В разгар урока химии, когда дождь и ветер заколотили в окна, Тео пытался сосредоточиться на объяснениях мистера Табчека, когда, вздрогнув, услышал собственное имя. Это опять была миссис Глэдвелл — она говорила по интеркому.
— Мистер Табчек, Теодор Бун в классе? — Ее визг напугал мальчиков и самого мистера Табчека.
Сердце Тео замерло. «Где еще мне быть в это время?» — подумал он.
— Он здесь, — ответил учитель.
— Пожалуйста, пришлите его ко мне в кабинет.
Медленно шагая по коридору, Тео отчаянно пытался догадаться, зачем понадобился директору. Было почти два часа дня, пятница. Неделя почти закончилась. Какая же неприятная выдалась неделя! Вероятно, миссис Глэдвелл до сих пор злилась из-за запоздавшей утренней пресс-конференции, но ведь в итоге все обошлось. Он за целую неделю не сделал ничего явно плохого, не нарушил правил, никого не обидел, исправно выполнял почти всю домашнюю работу и так далее. В чем же дело? Если честно, он не так уж сильно переживал. Два года назад старшая дочь миссис Глэдвелл пережила неприятный развод, и Марселла Бун представляла ее интересы в качестве адвоката.
Мисс Глория, секретарь, любившая совать нос в чужие дела, разговаривала по телефону и указала Тео на большой кабинет. Миссис Глэдвелл встретила его у двери и проводила внутрь.
— Тео, это Антон, — произнесла она, закрыв дверь.
Антон был худым ребенком с очень темной кожей. Она продолжила:
— Он учится в шестом классе под руководством мисс Спенс.
Тео пожал Антону руку:
— Рад познакомиться.
Антон промолчал. Его рукопожатие оказалось весьма слабым. Тео тут же решил, что у мальчика какие-то серьезные неприятности и он напуган до смерти.
— Садись, Тео, — сказала директриса, и Тео рухнул на стул рядом с Антоном. — Антон родом с Гаити, переехал сюда пару лет назад, и живет с родственниками на окраине города, на Баркли-стрит около карьера. — Он посмотрела в глаза Тео, когда произнесла слово «карьер». Так называли не лучшую часть города. Большинство живших там людей имели низкий доход или были иммигрантами, как легальными, так и нет. — Родители Антона работают за пределами города, и он живет с дедушкой и бабушкой. Тебе это знакомо? — спросила она, передавая Тео лист бумаги. Он быстро просмотрел его и произнес:
— О Боже.
— Ты имел дело с судом по правам животных, Тео? — спросила она.
— Да, я бывал там несколько раз. Я спас свою собаку от такого суда.
— Ты сумеешь объяснить, что происходит, и помочь нам с Антоном?
— Конечно. Это повестка, выданная в соответствии с частью три Закона об уголовном судопроизводстве нашего штата. Ее подписал судья Йек, он занимается правами животных. Здесь говорится, что вчера Пит был арестован Службой по контролю над животными.
— Они пришли к нам домой и забрали его, — сказал Антон. — Сказали, что арестовывают его. Пит очень расстроился.
Тео все еще изучал повестку.
— Здесь говорится, что Пит — африканский серый попугай неизвестного возраста.
— Ему пятьдесят лет. Он живет у нас уже очень давно.
Тео бросил взгляд на Антона и заметил, что тот плачет.
— Слушание состоится сегодня в четыре часа дня в суде по правам животных. Судья Йек выслушает доводы сторон и решит, что делать с Питом. Ты знаешь, что натворил Пит?
— Он напугал кое-кого, — ответил Антон, — вот и все.
— Поможешь, Тео? — спросила миссис Глэдвелл.
— Разумеется, — довольно неохотно согласился Тео. Если говорить начистоту, Тео любил бывать в суде по правам животных, потому что кто угодно, включая тринадцатилетнего ребенка, ученика восьмого класса, мог или могла там представлять свои интересы самостоятельно. Присутствия адвокатов в суде по правам животных не требовалось, и в зале судьи Йека всегда было не много народу. Йек считался неудачником, которого выкинули из нескольких юридических фирм, поскольку он не мог нормально работать в качестве адвоката, и отнюдь не радовался этой своей должности. Многие юристы избегали «кошачьего суда», как его называли, потому что связываться с ним было ниже их достоинства.
— Спасибо тебе, Тео.
— Но теперь мне надо идти, — сказал он, быстро соображая. — Мне нужно время, чтобы подготовиться.
— Ты свободен, — заявила директриса.
В 16.00 Тео спустился в подвал здания суда и прошел вперед по коридору мимо кладовых. Наконец добрался до деревянной двери с надписью черными буквами: «СУД ПО ПРАВАМ ЖИВОТНЫХ, СУДЬЯ СЕРДЖИО ЙЕК». Тео нервничал, но в то же время ощущал приятное волнение. Где еще тринадцатилетнему подростку позволят выступать в суде, изображая настоящего адвоката? В руке Тео сжимал кожаный портфель, когда-то принадлежавший Айку. Он открыл дверь.
Что бы ни сделал Пит, несомненно, он постарался. Тео никогда не видел, чтобы в зале суда по правам животных собралось столько народу. В левой части маленького зала сидела группа женщин, все средних лет, в обтягивающих коричневых бриджах для верховой езды и черных кожаных сапогах по колено. Вид у них был крайне несчастный. Справа, как можно дальше от женщин, устроились Антон и двое пожилых чернокожих. Все трое, похоже, были в ужасе. Тео, держась совершенно непринужденно, подошел к ним и поздоровался. Антон представил своих дедушку и бабушку, у которых были иностранные имена, неподвластные запоминанию при первом знакомстве. Они изъяснялись по-английски сносно, но с сильным акцентом. Антон сказал что-то бабушке. Та посмотрела на Тео и спросила:
— Вы наш адвокат?
Тео не смог придумать, что еще ответить, потому кивнул:
— Да.
Она тут же принялась плакать.
Открылась дверь, и появился судья Йек. Шагнув к длинной судейской скамье, он сел. Как обычно, на нем были джинсы, ковбойские сапоги, потертая спортивная куртка — и никакого галстука. В «кошачьем суде» мантии не требовалось. Он взял лист бумаги и осмотрел зал. Редкие дела в его списке к слушанию привлекали внимание публики. По большей части в них участвовали хозяева собак и кошек, которых забрала Служба по контролю над животными. Поэтому, когда судью Йека ждала небольшая баталия, он наслаждался происходящим.
Он громко откашлялся и произнес:
— Я вижу, мы собираемся рассматривать дело с участием попугая Пита. Его владельцами являются мистер и миссис Ренье. — Судья посмотрел на гаитян, ожидая подтверждения.
Тео вставил:
— Ваша честь, я… эм-м-м… пришел с владельцами.
— Что ж, здравствуй, Тео. Как у тебя дела в последнее время?
— Хорошо, господин судья, спасибо.
— Я не видел тебя уже месяц или около того.
— Да, сэр. Я был занят. Школа и все такое.
— Как твои родители?
— Хорошо, просто замечательно.
Тео впервые появился в суде по правам животных два года назад и в последнюю минуту сделал заявление, чтобы спасти жизнь дворняги, не нужной никому. Он забрал пса домой и назвал его Судьей.
— Пожалуйста, пройдите вперед, — попросил судья Йек, и Тео провел трех Ренье через маленькие распашные ворота к столу с правой стороны.
Когда они уселись, судья произнес:
— Иск был подан Кейт Спенглер и Джуди Кросс, владелицами конюшен.
Хорошо одетый молодой человек вскочил и объявил:
— Да, ваша честь, я представляю интересы миз Спенглер и миз Кросс.
— А вы кто?
— Я Кевин Блейз, ваша честь, из фирмы «Маклин». — Блейз с напыщенным видом, держа в руке сверкающий новый портфель, шагнул к судье и выложил перед ним свою визитку.
В фирме «Маклин» работало примерно двадцать юристов, и она существовала уже долгие годы. Тео никогда не слышал о мистере Блейзе. Очевидно, как и судья Йек. Было понятно, по крайней мере для Тео, что излишнюю самоуверенность молодого адвоката здесь вряд ли оценят.
Тео внезапно ощутил острую боль в груди. Его противник был настоящим юристом!
Блейз усадил своих клиенток, двух женщин, за столом в левой стороне зала, и когда все оказались на местах, судья Йек сказал:
— Тео, ты ведь ни в какой мере не претендуешь на владение этим попугаем?
— Нет, сэр.
— Тогда почему ты здесь?
Тео не шелохнулся на стуле. В суде по правам животных формальности не соблюдались. Юристы всегда сидели. Не было ни свидетельской трибуны, не приносили клятв говорить правду, не было норм доказательственного права и, разумеется, присяжных. Судья Йек проводил быстрые слушания и принимал решения на месте и, несмотря на то что его работа не сулила никаких перспектив, славился справедливостью.
— Что ж, эм-м-м… — с трудом начал Тео. — Понимаете, ваша честь, Антон из моей школы, его семья родом с Гаити, и они не понимают нашу систему.
— А кто ее понимает? — пробормотал Йек.
— И наверное, я пришел сюда, просто чтобы помочь другу.
— Я понимаю это, но обычно владелец животного защищается сам или нанимает адвоката. Ты не владелец и пока еще не адвокат.
— Да, сэр.
Кевин Блейз вскочил и резко заявил:
— Я протестую против его присутствия здесь, ваша честь.
Судья Йек медленно отвел взгляд от Тео и уставился на возбужденное лицо молодого Кевина Блейза. Повисла долгая пауза, напряженное затишье в разбирательстве, во время которого никто не говорил и никто, казалось, не дышал. Наконец судья Йек сказал:
— Садитесь.
Когда Блейз вновь занял свое место, судья произнес:
— И оставайтесь на месте. Не вставайте снова, если я вас не попрошу. И потом, мистер Блейз, разве вы не видите, что я уже рассматриваю вопрос присутствия Теодора Буна на слушании? Это для вас не очевидно? Мне не нужна ваша помощь. Ваш протест излишен. Он не отклоняется и не принимается. Он просто игнорируется. — Последовала еще одна долга пауза — судья Йек разглядывал группу женщин за столом слева. Указав на них, он спросил: — Кто эти люди?
Блейз, крепко вцепившись в подлокотники кресла, ответил:
— Это свидетели, ваша честь.
Судья Йек явно не был доволен таким ответом.
— Ладно, вот как я работаю, мистер Блейз: я предпочитаю короткие заседания. Я предпочитаю, когда присутствует мало свидетелей. И у меня в самом деле не хватает терпения слушать людей, которые говорят то же самое, что уже сказали другие. Вы понимаете, мистер Блейз?
— Да, сэр.
Взглянув на Тео, судья произнес:
— Благодарю, что проявили интерес к этому делу, мистер Бун.
— Не стоит благодарности, господин судья.
Его честь посмотрел на лист бумаги и произнес:
— Хорошо. Теперь, полагаю, нам нужно познакомиться с Питом. — Он кивнул своему древнему судебному клерку, который исчез на мгновение и вернулся с приставом, державшим в руках дешевую проволочную клетку для птиц. Он поставил ее на угол скамьи судьи Йека. В клетке сидел Пит, африканский серый попугай длиной четырнадцать дюймов от клюва до хвоста. Пит осмотрел незнакомое помещение, двигая только головой.
— Наверное, ты Пит, — сказал судья Йек.
— Я Пит, — заявил Пит чистым тонким голосом.
— Рад познакомиться. Я судья Йек.
— Йек, Йек, Йек! — завопил Пит, и почти все засмеялись. Кроме леди в черных сапогах — они не смеялись. Они нахмурились еще больше, и их совершенно не позабавило озорство Пита.
Судья Йек медленно выдохнул, как будто сожалел, что слушание могло продлиться дольше, чем он хотел.
— Пригласите первого свидетеля, — обратился он к Кевину Блейзу.
— Да, ваша честь. Пожалуй, мы начнем с Кейт Спенглер. — Блейз перенес вес на другую сторону и повернулся, чтобы посмотреть на клиентов. Было очевидно, что он хотел бы встать и прогуляться по залу суда, но чувствовал себя неуютно. Он взял большой блокнот, испещренный записями, и начал:
— Вы совладелец конюшен, верно?
— Да. — Миз Спенглер была маленькой худой женщиной около сорока пяти лет.
— И давно вы владеете конюшнями?
— Какое это имеет значение? — быстро перебил судья Йек. — Пожалуйста, сосредоточьтесь на том, что имеет прямое отношение к рассматриваемому делу.
Блейз попытался объяснить:
— Но, ваша честь, мы пытаемся доказать, что…
— Так уж принято в суде по правам животных, мистер Блейз. Миз Спенглер, пожалуйста, расскажите о случившемся. Просто забудьте всю ту ерунду, что наговорил вам ваш адвокат, и скажите, чем Пит вас огорчил.
— Я Пит, — вставил попугай.
— Да, мы знаем.
— Йек, Йек, Йек.
— Спасибо, Пит. — Еще одна долгая пауза — судья удостоверился, что Пит закончил, и сделал знак миз Спенглер продолжать.
Она начала:
— Ну, во вторник на прошлой неделе у нас как раз полным ходом шел урок. Я стояла на арене, спешившись, а четыре мои ученицы — верхом, и вдруг эта птица вылетела из ниоткуда и принялась кричать, издавая всякие звуки, всего в нескольких футах от наших голов. Лошади взбесились и помчались к конюшне. Меня чуть не затоптали. Бетти Слокам упала и повредила руку.
Бетти Слокам быстро встала, так чтобы все увидели большой белый кусок гипса на ее левой руке.
— Он опять спикировал вниз, как какой-то сумасшедший камикадзе, и стал гонять лошадей, в то время как они…
— Камикадзе, камикадзе, камикадзе, — пробубнил Пит.
— Просто заткнись! — велела миз Спенглер Питу.
— Помягче, это всего лишь птица, — сказал судья Йек.
Пит начал говорить что-то непонятное. Антон прильнул к Тео и прошептал:
— Он говорит на креольском.
— Что такое? — спросил судья Йек.
— Он говорит на креольском французском, ваша честь, — объяснил Тео. — Это его родной язык.
— Что он говорит?
Тео прошептал что-то Антону, а тот прошептал ему что-то в ответ.
— Лучше вам не знать, ваша честь, — отрапортовал Тео.
Пит замолчал, и все еще немного подождали. Судья Йек посмотрел на Антона и мягко спросил:
— Он прекратит болтать, если его попросить?
Антон покачал головой:
— Нет, сэр.
Еще одна пауза.
— Пожалуйста, продолжайте, — попросил судья Йек.
Джуди Кросс, приняв эстафету, стала рассказывать:
— А потом на следующий день примерно в то же самое время я давала урок. Пять моих наездниц сидели на лошадях. В ходе любого урока я даю указания ученикам вроде «вперед», «стоп» и «кентер».[8] Я понятия не имела, что попугай за нами следил, но он следил. Он спрятался на дубе рядом с ареной и начал кричать: «Стоп! Стоп!»
Пит тут же закричал:
— Стоп! Стоп! Стоп!
— Понимаете, о чем я? Лошади остановились как вкопанные. Я пыталась его игнорировать. Велела ученицам сохранять спокойствие и просто не замечать этого хулигана. Я дала команду «вперед», и лошади пошли. А он закричал: «Стоп! Стоп!»
Судья Йек поднял обе руки, чтобы утихомирить собравшихся. Прошло несколько секунд. Он попросил:
— Пожалуйста, продолжайте.
Джуди Кросс сказала:
— Пару минут попугай помолчал. Мы не обращали на него внимания. Ученицы сосредоточились, и лошади успокоились. Они шли медленно, когда он вдруг закричал: «Кентер! Кентер!» Лошади принялись скакать вокруг арены. Воцарился хаос. Меня едва не затоптали.
Пит пропищал:
— Кентер! Кентер!
— Видите, о чем я! — воскликнула Джуди Кросс. — Он издевается над нами уже больше недели. Когда-нибудь он свалится на нас с неба, как пикирующий бомбардировщик, и напугает лошадей. На следующий день он незаметно спрячется на дереве и будет ждать до тех пор, пока все не успокоятся, чтобы прокричать пару команд. Этот попугай — воплощение зла. Наши лошади боятся выходить из конюшни. Ученики требуют вернуть деньги. Он губит нас бизнес.
Идеально выбрав момент, Пит произнес:
— Ты толстая. — Он подождал пару секунд и повторил еще раз: — Ты толстая.
Его слова эхом разлетелись по помещению и ошеломили всех. Большинство присутствующих опустили головы и уставились на собственные туфли или сапоги.
Джуди Кросс с трудом сглотнула, демонстративно закрыла глаза, сжала кулаки и нахмурилась, как будто испытывала невыносимую боль. Она была высокой дамой крупного телосложения, и лишний вес ее явно не украшал. Ее реакция ясно давала понять: избыточный вес доставлял ей массу проблем многие годы. С ним она постоянно боролась и катастрофически проигрывала. Обсуждать эту неприятную тему Джуди просто ненавидела.
— Ты толстая, — напомнил ей Пит в третий раз.
Судья Йек, который отчаянно пытался побороть естественный порыв разразиться смехом, вмешался:
— Ладно. Могу ли я предположить, что другие свидетели желают сообщить примерно то же самое?
Женщины закивали. Некоторые как будто съежились, пытаясь спрятаться, словно растеряли весь энтузиазм. В то мгновение лишь невероятно смелый человек мог сказать что-то обидное о Пите. Откуда им было знать, что он выкрикнет о них самих и об их фигурах?
— Что-нибудь еще? — поинтересовался судья Йек.
Кейт Спенглер сказала:
— Господин судья, вы должны что-то сделать. Эта птица мешает нашему бизнесу. Мы уже потеряли деньги. Это просто несправедливо.
— Что я должен сделать?
— Мне все равно, что вы сделаете. Вы можете его усыпить или что-то вроде того?
— Вы хотите, чтобы я его убил?
— Стоп! Стоп! — завизжал Пит.
— Может, вы велите подрезать ему крылья? — вставила Джуди Кросс.
— Стоп! Стоп! — продолжил Пит, потом он перешел на креольский и выдал целую серию грубостей в адрес двух свидетельниц. Когда он закончил, судья Йек, взглянув на Антона, спросил:
— Что он сказал?
Дедушка и бабушка Антона давились от смеха и закрывали руками рты.
— Кое-что очень плохое, — ответил Антон. — Ему не нравятся эти две дамы.
— Ясно. — Судья опять поднял руки и попросил тишины. Пит все понял. — Мистер Бун?
Тео произнес:
— Что ж, господин судья, я думаю, было бы полезно выслушать биографию Пита, которую нам мог бы поведать мой друг Антон.
— Пожалуйста.
Антон откашлялся и сбивчиво начал:
— Да, сэр. Питу пятьдесят лет. Его подарили… моему отцу, когда он был еще маленьким мальчиком на Гаити. Это был подарок его отца, так что Пит живет в нашей семье уже очень долго. Когда мои дедушка и бабушка приехали сюда несколько лет назад, Пит приехал с ними. Африканские серые попугаи — умнейшие животные на Земле. Как видите, он знает много слов.
Он понимает, что говорят другие. Он даже может имитировать человеческие голоса.
Пит наблюдал, как говорит Антон, он хорошо знал голос хозяина.
Попугай принялся повторять:
— Энди, Энди, Энди.
— Я здесь, Пит, — сказал Антон.
— Энди, Энди.
Последовала пауза, потом Антон продолжил:
— Попугаи живут по своему распорядку изо дня в день, и они должны хотя бы час проводить за пределами клетки. Каждый день в четыре часа мы выпускаем Пита. Мы думали, он просто летает по заднему двору. Как оказалось, нет. Конюшни находятся в миле от нас, и он, должно быть, нашел их. Новости о его плохом поведении очень расстроили нас, но, пожалуйста, не наказывайте Пита слишком строго.
— Спасибо, — произнес судья Йек. — Теперь скажите, мистер Блейз, что я должен делать?
— Ваша честь, очевидно, владельцы не могут контролировать эту птицу, хотя и обязаны. В качестве компромисса суд может постановить, чтобы владельцы подрезали попугаю крылья. Я проконсультировался с двумя ветеринарами и одним специалистом по живой природе, и они сказали мне, что такая процедура не является необычной, болезненной или дорогой.
Во весь голос Пит объявил:
— Ты глупый.
Прозвучал смех, и Блейз покраснел.
Судья Йек сказал:
— Ладно, достаточно. Уберите его отсюда. Пит, прости, старина, но тебе придется покинуть помещение.
Пристав схватил клетку и унес. Пока закрывали дверь, Пит активно ругался по-креольски.
Когда в комнате опять установилась тишина, судья Йек спросил:
— Мистер Бун, что вы предлагаете?
Без колебаний Тео заявил:
— Пробацию,[9] ваша честь. Дайте нам еще один шанс. Мои друзья найдут способ взять Пита под контроль и удержать его подальше от конюшен. Не думаю, что они знали, чем он занимался и какие создавал проблемы. Им очень жаль, что так произошло.
— А если он снова это сделает?
— Тогда последует более суровое наказание.
Тео знал то, о чем Кевин Блейз не имел понятия. Во-первых, судья Йек верил в необходимость давать второй шанс и очень редко принимал решения, связанные с причинением вреда животным. Он поступал так, только когда не оставалось иного выхода. Во-вторых, пять лет назад судью выставили за дверь юридической фирмы «Маклин», так что он скорее всего затаил на них обиду.
В типичной для него манере судья Йек заявил:
— Вот как мы поступим. Миз Спенглер и миз Кросс, я вам очень сочувствую и считаю ваши жалобы обоснованными. Если Пит появится снова, я хочу, чтобы вы сняли его на видео. Держите наготове мобильный телефон или камеру и снимите его. Потом принесите запись мне. Вот тогда, мистер Бун, мы его арестуем и организуем, чтобы ему подрезали крылья. Расходы понесут владельцы. Слушания по этому вопросу не будет, это произойдет автоматически. Вам ясно, мистер Бун?
— Секунду, ваша честь.
Тео посовещался с тремя Ренье, и те закивали в знак согласия.
— Они все понимают, ваша честь, — объявил Тео.
— Хорошо. Ответственность я возлагаю на них. Я хочу, чтобы Пита держали дома. Точка.
— Можно им забрать его сейчас? — спросил Тео.
— Да. Уверен, заботливые сотрудники приюта для животных уже готовы от него избавиться. Дело закрыто. Заседание закончено.
Кевин Блейз, его клиенты и остальные женщины в черных сапогах поторопились покинуть зал. Когда они ушли, пристав вновь принес Пита и передал Антону, который тут же открыл клетку и достал попугая. Дед и бабушка Антона утирали слезы, поглаживая спину и хвост птицы.
Тео подошел к скамье, где судья Йек делал пометки в списке дел к очередному слушанию.
— Спасибо, господин судья, — почти прошептал Тео.
— Жутко невоспитанная птица, — тихо произнес Йек со смешком. — Жаль, у нас нет видео, на котором Пит бомбардирует этих дамочек на лошадях.
Они оба засмеялись, но очень тихо.
— Ты отлично поработал, Тео.
— Спасибо!
— Есть новости о девочке Финниморов?
Тео покачал головой: новостей не было.
— Мне очень жаль, Тео. Я слышал, вы близкие друзья.
Тео кивнул:
— Мы довольно близкие.
— Скрестим пальцы на удачу.
— Йек, Йек, Йек! — завопил Пит, покидая зал суда.
Кентер — аллюр, вид галопа.
Пробация — вид условного осуждения, при котором осужденный остается на свободе, но находится под надзором.