Тенета слов
В этой главе герои настаивают на своём.
Оказавшись в общей зале, мы отметили появление нового койника и нескольких блюд с, вероятно, печеньем, представляющим собой вычурные и пышные цветы из теста глубоко-песочного цвета. В очередной раз за это утро усаживаясь за стол и наливая себе свежего ко, я размышлял: «Вот забегал-то наш знакомый паучок, дай Ть… э-э-э… Свет ему сил и дальше хранить покерфейс его. Небось щас своими методами связывается с начальством, звенит паутинками, так сказать, выясняет, что стоит нам рассказывать, а что — показывать, и о чём надо умалчивать из всех его сил».
В задумчивом молчании наша компания провела едва ли больше десяти минут, как размышления прервали «трунь» от входа и голос Гуиндиэля, возвестивший:
— О Дети Тьмы из Древнейшего Дома, посыльные прибыли. Изволите принять?
— Пусть войдут, — ответил Энн.
Ветви двери разошлись в стороны, и к нам пожаловали трое короткокосых сыновей Леса: первый с выражением глубокой почтительности нёс на руках стопку из полутора дюжин тетрадей, каждая в переплёте зелёного шелка, два же других несли небольшие носилки, на которых покоились пять талмудов внушительного формата и изрядной толщины. Подойдя к столу носитель дневников с глубоким поклоном вручил рукописи вставшему Энну, а после помог оставшейся паре светлоухих перегрузить пятитомник на свободный от яств край стола. Затем, поклонившись ещё раз, троица удалилась.
— О, а вот и читать подано! — возрадовался я, переставая гадать о пауках и паутине, и обратился к близнецам: — Я так думаю, что сказки братьев Шарика и Пёрышка мы оставим на сильное потом.
— Кого? — хором прервали меня брат и сестра.
— Братьев Баллиэля и Плюмиэля, — поправился я и, глянув на обложку верхнего тома, дополнил: — Из старшей ветви Древа Знаний. Так, не сбивайте меня, — попробовал я вернуться к серьёзному тону. — Собственно, я уверен, что самое важное именно в дневнике за последнюю луну прошлого года. Именно тогда, судя по моим прикидкам, и должен был начаться весь этот э-э-э… абзац! Короче, брат мой, поставь ты уже эту стопку зелени на стол, — обратился я к Энну, всё ещё стоящему с дневниками, — и давайте почитаем.
Тёмный принц опустил дневники на стол, Эна, подскочив, ловко выдернула седьмой сверху — и угадала: на обложке кистью по шёлку были изящно выведены даты: «Триста шестьдесят седьмой — четырёхсотый дни пятисотого года Эпохи Добрых Соседей».
Открыв первую страницу, мы дружно и протяжно вздохнули — записи оказались почти не читаемы: мало того, что строчки плясали вальс и качучу разом и были большей частью безжалостно исчерканы, так ещё и весь лист размыло мелкими каплями, оставившими после себя белёсые разводы — то точно были слёзы.
— Ну-у-у, — протянула сестра. — Это будет несколько сложнее, чем представлялось.
— Минуточку, — тут Энн выдернул из стопки предыдущий исследуемому дневник, наскоро его пролистнул и сказал: — Вот, в этом томе похожее безобразие начинается примерно с середины.
— Ага, — понятливо кивнул я. — Значит, я малость промахнулся. Что ж — давайте попробуем разобрать хоть что-то.
Вооружившись на всякий случай парой листов чистого пергамента и стилосом, мы углубились в жизнь сиятельной Алуринель, начиная, для верности, с триста сорокового дня прошлого года. Достаточно быстро наловчившись отделять зёрна смысла от плевел велеречивых оборотов, свойственных Её Высочеству, мы обнаружили первое упоминание о «книга цвета безлунной ночи»: принцесса увидела её во сне, где «неясная фигура, обещая невиданное благо, убеждала манящим голосом приникнуть к мудрости и силе, скрытой меж страниц сего древнейшего тома». Произошло это в ночь предпоследнего полнолуния прошлого года. И на следующий же день Алуринель, пребывающая в то время в Малой Усадьбе личного имения, обнаруживает столь необычно разрекламированную книгу в одном из дальних углов собственной библиотеки.
Последней же ясно читаемой записью были строчки, полные восхищения и повествующие: «Мне открылась поистине высочайшая, божественная мудрость, заключённая в великолепнейшие стихи!»
Все последующие события пришлось буквально собирать пословно, выуживая редких драгоценных рыб читаемых слов из сетей зачёркнутого и луж размытого. Картина из сего скудного улова складывалась на редкость нечёткая, весьма абсурдная и достаточно пугающая. Получалось, что Её Высочество соблазнилась посулами книги (видимо, безопасная жизнь ненаследной принцессы в спокойной стране сказалась на критичности мышления), в ночь новолуния что-то сделала в центральной зале Малой Усадьбы, и начались «мрак», «ужас», «упадок» и «повальное истощение и умирание», «медленно расползающиеся». Особенно чудесно среди покаянных «я виновна пред Лесом» и «нет мне прощенья» смотрелись встречающиеся рядом друг с другом «невозможность рассказать о» и «страх мучительной смерти».
«Мать моя Тьма! — потрясённо думал я, всматриваясь вместе с братом и сестрой в исчерканные и просоленные строки. — И эту деву я — ну, вернее, Таор — пытался веселить?! Охо-хо-нюшки хо-хо, кто ж тебя так подцепил, сиятельная?»
Поле получаса корпения над невесёлым ребусом, я осознал, что в голове воцарилась какая-то вовсе не аппетитная каша, аккуратно встал, оставив близнецов вникать дальше, и зашагал по комнате, надеясь, что на ходу мысли будут пояснее. Помогало поначалу не очень.
«Так, — начал я первый круг и попытку разложить по полочкам хоть что-то. — Имеет место быть некая сущность, явно не из этого мира — тут, вроде бы, таких не водится».
«Точно не водиться, — внезапно включился Таор, тоже, кажется, несколько пришибленный чтивом. — Мне известны лишь три Великих Духа Силы — Сущности, как ты их называешь. Это наша Мать Тьма, Отец Свет и Отец Ветер, — тут он задумался на пару мгновений и дополнил: — Ещё я читал в крайне старых трудах о Духах Гор, Леса и Степи, но об их проявлениях не осталось даже легенд, одни лишь смутные упоминания».
«О, благодарю! — подумал я адресно и продолжил рассуждения: — Сущность явно не рядовая, раз так нетривиально действует: через сон и книгу. Кстати, очень любопытно — а как книга эта вообще попала в библиотеку принцессы? И книга ли это вообще?»
Вновь уткнувшись в вопрос без ответа, я несколько ускорил шаг и обратился к недоумённо посмотревшим на меня брату и сестре:
— Что? Мне так просто думается легче! Ну, должно по идее… — я сделал несколько молчаливых шагов и продолжил: — Давайте-ка и вы поделитесь своими соображениями — может, вместе что сложим?
— Да тут же всё просто, — чуть удивлённо проговорила Анаис. — Некая богиня смерти ломится в этот мир, использовав Алуринель, чтоб та приоткрыла ей калиточку.
— Это да, похоже на правду… — покивал я на ходу, а потом удивился: — Погоди, а почему именно богиня?
— Да вот же, — ткнула пальцем Настя в наш «конспект», — она же писала о божественной мудрости, а чуть дальше, во многих зачёркнутых местах с трудом, но можно разобрать «Она» и «Мо…на». Странно, что ты не обратил внимания.
— Да, — включился в обсуждение Костя, — а я ещё заметил в паре мест «ровно год». Могу предположить, что это относиться ко времени, нужному этой Мо-не, чтоб полностью был готов переход.
— Н-да, — протянул я, останавливаясь. — Картина становится яснее, но не проще.
Возобновив круговой променад, я замер буквально через десяток шагов и проговорил, обращаясь больше к самому себе:
— Стоп, пора прекратить попытки сложить пазл из неполного комплекта кусочков. Надеюсь, ещё горсточку деталей нам отжалеет Арайгниэль… — повернувшись же к друзьям, я предположил: — Слушайте, а может, в сказках есть ещё чё? Ну не просто же так сиятельная их заказала.
— «Сказка — ложь, да в ней намёк», так, что ли? — скептически усмехнулась Анаис. — Ну, давайте полистаем — вдруг действительно чё.
Костя же просто согласно покивал и потянулся к первому тому, богато изукрашенному растительным орнаментом по тонкому деревянному переплёту. Всегда расторопная сестра успела ухватить второй талмуд, мне достался третий. И мы погрузились в мир светлых и тёплых историй, повествующих о природе, доброте и прекрасной жизни в самых ярких и высокопарных выражениях. На страницах почти полуметровой ширины дружили деревья и птицы, премило общались звери и светлые эльфы, принцы и принцессы переживали удивительные приключения. Гармонично дополняли сказки мастерские иллюстрации неких Корелиэля и Дроуиэля из Древа Искусств.
Из-за грани доносится едва разборчивое мастерское: «Народ, вы серьёзно, что ли?» и наше дружное: «Ага-а-а!»
Несколько бессмысленные, но однозначно успокоительные штудии наши были прерваны ещё примерно получасом позднее уже привычным, мелодичным «трунь», и голос Хранителя Имения произнёс:
— О Дети Тьмы из Древнейшего Дома, прибыл Арайгниэль, старший страж из средней ветви Древа Паутин. Изволите принять?
— Пусть войдёт, — сказал Энн.
Входные ветви едва прошелестели, и мы снова увидели светлоэльфийского особиста всё с тем же абсолютно нейтральным выражением лица. Подойдя к столу, он отвесил поклон и обратился к нам всем разом:
— О Дети Тьмы из Древнейшего Дома. Мною была получена вся доступная информация о «малой книге цвета безлунной ночи», разыскиваемой вами по просьбе Её Высочества, Сиятельной Алуринель, — тут страж сделал паузу, будто решаясь на что-то, и продолжил: — С наибольшей вероятностью эта книга находиться на территории Малой Усадьбы Её Высочества. В самом центре имения.
— Так будьте любезны направить туда посыльных, — словно не понимая, к чему ведёт Арайгниэль, сказала Эна с лёгким нетерпением.
— Или же соблаговолите сопроводить туда нас, — не дав стражу ответить сестре, веско проговорил Энн.
— Последний же вариант, о старший страж, — спокойно и рассудительно добавил я, — представляется мне наиболее перспективным, поскольку нас одолевает необоримое стремление к скорейшему исполнению просьб будущей нашей матери-по-закону, сиятельной Алуринель.
— К моему великому сожалению, — едва заметно скорбнув лицом, заговорил светлый эльф, — моих скромных способностей недостаточно для безопасного проезда к цели.
— В таком случае потрудитесь призвать компетентных специалистов, — едва заметно повысила тон тёмная принцесса.
— Или же приготовьте место для прибытия наших, — снова весьма серьёзно сказал брат.
— Или же, — вступил я намеренно мягко, — о Арайгниэль из средней ветви Древа Паутин, просто следуйте посланию Её Высочества, сиятельной Алуринель, и «не чините никаких препятствий». Наших способностей вполне достаточно для самостоятельного визита в Малую Усадьбу Первой Дочери Правителя Светлого Леса, Светлейшего Эмпириэля, нашего будущего дедушки-по-закону.
От последнего моего пассажа светлый буквально окаменел на пару мгновений, асинхронно моргнул, и начал достаточно медленно, будто попутно решая сложнейшую задачу:
— О Ваше Высочество Энн, — склонил сын Леса голову в сторону тёмного принца, — я не имею никаких полномочий для принятия специалистов из Подземья и Тени Великих Гор. Прошу меня простить, — вновь поклонился он и продолжил: — О Ваше Высочество Эна, — ещё поклон, — все наши компетентные маги на данное время крайне заняты, как вы сами могли видеть, и нет никакой возможности прервать их труд или краткий восстановительный отдых. Прошу понять всю сложность ситуации, — и ещё поклон.
«Слушай, мужик, ты паук, а не клюющая птица!» — едва успел подумать я странное, как светлый эльф обратился ко мне:
— О Таор, сын-по-закону Владыки Эрра, первого своего имени, — уважительно кивнув, продолжил он: — Даже и в мыслях моих не было чинить вам препятствия. Мною движет лишь долг перед приказом Светлейшего Эмпириэля, двенадцатого своего имени, велящий мне сопровождать вас под всей сенью ветвей Древа Власти.
— Так и сопровождайте, о старший страж, — изумилась Эна, а после почти ехидно добавила: — Там, где позволяют ваши способности.
Уловив, что разговор сейчас завернёт по кругу, я несколько хамски влез поперёк сына Леса, уже набравшего воздух для ответа, проговорив достаточно быстро:
— Таким образом, о Арайгниэль из Древа Паутин, долг велит Вам сопровождать нас даже и при угрозе Вашей жизни. Что ж… — сделав крохотную паузу, я тут же продолжил: — Мы чтим принцип «Добрых Соседей» и не станем подвергать Вас опасности.
— И Ваша защита в нашей поездке, — подхватила на лету мою мысль тёмная принцесса, — будет максимальной по нашим возможностям.
— Премного благодарю вас за столь высокую заботу, о Дети Тьмы из Древнейшего Дома, — выдохнул наконец светлый страж действительно облегчённо. — Позвольте отдать необходимые распоряжения? — явно приободрившись, спросил он.
— Да будет так, — сказал Его Высочество Энн с милостивым наклонением головы, а после добавил, сохраняя серьёзность и царственное спокойствие: — Буде же по какой-либо причине наших сил окажется недостаточно, я уполномочен отцом своим Эрром, Владыкой Подземья и Тени Великих Гор, на призыв самых могущественных представителей Коллегии Магов. Будьте любезны довести до сведения вышестоящих лиц сей факт.
— Всенепременно, о Ваше Высочество Энн, — вновь поклонился сын леса и стал ускоренно, но полностью в рамках этикета, прощаться с нами.
Автоматически прощаясь в ответ, я думал: «Кремень всё-таки светлоухий! Тут на него две монаршие особы давят, а он лишь кланяется да стоит на своём. Одно слово — спецура!»
Покуда светлый особист отсутствовал, мы с близнецами резво переоделись в походную одежду, уже вычищенную расторопными слугами и совершенно незаметно помещённую в шкафы наших спален. Не забыли мы и драгоценные камни-накопители, содержащие немалый запас сил — у каждого своей.
Экипировавшись в явно опасный поход, мы собрались за столом и обговорили возможные варианты динамических защит, что нам придётся поддерживать на всём пути нашей теперь уже четвёрки. Выходило — вроде бы — не очень сложно. Оставалось продумать момент преодоления защитой цепи светлых магов — но то была задача, решаемая уже исключительно на месте.
Накидывая варианты комбинаций плетений, я не мог не посетовать:
— Жаль, магии воды в этом мире не богато — а то, вон, через реку текучую этот некро-абзац перебраться не может.
— Ну-у-у, — протянул точно Костя, — если важен сам принцип текучести, то можно попробовать скрестить мой камень и твой огонь и получить магму. Но это надо тестить, и — желательно! — на открытом воздухе.
— Да, а то оставим сиятельную ещё и без Большой Усадьбы. Малая-то явно того, — поддержал я.
— Кстати, о скрещенных струях, братцы мои, — вступила Анаис, чуть хихикнув. — Тьма тоже вполне текуча, и её можно добавить в комплект к вашим силам.
После этого мы окончательно ушли в сплошное теоретизирование и прикидочные чертежи финального плетения для всех троих разом.
Получасом позже в привычной своей манере Хранитель Имения известил, что все приготовления завершены и нас ожидают. С очередным юнцом в сопровождающих наша троица вышла во двор Большой Усадьбы. Обогнув колоссальный дуб, почти скрывающий своими ветвями высокое светило, мы оказались в юго-западной части поляны, где нас действительно ожидали: и три пантеры под сёдлами, но без поклажи, и Арайгниэль, держащий под уздцы свою серую лошадку.
Подойдя к несколько нетерпеливо переминающейся с лапы на лапу Мрре, я взялся ласково почёсывать её, здороваясь и проверяя сбрую — мало ли! Но нет — всё было идеально. Вскочив в седло вслед за близнецами, подъехал поближе и обратился к светлому стражу, так же оседлавшему свой четвероногий транспорт:
— О Арайгниэль из Древа Паутин, мы с Их Высочествами, — тут светлый чуть ли не зримо вздрогнул от такого попрания этикета, — разработали комплексную защиту. Для обеспечения её работы нам придётся занять походный ордер в форме треугольника. Ваше же место — в его центре.
— Вас понял, о Таор, — перешёл-таки на деловую краткость светлоухий особист.
— Так же имеется вопрос о преодолении защитной цепи Ваших магов нашей защитой, — добавил я.
— Все необходимые указания уже отданы: как только встанет ваша защита, маги по краям тропы поднимут цепь, образуя арку для проезда, — отчеканил он и, поводя рукой на юго-запад, добавил: — Вон там, о Таор.
— Благодарю, о Арайгниэль, — кивнул я, направляя Мрру к месту справа и позади от Энна и Кссы и указывая сыну Леса в центр образующегося треугольника. — Прошу.
После же всмотрелся в указанную светлым сторону. А там всё так же мерцающий кустарник прерывался небольшой аркой, за которой начиналась и впрямь тропа: неширокая дорожка, слегка извиваясь, уходила вглубь мертвого Леса. По бокам от неё также стояли два распростёрших руки мага, и меж ними вились потоки магии, перегораживая путь.
Наша свежесформированная кавалькада проехала шагом несколько метров и остановилась недалеко от прохода в живой изгороди — мы с близнецами переглянулись и начали выплетать защиту.
Из-за грани доносится негромкий, повторяющийся перестук.
Его Высочество Энн знакомо вскинул руки, изящно встряхнул кистями и повёл порхающий танец по невидимой многоуровневой клавиатуре, сопровождая каждый пасс ритмичными щёлканьем и погрохатыванием. Следом вступил я, сразу скользнув на магический уровень восприятия, и стал параллельно нитям сил Камня, формируемым братом в сложный купол из пяти- и шестиугольников, вплетать струи сил Огня, тут же вступающие во взаимодействие с чарами тёмного принца, раскаляя их и задавая направления течения получающейся магмы. Присоединившаяся Эна не только добавила сил Тьмы к нашим потокам, укрывая их и скрадывая сияние, но и в каждый многоугольник поместила по тончайшему Тёмному вихрю, что завершило защитную конструкцию.
Вернувшись к обычному восприятию, я увидел мерцающий всеми оттенками чёрного полупрозрачный купол, окружающий нашу команду и конструкцией своей кажущийся неуловимо знакомым.
«Ба, — удивился я, вглядевшись. — Да это ж три четверти усечённого икосаэдра, который в просторечии — футбольный мяч! Костя — красава! Чего выдумывать-то, когда всё уже посчитано сто раз до нас?»
Защита стабилизировалась, мы тронули скакунов, Арайгниэль выдал неясно, но громко прошелестевшую команду, маги по бокам прохода подняли руки, и стена светлых чар меж ними приподнялась, образуя арку, куда идеально вписался наш купол.