Есть клёв, так будет и улов». И сердце его радостно забилось.
Мороз крепчал, сумерки быстро сгущались, но азартный рыболов этого не замечал. Он весь напрягся, чтобы не спугнуть рыбу, и замер. А морозу этого только и надо было. Прорубь стала быстро затягиваться льдом.
Когда хвост был намертво схвачен ледяным капканом, Волк попытался вытащить его из воды, но тщетно.
—Вот это улов! — воскликнул он и тут же подумал: «А что, если Лиса маленький мешок принесёт? В чём тогда остальную-то рыбу понесём?»
Пока Волк задавал себе эти вопросы, Лиса сидела на берегу в кустах и тихохонько хихикала себе под нос:
—Мёрзни, мёрзни, волчий хвост, проучу тебя, прохвост. Это тебе и за лазарет, и за «страусипед».
В конце концов лёд так сдавил Волку хвост, что у него потемнело в глазах.
«Наверно, это сом поймался?» — стиснув от боли зубы, успокаивал он себя. На самом-то деле потемнело в глазах оттого, что просто наступила самая обыкновенная зимняя, морозная ночь. Попытался Волк вытащить хвост из проруби, да не тут-то было. Понял, наконец, страдалец, что и на сей раз обманула его Лиса. Делать нечего, придётся ждать утра, авось Пелагея снова придёт бельё полоскать. Глядишь, выручит по доброте своей душевной.
Зимнее утро не спешило превращаться в день. Сумерки как бы нехотя рассеивались, постепенно вырисовывая неподвижный силуэт Волка на фоне заснеженного озера. Весь покрытый инеем, под носом сосульки звенят, как колокольчики на новогодней ёлке. Душа еле теплится