Джек Липер захотел поговорить. Он отправил записку тюремщику, а тот передал ее детективу Слейтеру. Поздно в пятницу вечером Липера под охраной вывели из камеры в старый туннель, что вел к полицейскому участку, находившемуся поблизости. Слейтер и его верный товарищ Кэпшоу ждали все в той же темной и тесной комнате для допросов. Липер выглядел так, будто не мылся и не брился с тех пор, как они беседовали с ним на днях.
— Что у вас на уме, Липер? — грубо начал Слейтер.
Кэпшоу, как всегда, вел записи.
— Сегодня я говорил с адвокатом, — сказал Липер таким тоном, словно появление адвоката сделало его важной персоной.
— С которым из них?
— С Озгудом, с Кипом Озгудом.
Оба детектива одновременно рассмеялись и переглянулись, услышав это имя.
— Если вас будет защищать Озгуд, то вы покойник, Липер, — сообщил Слейтер.
— Это худший вариант, — добавил Кэпшоу.
— А мне Озгуд нравится, — сказал Липер. — Похоже, он намного умнее, чем вы, ребята.
— Хотите поговорить или обменяться оскорблениями?
— Я могу и то и другое.
— Ваш адвокат знает, что вы решили встретиться с нами? — поинтересовался Слейтер.
— Да.
— Так о чем вы хотите поговорить?
— Я переживаю за девочку. Вы же шуты гороховые и явно не можете ее найти. Я знаю, где она, и пока часы тикают, ее положение все ухудшается. Ее нужно спасти.
— Да вы просто душка, Липер, — усмехнулся Слейтер. — Схватили девочку, спрятали ее где-то, а теперь хотите помочь ей.
— Уверен, вы хотите с нами договориться, — вставил Кэпшоу.
— Точно, это я и сделаю. А вам, ребята, лучше поторопиться, потому что где-то сидит испуганная маленькая девочка, совершенно одна. Я признаю себя виновным в одном взломе и проникновении в чужое жилище, заработаю два года тюрьмы, так чтобы отбыть это наказание одновременно с наказанием за ту возню в Калифорнии. Я останусь здесь и отсижу в местной тюрьме. Мой адвокат говорит, бумаги можно подготовить за пару часов. Мы подпишем сделку, прокурор и судья одобрят ее, и вы получите девочку. Время сейчас важнее всего, ребята, так что вам лучше что-то предпринять.
Слейтер и Кэпшоу обменялись взволнованными взглядами. Липер поймал их на крючок. Они подозревали, что он лжет, поскольку ничего другого от него и не ждали. А что, если не лжет? Что, если они согласятся на его предложение и он приведет их к Эйприл?
Слейтер произнес:
— Сейчас почти шесть часов вечера, пятница, Липер. Все судьи и прокуроры ушли домой.
— О, держу пари, вы сможете их найти. Они быстренько прибегут, если появится хоть какой-то шанс спасти девочку.
Последовала еще одна пауза, пока детективы изучали его бородатое лицо. С какой стати ему предлагать такую сделку, если он не знает, где Эйприл? Признание ничего не будет стоить, если он не сможет выполнить свои обязательства. А у них нет других зацепок и других подозреваемых. С этим делом всегда связывали Дилера.
— Я не возражаю против того, чтобы поговорить с прокурором, — сдался Слейтер.
— Если вы лжете, Липер, мы отправим вас назад в Калифорнию в ближайший понедельник, — добавил Кэпшоу.
— Девочка до сих пор в городе? — спросил Слейтер.
— Я больше и слова не скажу, до тех пор пока не подпишу договор, — заявил Липер.
Выходя из Дома правосудия после спасения попугая, Тео увидел текстовое сообщение от Айка, который просил его забежать к нему в офис.
Поскольку Айк каждый день начинал поздно, он обычно задерживался на работе, даже по пятницам. Тео увидел его за столом, заваленным стопками бумаг, там же стояла бутылка пива, а из динамиков музыкального центра лилась мелодия Боба Дилана.
— Как мой любимый племянник? — поинтересовался Айк.
— У вас больше нет племянников, — напомнил Тео, сбрасывая плащ и усаживаясь на единственный стул, где не было документов и папок.
— Да, но ты, Тео, был бы моим любимчиком, даже если бы у меня было двадцать племянников.
— Надеюсь.
— Как прошел день?
Тео уже усвоил, что самое приятное в работе юриста — наслаждение победами, особенно теми, которые последовали за баталиями в зале суда. Юристы любят рассказывать байки о чудаковатых клиентах и странных делах, но процветают благодаря эффектным победам в суде. Поэтому Тео принялся рассказывать дяде сагу о Пите, и вскоре Айк ревел от смеха. Неудивительно, что судья Йек не водил дружбу с другими, более респектабельными юристами в городе, зато с Айком они периодически сталкивались в каком-нибудь баре, где любили выпивать неудачники. Айк считал, что со стороны Йека было просто восхитительно позволить Тео выступить как настоящему адвокату.
Когда рассказ был закончен, Айк сменил тему:
— До сих пор считаю, что полиции следует проверить отца девочки. Судя по тому, что я слышал, все сосредоточились на Джеке Липере, но я думаю, это ошибка. А ты?
— Не знаю, Айк. Не знаю, что и думать.
Айк взял клочок бумаги.
— Отец Эйприл — Томас Финнимор, все называют его просто Том. Его группа носит название «Пландер», и они уже несколько недель путешествуют. Финнимор и четыре других клоуна, почти все они отсюда. Вебсайта у них нет. Основной вокалист — бывший наркодилер, с которым я встречался много лет назад. Но мне удалось отыскать одну его подружку. Она сказала не много, но ей кажется, что они в районе Роли в Северной Каролине, выступают на дешевых вечеринках в барах и студенческих клубах. И она держалась так, как будто не особенно скучает по своему парню. В любом случае это все, что я смог выяснить.
— И что я теперь должен делать?
— Попытаться установить, где сейчас «Пландер».
Тео разочарованно покачал головой.
— Послушайте, Айк, быть не может, чтобы Эйприл уехала с отцом. Я уже пытался вам это втолковать. Она не доверяет ему и даже недолюбливает его.
— Но она боялась, Тео. Ты не знаешь, о чем думала сильно напуганная маленькая девочка. Мать бросила ее. Эти люди сумасшедшие, верно?
— Верно.
— Никто не вламывался в дом, потому что у ее отца есть ключ. Он забирает ее, и они уезжают; надолго ли, не знает никто.
— Ладно. Но если она с отцом, выходит, ей ничто не угрожает?
— Это ты мне скажи. Думаешь, она в безопасности на гастролях с «Пландер»? Эти ребята не лучшая компания для тринадцатилетней девочки.
— Так, значит, я нахожу «Пландер», запрыгиваю на велосипед и мчусь в Роли, что в Северной Каролине?
— Об этом мы побеспокоимся позже. Поскольку ты умеешь обращаться с компьютером, попробуй поискать — возможно, обнаружишь что-то интересное.
«Ну что за пустая трата времени!» — подумал Тео. Он вдруг понял, что ужасно устал. Неделя выдалась напряженной, и он мало спал. Волнение в суде по правам животных высосало из него оставшиеся силы, и сейчас ему просто хотелось отправиться домой и заползти в кровать.
— Спасибо, Айк, — сказал он, схватив плащ.
— Не стоит благодарности.
Поздно вечером в пятницу Джека Липера опять заковали в наручники и вывели из камеры. Встреча проходила в помещении тюрьмы, где адвокаты беседовали с клиентами. Адвокат Липера, Кип Озгуд, присутствовал там наряду с детективами Слейтером и Кэпшоу, как и молодая леди по имени Тереза Нокс из прокуратуры. Миз Нокс немедленно взяла бразды правления в свои руки. Она вела себя исключительно по-деловому, поскольку отнюдь не радовалась тому, что ее вызвали из дому в пятничный вечер.
— Никакой сделки не будет, мистер Липер, — заявила она. — Вы не в том положении, чтобы заключать сделки. Вам грозит обвинение в похищении человека, то есть до сорока лет тюремного заключения. Если девочка пострадала, будет предъявлено дополнительное обвинение. Если она мертва, то, считайте, ваша жизнь кончена. Лучше всего для вас же сказать нам, где Эйприл Финнимор, чтобы она больше не мучилась, тогда вы избежите лишних неприятностей.
Липер ухмыльнулся миз Нокс, по ничего не сказал.
Она продолжила:
— Это, разумеется, при условии, что вы не вздумали в игры с нами играть. А я подозреваю, что так и есть. Как и судья. Как и полиция.
— Тогда вы все пожалеете, — заявил Липер. — Я даю вам шанс спасти ей жизнь. Что касается меня, я и так не сомневаюсь, что умру в тюрьме.
— Не обязательно! — выпалила миз Нокс. — Вы отдаете нам девочку, целую и невредимую, а мы рекомендуем приговор сроком на двадцать один год по обвинению в похищении человека. Вы можете отсидеть его здесь.
— А что с Калифорнией?
— Мы не можем контролировать то, что делают в Калифорнии.
Липер продолжал ухмыляться, как будто наслаждался моментом. Наконец он произнес:
— Как вы и сказали, сделки не будет.