«Чайный дворик» мистера Вулписа. Глава 1. Чайный дворик
После свежей метели снежная пыль клубилась над белыми, еще не испещренными следами землями. Мимолетные искорки и снежинки с хрустальными оборками, проникаясь блеском полной луны, слепили глаза, как самые настоящие звезды. Подобно им они вспыхивали на фоне черного неба и фиолетово-сизых силуэтов хвои, пока вновь ветер не подхватывал их и не обращал все вокруг в неспокойный белый туман.
По снежным окрестностям кто-то шел, глотая морозный воздух, от которого резало легкие. Но времени на перевал не было, да и где в голом ночном лесу отдыхать усталому путнику?
Деревья поредели, а значит где-то впереди должен стоять город. Путник ускорился. Хруст снега стал чаще, облака пара, слетавшие с губ, все жарче. Незримый хранитель леса толкался в спину, торопил идущего, завывая о том, что до теплого очага осталось всего ничего…
На окраине Облачной Долины, вверх по склону, располагается деревянное строение двух этажей в высоту, обнесенное забором. Это — известный всем в округе «Чайный дворик» Фога Вулписа.
Мистер Вулпис был добрым малым с хорошим чувством юмора. Но самое занимательное в нем — это его природа. Он был лисом. Да, лисом! Темно-рыжим, как слабо-заваренный черный чай. С почти совсем черным хвостом и «носочками» на лапах.
Наравне со всеми цивилизованными гражданами мистер Вулпис передвигался на задних конечностях, и, подобно английскому джентельмену, носил расшитый золотом жилет, постоянным атрибутом которого был белый платок в нагрудном кармашке, и черный сюртук в пол.
Весь «Чайный дворик» обожал мистера Вулписа как минимум за то, что в драки он не лез, на слово был кроток и ко всем, как к хищникам, так и травоядным, относился одинаково радушно. В связи с этим никто не удивлялся тому, что чай — напиток, принесший лису такую известность — разливала старая тетушка Хома и её тройняшки хомячата: Хури, Хаки и Хоки; а над блюдами корпел раздражительный хорек Баритон, подавлявший в себе аристократа. По крайней мере, таковые ходили о нем молвы, когда он томно вздыхал над кастрюлей с супом или самовлюбленно жалел обоженный палец. Блюда его были рассчитаны на «зверей без вкуса», как он сам твердил, на мещан, не вкушавших «настоящей» еды, а все потому что зимой здесь подавали в основном речную рыбу, в иные же месяцы — добавлялись сезонные овощи и фрукты. Но деревенским завсегдатаям нравилось меню «Чайного дворика», а путешественники, как правило, являлись на порог уставшими и зверски голодными, чтобы придираться.
— Получай, Дрог! — расхохотался широкоплечий волк в самодельной безрукавке, загребая обеими лапами фишки. — Ты снова проиграл!
— Чёрт, капитан, клянусь хвостом, вы сжульничали! — обиженно почесал нос другой волк.
— Сталось быть, сегодня расплачиваешься ты, — напомнил третий хищник с невыразительной мордой.
— Можно хотя бы за ужин заплатит кто-нибудь другой? — жалобно подсчитывал монеты в мешочке проигравший. — Боуи?
— Не-не-не! На меня даже не смотри! — сложил лапы четвертый — самый юный и амбициозный член стаи.
Боуи безучастно отвернулся, и взгляд его упал на доску объявлений. «Гроза меков», — прочитал он про себя и размечтался, игнорируя продолжившийся в это время спор. Этот мифический герой, о котором писали все газеты, внушал ему и зависть, и восхищение. Боуи был бы счастлив пожать лапу столь удалому охотнику, что в одиночку укладывает механических тварей в Северном лесу. Пожать лапу, а затем вызвать на поединок. Интересно, что он за зверь такой? Как выглядит и чем сражается легендарный герой? Ведь в действительности его никто никогда не видел.
— О-о, это же наш господин управляющий собственной персоной! — воскликнул капитан Бром, веселея на глазах.
Дверь Чайного дворика со скрипом распахнулась, и хозяин заведения беспечно прошёл внутрь с английской тростью и толстым чемоданом наперевес. Одарив посетителей сдержанной улыбкой, он стряс с лап налипший снег и, прежде чем направился к себе наверх, почтительно поклонился тетушке Хоме.
— Эй, мистер Вулпис! Не хотите поужинать с нами? Дрог платит, — осклалися капитан в приятельской улыбке.
Дрог совсем не по-волчьи фыркнул. Боуи пробурчал под нос:
— Ну-ну, капитан…
Мистер Вулпис смущенно поправил шляпу и отшутился, как мог:
— О, капитан, я польщен, конечно, вашим предложением, но… извольте! Я предпочту отужинать в компании книг. Они не болтливы, а самое главное — от них не исходит того дикарского зловония, которым стойко пропиталась шерсть хищного зверя.
Капитан показушно расхохотался:
— Но ведь, вы, уважаемый лис, тоже хищник, исправьте, если ошибаюсь?
— Лишь по природе! — не снимал с себя учтивой улыбки мистер Вулпис. — В душе — я романтик!
Тетушка Хома мягко окликнула хозяина заведения с буфетного стола. К лису она относилась с искренним материнским теплом, и чувства её, надо сказать, отзывались в том полной взаимностью.
— Мистер Вулпис, может возьмете с собой наверх чашечку малинового чая? — расплылись её щеки, как два подтаявших снежных кома. — На дворе зима, а вы в одном сюртуке… Погреетесь…
— Благодарю, — согласился лис, дожидаясь пока матушка и ее сыновья приготовят напиток.
Хури ополоснул чашку в бочонке с водой, примотал её к сооружению из веревки, работающей по принципу «гусеницы», и оповестил Хаки:
— Получайте!
Хаки принялся тянуть веревку, пока кружка не достигла стола, где её принял Хоки. Два брата приступили к процедуре. Хаки запрыгнул в ящик с сухими листьями заготовленного с лета чая, а Хоки — в ящик с запасами высушенной малины.
За наличие воды также отвечал Хури. С помощью насоса и шланга, которые изобрел мистер Вулпис, он перекачивал воду из бочек в чугунок. Тетушка Хома зажигала огонь в печи. Закипая, вода поступала по металлической трубочке прямо в кружку.
Процесс этот отнимал немало времени и сил, и мистер Вулпис с жалостью наблюдал за работой грызунов, размышляя о том, как бы ещё облегчить им жизнь.
— Ваш чай, мистер Вулпис, — притолкала чашку тетушка Хома. — Извините за ожидание!
— Не стоит, тетушка, вечер обещает быть длинным…
— Вас до сих пор мучает бессонница?
Лис закинул сумку на плечо и свободной лапой взял чашку.
— О, тетушка, — усмехнулся он, — не бессонница меня мучает, это я её мучаю!
— Да уж, мистер Вулпис, вам стоит меньше времени проводить за книгами и вашими изобретениями.
— Приму к сведению, — кивнул лис и стал подниматься к себе в комнату, едва не споткнувшись о хмурую крысу с самокруткой.
Весь первый этаж, за исключением одного свободного помещения напротив кладовой, расположенной прямо под лестницей, был отведен под харчевню. Комнаты для съема находились, соответственно, этажом выше. Там же обитал и сам хозяин заведения. Его комната была больше остальных и единственная выходила окнами на Север, благодаря чему лис почти не пересекался с квартиросъемщиками.
В «Чайном дворике» было принято гасить одну свечу в подсвечнике над дверью, когда жильцы временно покидали комнату. Так мистер Вулпис, окинув взором коридоры, мог быстро определить — сколько зверей сейчас в харчевне, сколько — ушли на боковую, а также — какие комнаты свободны для сдачи: над ними огонь не горел. После полуночи он совершал обход, тушил все свечи, чтобы не случилось ничего худого, и уходил к себе.
Жилище лиса являло из себя инженерную мастерскую и библиотеку одновременно. Книжные стеллажи занимали треть комнаты от пола до потолка. В углу, за выступающей справа от входной двери стенкой, прятался длинный — около двух метров, — стол, обильно освещенный со всех сторон электрическими приборами. По правую лапу от мастера висели полки с различной утварью: начиная от столовых приборов и заканчивая коробками с шурупами, разноразмерными отвертками, бутылями со смесями из растительных и минеральных материалов.
Как вы уже догадались, мистер Вулпис ушёл далеко вперёд в технологическом плане, и пока соседи топили воск первобытным огнём, лис вкушал всю прелесть электричества. Огромный электрогенератор, собранный им из деталей меков, занял все его спальное место. И пусть кровать отсутствовала, — зато прямо над устройством примостился шерстяной гамак, где инженер частенько лежал, покачиваясь, заложив лапу под голову и вслушиваясь, как ветер — живой и свободный в силу удачно выбранной местности, — раскручивает винты на крыше, о предназначении которых вот уже как три года никто ни то что не прознал, но даже и не попытался! Заканчивая очередной день, мистер Вулпис шуршал страницами пыльных книг, порою, теряя строчку и возбуждено спрыгивая к рабочему столу, чтобы осуществить незваную идею. Кстати, о книгах!
Тетушка Хома не зря поругала лиса за чрезмерную увлеченность литературой. В чемодане, который он притащил с собой, иногда бывали книги. Он любил захаживать в книжную лавку в городе и изучать историю мира и инженерное мастерство. Но книги являли для него не только источник научного знания, но и хорошее алиби.
Проблема крылась в том, что обитатели Облачной Долины и близлежащих деревень на всей Северной окраине страшились и презирали меков — механических животных: бездушных монстров, которые нередко достигали в размерах пяти-семи, а, порой, и десяти метров! Известно о них было немногое: звери, как звери, только невероятно громадные и собранные из пластов «стальной плоти», поверх сложного механического устройства. И если глупцов незнание пугало, прозорливый ум мистера Вулписа заставлял его вглядываться в макушки сосен в поиске забредшего на Лунный холм мека, мечтая изучить того снаружи и изнутри. Не желая быть отверженным обществом, единогласно утверждающим, что механизмы — это зло, любопытный лис в тайне от всех заполнял пробелы в понимании мироздания и в какой-то момент стал относиться к мекам не как к «несущим смерть» чудовищам, а как к движущим силам его научной деятельности.
Именно поэтому вместо книг мистер Вулпис частенько таскал в дом интересующие его детали поверженных им же тварей, из которых он собирал, из его слов: «новую жизнь» и «механические чудеса».
Вот и сегодня, хитрый инженер пронес в чемодане недостающий для его «птицы» сустав стального крыла. Мистер Вулпис отметил мелом на информационном табло, устроенным над столом, следующее: «Жук классического типа. 7/3».
— За уходящую неделю было три случая появления таких жуков. Они приходят все реже… — удрученно вздохнул лис, рассматривая статистику.
Он плюхнулся в кресло, макнул перо в чернила и сделал какую-то пометку в журнале. Кончив, мистер Вулпис потянулся, с минуту посидел молча, а потом негромко воскликнул, снимая шляпу: