Демонические гончие злобно скалились, стоило магу подойти к черте выхода из замка. Проем словно для гигантов соорудили: даже навьюченный мастодонт прошел бы через него, не зацепив арку. Порывы ветра ледяными иглами впивались в лицо, но в помещение холод не проникал, ударяясь о невидимую защиту у порога.
Массивные двери разъезжались в стороны, а не отворялись наружу, как это обычно бывает в замках.
Прихоть графа.
Он смешал комфорт нынешнего мира с автоматическими дверями и антураж темного средневековья, в грубо обработанной древесине, топорно оббитой металлом.
Френкерен не проверял сам, но мельком слышал, что владыка этого мира запрещает при переходе через портал брать с собой разработки из других миров. Что стражи-оборотни тут же отберут чужеродное и уничтожат, ведь мир должен развиваться по своим законам. Правда или нет, но внутри замка Френкерен не смог обнаружить ничего такого, что не изобрели люди этого мира.
Гость хотел спросить хозяина замка о многом, но тот оказался до невозможности занятой шишкой. Френкерен даже не смог увидеть его лица. Граф появился в белой, расшитой гербом с лебедем мантии, скрывая глаза под капюшоном, а нижняя часть лица, которая оставалась видна, сильно рябила.
Иллюзия.
Непонятно, зачем использовать ее при другом маге, ведь их глаза распознают такой обман как дешевый грим. Показать себя кем-то другим? Иллюзия полезна разве что для общения с людьми — их глаза не столь чувствительны.
Графы — личности загадочные, в их подчинении целые города и тысячи людей, но ни один человек не сможет описать, как выглядит правитель территории. По дороге сюда Френкерен слушал рассказы местных, но все они больше напоминали легенды, чем реальные факты о жизни хозяина замка. Кто-то даже говорил, что граф — вампир, но эта фраза смехотворна.
Вот еще, чтобы маг отказался от мирских удовольствий в угоду бессмертию? Когда есть менее травмирующие способы обременить себя бессмысленным существованием дольше положенного. Но, не будь Френкерен осведомлен о вкусах своих сородичей, смог бы в страшную сказку об упырях поверить.
Хотя бы потому, что стража замка — демонические гончие. Они скалили непомерно огромные зубы. Два ряда сплошных черных клыков. Белые тощие твари с обсидиановыми глазами не давали покинуть мрачных стен.
Вчера граф встретил странника у порога, пригласил отдохнуть с дороги, выделил ему покои. В перемещениях по зданию не ограничивал. Френ был спокоен, что может уйти в любой момент, его тут не держали. Он представился хозяину своим именем, а тот равнодушно кивнул и на этом разговор закончился, потому что маг спешил куда-то.
Оказалось, не все так просто.
О гончих гостеприимный хозяин не предупреждал. Френкерен нагло разглядывал четырехлапую стражу, истекающую едкой серой слюной. Гончие сливались с белым снегом, под тусклым светом одних лишь звезд. Псин не сосчитать — очень уж хорошо они сливались с окружением. Звери не заходили в помещение, вероятно, руны сдерживали этих тварей. Но выйти во двор Френкерен тоже не мог.
Обездвижить их заклинанием? А вдруг они сильно восприимчивы к магии, и Френ нанесет возможно редким существам графа вред? Может, он просто забыл предупредить о гончих, ведь был глубоко погружен в свои мысли, когда уходил. Он должен скоро вернуться, и тогда маг получит ответы на свои вопросы.
Ситуацию следовало обдумать без спешки, Френ неторопливо зашагал по узорчатым мраморным плитам в свои покои.
Днем в замке царила тишина, тоска белая. А еще было прохладно, из высоких витражных окон сквозило. Гость дул на ладони, пытаясь согреться. Он обошел просторную галерею с картинами и гобеленами, в надежде найти хотя бы один портрет хозяина замка. Полотна рисовали местные мастера — это чувствовалась, пусть они и пытались изобразить разрушенную башню черного императора высшего мира. Человеческие руки виртуозно пытались передать всю ту глубочайшую синеву и великолепие просторов Ар-1, на котором сами никогда не бывали. А еще во всей галерее не было портретов. Ни одного.
Остаток дня гость провел в многоэтажной оранжерее, разглядывая замысловатые растения, добытые на разных континентах. Часть из них являлась хищниками: Френ питал к ним особо нежные чувства, они напоминали о Джуне, его цветке.
В служебных помещениях работали люди. Они словно не замечали гостя, продолжая делать свою работу, ходили по малым башням, опустив взгляд в пол. Маг решил, что граф зачаровал бедняг, но провернув несколько нехитрых манипуляций, понял, что люди вменяемы и находятся в сознании. Они реагировали на шум. Просто делали вид, что не слышат мага.
Одно радовало: теперь Френкерен вышагивал по коридорам, не скрывая своего великолепия, избавившись от надоевшего капюшона и распушив красный гребень феникса. Люди этого мира не поняли его прически, несколько раз промелькнуло что-то про выродка и мутанта. Но Френ не обижался — какой спрос с человека? Еще недавно он ежедневно забирал их жизни не особо задумываясь о том, что они чувствуют или думают.
Вечером в замке начало твориться что-то. «Что-то» — именно то слово, потому что Френкерен яснее описать не мог.
Центральная башня, куда прислуга не допускалась, оказалась также обитаема. Френкерен шел по разноцветным от витражей коридорам и зацепил взглядом фигурку небольшой девочки в кружевном платье. Она стояла у стены. Белокурая малышка рассматривала огромную вазу с нее ростом.
Маг подошел ближе. Его шаги эхом отражались от гладких стен. Он пытался разглядеть рисунки на керамической поверхности сосуда. Свет пестрых витражей падал на вазу, сбивал взгляд, мешая ухватить формы драконов. Френкерен глянул на черноволосую девочку снова. Она по-прежнему стояла к нему спиной.
Френкерен напрягся. Она же, вроде, блондинкой была?
На мгновение прикрыв глаза, он коснулся холодного плеча малышки и посмотрел на светловолосую девчонку с прямыми прядями снова.
Каждый раз новая девочка.
Ерунда какая-то.
Реальность играла с его разумом, пытаясь навязать тревогу, но что бы это ни было — Френкерена так просто не напугать.
Девочка медленно повернула голову, и маг столкнулся лицом к лицу с пустотой.
Не было никакого ребенка, на него смотрел сгусток абсолютного ничто. Оно не пропускало и не отражало свет. Сквозь фигуру не разглядеть стены. Маг моргнул и понял, что рука все это время лежала на столешнице.
Френкерен протер глаза и оценил обстановку снова.
Никакой девочки, только изумрудно-белая ваза с драконами и полированный комод рядом.
От нестабильности происходящего магу все-таки стало не по себе.
— Эй, ты хочешь поиграть? — уточнил неведомо у кого гость. Отвечать ему, ясное дело, никто не стал. Маг теперь внимательнее всматривался в темные углы, выискивая среди канделябров и сундуков что-то живое. Или неживое.
Сознание играло с магом, вырисовывая в углах разных чудищ. То они смотрели на Френкерена зловещими желтыми точками, то тянули к нему смолистые щупальца, словно пытаясь утащить в свое вязкое измерение теней. Стоило подойти к миражам поближе — они пропадали.
«Спускайся в столовую, время отобедать», — маг четко услышал в голове уже знакомый, мелодичный и мягкий голос хозяина замка. Сейчас этот звук стал оплотом спокойствия и надежды. Граф вернулся и созрел для аудиенции с гостем? Наконец-то, а то Френу стало совсем неуютно сидеть в гостях в полном одиночестве.
Столовая находилась в другой части замка, глухие стены без окон освещались множеством свечей. Почему свечи? Неужели граф столь романтичная натура, что предпочитает трапезу в приглушенном свете скованных воском огоньков?
По всему замку проведено электричество, Френкерен видел множество проводов.
Но в столовую благ цивилизации не подвезли. Желтые огоньки рябили и взволнованно бились из стороны в сторону.
Стены круглого помещения украшали барельефы с вытянутыми суровыми лицами местных идолов, а в центре, на постаменте, возвышался длинный стол.
Поляну хозяин накрыл с размахом, Френ находил взглядом то, что только мог представить. Ароматы свежеиспеченного чесночного хлеба и жаренного мяса сводили прилипший к спине желудок с ума. Граф сидел лицом к двери, он кивнул гостю, приглашая к столу.
— Мое восхищение, — выразил благодарность Френ и присел напротив, с другой стороны стола. — Твои угощения столь же изысканы, как и обиталище.
— Будь как дома, — так же учтиво, соблюдая формальности, ответил хозяин. Гость кивнул и вцепился в запеченную красную рыбу. Почему-то именно она привлекла.
Френкерен ел, а граф неподвижно сидел и смотрел на него из тени капюшона мантии.
— Ты не ешь. Почему? — забеспокоился Френ.
— У нас будет гость, — немного помедлил с ответом маг и сложил пальцы домиком. — Но ты не стесняйся, ешь с удовольствием. Я просто хочу дождаться важного для меня мага.
Свечи вокруг суетливо дребезжали, от этого и видимая часть лица мага плясала в изменчивых тенях. Рябило пространство перед лицом графа также и потому, что иллюзию с прошлой их встречи он не снял. Белая фигура от этого начала казаться до мурашек зловещей. Френкерен сглотнул, пропуская в желудок очередной кусок картофеля.
— Ты же не отравил меня?
Губы хозяина замка растянулись в учтивой, ненастоящей ухмылке.
— О, нет. Ты мне нужен живым.
— А зачем я тебе нужен? — осторожно поинтересовался маг. Ведь ему казалось, что граф не заинтересовался им. Или это не так?
— Я слышу шаги. Она здесь.
Створки дверей отворились, впуская крайне худую магичку. Неестественно тонкая, к тому же на высоких каблуках, со стекающими с плеч черными волосами — она напоминала среднее между паучихой и вечерней тенью от погребального столба. Пришедшая бледная поганка казалась хрупкой и неживой.
Гостья прошла мимо Френкенена и заняла место рядом с графом.
— Значит, ты белый маг, служитель храма потоков? — она сквозь полуопущенные серые веки разглядывала гостя. Френкерен ощущал ее изучающий и жадный взгляд всем телом. Магичка аккуратно облизнула тонкие губы. — Я Тейрен. Бывшая жена Айзу, Белого графа. И мы хотим предложить тебе сделку.
Френкерен напрягся. Куда вел разговор, ему решительно не нравилось. Маг в прошлом слишком часто слышал эту интонацию, работая в храме жизни и смерти.
— Не уверен, что готов что-то давать. Я пришел сюда в поисках Гельзара. Вы знаете, где его найти?
— Этого никто не знает, — вкрадчиво прошептал граф. — Он найдет тебя сам, когда сочтет нужным, и никак не раньше.
— Если мне здесь не найти владыку, то находиться в замке нет смысла. Уберите со двора стаю, я ухожу. За обед спасибо.
Френ торопливо встал и направился к выходу. Нужно убираться отсюда поскорее и держаться от этих магов подальше!
Повисла крайне тяжелая пауза. Такая вязкая и густая — хоть ножом режь. Что-то не так.
Маг обернулся. Губы графа рассек неоднозначный оскал.
— Ты не сможешь уйти отсюда, если я не уберу стражу. А я этого не сделаю. Ты нам нужен, жрец. И я не отпущу тебя, пока ты не дашь то, что нам нужно.
Гребень мага прижался к затылку. Он в ловушке. Хотя догадывался, что такое может произойти, но до последнего верил, что им не захотят воспользоваться, как красным жрецом.
Магичка захохотала, подхватывая речь графа.
— Глупый чужак! На Ар-6 нет прохода посторонним магам. Ты не ученик Гельзара, это и дураку понятно. Ума не приложу, как ты попал в этот мир, но мы, последователи владыки, вольны делать с чужаками что захотим! Ты на нашей земле, жрец. На земле изгнанников и преступников империи. И если хочешь выйти отсюда целым, то ты выполнишь свою работу для нас!
— Я тоже преследуем империей, — тихо и неуверенно возразил Френкерен, чувствуя, как его зажимают в угол. Досадно, ведь он пришел с миром и просто хотел поговорить с местными магами. — И я не стану помогать тому, кто прячет лицо за иллюзиями.
Тейрен повернула к графу голову и сморщила тонкий нос.
— Хочешь испортить мне аппетит, жрец?
Ага, как он и думал. Белый граф старательно скрывает истинное лицо, потому что есть что прятать.
— Я требую открытых отношений, если хотите, чтобы я помог. Я должен знать, с кем имею дело.
Граф повернулся к бывшей жене и развел руками.
— Тейрен, детка, придется потерпеть. Мы же хотим вернуть дочь?
— Фу, — сморщилась магичка и отсела от графа на несколько шагов. Айзу медленно отодвинул стул и возвысился над столом. Щелкнула застежка, и мантия слетела с головы и плеч хозяина замка.
Когда-то Айзу был красив: белокурый голубоглазый тип с удивительно смазливой и доброй для мага частью лица, смотрел на Френкерена уцелевшим голубым глазом. Остальное же оставалось чем-то неопределенным. Будто два существа сшили воедино, и пульсирующая бесформенная половина головы со множеством желтых глаз смотрела на гостя с хищным любопытством. Одну руку Айзу покрывала плотная серая шкура. Монстр напряг мышцы, на четырех тонких пальцах натянулись прозрачные перепонки.
— А теперь к делу, — заговорило чудовище. Левая половина склизкого лица неестественно искажалась при разговоре, с подбородка потекла слюна, на шее появились полоски жабр. Тейрен была права — когда на еду с пасти химеры капнуло, аппетит у жреца пропал напрочь. Голос графа окончательно потерял человеческие очертания и стал плохо различим.
— Сознание нашей нерожденной дочери бродит по этому замку. Мы создадим новый сосуд для нее, а ты вдохнешь в эмбрион жизни тех, кого мы приведем. И заселишь дочь в новое тело. Пока этого не сделаешь — отсюда не уйдешь.
Френкерен задумчиво вернулся на свое место и расположился поудобнее, приготовившись вкушать бредовые идеи поехавших последователей Гельзара. Они не дали душе переродится, а заперли в этих стенах, все это время ожидая… жреца? Дикость.
Но маг сыграет в эту игру!
Рука Френкерена потянулась за дневником и ручкой. Улыбку жрец старательно сдерживал, его выдавал только приподнятый гребень. Ведь ему четко представилось, как эти двое собираются создавать эмбрион. И как это переживет Тейрен, если их семья, вероятнее всего, распалась из-за изменившейся внешности Айзу. Тейрен точно не будет в восторге, неоднократно пачкая о склизкую химеру кружевное бельишко.