— Антон! — заорал Райан, подрываясь с места и ударяясь лбом о настенную полку. Потирая место ушиба, парень болезненно цыкнул и снова плюхнулся на спину.
Лежа в темноте, он широко распахнул глаза и уставился в потолок, чувствуя, как онемевшее тело медленно приходит в норму. Смахнув пот и отдергивая ворот запревшей футболки, Вэнс никак не мог унять учащенное дыхание, пытаясь стереть остатки кошмара. Эти сны не посещали его с тех пор, как Райан впервые свыкся со смертью названного брата чьи жетоны были единственным напоминанием о необходимости жить, несмотря ни на что. Подняв раскалывающуюся голову, ловчий с силой протер глаза и решил покинуть село до рассвета, пока не случилось чего-то неладного.
Оставив на кухонном столике банку свежих консерв и какие-то записи, он почти бесшумно обулся, попутно натянув куртку, и уже хотел было выйти через окно, как вдруг услышал возню со стороны улицы. Рефлекторно вжавшись в стену, наёмник достал небольшое складное зеркальце и отразил происходящее снаружи. По ощущениям было очень раннее утро, а в тусклом предрассветном зареве двигались чьи-то фигуры облаченные в плащи с капюшонами.
— Быть может, того бродягу отведаем? — жалостливо прошептал кто-то, волоча за собой тяжелый мешок.
— Одурел, окаянный? — цыкнул знакомый женский голос. — Видал-то его? Сам нас порубит, вскричать не успеем!
— Ох, матушка, — вздохнул кто-то, — мы ж так и с голоду сдохнем!
Решив проследить за этой процессией, Райан дождался ухода странной компании и незаметно выскользнул из приоткрытого окна, скрывшись в тени старенького колодца. Судя по всему, впереди шагала довольно высокая женщина. Держа в руках горящую свечу, она бормотала что-то себе под нос, словно молилась или читала диковинный заговор, а следом шлепали ещё двое, таща за собой пару увесистых мешков.
Когда неизвестные наконец-то скрылись в отдаленном сарае, Райан бесшумно направился следом и притаился у небольшого окна, сбоку от входа. Изнутри послышалась какая-то возня, а местные начали читать странный заговор, топчась по комнатке и вываливая содержимое одного из мешков, судя по звукам, на деревянный стол или доску. Говорили громко, словно стесняться было абсолютно нечего:
— Прости нас, боже, и да упокой эту душу со всеми почестями, дарующую голодным жизнь смертью священной своей! Да отправится в рай блаженный! Да отпусти нам грехи наши, за жажду к бытию греховному, — монотонно приговаривали голоса, под характерные звуки разрезаемой плоти, вперемешку со стекающей по желобу жидкостью. Звук был плотным, судя по всему, заполняли железный таз или корыто.
Не в силах противиться соблазну, Вэнс всё же поднял голову, мельком заглядывая внутрь, и тут же присел на корточки. Увиденное не сказать, что шокировало, скорее, заинтересовало его: на разделочном столе определенно лежало разрубленное человеческое тело.
«Каннибалы?» — задумался долговязый, совершенно не смущаясь такому открытию и прикидывая, как именно распорядиться такого рода информацией.
— Кто здесь? — раздался грубый мужской голос, а из пристройки, скрипнув деревянной дверью, показался рослый бородатый мужчина с окровавленным тесаком наперевес.
Не медля, Райан тут же скрутил незнакомца. Грубо заломив его руки за спину, он без раздумий прижал острое лезвие «Карателя» к шее здоровяка и медленно попятился назад.
Повисла напряженная тишина, а из-за двери показались ещё двое. Один невысокий — хилый, а вторая — та самая Мара, испуганно глазеющая на Райана:
— Нет, не надо! Он тебе ничего не сделал!
— И часто вы тут «развлекаетесь»? — безразлично поинтересовался ловчий, переводя взгляд на местную разделочную. Незнакомец в плаще продолжал скрываться в сарае, а вот матрона осталась.
— А чего ж ты обездоленным-то прикажешь? Сам гляди! Совсем не густо нам живется! — залепетала женщина, а из соседних домов показались местные, вооруженные граблями и прочей фермерской утварью.
— Хреновая засада, — буркнул наемник, все сильнее сжимая живой щит. — Значит, вы трупы экспортируете?
— Господь любит детей своих! — завороженно забубнила Мара. — Голодая, мы одичали едва, когда милостивый послал сюда заблудшие души отверженных! Гостеприимно их принимая и помогая, мы забираем лишь малое! — она призывно вскинула руки, а образовавшаяся толпа грозно двинулась в сторону гостя.
— Понятно, — медленно отступая к забору и волоча за собой мясника, Вэнс насчитал около двадцати целей. Драться с такими было совершенно не интересно, да и невыгодно. Он бы с легкостью плюнул и просто ушел своей дорогой, но местные уже напросились.
— Арла, жена моя! — прохрипел плененный. — Останови их, помоги мне!
— Помогу, милый, — вздохнула женщина и повернула голову к скопу вооруженных граблями и вилами односельчан. — Народ мой! Отверженные и брошенные! Оголодавшие, мы вдоволь отпируем сие подношение! Рвите же их! Сослужил сполна мой суженый, став угощением для празднования грядущего!
Оскалив резцы в надменной усмешке, Райан намеренно дождался никчемного наступления и резко отшвырнул от себя мужика, кидаясь прямо в толпу. Закинув рукоять «Карателя» в зубы, он мастерски уворачивался от косых ударов и бил ногами наотмашь, словно резвился, мечась из стороны в сторону и почти не используя рук. Даже не думая тратить патроны, Райан за считанные минуты отправил в нокаут с десяток селян, и ещё столько же на тот свет посредствам зажатого в зубах боевого ножа. Отбрасывая последнего с носка, он хорошенько вмазал тому сапогом по лицу и мрачно взглянул на затихшую Мару. Его лицо было забрызгано кровью, а глаза выражали смертельную скуку.
— Сука… — сквозь зубы выдавил Райан, медленно подхватив выпущенный изо рта «Каратель» и глядя на дамочку, на лице которой не дрогнуло ни одной мышцы, — даже бродяги честнее, чем ваше отродье.
— Да почем тебе знать? — она потупила взгляд в землю и задрожала. — Как же хранить теперь мяса-то столько? — запричитала Мара, оглядывая трупы, и тут же получила смачную пощечину. Хватая местную матрону за грудки, Вэнс с силой впечатал её в стену сарая, поднимая на вытянутой руке и глядя на ту с полным безразличия взглядом.
— Обычно, я не бью слабых женщин, — сухо отметил наёмник, сильнее вжимая несчастную в крепкие доски, — но для тебя сделаю исключение.
— Ах, вот где ты был! — она усмехнулась. — Вижу, лицо твоё в пасть волчью вертается! — заходясь в кашле, Мара громко расхохоталась, словно окончательно лишилась рассудка. — И звезды погасли, и хохот ужасный! И голос войны сплетается с гласом пустот и отчаянием диким детей обезумевших! И скачет Раздор! И тьма расползается рёвом владык наших истинных! Видно, сам дьявол на землю пришёл, ритуалом своим — Рагнарёк знаменуя!
— Арлэина! — донесся измученный старческий голос. Посреди дороги стояла та самая бабуля, с которой Вэнс повстречался прошлым утром. Роняя горькие слёзы, она сжимала дрожащими пальцами головной платок и мелкими шажками двигалась вперед.
— Милок, — тихо вымолвила старушка, — помилуй её. Многих уж ты мужиков положил, у нас-то и так почти одни старики тут остались. Да и деточек нету, уже как давно.
— Мне с того что? — Райан глянул на неё, в пол оборота, игнорируя блаженную бабу, которая продолжала бубнить какую-то чушь себе под нос о «истинном священном хаосе», Антихристе, и каких-то «камнях». — Ну так нарожали бы, делов-то? У ягненка мясо всяко вкусней чем у взрослого барана.
— Больна дочурка моя, — вздохнула бабуля, продолжая неспешно шагать к этим двоим, словно пыталась потянуть время. — Давно уж мужиками крутила, а когда есть стало нечего, придумала она скушать одного заплутавшего путника, и остальных сговорила народ блудный за харч хоть какой продавать. С тех пор забивали, как скот, незнакомцев, а старики… а что мы? Стары уж совсем, что уж с молодыми поделать? Мы их не трогаем, а они нас товарами иногородними кормят. Сами-то к «дикому» мясу не притронемся, нечестиво оно, да и зубы давно уж не те.
— Не рыпайся! — рыкнул ловчий, отправляя в нокаут порядком доставшую его женщину смачным ударом лоб в лоб и опустив на землю.
— Больна она, — поникла бабуля, не прекращая движения и всхлипывая. — Голова у неё не здорова, пойми уж. Давно бедолага виденьями бредит. А мужики наши радо в ведунью уверовали, да настолько, что уж давно всех девчонок в селе извели. Что сложного дураков в ереси вбеждать? А деток здесь нет, ибо мы их повывозили давно, от греха подальше, когда моя дочурка решила и до них уж добраться.
— Плевать, — парень недовольно поморщился. Он и своих-то действий порою не мог растолковать, куда уж слушать пояснения за чью-то шизофрению. — Если бы не полезли — то и хер бы с ними. Сами виноваты, что на кого попало с вилами прут. — Он покосился на раненых селян, распластавшихся на дороге. Ничейные, или окультуренные, для него все эти твари были на одно лицо.
— Так ты не по воле доброй сей урок преподал? — разочарованно воскликнула старушка, которая несмотря ни на что прошмыгнула мимо парня и припала к дочери.
— Воля? — он горделиво приподнял подбородок, глядя на ту сверху вниз, — Какая ещё воля? Я просто не люблю, когда мне угрожают доходяги.
— Бедный, — только и сказала пожилая женщина, прижимая Мару к себе. Райан не врал, ему и правда было плевать на этих бездольных и их методы выживания. Будь то каннибализм, или что-то похуже, Вэнс никогда не задумывался о моральной стороне вопросов, которые его не касались.
— Почему ты так её защищаешь? — недовольно поинтересовался наёмник. Он вовсе не собирался что-то кому-то доказывать, просто не любил когда его недооценивают и решил проучить зазнавшихся челядей. — Мужа на фарш пустила, и тебя также пустит. Что за логика?
— Мать я, сынок. Не могу по-другому.
— Понятно, — он раздраженно закатил глаза и болезненно отвел взгляд. Вся эта «родительская любовь» вызывала одно отвращение!. «Так вот что ты имел в виду, брат», — промелькнуло в мыслях и затерялось в подсознании, а его взгляд на миг вспыхнул злостью и вновь потускнел, напоминая безжизненный пласт холодной стали.
— Нет, милок, — тяжело вздохнула старушка, — ничего тебе не понятно. Прости старую, недолго мне осталось. Да и хотелось бы остановить окаянных, да куда уж? — она жалостливо покосилась на разбросанных Вэнсом односельчан.
— Да плевать. Зря только время потратил, — буркнул Вэнс, сунув старухе флакончик с перекисью водорода, как плату за учиненный беспорядок, и зашагал прочь из этого чертова места, в очередной раз отмечая, что явно не создан для бродячей жизни.
Десятая глава будет опубликована: 13 декабря в 20:02 (20:15)