— Подожди… — грозная физиономия Вэнса сменилась негодованием. — Ты что, высоты боишься?
— А ты прикосновений! — не подумав ляпнула Харенс и тут же треснула себя по лбу, глядя, как на лице обозленного парня появляется задорная издевательская улыбочка. — В смысле…
— Ой господи, еб твою мать! — громко расхохотался наёмник, прикрывая лицо и чуть не вгрызаясь передними зубами в ладонь. — Ты что, совсем кривая что ли? Серьезно?! Ой бля!
— Завались! — не своим голосом заорала Кристин, на миг позабыв о своем беспокойстве. — Посмотрим, как ты запоешь, когда тебя Бирмунд за жопу схватит, дерьма ты кусок!
— Ой ну ты… Vittu! Voi luoja! Tämä on elämäni paras "päivä«![1] — не унимался он, заходясь пугающим истерическим смехом.
— Очень смешно, недотрога поганая! — фыркнула Крис, угрюмо ожидая, когда же этот «кретин» наконец успокоится.
— И что ты будешь делать? — утирая слезы выдавил Вэнс, стараясь унять жуткий несвойственный ему хохот. — Капец, это больно! — он с трудом перевел дыхание и кое-как унял злорадное хихиканье. — Ох, лучше бы ты мне ещё раз руку вывернула, нельзя же так!
— А что, обойти вообще никак? — Харенс стыдливо отвела глаза, понимая, что обязательно даст дуба, как только переступит порог крепкого железного моста. Оснащенный стальными балками и крепким корпусом, он был выстроен захваченными несогласными с режимом бродягами, которым напрочь отрезали возможность получения каких-либо знаний, кроме угодных нынешней власти.
— Ну, если ты хочешь шататься со мной ещё дня четыре…
— Нет! — отрезала Крис. — Я поняла.
— Ну и? — ухмыльнулся Вэнсон. — Что теперь?
— Пойду вслепую, — буркнула Харенс, переводя дыхание и стараясь не представлять глубокий овраг, простирающийся впереди. — Поможешь мне не ёбнуться, а там как повезет. И не вздумай меня отвлекать, если хочешь ублажить своего папочку, — поморщилась она, наглым образом обходя наёмника сбоку и, зажмурившись, направилась вперед наобум.
— Да еб твою!.. — возмутился Райан, грубо схватив её за предплечье и оттянув в сторону, когда конопатая уже вплотную подходила к краю пропасти. — Что за самодеятельность?!
— Шо? — Кристин лишь сильнее зажмурилась и, казалось, стала куда спокойнее прежнего. — Нихрена не вижу, шо там?
Пауль прекрасно знал о фобии падчерицы и вовремя взялся за эту проблему, на целых полгода лишив Кристин зрения. Этим он приучил её ступать в темноте и полагаться не только на зрение. В обычных условиях, лишиться такого важного органа чувств было бы ещё большим поводом для испуга, но Крис была поразительным исключением. Закрывая глаза она всегда чувствовала себя в безопасности, поскольку не могла видеть того, что вызывало в ней трепет и страх. Такое противоречие отлично выручало её и по сей день, иначе она никогда бы не стала бродягой. Харенс буквально заставляла себя поверить в отсутствие опасности, и это самовнушение отлично работало.
— Ну на хрена?! — выругался Вэнс, гневно затягиваясь сигаретой и оттягивая Крис за собой. — Отомстишь как нибудь в другой раз!
— Ой, а что не так-то? — издевательски удивилась гончая, не открывая глаз, и максимально расслабилась, улавливая колебания ветра и вязкость почвы под ногами.
— Ясно всё с тобой, рюкзак свой давай! С винтовкой я уже понял, но даже так уже проще.
— Зачем? — она слегка приоткрыла веки и прищурилась.
— Затем, что без вещей мне всяко легче будет тащить тебя за шкирку, если ты окончательно обнаглеешь!
— Ладно, как хочешь, — Крис безразлично пожала плечами и беззаботно бросила ему свой рюкзак. В других обстоятельствах она бы ни в жизнь не доверилась такому как Вэнсон, но мотивация ловчего говорила сама за себя. Такие как он никогда и ничего не делали просто так. — Всё равно, я знаю кому жаловаться, если ты что-то у меня сопрешь.
— Больно надо! — цыкнул Райан, подхватив тяжелый ранец, и слегка пошатнулся от неожиданности. — Ты там что, кирпичи носишь?
— Иногда и ношу, тебе то что?
— Да ничего, жди здесь, — забросив не самый легкий рюкзак на свободное плечо он раздраженно поморщился и поплелся к мосту. — Всё равно найду тебя, даже если смотаешься.
Спустя какое-то время Райан вернулся и недовольно подозвал невозмутимую с виду наемницу, которая всё это время сидела на земле, спиной к мосту, и что-то бубнила себе под нос. Отреагировала Харенс не сразу, а после нехотя поднялась и раздраженно пояснила, что пойдет сама, если он будет направлять её своим голосом. Следуя за Вэнсом с закрытыми глазами, и ориентируясь на окружающие вибрации, Кристин шагала чрезвычайно медленно и что-то шептала, пока не нащупала крепкие перила моста.
— О, отлично! — сжав пальцами холодный металл, девушка сосредоточенно перевела дыхание, сражаясь с желанием броситься прочь и убеждая себя, что никакой пропасти нет, а ловчий просто стебется. — Далеко там?
— Метров пятьдесят. Если быть точным: пятьдесят четыре с половиной.
— Понятно, — мрачно ответила Харенс, приподняв голову и стараясь не сгибать колени. Желание проползти по мосту на четвереньках перечеркивала горделивость и нежелание унижаться перед ловчим, а самовнушение продолжало бороться с пробивающейся паникой, которую она так яро душила всё это время:
— Дальше я сам, в смысле сама, — прочищая горло, Крис сделала несколько неуверенных шагов вперед. — Гребаный ад какой-то.
Парень как-то странно на неё покосился и неспешно двинулся следом. А вот наёмница стала идти непривычно медленно, бурча себе под нос что-то невнятное. Спустя минут пять такого «переползания» моста, Райан начал невольно прислушиваться к её монотонному бубнежу, который становился отчетливее с каждым её шагом:
«Что даст мне свет, чего я сам не знаю?
„Смиряй себя!“ — Вот мудрость прописная,
Извечный, нескончаемый припев,
Которым с детства прожужжали уши,
Нравоучительною этой сушью
Нам всем до тошноты осточертев.
Я утром просыпаюсь с содроганьем
И чуть не плачу, зная наперед,
Что день пройдет, глухой к моим желаньям,
И в исполненье их не приведет.»
— Да что за мантра? — негромко поинтересовался Райан, закуривая уже вторую по счету сигарету. Однако Кристин его полностью игнорировала, продолжая монотонно цитировать какие-то стихотворения на чистом французском:
«Меня кошмар ночным удушьем сдавит,
И я в поту от ужаса проснусь.
Бог, обитающий в груди моей,
Влияет только на мое сознанье.
На внешний мир, на общий ход вещей
Не простирается его влиянье.
Мне тяжко от неполноты такой…»
Харенс запнулась и недовольно сморщила нос, вспоминая, как настырно Пауль переучивал её именно в этой фразе, упрямо отказываясь от немецкого оригинала:
— «Я жизнь отверг, но смерть не жду с тоской».
— Ты что там буровишь? — нахмурился Райан, которого уже порядком напрягала вся эта чушь.
— Не мешай! — рыкнула конопатая. — Как там?.. Vittuperkele! Опять сначала!
— Сумасшедшая, — Вэнс закатил глаза и неспешно поплелся сбоку. Всё-таки, они наконец прошли первую половину моста и до земли оставалось не так уж и много.
— Ну, вы меня запарили, однако! — раздраженно буркнула Крис, сильнее зажмурив глаза. — В устах того, кто безразличен к слову, но к делу лишь относится всерьез…
— Постой-ка! — внезапно опомнился Вэнс, припоминая где уже видел такую надпись. — Ты знаешь, что это за хрень?!
— Слышь! — она резко обернулась и гневно вытаращилась на Райана. — Завались, а! Тебя что, не перебивать… — осознав, что стоит над огромной впадиной, любопытная гончая невольно скользнула взглядом вниз, замирая на месте и с заметной одышкой добавила: — н-не уч-чили… — промямлила она, впиваясь в перила и глядя прямо себе под ноги.
Голова закружилась, а к горлу подступил вязкий ком. Невесть почему, у Крис начались слабые рвотные позывы, а тело забило от мелкой дрожи. До земли было метров пятнадцать, не меньше! Жадно хватая воздух, она понимала, что ловчий пытается ей что-то сказать, но из-за жуткого свиста в ушах и помутнения рассудка уже не слышала ничего, кроме гулкого стука в висках.
— К..кам… — заикаясь начала было Крис, с животным ужасом глядя в пропасть и уже почти срываясь на крик, когда наёмник решил принять крайние меры.
Сообразив, что она не слышит ни единого его слова, Вэнс резко ухватил её за голову, как уже делал при их первом «знакомстве», и с криком: «Угомонилась!» — зажал глаза и уши Кристин, образуя своеобразный «вакуум» в голове содрогающейся девушки.
— Камни! — заорала гончая, а ловчий уже было рванул к противоположному берегу, когда внезапно окаменел на месте — касаться её было просто невыносимо!
«Ч-что это?!» — из-за резкого наплыва неописуемой паники, Райан опешил настолько, что буквально застыл на месте, разрываясь между жутким желанием оттолкнуть чертову выскочку и чувством долга перед Бирмундом.
— Кости! — во всю глотку орала Харенс, игнорируя цепкую хватку наёмника. — Они снова здесь! Они всегда были здесь!!! — дурным голосом проорала рыжеволосая, тяжело дыша и хватаясь за рёбра.
«Это просто оружие, да мать твою, просто оружие!» — Вэнс с силой мотнул головой и невольно отшатнулся, едва не оступившись и грубо сжимая голову задыхающейся девушки.
— Нет, не надо, пожалуйста! — срываясь на истерический крик завопила Кристин, окончателдьно потеряв связь с реальностью. — Отпустите меня!
— Vittuperkele ajokoira! — свирепо взревел Райан, несвойственно низким для него басом. — Rauhoitu!
С силой отодрав наёмницу от поручней, Вэнсон с рывка метнулся вперед, уже не обращая внимания на жуткое отвращение к девушке, случайные прикосновения которой прежде не приносили ему дискомфорта. Вот только Кристин начала упираться, скользя пятками и царапая сталь шипами подошв.
— Пошла, я сказал! — не своим голосом заорал Райан, грубо оторвав ноги упирающейся девушки от земли, и бросился вперед. В висках застучало, координация нарушилась, а дыхание сбилось. Долговязый настолько отвык от панических атак, что едва был полезнее Харенс.
— Отпустите меня! — Кристин брыкалась с такой силой, что даже опытному наёмнику было непросто дотащить её до другой стороны. Сейчас она словно была где-то очень далеко от реальности.
— Заткнись! — выпалил Вэнсон, едва не спотыкаясь на ровном месте уже в паре десятков метров от земли, и перехватывая голову наёмницы локтем. — Иначе я сам тебя туда сброшу!
Райан прекрасно знал, что сам виноват в случившемся. Именно это ему так мешало. Если для гончей основоположным было отвечать за каждое слово, то Вэнс — всегда отвечал за все свои действия и поступки, хотел он того или нет. После случая с Кригом, он не задумываясь брал ответственность за каждую свою оплошность. Да и времени было не так много. В конце концов, если Кристин схватится за оружие: мало здесь никому не покажется!
Вэнс пошатнулся и снова застыл как вкопанный, всего в нескольких метрах от земли. Уже не на шутку душа обмякшую гончую, он никак не мог унять жуткую дрожь в коленях. Ноги стали ватными и просто отказывались шевелиться.
— Она просто оружие!!! — на всю округу взревел долговязый. Прикусив нижнюю губу до крови, он рывком пересек остаток пути, пролетев оставшееся расстояние до противоположного края моста на одних только рефлексах.
Выпуская из рук едва не задохнувшуюся наёмницу, парень кубарем покатился вперед. Не в силах унять приступ невыносимой паники и хватая ртом воздух, он рефлекторно сделал двойное сальто назад, словно опасался угрозы со стороны такой же нестабильной выскочки. Паника и переутомление давали о себе знать, а сильная головная боль вперемешку с безумным головокружением: были не лучшими союзниками в исполнении акробатических приемов. Глухой удар затылком о ствол крепкого дерева был последней каплей для Вэнса. Распахнув глаза, он нервно сглотнул и медленно сполз вниз по стволу. Собранные в хвост волосы растрепались, в глазах потемнело, а острая боль распространилась по всей черепной коробке наёмника, который окончательно исчерпал весь свой ресурс и обессилено завалился на бок, уже не особо различая происходящее вокруг.
Совершенно не соображая, что именно сейчас произошло, Кристин с усилием поднялась с земли. Однако ватные ноги не желали слушать хозяйку, и та неуклюже рухнула на колени. Обхватив себя руками, она судорожно хватала воздух и ощупывала грудную клетку до тех пор, пока не убедилась в том, что все её кости на месте, а сама она — явно стоит на земле.
Спустя какое-то время, Кристин наконец-то избавилась от жуткой одышки и начала приходить в себя. Неуверенно разжимая глаза, конопатая смутно огляделась по сторонам. Туман уже отступал, а предрассветное солнце ярко слепило глаза. Понимая, что в очередной раз поддалась панике, она раздраженно оскалилась и с силой заставила себя подняться, глядя по сторонам в поисках того самого «ах ты придурка», который помешал ей пройти по чертовому мосту без веселых происшествий!
Увидев валяющегося под деревом Вэнса, Харенс не сразу сообразила, что к чему, и уже было задала тому трепку, когда резко остановилась и внимательно рассмотрела парня поближе:
«Он что, в отключке? — нахмурилась гончая, наклоняясь к нему и нащупывая пульс. — Не прикидывается, живой. Это что, я его так?»
Сообразив, что оклемается ловчий не скоро, Кристин угрюмо фыркнула, поправляя Флегия за спиной, и внимательно осмотрела окровавленный подбородок наёмника, подмечая почти что насквозь прокушенную нижнюю губу, которая виднелась из-за его растрепанных волос, прилипших к лицу.
«Да что, черт возьми, там было?» — она нервно сглотнула, ощупывая шею и попятилась назад, только сейчас сообразив, почему так опухло лицо.
Постояв так ещё какое-то время, Кристин никак не могла вспомнить о том, что было после того, как она заглянула в пропасть. Впрочем, сейчас это было уже не так важно. Тяжело переводя дыхание, она хмуро оглянулась на Райана и неспешно направилась в сторону густого подлеска, попутно подобрав свой ранец и прикидывая дальнейшую дорогу до Холма.
Сноски:
[1] Примерный перевод с ломанного финского: «О боже, это лучший день в моей жизни!»