Школьная сцена была сделана из полированного дерева и обрамлена высокими темно-бордовыми занавесками. Яркие прожекторы освещали извивающиеся пластиковые виноградные лозы и листья, украшающие двойные колонны по обе стороны сцены. Майкл почувствовал неприятное трепетание в животе. Зрительный зал оказался намного больше, чем он ожидал, как и толпа, заполнившая многоярусные места. Шеренга танцоров ждала своей очереди выступить прямо за сценой.
— Увидимся после шоу, — сказал Диггс. Он перекинул рюкзак Майкла повыше на плечо и улыбнулся Лине. — Я бы сказал, сломай ногу, но вы двое и так уже достаточно испытываете свою удачу. Должен сказать, ты выглядишь совершенно сногсшибательно, моя дорогая.
Лина присела в реверансе.
— Спасибо тебе, Диггс.
Ее платье ослепительно сверкало даже в тусклом свете. Удерживаемое волей Майкла цветное стекло, покрывавшее платье, заиграло блестящими волнами, когда Лина выпрямилась.
— Не за что, Мелина. — Диггс наклонился поближе к Майклу. — Просто не забудь надеть солнцезащитные очки и не дай каменной песне слиться с Линой. Мы больше не можем рисковать, ускоряя ее мутацию.
— Как будто я мог забыть, — прошептал Майкл в ответ. Каменная песня извивалась, с тоской дотягиваясь до земной кости внутри Лины. Он отстранился, но это было нелегко. Удерживать силу, ограниченную платьем, было все равно что игнорировать сводящий с ума зуд в носу. — Будем надеяться, что это не займет слишком много времени.
— Будь сильным, Майк, — сказал Диггс, направляясь за сцену. — Удачи вам обоим.
Пока Диггс шел искать свое место, Майкл и Лина присоединились к ряду танцующих. Соревнование уже началось. На сцене одна из девушек из закусочной кружилась в такт громкому, напряженному ритму.
Майкл ждал в конце очереди, пока Лина отошла поговорить с сурового вида женщиной в черном платье, стоявшей во главе группы. Женщина сверилась с блокнотом, который держала в руках, и что-то сказала. Лина кивнула женщине, а затем снова подошла к Майклу.
— Кто это? — спросил Майкл.
— Мисс Дарвин, одна из судей. Она отвечает за порядок танцев.
— Когда ты?
— Я следующая. — Глаза Лины были прикованы к выступающей девушке. Ее губы изогнулись в задумчивой гримасе. — Она довольно хороша. Держу пари, лучшая здесь.
Музыка земной кости звучала в ее голосе, соблазнительная, магнетическая, притягивающая его, как мотылька на пламя. Каменная песня задрожала. Стиснув зубы, Майкл усилил хватку на скользкой поверхности.
— Но ты можешь победить ее, верно?
Лина не ответила, но нахмурилась еще сильнее.
Музыка достигла крещендо. Девушка из закусочной закончила свой номер как раз в тот момент, когда мелодия оборвалась, и закончилась раздельным выступлением в центре сцены. Аплодисменты были громкими и продолжительными. Занавес опустился.
Мисс Дарвин сверилась со своим блокнотом.
— Мелина Смит?
Лина подняла руку.
— Здесь. — Она шагнула вперед.
Майкл коснулся ее руки.
— Подожди.
Песня земной кости вырвалась из ее кожи, царапая его громкими, гудящими пальцами. Он ахнул и отдернул руку.
— Ты в порядке, Майк? — прошептала Лина.
— Я просто… я хотел… — Он попытался вспомнить, что собирался сказать, но, казалось, не мог ни сосредоточиться, ни отвести глаз от Лины. Возможно, дело было в платье или освещении, но Майкл понял, что Диггс был прав.
Мелина была сногсшибательна.
— Ммм… удачи, Лина.
Лина как-то странно улыбнулась.
— Только не дай моему платью развалиться, пока я буду там.
Он кивнул.
— Я сделаю все, что в моих силах.
Слегка помахав ему рукой, она поспешила в центр сцены и опустилась на одно колено за занавесом. Упершись кулаками в белых перчатках в пол, она позволила своим длинным волосам ниспадать вокруг нее черно-серебристой вуалью. Низкая, навязчивая мелодия наполнила воздух.
Каменная песня становилась все громче.
— Ты сможешь это сделать, — прошептал Майкл, не уверенный, подбадривает ли он Лину или самого себя.
Занавес поднялся, и Лина сорвалась со сцены, как испуганная перепелка. Свет упал на ее платье, и зрители ахнули. Окутанная мерцающей радугой, она проплыла по сцене. Ее прыжки были элегантными и уравновешенными, пальцы ног, казалось, едва касались пола, когда она совершала серию движений, плавных, как шелк на ветру. В какой-то момент она приземлилась на одну ногу и закружилась, и ее стеклянное платье превратилось в вихрь сверкающего пламени.
Танец не был похож ни на что, что Майкл когда-либо видел, сплошной свет, движение и скорость. Он был загипнотизирован, и в этот момент невнимательности его концентрация пошатнулась. Каменная песня соскользнула, и тонкая трехфутовая полоска скрепленного стекла отделилась от платья.
— Черт, — прорычал он, хватая осколки каменной песней, прежде чем осколки полностью откололись. Удерживаемая его волей, прозрачная полоска волочилась за Линой, как хвост воздушного змея, поднимаясь и обвиваясь вокруг нее в течение долгих секунд, прежде чем он смог уговорить стекло вернуться в платье.
Он вздохнул с облегчением. Ни зрители, ни другие танцоры не отреагировали на неисправность гардероба. Они, должно быть, приняли разбитое стекло за какой-то тонкий шарф и часть костюма Лины.
Музыка изменилась, увеличив темп. И Лина превратилась в сияющий вихрь, ее пальцы ног на мгновение коснулись пола, прежде чем снова поднять ее в воздух. Приглушенный разговор других танцоров прекратился. Даже мисс Дарвин крепко прижимала к груди свой блокнот и смотрела на сцену широко раскрытыми, немигающими глазами.
Майкл едва ли это заметил. Прижав кулаки к бокам, он вел проигранную битву на острие своей воли. Земная кость в теле Лины звенела все громче с каждой секундой, подрывая его концентрацию, пока он изо всех сил пытался сдержать каменную песню.
Мягкий свет появился на ладони Лины в перчатке, и неподдельный ужас охватил Майкла. Камень пути реагировал на каменную песню. Он терял контроль.
Осколки стекла оторвались от платья.
Нет, он бы не позволил этому случиться. Лина рассчитывала на него.
Закрыв глаза, он еще глубже погрузился в каменную песню, выискивая нежную мелодию стекла среди звона земной кости. Песня была там, похороненная, далекая, но настоящая. Он напрягся, чтобы усилить свою связь со стеклом, и чуть не потерял хватку полностью. Земная кость была слишком близко, слишком могущественна. Он не мог сосредоточиться. Он отстранился, чувствуя, как платье мысленно распадается на части. Если он не сделает что-нибудь быстро, Лина вот-вот превратится в очень плохо одетую танцовщицу.
Был только один шанс. Собрав всю свою волю, он осторожно отодвинул стекло от земной кости. Зов земной кости медленно затих, и он сосредоточил все свое внимание на том, чтобы удерживать стекло вместе. Музыка смолкла, и блокнот с шумом упал на пол.
Майкл открыл глаза.
Мисс Дарвин даже не пошевелилась, чтобы взять блокнот. Она, как и танцоры вокруг нее, с открытым ртом смотрела на центральную сцену, где Лина стояла, раскинув руки и подняв лицо к небу.
Это зрелище заставило Майкла судорожно сглотнуть, в горле внезапно пересохло.
— Нехорошо.
Ему удалось хорошо скрепить стекло, но на платье остался лишь легкий налет. Связанные каменной песней, остальные мерцающие частицы кружили вокруг Лины, как любопытные светлячки, мягко взъерошивая ее волосы и платье.
— Определенно, не очень хорошо.
Он быстро швырнул плавающее стекло на пол, но понял, что опоздал. В любую секунду шок мог пройти, и началось бы настоящее столпотворение.
Они должны были убираться отсюда. Он лихорадочно искал среди зрителей лохматую голову Диггса. Он нигде не мог найти бродягу и подумал о том, чтобы позвать его. Затем он заметил четверых мужчин в черных костюмах и солнцезащитных очках, стоявших по бокам от выхода.
Белуа.
Лина опустила руки и присела в реверансе.
Кто-то хлопнул в ладоши, в тишине прозвучал оглушительный выстрел, и чары разрушились. Бурные аплодисменты распространились по залу подобно лесному пожару. Люди поднялись на ноги, и стены сотряслись от их радостных криков и хлопков.
Лина выглядела ошеломленной.
— Святые хранят нас, — выдохнула мисс Дарвин.
— Я бы на это не рассчитывал. — Майкл пробежал мимо нее и вышел на сцену.