое, — вздохнула чародейка. — Может, дело не в годах?
— Может и так, — вновь пожал плечами Акстен. — Ведьмаков с каждым годом становится всё меньше.
— Чудовищ тоже, — ответила на это Тиссая. — Мне пришлось заплатить реданским звероловам четыре с половиной тысячи флоринов за одну живую мантикору. А ведь сотни лет назад они угрожали целым королевствам. За чудовищами в небытие уйдут и их убийцы, такова судьба.
— Но это наступит ещё нескоро, — покачал головой Акстен. — И пока мы нужны, мы будем создавать новых ведьмаков, которые выступят в защиту людского рода…
— … за чеканную монету, — добавила Тиссая с улыбкой. — И я знаю, что убивать чудищ дорого, в первую очередь, для ведьмака, поэтому можешь не произносить то, что собирался.
— М-хм, — хмыкнул Акстен, собиравшийся разразиться тирадой о тяжести ведьмачьего ремесла.
— Я слышала, что у этого Гарри есть какие-то дела с тобой и другими ведьмаками, — решила прервать возникшую паузу чародейка.
— Да, оказалось, что он владеет редчайшим боевым искусством, позволяющим сокрушать врагов одними кулаками и ногами, — ответил Акстен. — Я и несколько моих соратников берём у него уроки. И будем продолжать брать, если он переживёт испытание.
— Любопытно… — задумчиво произнесла Тиссая. — Не ожидала, что простые кметы способны научить чему-то ведьмаков…
— Он кто угодно, но не кмет, — улыбнулся старый ведьмак.
— А ведёт себя совсем как кмет, — недоуменно произнесла чародейка. — И пахнет от него… по-мужицки.
Акстен лишь снисходительно усмехнулся.
— Кто же он такой? — спросила Тиссая.
— Не знаю, — пожал плечами ведьмак-наставник. — Юнод что-то выяснил, но отмалчивается и юлит, а сам Гарри не очень расположен делиться какими-то подробностями о себе. Наличие фамилии указывает о его благородном происхождении, но я никогда не слышал о доме Поттеров. И никто из соратников тоже не слышал. Либо он очень издалека, либо придумал себе благородное происхождение — так бывает у сирот.
Тиссая же впала в глубокую задумчивость.
— Так или иначе, но он самый странный неофит из тех, кого я видел когда-либо, — вздохнул Акстен. — Он очень силён, когда только прибыл сюда, уже неплохо владел мечом. И меч у него странный — таких у нас не делают…
— Можешь показать мне его вещи? — спросила чародейка.
— Личные вещи показать не могу, — покачал головой Акстен. — Но меч — к твоим услугам.
— Пойдём.
Они прошли на склад, где среди различного невостребованного хлама, оставшегося от поколений неофитов, не переживших Испытания травами, хранился меч Гарри Поттера.
— Вот он, — снял его со стойки старый ведьмак. — Качество потрясающее — я не уверен, что даже махакамские мастера смогут сделать нечто подобное. Он, несмотря на экзотическое строение, весьма ухватист, а сбалансирован так, словно его предназначили для рубки с коня. Это оружие всадника, что, опять же, наводит меня на мысль о благородном происхождении Гарри. Если это его оружие.
Тиссая осторожно взяла меч и начала рассматривать гравировку у гарды.
— Ничего не могу разобрать, — призналась она в бессилии прочитать персидскую вязь, кою неизвестный степной мастер бездумно выгравировал в подражание персидскому оружию. — Но я чувствую остаточную Силу в этом мече.
— Что это может значить? — поинтересовался Акстен.
— Что этот мальчик не так прост, — отвлечённо ответила Тиссая. — Это не просто оружие аристократа из дальних земель, потому что Сила, эманации которой я чувствую в нём, очень необычна. Это можно и нужно исследовать…
— Забрать не позволю, — ведьмак сразу понял, к чему она клонит. — Даже если он не переживёт испытания, это останется здесь.
— Мне ненадолго, — улыбнулась чародейка. — Я не собираюсь его ломать или как-то повреждать — простое магическое исследование.
— Но только до тех пор, пока Гарри не придёт в себя, — ответил ей Акстен. — Он, минимум раз в три дня, ходит сюда и ухаживает за этим мечом. Он ему очень дорог. Очень.
— Обещаю, что с этим мечом не случится ничего страшного, — пообещала Тиссая.
//Горы Амелл, Хаэрн Кадух, 1 января 1179 года//
Вокруг был насыщенный зеленью луг, расстилающийся от горизонта до горизонта, а сверху было пронзительно голубое небо, без единого облачка. Гарри стоял посреди этого великолепия и искренне недоумевал.
— Га-а-а-р-р-р-и-и-и… — донеслось до Гарри откуда-то издалека. — Га-а-а-р-р-р-и-и-и…
— А? — спросил он.
— Ты живо-о-о-ой?.. — спросил знакомый голос.
— Живой, — ответил он. — Вроде бы.
— Это-о-о-о я-я-я, Ми-и-и-иртл… — ответил голос.
— О, Миртл, родная! — обрадовался Гарри. — А как ты здесь?..
— Я са-а-а-ама-а-а не-е-е-е зна-а-а-аю… — ответила Миртл. — Я ду-у-у-ума-а-а-ала-а-а-а, что ты-ы-ы у-у-умер-р-р…
— Я не умер, лич закинул меня в какой-то портал, и я оказался в другом мире, — сообщил ей Гарри. — Мне надо выбраться отсюда! Тут очень паршиво!
— Ты-ы-ы-ы на гра-а-а-ани ме-е-ежду жи-и-и-знью и сме-е-е-р-р-ртью… — ответила на это Миртл. — Поэ-э-это-о-о-ому я чу-у-у-увству-у-у-ую тебя-я-я-я…
— У вас всё хорошо? — задал Гарри животрепещущий вопрос.
— Мы-ы-ы в Аме-е-ер-р-рике-е-е… — ответила Миртл. — Во-о-о-ойна-а-а ма-а-аглов пр-р-ре-е-екра-а-атила-а-ась…
Тут Гарри почувствовал чьё-то приближение.
— Бе-е-е-ер-р-реги-и-ись, Га-а-а-ар-р-р-ри-и-и…
Голубые небеса резко заволокло чёрными грозовыми тучами, а трава начала стремительно жухнуть.
Гарри сильно поплохело, и он погрузился в абсолютную тьму и окончательно отключился.
//Горы Амелл, Хаэрн Кадух, 2 января 1179 года//
— Ух, блядь… — изрёк Гарри, открыв глаза. — И приснится же такое…
— Он в сознании, — сообщил кому-то сидящий рядом с кроватью Роланд. — Зовите Акстена и чародейку.
— Я не сдох? — спросил Гарри на всякий случай.
— Нет, — ответил Роланд. — Поздравляю, ты прошёл первый этап.
— Я прямо пиздец как рад, — ответил Гарри без особой радости.
— Знакомое ощущение, — усмехнулся Роланд. — Давно это было.
— Ты это сейчас с радостью вспомнил? — удивился Гарри. — Это нездоровое дерьмо, Роланд. Очень нездоровое.
Ведьмак лишь пожал плечами.
— Наконец-то, — вошёл в комнату Акстен. — Гарри, я рад, что ты пережил первый этап.
— Ага, — кивнул Гарри. — Что дальше?
— Три дня на отдых, а затем продолжаем ведьмачью подготовку, — ответил старый ведьмак. — Но перед этим с тобой хочет поговорить Тиссая де Врие.
— Чего она от меня хочет? — поинтересовался Гарри.
— Не знаю, — пожал плечами Акстен. — Роланд, сопроводи его в большой зал — он должен поесть.
Ожидая, что при попытке встать будут какие-то болезненные ощущения, Гарри очень удивился, когда легко вскочил с кровати.
Тело его переполняла невероятная мощь и лёгкость. Он чувствовал, что стал значительно сильнее, чем был.
— Чувствуешь, что это стоило всех мучений? — поинтересовался Роланд, когда они шли по коридору с гобеленами.
Воспоминания об испытании оказались способны вызвать фантомную боль, поэтому Гарри болезненно поморщился.
— Я бы с тобой не согласился, — ответил он Роланду.
— Ничего, через пару лет даже вспоминать об этом не будешь, — пообещал Роланд.
В большом зале было безлюдно. Взглянув на витражное окно, Гарри понял, по положению слабо светящего солнца, что уже слегка за полдень, поэтому обед уже прошёл.
— Садись пока, я принесу еду, — сказал ему Роланд.
Гарри уселся во главу стола и задумался.
Внутренние ощущения показывали ему, что всё хорошо. Он никогда не чувствовал себя настолько прекрасно, хоть и находился большую часть жизни на пике физической формы. Сейчас его организм буквально излучал здоровье и силу.
Он опустил взгляд на свои руки и пощупал бицепс. Последние замеры бицепса, проведённые ещё на Земле, показывали тридцать пять сантиметров, а сейчас, по ощущениям, все тридцать восемь, а то и сорок!
Подняв рубище, он обнаружил, что кубики пресса стали гораздо чётче и выпуклее, а передняя зубчатая мышца, расположенная под грудной мышцей, обзавелась долгожданным рельефом — теперь её отчётливо видно под кожей. Гарри не знал, хорошо это или плохо, но выглядело всё это очень брутально и хищно.
В целом, у него сильно прибавился мышечный объём, что не могло не радовать.
Роланд принёс деревянную тарелку с кашей, кусок чёрного хлеба и стакан воды.
Хлеб тут печь не умеют, он у них часто не пропекается и на зубы попадается сырое тесто, но Гарри был бы рад сейчас хоть сырому тесту.
Заработав ложкой, он быстро умял необычайно вкусную кашу, сжевал кусочек хлеба, после чего залпом выпил воду.
— Есть ещё? — спросил он у Роланда.
— Тебе больше нельзя, — покачал головой тот. — И забыл сказать, что надо было есть медленнее.
— Да я вообще ничего не почувствовал! — воскликнул Гарри.
— И это хорошо, — улыбнулся ведьмак. — Ты не ел слишком долго, поэтому изобилие еды может привести к завороту кишок.
Гарри слышал что-то такое об узниках нацистских концлагерей. Вроде как каким-то узникам дали слишком много еды, а они голодали месяцами, получая крохи еды, поэтому у них начались проблемы от большого количества еды. И от этого, вроде как, можно умереть.
— Ты прав, — вздохнул Гарри. — Придётся терпеть.
— Через час-полтора сможешь поесть больше, — пообещал ему Роланд.
— Гарри! — вошёл в большой зал Юнод. — Рад тебя видеть!
— А я как рад, — усмехнулся Гарри. — Какие новости?
— Да никаких, — ответил тот.
— Кто-то из ребят умер? — поинтересовался Гарри.
— Ну… — замялся Юнод.
— Что, я единственный выживший? — удивился Гарри.
— Нет, ещё Болько выжил, — ответил ведьмак. — Но он ещё не пришёл в себя.
— Остальные — всё? — спросил Гарри.
— Да, — вздохнул Юнод. — Мы думали, что будет больше, но не повезло.
— Охренеть как не повезло, — ответил на это Гарри. — Да уж.
— Чародейка хочет с тобой поговорить, — произнёс Юнод. — Она живёт на пятом этаже.
Гарри встал из-за стола и пошёл к лестницам.
По пути он решил заскочить в спортзал.
А там обнаружились тренирующиеся ведьмаки.
— Иво, твою душу, — произнёс Гарри.
— Гарри, — улыбнулся ведьмак. — А мы тут…
— Ребята, — обратился Гарри к восьми ведьмакам, колотящим груши и тягающим железо. — Настоящий кикбоксинг можно постичь только у меня, а Иво, Юнод и Акстен — это лишь начинающие. Хотите освоить настоящее мастерство — готовьте двадцать монет золотом. Неправильно, блядь!
Он подскочил к ведьмаку Кастеру, пытающемуся бить лоу-киком по груше.
— Показываю, — Гарри произвёл мощный лоу-кик по груше. — Вот так правильно. И это был последний раз, когда я показываю приём бесплатно. Эх, Иво-Иво-Иво…
Покинув спортзал, он направился прямиком на четвёртый этаж, где начал искать покои чародейки.
— Да где же она живёт? — спросил Гарри, стучась в каждую дверь.
— Меня ищешь? — вышла Тиссая из последней двери в другом конце коридора.
— Да, — ответил Гарри. — Мне уже два ведьмака сообщили, что ты хочешь со мной о чём-то поговорить.
— Верно, — слабо улыбнулась Тиссая. — Проходи в мои покои.
У Гарри аж чуть привстал от тона, которым она это произнесла. Он с глупой улыбкой последовал за ней.