— Фиро! — радостно сказала я.
Он взглянул на меня, словно в тумане, и я замерла на месте.
— Блэмель! — крикнул он, исковеркав моё имя.
Он встал, покачнулся, снова упал и начал карабкаться вверх по лестнице.
Когда он встал передо мной, по его сладкому дыханию и остекленевшим глазам я поняла, что он был пьян и находился под воздействием наркотиков, как это часто бывало с моим отцом.
— Идём со мной, — промямлил он и, взяв меня за руку, начал тащить меня по коридору.
Я отпрянула от него и сказала:
— Вероятно, сейчас не лучшее время.
— Блэмель, нет, сейчас идеальное время! — закричал он.
Впереди я увидела раскрытую дверь, откуда поспешно вышел Рашид. Когда он увидел меня, он удивился, но всё равно улыбнулся.
— Эмель!
Гнев, который был направлен на Фироза, переместился теперь на Рашида. Я указала на Фироза, болтавшего что-то про арвах, который, по-видимому, завершился. Рашид попросил меня подождать, отвёл Фироза в их комнату и спустя некоторое время вышел оттуда.
— Присоединишься ко мне?
Когда я начала колебаться, он сказал:
— Фирозу надо полежать.
Вместо того чтобы пойти вниз, Рашид отодвинул занавеску и вышел наружу. За занавеской оказалась крепкая деревянная лестница, прислонённая к стене, по которой Рашид забрался наверх. С маленького балкона открывался вид на другие дома, которые стояли так близко, что я могла протянуть руку и коснуться их. Попробовав лестницу на прочность, я осторожно последовала за Рашидом.
Мои ноги ослабели, когда я добралась до крыши джальса тадхата. Мы находили высоко над землёй, только теперь никакие стены не мешали мне упасть.
— Тут безопасно, — сказал Рашид, протянув мне руку, и я забралась на плоскую крышу.
Рашид сел на краю и свесил ноги вниз. Я выбрала место по центру — подальше от края. Отсюда я могла видеть дворец, возвышавшийся над городом, точно корабль в море, сияющий бледно-оранжевым светом на фоне тёмно-синей ночи.
— Я рада, что ты пришла. Фироз скучает по тебе, — сказал Рашид.
— Разве?
Почему-то я в этом усомнилась.
— Ты же знаешь, мы не можем прийти во дворец. Он пытался как-то тебя навестить.
Тави рассказывала мне об этом.
Чувство вины шевельнулось у меня внутри.
— Так вот какую жизнь вы нашли. Вызывание духов.
Я скривила губы.
— Это весело. Не всем нам довелось найти работу во дворце на короля.
— Весело? Хатифы, может быть, и безобидны, но что, если вы призовете духа другого уровня, например, ифрита?
— Они пытались.
Я раскрыла рот.
— Ты серьёзно, Эмель?
Он посмотрел на меня с нескрываемым раздражением.
— В это верят только дети. Дети и дураки, которые платят нам за то, что мы их вызываем. Одхам гремит колокольчиками и машет пальмовыми листьями, чтобы воздух пришёл в движение, и всем казалось, что это стоило их денег.
Он не помнил о том, что когда-то верил в джинна, способного освободить его пустыню.
— Это вы дураки, потому что играете с этим, — сказала я.
Что будет, если они вызовут настоящего духа? Я содрогнулась, представив возможные последствия.
Он пожал плечами.
— Байтахира привлекает людей, которые много болтают. Поэтому я хотел поговорить с тобой.
Он придвинулся ко мне и понизил голос:
— Здесь шепчутся о людях, которые планируют покончить с Мадинатом Алмулихи. Это могут быть те же самые люди, которые убили королевскую семью...
Он подождал, зная, что это заинтересует меня, но я не хотела, чтобы он увёл меня по пути теорий заговора. Именно Рашид рассказал Фирозу о далмурах, которые затянули нас обоих в свою паутину. Я не хотела связываться с этим здесь. Ведь именно связь с бунтарями чуть не погубила Фироза.
— Фироз часто так напивается? — спросила я.
Послышался резкий вдох.
— Да. Это продолжается с тех пор, как мы приехали сюда.
Рашид рассказал мне о том, что Фироз очень быстро влился в эту жизнь в байтахире и начал пользоваться своей свободой и заработанными деньгами.
— Я уверен, что, когда новизна всего этого пройдёт, он не будет так часто потакать своим слабостям.
Кахина отправила их в джальса тадхат в ту же ночь, когда меня представили Альтасе. Фироз помогал с арвахами. Рашид работал в одном из заведений Кахины, но жил с Фирозом в джальса тадхате. Я не призналась в этом Рашиду — боги, я едва ли могла признаться в этом самой себе — но я им завидовала. Рашид и Фироз жили вместе, им хватало денег, чтобы тратить их с такой легкомысленностью. Я подумала о том, что мы с Тави тоже могли бы жить вместе, подавая еду и напитки, или то, что заказывали здесь люди, за исключением постельных утех.
Я убрала локон со своего лица.