Работа в лагере шла полным ходом. Не имея навыков выращивания растительной пищи, местные охотились на всякую живность, предпочитая импорт — самостоятельному производству, которое лишь изредка могли получить за особые старания на работе. Лесорубы сновали туда-сюда, перетаскивая тушки пойманных серн и отделывая шкуры, а контрабандисты в передниках перетаскивали мешки с углем в сторону погреба.
Электроэнергии хватало едва. Было даже странно, что под рукой у местных оказался рабочий парогенератор, особенно в такой глуши, где о цивилизованности и речи идти не могло. В условиях вынужденных переездов, держать ветряки было не так уж и выгодно, а электрогенератор на самогоне — использовали только для самых незначительных нужд. В условиях тотальной необразованности населения, живой и грамотный электрик был просто навес горы уцелевших учебников, так что, особо шиковать здесь явно не приходилось. Увы, уровень пограничных постов и вровень не шел с «ложами» и притонами верхушки контрабандистов, расположение которых тщательно скрывалось даже от высокопоставленных лиц и находилось где-то в Пшечке.
Укрепленные остатки лесничих угодий можно было назвать архитектурной памяткой современности. Деревянные домишки не поддались даже Рейху, ещё со времён того пекла, которое устроили предки местных пожарных и дровосеков. Умышленно поджигая близлежащие леса в знак протеста и неповиновения властям, они оказали грозное сопротивление, когда отвоевали пусть и крошечный, но свой участок земли. Тогда только от умелых егерей и бывших МЧС-ников зависела судьба всего юга нынешней Славии, который едва не поглотил крупномасштабный пожар, быстро распространившийся по всему северо-восточному нагорью.
Умение санкционировать и тушь обширные возгорания без ушедших в прошлое систем пожаротушения — было сильнейшим козырем в руках лесорубов. Контроль прироста растительности в этом сегменте так же лег на их плечи, за счет чего, помимо выгоревшей земли, здесь можно было встретить вполне себе живущий молодой лесок, выросший за последние 80 лет с тех пор, как военные отцепились от пограничных земель.
Однако прославились Лесорубы не только членовредительством. Крупные производства по вырубке и реконструкции лесов остались в далеком прошлом. Природа брала своё, а без вмешательства потомственных экспертов ручной работы большая часть страны уже бы давно превратилась в непролазные джунгли. Конечно, лесорубы хотели суверенности своих территорий, из-за чего едва не стали очередными сепаратистами, наряду с жителями центральных территорий, где, в своё время, такие люди как Магма боролись за независимость. Однако у совета объединенной армии была своя голова на плечах и нажить себе врага в лице опасных рецидивистов было бы непозволительной ошибкой. Сам Маслянников Второй провозгласил их полную автономию, на основе мирного договора о сотрудничестве, когда былая Словакия начала в прямом смысле тонуть в густых зарослях, на утилизацию которых банально не хватало людей.
Оглядывая многочисленные палаточные навесы и укрепленные хибарки, Райан неспешно вошёл в местный кабак, куда совсем недавно прошмыгнула гончая. Кидаться наперегонки с конопатой, дабы во чтобы то ни стало доказать свое первенство, было бессмысленно.
Проблем с пропуском не возникло. В конце концов, он действительно должен был выполнить поручение Цербера по доставке каких-то бумаг, как только Кристин вернется с задания. Однако, вопреки договору, Вэнс просто стащил посылку раньше положенного времени, дабы иметь на руках несомненно важный аргумент своего визита.
— Эй ты! — окликнул его насупившийся бармен. — Кто таков, приятель?
— Курьер, — сухо ответил наёмник, скинув рюкзак у самого дальнего табурета, и бросил на стойку стопку скрепленных газет. — Привет от трехголового.
— И полгода не прошло! — проворчал Янык, передавая бумаги выскочившему из-подсобки пареньку. — По «допуску» прошел?
— Да. Давно Вы здесь работаете? — поинтересовался наёмник, припоминая престарелого скрягу, который заправлял местным «уютом» лет десять назад, когда лесники активно собачились с контрабандистами.
«Не думал, что они поладят», — ухмыльнулся ловчий, присев у самой стены по правую сторону, которая слегка выходила вперед и соприкасалась со стойкой.
— А тебе что? Ну и рожа! — иронично вздохнул наливайка, разглядывая шрам поперек его носовой перегородки, который тянулся от правой щеки до края левого уха. — Ещё один «рубец» за сегодня? И где вам только моськи правят?
Сидящая поодаль Кристин самодовольно усмехнулась и ехидно затянулась папиросой. Она по-прежнему гордилась той меткой, которую оставила наглецу во время их первой встречи.
«Почему его никто не узнает? — гончая ухмыльнулась, наблюдая отсутствие какого-либо интереса к Вэнсону со стороны местных. — Ошкевич же о нем все время трепался».
— Странно. Почему Вас волнует мое присутствие на территории лагеря? — сухо поинтересовался Райан, бесцеремонно забрасывая ноги на противоположный табурет и упирая спину о стену по правую сторону стойки. — Не возражаете?
— Коленки мешают? — скривился Янык. — Да хрен один, сиди уж. Всё равно никого тут нет, пока что.
— Есть работа?
— Так ты один из мальчиков Уолтера? Чего ж докладывать не бежишь? — ухмыльнулся бармен, складывая руки на груди.
— Посыльные часто «опаздывают» с рапортами, — спокойно ответил парень, разминая уставшие руки и потирая защемленную шею. — Так что, есть работа?
— Бродячий? — мужчина нахмурился. — Погоди здесь, мы как раз «нашальничка» ждём-с, может и тебе чего посложнее поручит.
— «Посложнее»? — переспросил наёмник, достав самокрутку из пачки.
— Ага, красавчик! — усмехнулся крепкий бородатый мужчина в ободранной безрукавке, облокотившись о плечо ловчего. — Будь ты кто, а Рэминг хорош! Ручная работа, ага? — он дружелюбно подмигнул, жестом указывая бармену на стоящую на полке бутылку.
— Тебе что? — Вэнс брезгливо вздрогнул и отшатнулся, чем быстро привлек внимание гончей, наблюдавшей со стороны.
— Ты не похож на посыльного, милочка, — усмехнулся мужчина, поправляя клетчатую бандану, и отправил в рот поданную порцию свеженькой самогонки. — Ну да хрен с ним. Бродяги и правда хреновые клоуны! Скажи, Барни?
— Не впутывай меня в свои игрища, Сим, — фыркнул бармен, вновь наполняя стакан и подвигая тому бутылку «на будущее».
— Как хочешь! — обиженно буркнул посетитель и повернулся к Вэнсу — Ну, что молчишь?
— А нам есть о чём разговаривать? — безразлично бросил наёмник, отбрасывая назад копну длинных волос и глубоко затянулся.
— Мм-м! — облизнулся лесничий, потирая мочку забитого скрепками уха, — «Лесной орех»? Многие назвали бы тебя шатеном, но такой профи как я — не-а! Тёмно-русый, холодный, с таким шикарным золотистым отливом? Не слишком ли чопорно для бродячего хлама?
Крис едва не пустила смешок, но сдержалась. Всё же было вполне очевидно, что Райан шатен, но она уже понимала, к чему клонит лесник.
— Слушай, если ты пытаешься меня вот так спровоцировать — иди к югу до ближайших руин, — мрачно подметил Райан, демонстративно растопырив шипованные подошвы армейских сапог. — Там контингент под стать твоему интересу. Не отвлекай меня, пожалуйста.
— Жаль, — собеседник угрюмо почесал густую бороду. — Ну и дела… — протянул тот, отправляя в рот ещё одну рюмку. — Ну, я вас сук не пойму! Вот смотри: ты же наёмник, мужик?
— Допустим.
— Так я тебе работенку подкинуть могу! Как раз под стать твоей шикарной шевелюре!
— Завидуешь?
— Тебе? Скорее тому, кто всю эту прелесть по полной «играл»! Слушай, без обид, но тут даже тёлки нормальной не найти для «рабочих моментов»!
— Я тут причём?
— Ну как? По теме, патлатые вроде тебя спокойно спят за бумажки и харч. Всегда аккуратные сучки — несомненно сидят у кого-то на шее. Тебе же явно нужен спонсор? Ну, не стесняйся!
— Да отвали ты этой шалавы, — устало проворчал невысокий мужчина с заметной плешью, хлопая товарища по плечу и бухаясь рядом. — Видно же, цену себе набивает! Эй, Ян! «Усушки» мне кубок и что-то погрызть!
— Понятно, — Вэнс устало закатил впалые от недосыпа глаза и развернулся к стойке. Попутно убрав ноги разделяющего их табурета, он бесцеремонно умастил туда свой рюкзак и угрюмо подозвал бармена.
— Ну и дела! — возмутился бородач, поправляя бандану на выбритой лысине — Совсем бродячие распоясались! Этим пёселям вечно всё мало! Видал тут одну? Сидит, собака, воду хлещет! И «этот», блять! — он хмуро зыркнул на Райана. — Ни в зуб ногой, а от халявы отказываться!
— Говорю тебе, цену набить пытается! — возразил более трезвый «товарищ» в клетчатой безрукавке. — Один хрен, по профилю всё. И да, вот та рыжая, кстати, от Холмовских засранцев, так что давай потише? Хрен знает, на кого она работает.
Вэнс недовольно покосился на этих двоих и прикурил очередную папиросу, поглядывая в сторону парадного входа.
— Да хрен! — отмахнулся второй. — С ней пусть «контры» парятся! Шавка — один хуй. Я так понял, она тут в конвое от Хэма. Тот ещё мудень, честно говоря.
— Что за Хэм?
— Челядь в летах. — фыркнул тот, похрустывая шеей и опрокидывая рюмки одну за одной — Мне лет двадцать было, когда этот хрен ошивался у наших, задолго до этого холерного союза. Всё носился с этим его «Ра-ди-о-о», пф-ф! — лесник пустил саркастический смешок — Мечтатель хренов! Всю жизнь рылся в отбросах, бегал за своими воображаемыми «идеалами», даже пацана какого-то к рукам подобрал, да видно, с концами, раз я его ни разу так и не увидел! Типичная подстилка Бирму́нда, в общем-то, брат.
Скула Вэнса непроизвольно дрогнула. Опрокидывая стопку местной перцовки, парень даже не поморщился и сдержанно затянулся, слегка прикусывая кончик нижней губы.
— Понятия не имею, о ком ты, но, тип, видно, «важный». — плешивый пожал плечами, неодобрительно поглядывая на скудный остаток в бутылке собеседника и поджигая поданную барменом самокрутку. — «Эти» бы точно не упустили из виду «ценный экземпляр», если, конечно, этот твой Хэм — действительно чего-то умеет.
— Да хрен с ним. — неуклюже отмахнулся бородатый. — Даже если и так, всяко обосруться, нарко-химики хреновы! Слыхал, чего говорят? Мол, Бирму́нд резко на дозу обеднел? Сдается мне, не туда их поставки пошли, уже второй месяц морфина не додают!
— Я так понял, это что-то вроде подхалимажа в сторону армии?
— Чтобы не говорили, вояки их всяко за товар покрывают, иначе тот Холм бы давно уж к чертям разнесли.
— Может ты, Сим, и придурок, но говоришь в общем по делу. — тяжело вздохнул его собеседник, недоверчиво поглядывая на Вэнса, лицо которого настолько окаменело, что тот даже перестал моргать, сосредоточенно глядя в одну точку. — Раньше бродяги и правда место знали, не то, что сейчас.
— И не говори, Тим! — егерь покачал головой, и влил в себя ещё одну рюмку. — Шлюха — шлюхе рознь! Бери что дают и будет тебе вкусно! А тут началось: то не хочу, это не буду. Вот и лакают всякую дрянь, заместь годного пойла! Нет бы священным долгом заняться — клиентов удовлетворять и за любую работу браться! Тоже мне «наёмнички», Церкви на них нет! — хохотнул захмелевший бородач, громко хлопнув стаканом о стойку. — Или Рейха! Один хрен — бездольные.
Лесоруб потуже затянул свою бандану и ехидно ухмыльнулся:
— Но, ты прав. Я слыхал, Бирм годно по откупу платит. Надо бы вектор смещать побы-ик-стрей! Давно уж пора этим тварям на глотки наступить.
— Э, ну не перегибай! — обеспокоенно воскликнул второй, почесывая реденькие светлые волосы и снова зыркнул на окаменевшего наёмника.
— А че? Предки за свободу слова же, вроде, боролись?! Возрождение, мать его! Вот и посмотрим, чего она там стоит, свобода вот эта! — окончательно распоясался Сим, почти заглушая певчую птичку, исполняющую что-то динамичное на иностранном языке. — Знаешь, что, Тимыч? Чушь собачья, что там бродяги хотят! Они, один хрен — тупо мебель для сбыта. И вообще, если Хэмми хочет реально в героя сыграть — пусть с хера Бирму́нда на крест пересядет! Кто же не знает, что они солдафонам подлизывают?! Уж церковь то этим щенкам объяснит, что такое закон!
Темп игры пианиста заметно ускорялся, параллельно интонации захмелевшего лесника. Музыканты настолько хорошо подстраивались под обстановку, словно и впрямь могли предвидеть дальнейшие события. Даже босоногая леди повышала голос, в тандем с лесничим, словно отказывалась быть задавленной его ярыми возгласами. А вот Райан словно уже и не слышал ничего, кроме выводов Симмиса, который, так уж вышло, всплыл в его памяти.
Наследник нынешнего лидера лесорубов, который умудрился заключить союз с контрабандой лет эдак 8 назад. Однако открыто об этом заявили не сразу. Будь то провокация, или обычный запой, сейчас это уже играло никакой роли. С каждым словом егеря, Вэнсу всё тяжелее было сосредоточиться на ожидании заказчика со стороны контрабандистов.
«Пересесть, значит? — сцепив зубы, ловчий уже с минуту вжимал истлевший окурок в плоскую пепельницу, не замечая, как обжег пальцы. — Ну, хорошо. Сейчас…»
Раскатистый звон разбитого стекла обескуражил посетителей, а Вэнс тут же оторвался от мыслей, разворачиваясь к источнику шума:
Вжимая спину в спинку табурета, подрагивающая от злости наёмница сидела с опущенной головой, а в её кулаке блеснула ручка от стеклянного масса[1]. Слушая бредни местного «eумника», Кристин с такой силой сжала в кулаке пивную кружку, что продавленное большим пальцем стекло не выдержало и треснуло по корпусу, разлетевшись под натиском и окатив всё вокруг ключевой водой. Впрочем, тара здесь была не самая лучшая и всяко имела искусно сокрытые дефекты и трещины, вот только даже склеенный масс было не так уж просто разбить от нажима.
— А это чево там тафое? — невразумительно пробурчал захмелевший оратор, неспешно повернувшись в сторону наёмницы. — Эй, да ты же бармену пол загадила!
Музыка стихла. Артисты вовремя сделали небольшую паузу, перед следующей композицией, от чего последующая фраза Кристин была отчётливо слышна всем присутствующим.
— Пол? — холодно воскликнула девушка в воцарившейся напряженной тишине и вальяжно повернулась к «банданычу», умастив локоть на спинке стула и закидывая ногу на ногу. — По крайней мере, он всяко почище твоего языка, приятель.
Местная певичка довольно улыбнулась и подмигнула пианисту, который тут же принялся отыгрывать что-то в стиле кантри:
— Priest are you there? Can you hear my voice? Will you hear my breath? I hear you out there, — протяжным приглушенным сопрано запела темноволосая, игнорируя явно не лучшую для этого обстановку.
— Forgive me priest, for I have sinned, i don’t know what I do…* — пианист неожиданно разлился вокалом типичного лирического тенора, наигрывая задорную мелодию и довольно передергивая плечами. Что не говори, у этих ребят явно был доступ к забугорным доанархическим песенкам!
— У тебя какие-то проблемы, девочка? — нахмурился более трезвый Тим.
— Ты на кого лаешь, шавка?! — опешил Сим, возмущенно подрываясь с места. — Ты работаешь? Не лезь!
— Э, дровосек, уймись! — тут же отозвалась одна из местных таможенниц.
— Да пошёл он на хер ваш Ошукевич! — окончательно сорвался хмельной лесоруб, со злостью сорвав с головы бандану и швыряя на барную стойку. — Говорю что хочу и где хочу! Ты чё лезешь?! Проблем захотела, Имма? Союзнички, блять!
— Тихо ты, Сим! — грозно отозвался его собеседник. — Один хрен, это проблемы Филиппки.
— Да не! — заорал ещё один рослый молодой парень, который всё это время упоенно слушал речи замначальника. — Так не пойдет! — завопил тот, с размаха выбивая табурет из-под рыжеволосой выскочки.
Харенс не растерялась и быстро подалась вперед, однако разъяренный тип не думал сдаваться и грубо ухватил наёмницу за шею. Грубо заломив её руки и фиксируя в замок на уровне лопаток, он лихо рванул на себя миниатюрную барышню, прижимая к груди и разворачивая в сторону удивленного Симмиса.
— Извиняйся давай! Пони несчастная! — свисающие на уровне его колен ступни Кристин даже не колыхнулись. Гончая вела себя странно. Словно тряпичная кукла, она вдруг размякла в его цепкой хватке, а глаза наёмницы резко остекленели. Харенс словно выпала из реальности, глядя сквозь толпу и даже не моргая.
— Да ты хоть знаешь, с кем базаришь? — не унимался молодняк. — Да я твою шейку…
«Пора с этим заканчивать», — усмехнулся Райан, легонько подтолкнув локтем пузырь бражки, одиноко стоящий на стойке.
Упавшая бутылка с характерным звоном разлетелась вдребезги, приводя наёмницу в чувства. Кристин удивленно распахнула прикрытые веки, а в её холодных глазах разных цветов отразились блики подрагивающей потолочной лампы.
— Come’on! — звучно воскликнула певчая птичка, довольно следуя ритмичной музыке пианиста и призывно вскинула вверх растопыренную ладонь, словно весь вечер ждала только этого.
Гончая тут же вскинула к потолку левую ступню, едва не касаясь головы пленителя и, сверкнув стальной шпорой, с размаха заехала ему пяткой прямо между ног. На пол брызнула кровь, парень дико заорал и, ослабив хватку, упал на колени, хватаясь за кровоточащую промежность. Ровно приземлившись на носки, Кристин грубо отшвырнула того ударом с вертушки и остервенело уставилась на захмелевшего бородача, после чего кинулась к дальнему углу.
Снося соседний столик под собственным весом, парень усилием воли попытался подняться. Упираясь о крышку опрокинутого стола, он гневно зыркнул в сторону гончей и уже собирался ринуться следом, когда его голову прошил раздавшийся выстрел с улицы. Оконные стёкла разлетелись вдребезги, снаружи послышались звуки отдаленной пальбы, а в помещение ворвалась целая орава варваров.
Залетая один за другим через разбитое окно, они начали палить ещё на подлете. Сидящие поблизости посетители тут же полетели на пол, кто-то погиб на месте, кого-то частично задело, однако десятку вооруженных безумцев было на это плевать. Главное, что уже через пару секунд в забегаловке стало тише. Лишь музыканты, словно заговоренные, продолжали свою игру, не смея прерываться на неоконченном отыгрыше.
Cноски:
[1] Масс — Крупный толстостенный стеклянный или керамический стакан с ручкой на боковой поверхности. Также литровая кружка для пива или радлера в германоязычных странах.
Музыкальные отсылки: «In this moment — Black Wedding» Плейлисты для соответствующей атмосферы всё ещё можно найти в спотифай (через ВПН). Яндекс планируется позже.