— Не зевай! — настиг его крик со спины, как раз в тот момент, когда из-за угла на всех парах выскочила карета. Длинные подвижные пальцы хорька хватанули лиса за предплечье. Фог тяжело грохнулся на брусчатку тротуара, заставив ахнуть ежиху, быстро семенящую впереди.
— Спасибо! — сердечно воскликнул лис, но для хорька его слова были пустым звуком. Глубоко раздосадованный потянутым суставом, тот только цокал зубами и потирал ушибленный локоть:
— Знал бы я, что вы такой тяжёлый, я б спасть вас не стал. Беа была права — внешность обманчива, а добро неблагодарно.
— Почему же неблагодарно? — возразил Фог, наивно полагая, что сможет загладить свою вину. — Я готов вас отблагодарить. Денег у меня нет, но я с удовольствием возьмусь за любое поручение, которое вы мне дадите. Что я могу сделать для вас?
— Вы умеете оживлять мёртвых?
— Боюсь, что нет.
— Ну тогда прочь с дороги, я очень спешу!
И хорёк припустил вперёд, но Фога это не смутило. Он догнал господина, спасшего ему жить, и снова попытался предложить свои услуги:
— Извините, господин, я правда не умею воскрешать мёртвых, денег, чтобы отблагодарить вас у меня тоже нет, но я бы мог услужить вам своей силой. Хоть по мне и не скажешь, но я очень силён и вынослив, могу работать днями напролёт, а вы, судя по вашему телосложению, довольно слабы…
Хорёк сверкнул на лиса гневным взглядом:
— Пытаетесь меня оскорбить? На драку нарываетесь?
— Нет, что вы! Не хочу вас расстраивать, но если вы решите драться, то вы обречены проиграть мне.
Хорёк не выдержал такого надменного обращения с собой и вознёс кулак для удара. Он настолько пожалел о совершенной им добродетели, что был готов сию же минуту исправиться и, если не толкнуть Фога обратно под телегу, так хотя бы выбить тому пару клыков. И как же он растерялся, когда лис одним лёгким движением пресёк его удар, зафиксировав кулак мертвой хваткой. При этом выражение на лисьей морде оставалось спокойным и дружелюбным.
— Отпустите меня, негодяй!
— Пожалуйста! — повиновался Фог и шагнул назад, обозначая свой миролюбивый настрой.
Хорёк повертел запястьем, будто ему было больно. Несмотря на свой асоциальный уклад жизни, навязанный старым отшельником, Фог имел джентльменское чувство такта и развитую эмпатию. Он не мог навредить тому, кто вырвал его из-под колёс.
— Что ж, — заносчиво, но в то же время с долей почтения, хмыкнул хорёк, — сила у вас и правда недюжинная! Я бы привлёк вас к работе на мыловарне, но, боюсь, я банкрот.
— Вы потеряли работу?
— Не только работу! Я потерял всё! Без пяти минут бездомный, как говорится! А ведь ещё пару месяцев назад я бывал на балу мадемуазель Де Муар, моя драгоценная Беа танцевала со мной, и всё у нас было хорошо! — Хорёк взялся за голову, и глаза его наполнились слезами.
— Кто такая Беа?
— Беатрис. Моя жена.
— Она умерла?
— Вам-то какое дело⁈ — Раздражительность хорька взяла верх над сентиментальностью. Он встал в привередливую позу и посмотрел на лиса свысока: — Значит так. Если хотите меня отблагодарить — найдите мне работу!
Фог не знал смеяться ему или плакать:
— Работу? Но я только первый день в городе, я не…
— Вот и какой тогда от вас прок! — Хорёк несколько раз ткнул Фога когтем в грудь.
— Ладно-ладно, я что-нибудь придумаю.
— Что, правда? — Хорёк сам не ожидал, что его воспримут всерьёз.
— Да, но пока не знаю, как и где. Я привык выполнять обещания, поэтому я готов сделать всё возможное для вас.
Хорёк не сказать чтобы сильно обнадежился, но вот тронут был практически до глубины души, пусть и не подал виду. «Чудной какой! — подумал он. — То ли простак, то ли добряк. То ли и то и другое!»
Давая обещание, Фог был самой искренностью. Возможно, поэтому хорёк поверил ему и в самом деле вручил визитку. Визитка была рабочая, в ней говорилось: «Мыловарня Баритона. Мы делаем самые ароматные мыла в городе!»
На обратной стороне был указан адрес, по которому — как уточнил сам Баритон — можно его отыскать.
— Хорошо, я сохраню её, — заверил Фог, и прежде, чем их пути разошлись, задал последний, волнующий его вопрос: — Извините, господин Баритон, вы, случаем, не знаете, где мне найти бар «Белый клык»?
Глава 7
Белый клык
Фог брёл по узким дорогам Облачных Долин — столицы Королевства, — чувствуя, что топчется на одном месте. Площадь осталась позади, и теперь на улицах стало относительно спокойно. Здания — большие и маленькие, широкие и узкие, яркие и неприметные — давили на него агрессией форм и расцветок и напоминали хаотично растущие на пеньке грибы. Впереди, под солнцем, грелись зеленые склоны и голые окраины гор, где примечательным было уродливое трухлявое дерево — почерневшее, пустотелое; часть корней толстых и мощных — вываливалось из земли и висело над обрывом подобно щупальцам какого-нибудь морского чудища.
Фог миновал самую низкую точку города и, когда на него серой лентой навалилась тень, непроизвольно задрал голову и увидел деревянный подвесной мост, соединявший верхние улицы. Хлипенький и ненадёжный на вид, он колебался при любом порыве ветра. От такой «развитой» инфраструктуры Фога кидало в дрожь. Но местные жители, видно, привыкли. Лис воочию видел, как хозяюшки стоят на накрененных балкончиках, чтобы достать до бельевых верёвок. Они стряхали одежду, перекрикиваясь с соседями и поздравляя друг друга со вторым днём летней ярмарки.
Фог уже начал сомневаться, что направление, которое указал ему господин Баритон, было верным. По завету хорька он протиснулся между двумя длинными домиками, чья близость друг к другу была чрезмерна и, несмотря на весёлые жёлтые стены, проулок вызывал неприятное чувство тревоги.
Фог прошёл под выступающей вперёд террасой, поросшей виноградной лозой, и вышел на невзрачную улицу, со слов Баритона именуемую «Вечерним кварталом». Дома здесь были угловатые, тёмные и неприветливые. Не известно, что появилось первым — название или эти дома, но одно было другому потстать: мрачная гармония — не иначе. Фог явно представил, как преображается «Вечерний квартал» после захода солнца, как горсткой наваленные здания сливаются с ночью в единую глубину с редкой россыпью красных звёзд — бумажных фонарей, которых здесь было видимо не видимо.
Среди рядов сомнительных заведений его взгляд быстро отыскал нужную вывеску.
Бар «Белый клык» являл собой весьма мирное местечко — по крайней мере в час, в который прибыл лис. Потертый пол, полупустые столы и барную стойку заливали медовые озера света.
Когда Фог вошёл внутрь, немногочисленные смешки и болтовня смолкли. Не то чтобы лис в своей холщевой накидке сильно отличался от здешних гуляк, пьяниц и балагуров, но что-то в его поведении — возможно, робость — выдали в нём чужака.
Фог слабо улыбнулся и поспешил скрыться от осуждающих взоров в самом углу барного столика — возле окна с раскрытыми настежь ставнями.
Он сел на высокий стул и отвернулся к окну, чтобы дать себе минутку перевести дыхание.
— Да не переживайте вы так! — Справа от лиса кто-то устало рассмеялся. Лис осмотрелся, но никого не увидел.
— Извините? Что вы сказали?… — изумился он, добавив про себя: «Уж не повредился я умом?»
Из-за горы посуды высунулась рыжая хомячиха в белом фартуке и с тряпкой в малюсеньких лапках, и Фог сразу понял, что именно её голос он слышал секунду назад. Хомячиха повесила тряпку на стакан и впритык подошла к посетителю, чтобы её было лучше слышно:
— Ох, простите, пожалуйста, из-за моих небольших размеров я с рождения обладаю тихим голосом.
— Ничего. Всё в порядке.