Над Элегиией, планетоидом сферической формы, светилось маленькое искусственное солнце. По мере приближения становились видны отдельные небольшие зеленые континенты и голубые водоемы. Где-то между ними были разбросаны города колонистов.
Шаттлы приземлились на посадочных площадках, и вскоре пассажиры начали покидать их. Киборги и андроиды направлялись в сторону небольшого городка, раскинувшегося среди зеленых холмов.
Ретт спрыгнул на бетонную поверхность площадки последним. Яркий свет висящего высокого в синем небе солнца ударил по глазам, и андроид заслонился от него рукой. Он почувствовал, как нагревается кожа, а ветер принес откуда-то запахи земли, воды и цветов. Ретт внезапно стал задыхаться, а из груди сам собой рвался смех.
Не обращая внимания на царящую вокруг суету, андроид направился в совершенно противоположную сторону от города, подальше от цивилизации, поближе к нетронутой природе, которую видел впервые.
Он пересек посадочную площадку и остановился у самого ее края. Немного помедлив, Ретт, затем, перемахнул через бетонное ограждение и ощутил под ногами упругую землю. Изумрудно-зеленая трава доходила ему до пояса, и Ретт медленно пошел вперед, держа ладони над кончиками пушистых колосков. Он ощущал, как ноги то и дело наталкивались на камни или проваливались в ямки, солнце жгло спину и затылок, а трава щекотала ладони. Разве может быть что-то прекраснее, чем эти необычные и новые ощущения?!
Радость, восторг, вдохновение.
Ретт остановился. Он достаточно далеко ушел от посадочных площадок, однако не осознавал этого и даже ни разу не оглянулся. Он стоял на вершине холма, с которого открывался невероятный вид. Внизу — изумрудная долина с разноцветными вкраплениями цветочных полян и несколькими темно-серыми профилями скал. Долину пересекала речушка, миллионом бликов отражающая солнечный свет. Речка впадала в большое ярко-голубое озеро, на поверхности которого серебрились лучи солнца.
Ретт смотрел на этот пейзаж, словно завороженный. Горло сдавило, он заморгал. Трава все еще едва касалась его ладоней, но он уже не чувствовал этого. Сейчас он был лишь частью монументального пейзажа, открывшегося ему с вершины холма. При чем, крошечной и незначительной частью. Захотелось броситься в траву, раствориться в ней.
За спиной послышался шорох шагов. Кто-то остановился чуть позади Ретта, и андроид, не зная, с кем именно говорит, произнес:
— Как же это красиво.
— Ты никогда не видел ничего подобного? — это была Лайт.
— Может, и видел. Не помню.
— Тоже что ли стереть себе память, — в голосе была улыбка.
Ретт оторвал взгляд от долины и посмотрел на девушку. Она стояла, скрестив на груди руки, ветер колыхал ее белокурые волосы, а имплантаты на голове тускло мерцали.
— Не самая хорошая идея.
— Разве плохо снова, но как в первый раз увидеть что-то прекрасное?
— Вы специально доставляете киборгов и андроидов именно в такие места, — внезапно догадался Ретт. — Туда, где они смогут жить в мире и безопасности.
Лайт помедлила с ответом.
— Да. Нам повезло: Элегия и Баллада находятся очень далеко от Экстремума, и режим Скинлана не может добраться до них.
— Но они знают о существовании колоний? — спросил Ретт.
— Верг уверен, что знают. Но у них нет ни возможности, ни желания что-то с этим делать. Спасенные киборги и андроиды живут здесь мирно, в спокойствии и гармонии.
— Ясно. Прямо рукотворный рай, — шутливо проговорил Ретт.
Но Лайт не улыбнулась.
— До Гмар-Тиккуна не дотягивает, конечно, — сказала она, помрачнев. — Это идея Верга. Он считает, что киборги и андроиды, пережившие «чистку», должны чувствовать себя в безопасности на новом месте.
— Гмар-Тиккун, — повторил Ретт. — Рай, земля обетованная.
Об этом месте ходили легенды. Никто не знал наверняка, существует ли оно и что из себя представляет, но многие верили, что Гмар-Тиккун есть. Было даже целое движение Искателей, что-то вроде религиозной общины или секты, члены которой посвящали себя поиску этого рая.
— Значит, слышал о нем?
— Конечно. Ни дня не проходит, как кто-нибудь из членов команды об этом бы не заикнулся. Я поискал в библиотеке, почитал, — ответил Ретт.
Он вынес из этого, что Гмар-Тиккун — такой же столп общества Экстремума, как и личность Скинлана.
— И что думаешь?
Но Ретту оказалось сложно ответить на этот вопрос. Он пожал плечами.
— Я понимаю, почему многие мечтают отыскать такое место и почему эти верования подогреваются сверху, несмотря на то, что противоречат законам жизни на Экстремуме. Скинлану выгодно отвлекать население от насущных проблем. В этом нет ничего удивительного, правда? Но я считаю, что стремление найти рай — удел слепцов. Если он существует, откуда нам знать, что нас там ждет на самом деле? Что, если все это, — он обвел рукой изумрудно-голубую речную долину, — и есть Гмар-Тиккун, а мы просто этого не осознаем, потому что слишком к этому привыкли?
— Но Гмар-Тиккун — это место, где каждый получает то, что захочет! Материальные предметы или любовь — только твое воображение ограничивает твои желания! — возразила Лайт, не слыша, насколько наивно звучат ее слова. — А в колониях такого нет! Здесь люди трудятся усерднее, чем на Экстремуме, а получают за старания гораздо меньше!
Ретт снова пожал плечами. Он не хотел сейчас спорить, не хотел возражать, хотя мог бы парой фраз доказать несостоятельность ее позиции. Но кто он такой, чтобы убивать надежду и разрушать веру Лайт? Легенды никогда не возникают на пустом месте. Возможно, Гмар-Тиккун действительно есть. Или существует как минимум то, что стало его прообразом. Тогда узколобым дураком рискует оказаться уже он сам.
Ретт понятие рая осмысливал метафорически, и пришел к этому понимаю уже давно.
— Я знаю, что Вергилий стремится его найти. Об этом говорят на корабле. Первоочередная задача некоторых его агентов на Экстремуме — поиск информации о Гмар-Тиккуне. Он действительно в него верит. Верит, что рай вернет ему его дом, семью, его народ, что там продолжится золотой век аккадской нации, — сказал Ретт после недолгих раздумий. — А ты? Ты бы хотела отыскать это место?
Лайт взглянула на андроида, он смотрел ей прямо в глаза, два бездонных серых омута, в которых отражалось беспокойство.
— Я верю, что он существует, и все же я не знаю. Я бы не хотела ошибиться, ведь разочарование будет очень жестоким: что, если на самом деле никакого Гмар-Тиккуна нет?
Она отвернулась, вперив невидящий взгляд в одну точку перед собой. А андроид вдруг понял, насколько ей, как и сотням тысяч других угнетенных граждан Экстремума, Гмар-Тиккун был важен. Отними эту славную иллюзию, и отнимешь у них жизнь. А умирать никто не хотел.
И даже не сам рай им важен, а его поиски, бесконечный путь к спасению, которого, возможно, и не было. Но они цеплялись за эту надежду, не осознавая, что загоняют себя в еще большую трясину, что ходят по кругу отчаяния и апатии. Ретт подумал, что не может одобрить такого фатализма.
— Если вы хотите найти его, то почему не примкнете к Искателям?
Лайт громко фыркнула.
— Искатели… Лишь единицы из них действительно хотят найти рай. Остальные — просто пользуются их именем в своих целях. Если эта организация действительно начнет что-то делать, то развалится сразу же.
— Значит, они просто эксплуатируют образ?
— Конечно. Как любая религия в наше время. Чем пронзительнее, тем ярче будет отклик. И совсем не обязательно по-настоящему что-то делать.
Ретт какое-то время молчал, размышляя над сказанным. На Экстремуме он надеялся разузнать побольше об Искателях и их путях.
— Эй, откуда в тебе столько пессимизма? — спросил он, ткнув Лайт в плечо. — Выше нос. Если Гмар-Тиккун есть, Вергилий когда-нибудь найдет его. Это лишь вопрос времени, согласна?
Девушка промолчала, пожав плечами. Поняв, что поддержать ее не удалось, Ретт решил перевести разговор на другую тему.
— Почему все-таки Вергилий помогает киборгам? — спросил он. — Экстремум практически уничтожил аккадов, люди уничтожили аккадов. А киборги ведь тоже люди.
Лайт сцепила ладони в замок.
— Никто не знает его реальных мотивов. Может быть, потому что он сам прекрасно знает, что такое быть жертвой геноцида. Те, кого он спасает не виноваты в том, что случилось с аккадами.
— Вергилий не похож на сентиментальную личность, — удивился Ретт.
— Да, он производит совершенно противоположное впечатление
— Сильного и безжалостного капитана.
Лайт вздохнула. Она не смотрела на Ретта, но андроид понял, что сейчас в ее глазах была грусть.
— Точно. Но так бы сказали те, кто совсем не знает его. Посуди сам, разве он может быть другим в таких условиях? Он бы ничего не добился, если бы не демонстрировал силу. А так он заручается поддержкой отверженных. Они в нем видят путеводную звезду, символ, за который можно уцепиться и удержаться в жизни.
Порыв ветра налетел на вершину холма, всколыхнув волосы Лайт и бросив пряди ей в лицо. Привычным жестом девушка откинула локоны с лица, продолжая смотреть куда-то вдаль.
— Сдается мне, ты его хорошо знаешь, — предположил Ретт.
Лайт выдержала паузу, затем кратко сказала:
— Ты ведь в курсе, что, благодаря ему, я все еще дышу.
Андроид кивнул. Она никогда не рассказывала ему о том, при каких условиях аккад ее спас. И он понимал: это была ее личная беда и боль, очевидно, что она не хочет об этом говорить.
— Он протянул руку помощи, хотя от него этого не ждали, — сказала вдруг девушка. — Мой отец был гвардейцем. Он командовал отрядами, которые разыскивали и уничтожали сторонников Вергилия. На сектор, где располагался жилой квартал для бойцов гвардии и членов их семей, напала целая ячейка сопротивления, хорошо вооруженная. У гвардейцев не было шансов, но отец приказал не отступать. И еще запретил эвакуировать гражданских, то есть, свои семьи. Сторонники Верга разнесли квартал до основания. Там была настоящая бойня. Многие гражданские, такие, как я, погибли. Кому-то все же удалось чудом сбежать. Я не помню, что именно произошло со мной, я очнулась уже на «Афелии» с имплантатами в теле. Мне рассказали, что без них я бы просто не выжила. В тот день корабль сблизился с Экстремумом, и Вергилий лично принял решение спасти всех, кто был на стороне его врагов. Он ожидал, что гвардейцы спасут гражданских или хотя бы попытаются это сделать, но ошибся. Потом желающих вернуться домой Верг, конечно, отпустил. А вот мне обратной дороги не было. Я осталась с Вергилием и его сопротивлением.
Когда она замолчала, Ретт взял ее за руку чуть повыше локтя.
— Спасибо, что рассказала.
Лайт кивнула.
— Не такая уж это и тайна, но об этом не многие знают. Не хочется лишний раз вспоминать, думать, что твой собственный отец обрек тебя на гибель только потому, что не хотел позора перед экватóром и другими гвардейцами.
В ее голосе была жесткая усмешка, за ней она прятала все еще живущую в ее сердце боль. Ретт ободряюще улыбнулся, а уголки губ Лайт слегка дрогнули в ответ.
— Ладно, — сказал андроид. — Пойдем назад. Шаттлы скоро отправляются. Улетят еще без нас. Не готов я остаток жизни быть фермером.
И хотя ему очень хотелось еще хотя бы пять минут побыть здесь, он уверенно развернулся и направился обратно к посадочным площадкам. Лайт послушно последовала за ним.
***
Несколько дней прошло с того момента, как «Афелий» доставил на Элегию спасенных от «чистки» киборгов и андроидов, которым предстояло стать колонистами планетоида. Все это время корабль находился на орбите Элегии, команда приводила его в порядок для нового путешествия.
Вергилий намеревался посетить еще одну колонию, населенную беженцами, — Балладу. Она находилась в другом конце системы, и путь до нее занял бы около месяца. Так что «Афелий» нужно было заправить и под завязку набить провиантом. Беспилотные шаттлы, нагруженные ресурсами с Элегии, то и дело влетали в ангары корабля, разгружались, и покидали его пустые, снова устремляясь к изумрудной в рваных белых клочьях поверхности.
Помимо провизии и топлива шаттлы доставляли на «Афелий» оружие и технику. Часть этого груза предназначалась для жителей Баллады, а остальное Вергилий планировал оставить для своей команды. Таким образом у Ретта и других рекрутов-новичков появилось собственное оружие: пистолеты, эффективные против живой силы и предназначенные в основном для защиты в случае нападения.
На исходе третьих суток пребывания корабля над Элегией Ретта вызвал к себе Вергилий. Капитан прислал за андроидом Деймона, и всю дорогу до мостика киборг вслух размышлял о том, что же еще собирается сказать ему аккад.
Ретт с удовольствием обошелся бы без этих спекуляций, но шел молча. В целом ему нравился Деймон, но иногда он был слишком уж навязчив со своим общительным и позитивным характером. По сути, через пару минут судьба андроида должна была решиться окончательно. Он предполагал, что именно за этим капитан его и пригласил: сообщить о новом назначении.
Когда они зашли на мостик, Вергилий как обычно сидел в своем капитанском кресле. Ретту снова пришла в голову ассоциация с экватóром, восседающим на своем троне. Андроид остановился в пяти шагах от него, и капитан подался вперед, опираясь на подлокотник кресла. Его яркие голубые глаза превратились в щелки.
— Здравствуй, Вергилий. Рад видеть, что ты в добром здравии, — вежливо сказал андроид.
— Спасибо, Ретт. Взаимно. Ты уже наверняка понял, зачем я тебя пригласил.
— Хочешь, наконец, дать мне постоянное назначение, я полагаю, — голос андроида был спокоен, сам он старался сохранять полное равнодушие.
Как прекрасно у него это получалось! Особенно когда нужно было скрыть истинные чувства. Полезный навык, научиться которому отчего-то не составило никакого труда.
— Именно. Что ж, хочу сказать, ты меня впечатлил. Это получается далеко не у всех. Считай себя счастливым исключением: Лайт ежедневно передавала мне отчеты о твоей работе с сетью «Афелия». Она всегда характеризовала тебя как трудолюбивого и высокоэффективного члена команды. А если довольна Лайт, доволен и я.
Ретт стоял молча, не пытаясь перебивать его. Он смотрел прямо в глаза капитану, стойко перенося буравящий взгляд. Угроза в нем была даже тогда, когда Вергилий не имел прямых намерений запугать собеседника.
— Такие люди, как ты, нужны моей команде. Я знаю, что ты уже многому научился, но это далеко не то, что мне от тебя нужно. «Афелий» для тебя не подходит. Гораздо полезнее ты будешь для нас, так сказать, в поле.
— В поле? — переспросил Ретт.
Капитан кивнул.
— Мне сейчас очень нужен толковый человек на Экстремуме. Кроме того, в твои обязанности будет входить роль связного между некоторыми моими агентами в городе и мной. Ты можешь прикинуться скользящим, говорят, они зарабатывают неплохие деньги. И нам поможешь, если добудешь какую-нибудь полезную информацию.
Ретт кивнул, не веря своему счастью. Остаться техником на «Афелии» было гораздо лучше, чем стать фермером на Элегии или Балладе. Но быть скользящим в Экстремуме, заниматься чем-то опасным и захватывающим в самой гуще событий — о таком еще вчера он мог только мечтать!
— Было бы прекрасно!
— Хорошо, что тебя это интересует. Предупрежу, что это очень сложная работа, она требует особой подготовки. Использование общегородской «синтетики» настолько же отличается от использования сети «Афелия» насколько управление гравимобилем — от маневров на космическом корабле. Я хочу, чтобы ты понимал и осознавал это. Пока ты ответственно подходишь к работе, беспокоиться тебе не о чем. В твои мозговые имплантаты будет загружен новейший софт, он поможет тебе успешно выполнять мои задания. Я попрошу тебя только об одном: постарайся не сильно распространяться о том, какими программами ты пользуешься. И уж тем более не рассказывай никому, где ты их добыл. Придумай какую-нибудь легенду, я доверяю тебе самому сделать это.
— Почему такая скрытность?
— Этот софт может привлечь к тебе ненужное внимание, поставив под угрозу не только твою жизнь, но и всю нашу сеть на Экстремуме. Эти программы я получаю от своих агентов, глубоко внедренных в некоторые корпорации, они ежечасно рискуют собственной головой. Это новейшие разработки, имеющие невероятный потенциал. Их нет на легальном и сером рынках, а на черном они стоят баснословных денег, такие суммы не снились даже некоторым настоящим. Так что если не хочешь остаться без головы, веди себя тихо.
— Я понял. Постараюсь не привлекать слишком большого внимания.
Ретт понимал, что от Вергилия не укрылась тщательно замаскированная в голосе усмешка. Впрочем, капитан не думал гневаться.
— Я хочу отправить тебя в сектор Тирессия. Чтобы действовать успешно, тебе придется внедриться в местный круг скользящих, возможно, даже примкнуть к какой-нибудь группировке и работать с ними. Решай сам. Можешь стать фрилансером, они работают каждый раз с разной группой, можешь найти себе постоянных напарников. Все зависит от того, как удобнее будет лично тебе. Но в конечном итоге твой софт откроет тебе большие возможности. Люди начнут нанимать тебя, платить тебе. У многих будут возникать вопросы, почему ты настолько эффективен. Здесь как раз и придет на помощь легенда. Чем тщательнее ты ее продумаешь, тем лучше.
Ретт снова кивнул.
— Но самое главное — будь бдителен. Оглядывайся, когда пойдешь по улице. Раскошелься на самый надежный дверной замок. Следи за обстановкой, не берись за крупные заказы сразу. Пусть думают, что ты восходящая звезда взлома и всему научился постепенно. Или же наоборот, ты в этом деле давно, но прилетел издалека и пока приглядываешься к местным нравам. Это отведет от тебя множество подозрений. Это основы. Мои скользящие тебя обучат правильному поведению и загрузят в твои системы нужный софт. Раз в месяц я буду присылать агента с обновлениями на физических носителях: через «синтетику» такие вещи передавать нельзя. Все ясно?
— Конечно. Мне уже это нравится, — с энтузиазмом сказал Ретт,
— Прекрасно. У тебя есть две недели, чтобы научиться основам. За это время «Афелий» подойдет к Экстремуму на самое минимальное расстояние. Деймон на шаттле доставит тебя в город. Все дальнейшие указания я буду присылать тебе по защищенному каналу в «синтетике». Необходимую программу для подключения к нему ты также получишь у наших техников.
— Отлично, жду не дождусь, когда начну работу!
Вергилий улыбнулся, оскалив острые клыки:
— Я знал, что не ошибся в тебе, Ретт. Можешь идти.
Андроид слегка поклонился своему благодетелю, а затем покинул мостик. У выхода его ждал Деймон. Киборг поздравил его с окончательным назначением и вызвался проводить к техникам, о которых говорил Вергилий. Ему самому требовалось обновление для имплантатов. По дороге на третью палубу, Деймон рассказывал истории знакомых ему скользящих.
На всякий случай Ретт решил его послушать: вдруг столкнется с похожей ситуацией, решение будет гораздо легче принять, основываясь на чужом опыте.
***
Новая практика началась сразу после разговора с Вергилием.
Перед тем, как начать учиться взлому, Уно, синтезий-помощник Зеры, провел полную диагностику всех кибернетических имплантатов Ретта.
Рассматривая отчет о диагностике, Уно сделал вывод, что загружать андроиду какие-либо антивирусы нет никакой необходимости: предустановленные в его системах программы были очень мощными. А еще, по словам синтезия, они были защищены от копирования, что делало невозможным их распространение.
— Сквозь такую защиту даже лучший вирус не продерется, — сверкая желтыми глазами, ровно проговорил Уно. — Но я все же рекомендую избегать контакта с вредоносными программами, это сулит не слишком приятные последствия для твоего организма в целом.
— Разумеется, — сухо отвечал Ретт, разглядывая данные о своем программном обеспечении и стараясь на всякий случай все запомнить.
Софт, нужный для подключения к «синтетике», тоже работал исправно и не нуждался в обновлениях. В конце концов Уно объявил, что кибернетические системы и предустановленное программное обеспечение Ретта в идеальном состоянии.
Синтезий предположил, что андроид мог быть создан по тщательно разработанному заказу для какой-нибудь корпорации. Также Уно сказал, что андроид, вполне вероятно, является тестовой единицей еще не вышедшей на рынок партии, предназначенной для богатых заказчиков.
Неприятие, гнев, злость.
Одна мысль о том, что он — чья-то игрушка, от которой решили избавиться совершенно варварским способом, разожгла целый эмоциональный вулкан. Успокоиться он смог, лишь придя мыслями к тому, что жизнь подарила ему шанс стать тем, кем хочет он, а не тем, кто требовался его бывшим хозяевам.
И этим шансом андроид собирался воспользоваться по полной.
За постоянной активностью время пролетало совершенно незаметно. Используя свои новые программы. Ретт учился искать нужные данные, взламывать различные сети, обходить антивирусные программы и, наконец, добывать требующуюся информацию.
Он быстро схватывал самую суть процесса.
Триумф, радость, восторг.
В очередной раз выходя из специально сгенерированного для тренировок сегмента, чувствовал себя прямо-таки сверхчеловеком. Собственные мелкие успехи кружили ему голову. И по ходу того, как Ретт все больше разбирался в себе и своих чувствах, он понимал, что ему не чужды гордыня и высокомерие. Среди людей Вергилия он старался их, впрочем, не демонстрировать, но, когда оставался наедине с собой, все менялось.
Он смотрел на простых работяг и часто думал о том, что они ему не ровня. Среди них он был чужим. Он предназначался для совершенно другого круга, он должен был жить в иной обстановке. Ретт не представлял, откуда в нем берутся эти ощущения. Они просто накатывали волнами и были настолько естественными и органичными, словно были вшиты в его гены, в самую его натуру.
Ему продолжали сниться странные сны, подобные тому, что он увидел в самую первую ночь на корабле. Не кошмары, но впечатление они оставляли тягостное. И они казались слишком уж реальными несмотря на то, что после пробуждения он не мог толком воспроизвести, что именно видел.
Андроид давно догадался, что это были воспоминания. И если он пытался воскресить их в памяти, воображение подбрасывало лишь странные темные образы, окруженные мглистыми тенями. Иногда Ретт тратил по несколько свободных часов на попытки вспомнить хоть что-то из своего прошлого, но заканчивались они всегда одинаково — у него начинала жутко болеть голова. Об этом он решил еще раз поговорить с Зерой. Может, она поможет ему понять хоть что-нибудь? Главное ненароком не проболтаться о болях.
Он пришел к ней как-то вечером, когда рабочее время закончилось и члены команды «Афелия» разошлись по отсекам досуга. Андроид сидел на краю койки, щурясь от яркого света. Зера стояла рядом, ее кабель, подключенный к разъему в голове, светился мягким бирюзовым светом.
Глаза тоже сияли, но не выражали абсолютно ничего. Синтезия словно оцепенела на несколько минут. Наконец Зера посмотрела на андроида осмысленным взглядом и, протянув руку, отсоединила свой кабель от его разъема.
— Боюсь, Ретт, я ничего толкового тебе и в этот раз не скажу. Органическая часть твоего мозга в полном порядке, но кибернетический блок памяти пуст, как и в первый твой день на корабле. Не считая, конечно, новых воспоминаний и навыков, полученных за время пребывания на «Афелии». Мой тебе совет — не пытайся вспоминать через силу. Чрезмерная нагрузка на блок памяти может привести к неисправностям. У тебя может появиться сильная головная боль, — андроид усилием воли сохранил на лице скучающее выражение, — дай этому процессу время. Возможно, органическая часть твоего мозга со временем восстановит твою память на основании чувственных переживаний.
Швы на ее теле мягко светились, отвлекая внимание и гипнотизируя. Ретт кивнул и покинул медицинский отсек. Что ж, возможно, Зера права, ведь что-то он все-таки смог вспомнить.
И все же отвлечься от загадки своего происхождения Ретту оказалось несложно. Во время подготовки к жизни агента Нелла и Трей научили его обращаться с оружием, а от Деймона он получал уроки рукопашного боя. К концу второй недели команда техников устроила ему экзамен. Он использовал свои программы, обходя защиту и добывая информацию. Об этом доложили Вергилию, и, по слухам, капитан остался крайне доволен.
Когда до максимального сближения «Афелия» с Экстремумом оставался всего лишь день, Вергилий снова изъявил желание поговорить с Реттом. Андроид явился к капитану, но тот, вопреки своему обыкновению, не сидел в капитанском кресле, а стоял напротив лобового иллюминатора.
— Рад слышать, что ты готов, — без обиняков начал Вергилий. — Ребята над тобой хорошо поработали. Говорил же, что у меня только лучшие люди.
Он усмехнулся, а затем продолжил:
— Они все тобой очень довольны. Нелла и Деймон тоже хвалили твои навыки. Ты быстро учишься тому, чего не знаешь, но некоторые другие навыки как будто заложены в тебе изначально.
— Все может быть. Я ведь не помню, кто я и откуда.
— Это не важно. Главное, кем ты можешь стать. С этого дня ты — мой полноправный агент. Завтра утром Деймон доставит тебя на Экстремум, и ты приступишь к работе. Город снова станет для тебя домом.
— Без проблем, Вергилий. В любом случае я найду, чем себя занять. Это не огород сажать на Балладе.
Капитан ухмыльнулся.
— Охотно верю, что ты бы и лопатой научился орудовать идеально. Но уж извини, зелень и овощи ты теперь будешь видеть только в своей тарелке за обедом. Это не все, что я хотел тебе сказать.
Вергилий поманил андроида за собой в каюту, смежную с мостиком. Личные покои, понял Ретт.
Капитан подошел к широкой створчатой двери. Из сканера над ней ударил луч, а затем створки разъехались в стороны. Андроид шагнул вперед вслед за Вергилием и оказался в просторной каюте, обставленной крайне аскетично. Из основного помещения несколько переборок вели в гигиенер и спальный отсек.
Вергилий уселся за свой интерактивный стол. Оттуда вырос луч света, затем он развернулся над блестящей антрацитовой поверхностью стола в проекцию голографического сенсорного монитора.
— Присаживайся.
Синяя ладонь Аккада простерлась в сторону темно-коричневого кресла у противоположной стены. Андроид повиновался, удобно откинувшись на спинку. Он заложил руки за голову, затем закинул ногу на ногу.
— К чему такая секретность?
— Посчитал, ты не захочешь, чтобы этот разговор слышали посторонние. Не буду долго ходить вокруг да около, скажу тебе обо всем прямо. Ты — непростая модель андроида. Наверняка ты это уже не раз слышал, и все же я повторю еще раз. Совершенно особенное создание, результат исключительных генетических манипуляций с человеческой ДНК. Я хотел поговорить с тобой об андроидах. О тебе и твоих собратьях.
Ретт посмотрел на него с удивлением. В библиотеках «Афелия» он ничего не нашел. Он несколько раз составлял поисковые запросы, но это оказывалось бесполезно. Базы данных были пусты, как его собственный блок памяти. Он решил, что при возвращении на Экстремум попытается узнать обо всем там.
— Неужели я сейчас услышу откровение? — усмехнулся Ретт.
Андроид понимал, что спрашивать у капитана, почему в базах ничего нет — глупо.
— Вряд ли. Но тебе все равно будет интересно.
— Хорошо, валяй.