*
(19 августа)
Кристина шла по мокрому песку, держа дедушку за руку.
Совсем рядом на пологий, уходящий в море пляж, шумя и пенясь, накатывали стальные валы. Ветер был крепким, кудри одиннадцатилетней девочки постоянно лохматились и сбивались, падая на глаза. Лёгкий сарафан продувало, но холодно не было, напротив, она чувствовала, что этот ветер и море были отличным завершением жаркого летнего дня.
На горизонте, где море сходилось со стальными облаками, такими же кудрявыми, как и девочка, то и дело появлялся горящий золотом просвет, в который показывалось заходящее солнце.
— Что-то сегодня не лучшая погода для прогулки, — смущённо улыбнулся дедушка, взглянув на внучку. Его полотняную рубашку и летние брюки также трепал ветер, а соломенную шляпу приходилось то и дело придерживать рукой.
— Деда, а вот прямо здесь высаживались англичане? — Кристина, не обращая внимания на ветер, указала пальцем на полоску пляжа.
— Да, примерно тут, — кивнул тот, — Весь пляж был в плотах, с которых сходили солдаты. А отсюда, — он повернулся, указав на холмы, — А отсюда по ним стреляли немцы.
— Те же, что и в тебя стреляли? — девочка была серьёзная, и хоть ей и мешались кудри, старалась внимательно смотреть на дедушку.
— Не знаю, вряд ли — дедушка улыбнулся, — Я ж не участвовал в высадке, нас через два месяца после этого отправили на континент. Помнишь, я рассказывал историю про канадского майора и нашего капрала?
Кристина остановилась, задумалась и кивнула.
— Вот это как раз происходило неподалёку отсюда, на побережье, — мужчина хитро ухмыльнулся, — Не замёрзла ещё?
Девочка снова отрицательно помотала головой, но спросила:
— А если бы тогда англичан немцы победили? Ну, здесь, — она обвела рукой пляж, — Что было бы?
— Не знаю, — пожал плечами её дедушка и улыбнулся, — Наверное, тогда бы Бельгию освободили русские.
Кристина повернула голову в сторону моря, где снова между туч выглянуло солнце, полоснув своими лучами по берегу. Девочка залюбовалась им, но заметила, что мир вокруг начал темнеть. А взамен рокоту волн стали звучать голоса, всё отчётливее и отчётливее.
— Кстати, слышал историю, что после войны по Германии прокатилась волна охоты на ведьм? — голос взрослого мужчины ей показался знакомым, но она, вроде бы, никогда раньше не слышала его.
— Нет, это после Первой Мировой что ли? — более молодой мужской голос она узнала, это был тот мерзкий русский!
— Нет, после Второй, — мужской голос спокойно отвечал ему, — И всё происходило в союзной зоне оккупации.
— Интересно, никогда не слышал, — голос Лисицына звучал всё отчётливее, а Кристина понимала, что её прогулка с дедушкой была лишь сном, и сейчас она просыпалась в плену у русских.
— Вот, представь, под носом у американских властей творится форменное мракобесие, а им не то, чтобы было особенное дело до этого, — Кристина узнала мужской голос, это был глава аналитиков русских наёмников, точно!
— О, я всё жду, когда Америка решит влезть в эту заварушку.
— Ну, мне что-то подсказывает, что вне зависимости от того, чем там в Бундестаге дело кончится, завтра надо ждать реакции, а послезавтра гостей.
Кристина открыла глаза.
Она полулежала на кресле, на том же самом, куда её усадил Лисицын, когда подавил её волю. На ней был тот же летний сарафан и кеды — здесь совершенно ничего не поменялось.
Напротив неё на столе сидел сам русский волшебник, сидел по-турецки поедая вилкой что-то из тарелки. Рядом с ним стояла ярко горящая керосиновая лампа и чашка, от которой поднимался пар.
Девушка пошевелилась и повернула голову, оглядываясь.
— С пробуждением, сударыня, — Романов сидел, закинув ногу на ногу, у изголовья кровати сбоку от неё и также что-то ел из тарелки, — Прошу прощения за действия этого пса режима. Он, конечно, утверждает, что действовал из самообороны, но я ему не верю.
Лисицын на эту фразу закатил глаза и отправил вилкой кусок чего-то себе в рот.
Кристина вдохнула, усаживаясь на кресле прямо, и учуяла запах кофе. Повернула голову и увидела на табуретке чашку с чёрным ароматным напитком и тарелку. На тарелке лежал стейк и печёные овощи. Судя по всему, именно это и ели русские волшебники.
— Верните мои палочки, господа, — голос Кристины был недовольным, она одновременно была удивлена, что проснулась несвязанной и вообще вполне целой, но с другой стороны понимала, что попытка силой вырваться отсюда для неё будет чревата.
— Верни палочки, ирод, — произнёс ироничным тоном Михаил и посмотрел на Ивана, который даже перестал жевать.
— Ты сидишь на них, — недовольно произнёс тот и дожевал кусочек. Романов вопросительно поднял бровь, Лисицын кивнул в сторону кровати, — Там сумка под тобой.
— А! — воскликнул глава аналитиков WC, поставил тарелку на кровать, наклонился и вытащил сумку, — А.
— Открой, она не кусается, — произнёс Иван, жуя новый кусок.
Кристина внимательно следила за балаганом, происходящим перед ней, и размышляла, будут ли её преследовать, если она сейчас попробует сбежать? И какие вообще у этих двоих на неё планы — сейчас они вообще не выглядели сколь-нибудь опасными, но она обоих уже видела в бою, а ещё успела послушать разного о них. Кто же эти русские, и чего они хотят?
Михаил тем временем раскрыл сумку, аккуратно вынул оттуда две волшебные палочки и передал их девушке, рукоятью вперёд. Та также аккуратно забрала их и кивнула:
— А теперь я уточню, я пленница этого благородного собрания? — одну палочку Кристина спрятала, а вторую оставила в руке.
— А? Нет, — помотал головой Романов, задвинув сумку обратно, и уселся обратно на кровать, вернувшись к еде.
Француженка перевела вопросительный взгляд на Лисицына.
— Нет, можете идти, — тот помотал головой, потом кивнул на табуретку возле кресла, — Еду сможете потом доесть.
— Нет, спасибо, — она поднялась на ноги и поправила сарафан, — Я, пожалуй, пойду своей дорогой.
— Ваш номер на этаж ниже, — улыбнулся русский, сидевший на столе, — Нас в одном и том же отеле поселили.
— О, неплохо, — Кристина обворожительно улыбнулась, подошла к двери, открыла её и вышла из номера.
— Ставлю на пятнадцать минут, — произнёс Романов.
— Да не, номер правда на этаж ниже, тут и десяти хватит, — ответил Лисицын.
— Ну, она должна осознать, понять, куда ей обращаться… — Михаил сделал неопределённый жест с рукой, в которой была вилка.
— А вдруг она подумает, что нам нельзя доверять? — Иван доел свою еду и поставил пустую тарелку на стол.
— Доверять можно только себе, и это в целом нормально.
— Вроде бы, пока всё указывает, что наши цели с ней схожи, — фсбшник вытер рот салфеткой и спустился со стола, — Из Бундестага известий никаких?
— Нет, — покачал головой аналитик, доел свою порцию и поставил на стол, — Думаю, мы сами скоро узнаем.
— Когда боевой отряд Анненербе придёт сюда измерять черепа?
— Ну, что ж поделать, если у европейцев периодически такое развлечение случается? Но вообще я считаю, что идеальной стратегией во всей этой истории было бы постоять в стороне, пока турки с фашистами разбираются.
— Только вокруг ещё куча людей, которые хотят во всех этих разборках принять деятельное участие, — Лисицын отпил кофе.
— Ну, нельзя просто так взять и оставить в покое крупное государство в центре Европы, — усмехнулся Романов, — Опять же, что Аненербе, что Глубинное Государство, все они радостно торгуют на рынке союзничества и предоставления разнообразных услуг третьим сторонам.
— Их услуги всё же не отличаются особым разнообразием, — улыбнулся фсбшник.
— Ну, в целом, как и у нас, — пожал плечами Михаил, — Можно сказать, мы даже конкурируем с ними, на каком-то уровне.
— На уровне участия в гражданской войне, — скривился его собеседник.
— Надеюсь, немцы до такого уж совсем не опустятся. Сам-то что думаешь, пёс режима? — аналитик рассмеялся.
— Что даже если они не захотят опускаться, остальные с радостью им помогут в этом, — злобно ответил тот, — Сейчас ещё прогрессивная общественность осознает вашу роль, товарищи-наёмники, в деле низвержения в хаос Британии и Франции, так вообще будет геополитический праздник.
— Францию не мы, Франция сама себя, — помотал головой Михаил, — Но ты даже немного прав, из Лондона нас вытащили именно что при помощи геополитических игр.
— Как и меня, — улыбнулся Иван и задумчиво посмотрел на дверь, — Мне кажется, она не вернётся. А между прочим, детей ей тоже надо искать.
— В её возрасте, проще новых сделать.
— Так это ж не её, тут своими не заменишь.
— На что тебе она? — хитро посмотрел на собеседника Романов, — На Лубянке есть виды на эту особу?
— Ну, одну француженку вы забрали, сейчас мы ещё одну заберём, — пожал плечами тот.
— Де Алонсо была испанкой, — рассмеялся аналитик.
— В общем нет, мне просто одиноко и грустно, — многозначительно произнёс Лисицын, — Ты же не хочешь меня сопровождать в лечебницу Агриколы.
— Потому что соваться туда без отряда прикрытия, это дурость. Хотя лисе можно.
Иван рассмеялся и раскрыл блокнот, который лежал на столе. И примерно на минуту комната погрузилась в тишину.
— Слушай, а вы не наводили справки об этой возрождённой Аненербе? — спросил Лисицын, листая блокнот.
— Ты про что именно спрашиваешь?
— Про их цели, — он перелистнул ещё одну страницу, — Я просто думал, зачем им два мальчика? И однозначного ответа не нашёл.
— Для богомерзких ритуалов, очевидно же, — поморщился Михаил.
— Они собираются с большой долей вероятности либо призывать кого-то в наш мир, либо, что ещё хуже, возрождать кого-то умершего, — Иван обернулся к собеседнику, держа блокнот в руках.
— Гитлера? — улыбнулся тот, — А второй мальчик им для чего, про запас?
— Проще было бы украсть парочку мирянских детей. Никто бы не заметил даже.
— Важны сами дети и их кровь, — пожал плечами Романов.
— Отпрыски чистокровного рода прибалтийских немцев… — задумался Лисицын.
— Я считаю, что их просто было удобнее забрать, — его собеседник допил свой кофе.
— Их забрали сколько, три недели назад? И ничего не сделали с ними.
— Почему ты думаешь, что не сделали?
— Думаю, мы бы заметили, — скривился Иван.
— И ты хочешь пойти в лечебницу Агриколы и спросить, куда они дели двоих мальчиков? — саркастически спросил Романов.
— Второй вариант, это пойти к Хакиму и спросить, ну.
— В Шарите́ была девочка-медсестричка, турчанка, — задумчиво произнёс Михаил, — Она пострадала вчера от этих выродков, конечно, но сходить спросить про то, как подобраться к Хакиму так, чтобы тебе не сразу отвернули голову, можно.
— Это будет, конечно, ни разу не подозрительно.
Романов не успел ответить, раздался стук в дверь. Затем она распахнулась и в комнату вошла Кристина Фавр де Поль, хмуро глядя на повернувшихся к ней мужчин:
— Месье, у меня есть очень много вопросов о произошедшем, и часть из них, по-видимому, адресована вам.
Иван повернул голову к Михаилу, тот вынул из кармана часы:
— Тринадцать минут.
— Что тринадцать минут? — не поняла француженка, продолжая стоять в дверях.
— Тринадцать минут достаточно, чтобы остыл Ваш кофе, — усмехнулся Лисицын, — Вы проходите, присаживайтесь, к Вам есть деловой разговор.
— Сначала у меня будет к вам обоим много вопросов, — обворожительно улыбнулась та, но всё же шагнула в комнату, затворив за собой дверь.
— Присаживайтесь, — Иван сделал приглашающий жест рукой в сторону кресла. Кристина насмешливо посмотрела на него и скрестила руки на груди.
— Пожалуй, я постою, я уже насиделась, — она впилась взглядом в более молодого русского, — Я уже поставила в известность домовиков о разгроме в моей комнате и о телах двух мёртвых турок, которых я там обнаружила, и мне кажется вы к этому вдвоём причастны?
— Трёх, — улыбнулся и потупился Романов. Лисицын заулыбался и тоже опустил взгляд.
— Что, простите? — француженка подняла бровь.
— Турок было трое, — пояснил фсбшник, — Ещё одно тело лежит в ванной комнате, — бровь Кристины поднялась ещё выше, — Просто если Вы до сих пор не поняли, эти ребята с Ближнего Востока очень хотят Вашей смерти.
— Ничего нового, — она пожала плечами, — Но откуда Вам это известно-то?
— В Трептов-парке они целенаправленно ждали именно Вашего появления, потому как совсем не отреагировали на тех, кто был под обороткой и появился раньше Вас, — Лисицын внимательно смотрел за реакцией девушки, но та совершенно не меняла выражение лица, сверля его взглядом, — Если Вы думаете, сударыня, что они появились одновременно с Вами в парке, то нет, они всё время там находились, находились неподалёку от турчанки и юноши, который был также под обороткой, но уже девочки. Как я понимаю, в их руках ещё и сотрудник WarConsulting находится, которого они вместе с девочкой Мартой Мирбах выкрали прошлой ночью. Вот именно его в обличье девочки и отправили на встречу с Вами.
— И какие основания мне верить в это?
— Ну, Вы же домовикам ничего на самом деле не сказали, — улыбнулся Михаил, на щеках Кристины появился небольшой румянец, — А значит всё же немного нам доверяете, раз решили сначала задать вопросы.
— Это ни о чём не говорит, — с вызовом произнесла она.
— Где сейчас находятся Энцо Ламбер, Рихард Мольтке и третий Ваш товарищ мне не ведомо, — Лисицын повёл плечами, — Но раз Вы пришли к нам, а не к ним, предположу, что в этой гостинице их тоже нет.
— Ладно, Вы показали силу своего интеллекта, и, как я понимаю, предлагаете поблагодарить за избавление от турок в моём номере?
— Да нет, в целом воля Ваша, — усмехнулся Романов, — Но вот этот юноша хочет пойти к любителям прусской истории, не хотите с ним прогуляться?
— Не хочу.
— Я не хочу советовать, конечно, — Михаил потёр переносицу, — Но у нас есть пёс режима, который прибыл сюда, чтобы найти Матиаса и Гельмута Мирбахов, — он кивнул в сторону Ивана, — А Вам, сударыня, нужно также по каким-то своим причинам найти этих двоих. И так вышло, что пропала Марта Мирбах. Было бы логичным вам двоим объединиться, — он перевёл взгляд на француженку, — Ну, или нашему псу режима присоединиться к Вам, сударыня, если окажется, что все Ваши компаньоны вернулись в целости и сохранности из Трептов-парка.
— Пока никто не вернулся, — она посмотрела на Михаила, потом перевела взгляд на Ивана, — А мальчиков Мирбахов Вам нужно увезти в Россию, как это сделали с Натали де Алонсо?
— Я не то, чтобы в курсе про Натали де Алонсо, — поморщился Лисицын, потом вопросительно посмотрел на Романова, — Может, кто-то другой расскажет?
— Не имею ни малейшего понятия, что случилось с этой девушкой, — пожал плечами его собеседник, — Но её должны были передать французской стороне, курировал вопрос, если мне память не изменяет, Талейран-Перигор. Она же ученица некроманта, он тоже из семьи некромантов, всё логично, на мой взгляд. А что, Кристина, Вы не в курсе её судьбы?
— Всмысле Талейран-Перигор? — её глаза округлились, — Какой из двух?
— Да почём мне знать? — пожал плечами Михаил, — Мы передали французским магическим властям их подданную, всё.
— Если мне не изменяет память, Тома де Талейран-Перигор является главой Департамента Тайн и Загадок и входит в состав Французского Директории, — Лисицын усмехнулся, посмотрев на Кристину, — А если мне не изменяет зрение, то для главы Директории подобное откровение стало открытием. А Вы говорите, русским нельзя доверять.
Фавр де Поль прикусила губу, желваки заиграли на её скулах, щёки налились краской. Ей прямо сейчас захотелось аппарировать в Париж, в поместье Талейранов и задать этому хлыщу пару неприятных вопросов, а может и выдрать из его задницы несколько павлиньих перьев. Да, она сама не задавала вопросы и не искала концов этой истории, но он же, он же сам сообщил всем, что Натали забрали русские!
— Пока Вы не отправились в Париж убивать Талейрана, пообедайте, — голос Михаила был полон радушия, — Вас по-прежнему ждёт стейк и кофе.
— Вы так к этому спокойно относитесь! — вспыхнула Кристина.
— Потому что для меня ничего нового, обычная подковёрная возня, — пожал плечами Романов, — Тут вот будто клубок змей безопаснее будет?
— Мне плевать на то, что здесь происходит! — француженка с шумом выдохнула и осознала, что похоже эти двое заносчивых русских, которые явно имеют за душой столько грехов, что Геллерт Грин-де-Вальд[1] будет на их фоне выглядеть милым школьником, являются сейчас единственными её союзниками.
И хоть одна часть её сознания вопила, что нельзя есть их еду, что это ловушка. Но Кристина выдохнула, заткнула эти вопли и решила про себя, что если они её и убьют, так она хотя бы поест перед смертью.
Талейран — предатель. Де Камбэрак — враг, который сейчас во Франции мутит воду. Лестрейндж — до сих пор в больнице. Что с Ламбером и Готье — вообще неизвестно. Де Ноай? Либо он тоже играет свою игру, либо он один остался на её стороне. Но бежать и плакаться в его жилетку — это плохая идея. Нужно справляться самостоятельно.
Кристина вздохнула, подошла к креслу и присела в него. Взяв чашку с кофе, она осознала, что он ещё тёплый. Скосила взгляд на стейк — так и есть, от него шёл небольшой пар, словно он только что был снят с решётки. Какие-то гостеприимные русские убийцы.
— Спасибо за обед, — она разрезала мясо, взяла на вилку кусок и понюхала. Аромат от него шёл чудесный.
— Приятного аппетита, — отозвался Лисицын, — После еды предлагаю поговорить насчёт возможных совместных действий.
Кристина кивнула, пережёвывая мясо.
Резко и громко постучали в дверь. Михаил подобрался, словно бы готовый прыгать туда прямо с кровати, где сидел. В руке Ивана откуда-то появилась палочка. А француженка так и замерла с куском мяса на вилке.
Постучали повторно.
— Не заперто, — произнёс фсбшник, делая шаг к девушке, не сводя взгляда с двери. Та раскрылась и на пороге показался служащий гостиницы. Он улыбнулся и невозмутимо посмотрел на Ивана:
— Герр Лисицын, Вам сообщение из Бундестага Магической Германии.
— От кого? — русский не думал опускать свою волшебную палочку.
— Канцлер Магической Германии просит явиться в его кабинет в Бундестаге в течение часа для приватного разговора, — служащий был всё так же невозмутим. Кристина нервно сглотнула.
— Хорошо, мы явимся, — отозвался из-за спины Романов.
— Канцлер напоминает, что встреча именно приватная, и что он хочет пообщаться именно с Иваном Лисицыном, но я ему передам, — служащий поклонился и вышел из номера, закрыв за собой дверь.
— Миша, как думаешь, наши победили? — Иван медленно опустил палочку.
— А кто бы знал, — поиграл желваками Романов.
— Ну, вот и повод узнать, — усмехнулся Лисицын, после посмотрел на француженку, которая уже успела положить кусок мяса себе в рот, — А Вы не знаете, где расположен в Бундестаге кабинет Канцлера? — та отрицательно помотала головой, — Хорошо, значит узнаем.
— Как я понимаю, — Фавр де Поль прожевала кусочек и запила кофе, — Канцлером уже не Августа является?
— Ну, план был такой, — отозвался Михаил.
— А вы вдвоём собрались туда идти?
— Я? Нет, я думал, вы с Иваном пойдёте вдвоём.
— Это приватный разговор, — скептически отозвалась Фавр де Поль, — Я-то там что забыла?
— А вы по-очереди будете ходить к новому Канцлеру и получать у него разрешение на поиск детей Мирбахов?
— Я бы предпочёл вообще к нему не ходить, — усмехнулся Лисицын, — Но в целом я не против, если сударыня составит мне компанию, в компании и умирать не страшно.
— А у нас в планах умереть? — та удивлённо посмотрела него.
— Пока не планировал, — он пожал плечами, — Но Вы уже согласились составить компанию?
— Только доем, — француженка подцепила вилкой ещё один кусок стейка.
— А это само собой, вас же через час ждут, — улыбнулся Михаил.
**
(19 августа)
Кабинет Канцлера при Бундестаге был небольшим и тёмным. Когда Вильгельм Эрнст зашёл в него, то в первые минуты показалось, что попал в какую-то кладовую, куда свезли старые вещи. Когда распахнули шторы и внутрь хлынул свет, только тогда стало ясно, насколько здесь пыльно.
Виктор Шваниц грустно посмотрел на пустой графин и покрытые паутиной стаканы и грузно опустился на диван.
— Виктор, позволь задать глупый вопрос, а на каком мы этаже? — Вильгельм пытался что-то разглядеть сквозь светящиеся стёкла, но у него это не выходило.
— Мы под землёй, это не настоящий свет, — ответил мракоборец и чихнул. Потом ещё раз.
— Будь здоров, — обернулся волшебник из Тюрингии, — Понятно почему Августа принимала всех у себя дома, — он посмотрел на домовика и распорядился подать им чаю.
— Тоже хочешь из дома работать? — устало усмехнулся Шваниц.
— Нет, работать надо здесь, просто выкинуть всякий хлам и пыль вытереть, — Эрнст прошёл до стола и провёл пальцем по его поверхности.
Распахнулась дверь и в кабинет бодрым шагов пошёл Мориц Мекленбургский, в одной руке он держал бутылку, а в другой — три стакана.
— Давайте, пока есть время, выпьем за нашу победу! — он с шумом поставил стаканы на пыльный письменный стол возле Вильгельма и протянул тому бутылку.
— Это какое-то польское пойло? — усмехнулся тот, беря её в руки.
— Обижаешь, Вилли, Ирландия! — померанский волшебник обернулся к мракоброцу, — Присоединяйся, рано пока грустить!
— А за какую победу ваше сиятельство собралось тут пить? — с издёвкой спросил тюрингиец и ловким движением распечатал виски. Затем наполнил стаканы, расплескав немного на стол.
— Ну, во-первых, мы взяли власть, — Мориц один стакан протянул Виктору, а один оставил себе.
— Скажи спасибо Анне Эберль и всей Вестфалии в придачу, — мракоборец саркастически отозвался и взял в руки стакан.
— Ну, она умная женщина, — развёл руками молодой волшебник.
— У нас тут кругом умные, нам бы верных, — Эрнст посмотрел на свой стакан, — Какие прогнозы на ближайшее время?
— Ну, во-первых, выпьем за реконкисту! — Мориц поднял свой стакан, — За техномагическую реконкисту.
— А, чёрт с тобой! — крякнул Виктор, поднялся с дивана и чокнулся своим стаканом. Вильгельм согласно кивнул и присоединился.
— Всегда любил молодых за несусветную глупость и любовь к патетике, — рассмеялся Шваниц, — А хороший виски.
Герцог Мекленбургский рассмеялся и стукнул пустым стаканом об стол:
— Во-вторых, что же касается прогноза на будущее, то у нас есть некоторые проблемы.
— Как ты дипломатично выразился, — засмеялся Эрнст и допил свой виски, также поставив стакан на стол.
Появился домовой эльф с чайником на подносе и двумя чашками, вопросительно посмотрел на волшебника из Тюрингии, закатил глаза и снова исчез.
— Мне кажется, тебе с этим домовиком сложно будет сработаться, — захохотал мракоборец, допил свой виски, поставил стакан на стол, а после уселся на диван.
— Думаю, завтра наши противники уже придут в себя, и нас всех ждёт мятеж, — Мориц разлил по стаканам новую порцию виски, — Скажем спасибо Вилли за демократию на русских штыках!
— Ну, они могли впятером нас задавить, — Вильгельм взял свой стакан и передал другой Виктору, — И стала бы Канцлером Бригитта.
— Ага, а ты и твоих тридцать вооружённых молодцов так бы всех спокойно отпустили бы из зала, — молодой волшебник скептически посмотрел на него, а после поднял стакан, — Давайте, за союзников!
Эрнст чокнулся с ним своим стаканом, Шваниц просто отсалютовал своим, не поднимаясь с дивана.
— Сегодня вечером я отбываю в Гессен, попробую завтра вытребовать встречу с Гессенским Домом, — герцог Мекленбургский поставил свой стакан на стол.
— Думаешь, старик захочет с тобой встречаться? — Вильгельм болтал остатками своего напитка в стакане.
— С кем-то там я точно встречусь. У старика есть дочь и сын, и они бы оба с радостью закрыли бы своего отца в замке после сегодняшнего.
— Ну, это ты так думаешь, — отозвался мракоборец с дивана.
— Практически нет шансов, что Гессен встанет на нашу сторону, — посерьёзнел Мориц, — Нам очень сильно повезло с Эберль, но Гессенский Дом это другое дело, чистокровные сукины дети, больше пекутся о власти и богатстве для себя, чем о стране.
— Ты знаешь, о чём говоришь, — ехидно улыбнулся Вильгельм.
— А то! — кивнул молодой волшебник, — Переговоры могут затянуться, но я всё же буду смотреть, как и что будут делать Виттельсбахи.
— Очевидно, что кричать о нелегитимности выборов, — пожал плечами Эрнст и допил виски.
— Ну, у нас есть половина Германии, уже неплохо.
С хлопком появился домовой эльф и сообщил, что аудиенцию Канцлера ожидают Кристина Фавр де Поль и Иван Лисицын.
— Когда русские с французами объединяются у меня начинают ныть старые раны, — весело произнёс Мориц.
— Откуда у тебя старые раны, позволь спросить? — саркастически спросил с дивана Шваниц.
— От предков, — расплылся в улыбке молодой волшебник, — Я, пожалуй, пойду.
— Катарине вечером напомни, что от неё мы тоже много чего ждём.
— Я-то передам, но завидовать нехорошо, — померанский волшебник кивнул Эрнсту, подмигнул Шваницу и аппарировал из кабинета.
— Позер, — по-доброму улыбнулся новый Канцлер, а после вызвал домовика и попросил впустить гостей.
Гости вошли внутрь и практически синхронно чихнули.
— Прошу прощения, — почесала нос Кристина и слегка покраснела.
— Извините, — её жест повторил Иван.
— Прошу меня извинить за пыль, — чуть смущённо поклонился Вильгельм, — Я тут сам впервые, пока это помещение всё-таки больше кладовка, чем кабинет.
Кристина вопросительно посмотрела на Виктора, который также приветственно кивнул ей:
— Вильгельм Эрнст, Канцлер Магических Земель Германии.
— По какому вопросу Вы хотели меня видеть? — спросил Лисицын, сделав шаг вперёд, взметнув облачко пыли с ковра, куда наступил.
— Я хотел провести с Вами приватную беседу о делах государственного характера, но к сожалению забыл, что русские всё любят делать сообща, — с небольшой издёвкой произнёс тот.
— Если хотите, она может подождать за дверью, — за спиной русского француженка фыркнула и демонстративно скрестила руки на груди, — Но вообще у нас у обоих один и тот же вопрос, но уже к Вам.
— Как я понимаю, вопрос касается детей семейства Мирбах, — Шваниц потёр повязку на шее, под которой снова начало зудеть.
— Всё так, — кивнул Иван, — Просто так совпало, что мы оба занимаемся этим делом, потому логичнее было прийти обоим сразу.
Вильгельм задумался, опустив взгляд в грязный ковёр. Иван посмотрел на стену, где над диваном висели часы, вычурные с изображением немецкого орла, они остановились когда-то давно, и сейчас показывали без пяти минут двенадцать.
Кристина тихо стояла и ждала, как бы невзначай разглядывая нового Канцлера, она уже успокоилась после обеда у русских, потому пока решила терпеливо выжидать дальшейших событий, а не лезть на рожон.
Наконец через пару минут молчания Эрнст поднял взгляд на гостей и произнёс:
— В деле детей Мирбахов имеется небольшая проблема, а точнее нюанс. Мы не готовы ссориться с Хакимом, мы намерены с ним договориться, и более того, даже дать определённые преференции его людям по сравнению с их текущем положением.
На скулах Кристины заиграли желваки.
— По определённой информации, турки имеют своей целью убийство Кристины Фавр де Поль, — Лисицын кивнул в сторону француженки, — Ещё по косвенным данным в их руках находятся, кроме Марты Мирбах, заместитель главы Департамента Магического Правопорядка Франции, Поль Готье, и глава Департамента Регулирования Магических Популяций и Контроля над ними, Энцо Ламбер.
— Очень интересно, — протянул Шваниц, откидываясь на спинку дивана.
— А ещё в их руках находится бывший глава Департамента Магического Правопорядка Германии Рихард фон Мольтке.
— Ещё более интересно, а он там откуда? — Виктор внимательно посмотрел на француженку, — Кристина, Вы его Хакиму в нарды проиграли?
— Никак нет, — хмуро ответила та, встав рядом с русским, и заложив руки за спину, — Это была спецоперация, которая пошла не по плану.
— Совместная операция французских и русских спецслужб в Берлине? — мракоборец произносил слова раздельно, и его интонация приобретала всё больше издевательского тона, словно бы у учителя, отчитывающегося нашкодивших подростков, — А операция, простите, заключалась в передаче туркам двух французов и одного немца?
Иван усмехнулся и внимательно посмотрел на Виктора:
— Сегодня утром я имел беседу с Хакимом, в ходе которой он пригласил меня на встречу в Трептов-парк, в полдень. А сударыня, — он показал рукой на француженку, — Ей было прислано приглашение от неизвестного лица с местом и временем свидания, тем же, что и у меня. Но сударыня прибыла в компании троих молодых людей под оборотным зельем, — после этих слов одна из бровей Шваница медленно поползла вверх, — Оборотным зельем на неё, естественно. Там же был тот мальчик из WarConculting, которого турки схватили вместе с Мартой, он там был под оборотным зельем Марты. Вместе с турчанкой. И вместе с пятью какими-то янычарами, которые скрывались в Мире Духов.
— То есть, герр Лисицын, Вы утверждаете, что сейчас в руках турецкого Глубинного Государства находятся два высокопоставленных француза под личиной вот этой фройляйн? — Виктор ткнул пальцем в Кристину.
— Думаю, оборотное зелье уже закончило своё действие, потому трое данных товарищей находятся у турок в натуральном своём обличье, ну, и в женских сарафанах, — без тени иронии проговорил русский.
Мракоборец воззрился на него, как на идиота.
— Я верно понимаю, что они на вас напали? — спросил Вильгельм.
— Да, всё верно, при появлении именно Кристины, янычары атаковали её и меня из Мира Духов, до этого они не проявляли никакой агрессии, даже когда коллеги Кристины вырубили турчанку и начали гоняться за девочкой, — Иван повёл плечами, — А после появился сам Хаким в сопровождении марида, потому я вместе с Кристиной аппарировал оттуда.
— Иван, Вы были приглашены к нам в страну для помощи в следствии по делу Аненербе, — Виктор устало потёр глаза, — Турецкий вопрос в Вашу юрисдикцию не входит.
— При всём уважении, но вчера турецкий вопрос вошёл в нашу общую юрисдикцию, притом очень грубо и с ноги, — тон русского был совершенно спокойным и деловым, — Однако, если Вас это интересует, моя работа полностью согласована с моим руководством. Так что все вопросы, с кем я общаюсь и по какому поводу, стоит задавать именно туда.
— Понимаете, Иван, нам сейчас нужны союзники, — вздохнул Вильгельм, — Как никогда нужны, и мы думаем, что с Хакимом можно договориться, и давайте будем честными, на девочку, которая находится в его руках, мы бы закрыли глаза.
— Да я бы даже на Мольтке их закрыл, — проворчал Виктор.
— Я не готова закрыть глаза ни на Марту, ни на Поля, ни на Энцо. Да даже на этого Мольтке не готова, — фыркнула Фавр де Поль.
— Это понятно, — повёл плечами Эрнст, — Но пока что Вы, фройляйн, поставили нас в очень щекотливое положение. Мы всё же не можем просто так взять и закрыть глаза на произошедшее. Но и напрямую ругаться с Хакимом мы тоже не можем. Анненербе и Глубинное Государство это два серьёзных противника, с которыми не стоит разбираться одновременно.
— Потому вы хотите разобраться с Аненербе, если я правильно понял? — спросил русский.
— Да, сегодня на вечер намечен штурм лечебницы Отто Агриколы, — кивнул Вильгельм, — Я бы очень просил Вас, Иван, поучаствовать в нём.
— Вы меня за этим хотели видеть?
— Не совсем, — покачал головой Эрнст, — И ещё, сразу хочу сказать, я хочу Вас видеть в качестве специалиста оккультного направления, а не боевика на передовой.
— Спасибо, я как раз хотел прояснить этот момент. Но так какой всё-таки вопрос?
— Я хочу, чтобы Вы передали по своим каналам в Москву одно послание, — Канцлер вытащил из внутреннего кармана небольшой конверт, мельком взглянул на него и передал русскому.
— Что там? — спросил тот, принимая письмо.
— Просьба о союзничестве, я сменил на посту Канцлера Августу фон Вальдбург, совсем скоро мы объявим о примате техномагии на территории Магической Германии, но уже сейчас часть наших земель не согласились с нашим путём развития. Потому нам, техномагам восточных земель требуются союзники.
Кристина удивлённо присвистнула:
— А меня, как невольного свидетеля, сейчас устранят, как я понимаю?
— Если фройляйн хочет, то конечно, — скривился Шваниц.
— А для Вас у меня есть иной конверт, — Эрнст вытащил из внутреннего кармана ещё один небольшой конверт и протянул его француженке, — Только откройте в приватной обстановке, прошу.
— Приватная, это когда одна, а не вместе с русскими, — иронично произнёс Виктор.
— Я знаю, герр Шваниц, — она спрятала конверт в карман своего брючного костюма, — А позвольте вопрос, что с Агриколой? Его не смогли арестовать, потому сейчас необходим штурм его лечебницы?
— Арестовать не смогли, — усмехнулся и покачал головой Вильгельм.
— Жаль, — поджала губы Кристина, — А нет информации, не там ли скрываются мальчики?
— Нет, к сожалению, — отозвался мракоборец.
— Что ж, герр Лисицын, сегодня в шесть вечера ждём Вас в Департаменте Магического Правопорядка, — улыбнулся Канцлер, — Что же касается вопроса вашего взаимодействия с турецкой стороной, то давайте без лишних жертв и разрушений. Если повторится история сегодняшнего полудня в Трептов-парке, и у Хакима будут вопросы к нам о вас, то вы оба будете объявлены персонами нон-грата и высланы из страны немедленно, это ясно?
— Так точно, — расплылся в улыбке Лисицын.
— Да, — кивнула Фавр де Поль.
— И прошу вас не выносить содержание беседы в данном кабинете за его стены.
Тут настала очередь русского смотреть на немецкого Канцлера, как на умалишённого.
— Я всё понимаю, — улыбнулся тот, — Но надо же соблюдать приличия. Опять же, я надеюсь, мы всё же сможем стать союзниками в нашем общем деле.
Русский и француженка медленно кивнули на эти слова.
— Тогда не смею вас больше задерживать, — снова улыбнулся Вильгельм и протянул руку Ивану. Тот ответил рукопожатием. Кристина ему просто кивнула, и они оба вышли из кабинета.
Уже в коридоре Иван посмотрел на свою спутницу и произнёс:
— Что намерены делать?
— Если это простая вежливость или намёк на совместное времяпрепровождение, то я позволю промолчать, — ответила та.
— Это намёк на то, что Вас турки убить хотят.
— Мне нужно проведать друга в больнице, и не надо меня сопровождать, я и сама могу справиться.
— Сопровождать я Вас не собираюсь, но Михаил советовал поговорить с медсестрой-турчанкой из Шарите́, возможно через неё можно выйти на Хакима с другой стороны.
— К чему Вы клоните?
— До встречи в больнице, — улыбнулся Иван.
— Да ладно, рано прощаетесь, месье, нам ещё искать вместе выход из этого лабиринта, — засмеялась Кристина.
— Вы не помните дорогу? — удивился тот.
— Нет, я хочу, чтобы убийца и персона нон-грата в Магической Британии проводил меня до выхода, — девушка кокетливо поправила прядь волос.
— Кристина, — закатил глаза Лисицын.
— Вам неприятна моя компания? — захлопала та ресницами.
— Ровно также, как и Вам моя, — язвительно отозвался фсбшник.
— Тогда давайте просто побудем временными союзниками и вместе отправимся в Шарите́. Мне уже, я смотрю, с каждой минутой всё меньше есть, что терять.
— Всегда есть что терять, — покачал головой русский.
— Как скажете, месье, — француженка взяла его под руку и направила вперёд по коридору.
1 — Геллерт Грин-де-Вальд — тёмный волшебник австрийского происхождения, считавшийся самым сильным и опасным до прихода Волан-де-Морта. Побеждён в дуэли Альбусом Дамблдором в 1945 году.