Когда стена пещеры рухнула, ноги Майкла ослабли. Они проиграли. Путеводные камни увеличили мощь Эквинокса до невообразимого уровня. Если бы он попытался сразиться с ним сейчас, Эквинокс раздавил бы его, как муравья.
— Лина, что ты наделала?
Лина опустила глаза.
— То, что должна была.
Улыбашка дернул за конец поводка Диггса.
— Думаю, она не хотела закончить здесь, как старый Фурри. Не повезло тебе, амиго.
— Не вини свою подругу, — сказал Эквинокс. — Ее мутация была более очевидной, чем твоя, и она хотела вернуться к своей прежней жизни. Это правда, я бы больше предпочел понаблюдать за ее продолжающейся мутацией до ее естественного завершения, но это не то, чего хотела Мелина. Я понимаю ее нежелание. Только посмотри, что произошло с бедным доктором Кертисом при отсутствии его лекарств. Опасаясь подобной участи, она обратилась ко мне за помощью. И я действительно помог ей, Майкл, как и обещал.
Глаза Майкла вспыхнули яростью.
— Как будто тебе не все равно, что с ней случится. Из-за тебя лес наверху полон мутировавших растений и животных. Если ты продолжишь таскать туда земную кость, мы все закончим как Диггс!
— Ты боишься того, чего не понимаешь, — сказал Эквинокс, — посмотри на это место, на этот рай под землей. Разве он не прекрасен? Все, что ты видишь, — результат мутации земной кости. То же самое может быть и с миром наверху. Я просто хочу помочь эволюции.
— Это полная чушь, и ты это знаешь, — сказал Майкл. Он так устал, физически и умственно истощен. Он был не в настроении выслушивать очередную ложь Эквинокса. — Если бы ты хотел помочь, ты мог бы начать с того, чтобы дать Диггсу лекарство. Зачем оставлять его в таком состоянии?
— Доктор Кертис противопоставил себя моим целям, и поэтому восстановление его человечности на данном этапе не в моих интересах, — сказал Эквинокс. — Я помогу ему со временем, так же, как помог Мелине. Постарайся понять, Майкл — целью моих экспериментов на людях было не создание мерзостей, а улучшение существующего генетического состава путем введения свежей, полезной ДНК. Да, ошибки были допущены. Но я многому научился у белуа и других гибридов. Как только я овладею земной костью, то смогу направить ход мировой мутации в сторону от негативных побочных эффектов, как у доктора Кертиса — зависимость от лекарств. Я постараюсь избежать своих прежних ошибок.
— Сумасшедший ученый спасет мир, да? — Майкл фыркнул от смеха. — Я видел эту уловку из комиксов, и я на нее не куплюсь. Ты не герой, док. Диггс, может, и человек-леопард, но ты настоящий монстр.
Эквинокс поджал губы.
— Так говорит мальчик, который отправил десятки людей на верную смерть. Это не я разрушил мост.
Майкл нахмурился.
— Да, я убил твоих людей. Может быть, это делает меня убийцей. — Его рот скривился от отвращения при этом слове. — Я сделал это, чтобы спасти своих друзей, а не только потому, что мог. Я не играю в Бога, как ты, и не причиняю людям боль ради забавы, как этот ухмыляющийся идиот рядом с тобой!
Улыбашка зарычал, костяшки его пальцев побелели на цепи Диггса.
— Очень хорошо, Майкл, — сказал Эквинокс с выражением сожаления на лице, но безропотно. — Хотя я действительно хотел бы, чтобы до этого не дошло. — Каменный столб взорвался перед Майклом и врезался ему в живот, выбив воздух из легких. Он упал назад, и второй столб врезался ему в плечо. Что-то в его плече хрустнуло с оглушительным треском, и он вскрикнул от боли.
— Каменная песня обладает многими интересными качествами, — непринужденно сказал Эквинокс. — Например, своеобразное отвердение кожи. — Каменный коготь, вылепленный из каменного пола силой Эквинокса, полоснул Майкла по ноге, разорвав длинную полосу на его джинсах и оставив темно-красный след на бедре. — Чем сильнее передается каменная песня, тем тверже становится кожа пользователя.
Майкл протянул руку с каменной песней, намереваясь разжижить камень под ногами Экинокса, и почувствовал, как сила ученого грубо отразила его попытку. Он собрался с силами для новой попытки, но колючая каменная булава задела его лоб, из-за чего на голове выступила кровь и нарушила его концентрацию.
— Мы не обязательно должны быть врагами, мой мальчик, — продолжил Эквинокс. — Твои способности сделали бы тебя ценным приобретением. Я предлагаю тебе вернуть твою жизнь, Майкл, и более того, место в истории. Что ты об этом думаешь?
Каменные атаки внезапно прекратились. Придерживая раненое плечо, Майкл сморгнул кровь с глаз.
— Я думаю… — Он влажно закашлялся, забрызгав пол красным. — Я думаю, что лучше умру, чем буду играть роль комнатной собачки при таком сумасшедшем садисте, как ты.
Глаза Экинокса опасно сузились.
— С меня довольно твоей наглости, Майкл. Ты действительно хочешь умереть?
Хотел ли он умереть? Майкл закрыл глаза. У него болело все тело. Сжимая древний камень в кулаке, он глубоко вдохнул прохладный воздух пещеры. Он испытывал странное чувство предопределенности, как будто сама вселенная ждала его ответа, балансируя на булавочной головке.
— Я не хочу умирать.
— Тогда прекрати эту глупость и присоединяйся ко мне, — рявкнул Эквинокс. — Я больше не буду делать этого предложения.
— Я знаю, — сказал Майкл. Он поднял глаза к покрытому серебристым налетом камню на потолке пещеры. — Это прекрасно, не правда ли? Музыка. Я имею в виду, что вся эта земная кость питает каменную песню, делает нас сильнее. Без этого древнего камня это уничтожило бы меня. Как, должно быть, чудесно иметь путеводный камень, иметь возможность выпустить так много каменной песни.
Эквинокс улыбнулся, впервые с тех пор, как они встретились, проявив настоящие эмоции.
— Это неописуемо, Майкл. Богоподобно. Со временем мы откроем больше путеводных камней, и ты познаешь их силу так же, как и я. Приди сейчас, и ты снова сможешь побыть со своими друзьями.
— Держу пари, — сказал Майкл. Заметив бледную вспышку движения за спиной Улыбашки, он крепче сжал древний камень. — Знаешь, до того, как кукольные человечки подарили мне этот кулон, я неделями пользовалась каменной песней без путеводного камня. Это было нелегко, а иногда и больно. Скажи мне, док, как ты справишься с таким количеством энергии без путеводного камня?
— Смерть падшим!
Эквинокс обернулся на крик, и копье Джерико разлетелось вдребезги о его лицо.
— Аааа!
— Джерико! — крикнул Майкл. — Достань путеводные камни!
Выскочив из тени, Джерико набросился на ученого в белом халате, пока Эквинокс пытался вытереть осколки кристалла с глаз.
Улыбашка взревел и прыгнул, чтобы перехватить кукольного человечка. Его костюм растянулся и разошелся, когда он принял облик своего звериного альтер-эго. Его волосатый коготь ударил Джерико в воздухе.
Кукольный человечек упал на пол головой вниз и остался лежать неподвижно с глубокой раной на бледном черепе.
Эквинокс выплюнул последние кусочки хрусталя со своих губ и бросил на Майкла яростный взгляд.
— Ты глупый мальчишка. Ты что, не слушал? Каменная песня сделала мою кожу твердой, как алмаз. — Он поднял пылающие путеводные камни в своих руках. — Бронебойные пули сейчас не смогли бы причинить мне вреда, не говоря уже о жалком копье.
Яркая вспышка взорвалась за спиной Эквинокса, и раскат грома сотряс воздух. Он, пошатываясь, двинулся вперед. Путеводные камни вылетели у него из рук и полетели в пропасть.
— Как насчет электричества, ты, напыщенный придурок? — спросила Лина, опуская свою шоковую винтовку.
Изо рта Эквинокса вырвался серебристый огонь, и яркие полосы света заструились от его тела к земле. Сжимая череп в руках, он, спотыкаясь, побрел за брошенными путеводными камнями.
— Убей их, Набал! — пронзительно закричал он. — Убей их всех!
Оторвав клочья от своей рубашки, Улыбашка направился к Лине.
— Время умирать, малышка.
— Сделай все, что в твоих силах, Урод, — передразнила Лина. Не имея запасных стержней, с помощью которых можно было бы перезарядить винтовку, она взяла ее за ствол и держала как бейсбольную биту. — Подойди и возьми.
Улыбашка бросился в атаку, несокрушимая машина смерти обрушилась на непокорную девочку-подростка. Двигаясь с удивительной скоростью, Лина увернулась от первого удара когтей Улыбашки, яростно ударив его в спину своей самодельной дубинкой и отпрыгнув с его пути. Тяжелый приклад винтовки отскочил от плеча белуа без видимого эффекта. Улыбашка развернулся, на этот раз слишком быстро, чтобы она успела увернуться, и нацелился ей в горло.
Майкл потянулся за каменной песней, но затем рычащая белая фурия врезалась в белуа сзади.
— Что-то забыл, Набал? — спросил Диггс, обхватывая рукой горло Улыбашки. — После того, как Лина расправилась с моей охраной, возможно, тебе следовало выяснить, что случилось с ключом от моих кандалов.
— Я заставлю… заставлю… тебя сожрать свое сердце, предатель, — поперхнулся Улыбашка. — Твое и девчонки.
— Сожри-ка это, пушистик, — сказала Лина, ударяя винтовкой Улыбашку в колено. Белуа взвыл и потянулся к ней, но она с неестественной ловкостью отскочила за пределы досягаемости. — Майк, останови Эквинокса, или мы все покойники!
Эквинокс был у края пропасти. Немного истекая кровью, он добрался до упавших путеводных камней.
— Нет, ты этого не сделаешь, — сказал Майкл, посылая резкий импульс каменной песни в пол. Земля вздыбилась, и путеводные камни отскочили от вытянутых пальцев Эквинокса и упали в пропасть.
— Нет! — Эквинокс резко повернулся к Майклу, его серебристые глаза горели, как крошечные солнца. — Ты понимаешь, что ты наделал? Та музыка… а-а-а… это как буря у меня в голове! — Толстые серебряные разряды вылетали из его рук, превращая в пыль все, к чему прикасались. Пещера вздыбилась, и звон разбитого хрусталя эхом разнесся по лесу кукольных человечков. Эквинокс сделал шаг, и земля вздыбилась, как проснувшийся великан. — Твой камень, отдай его мне!
Майкл отшатнулся назад, зацепившись за клетку с кукольными человечками. Темная Песнь схватил его за руку сквозь каменные прутья, удерживая на ногах.
— Что ты наделал, Пробужденный? — воскликнул старейшина. — Сила Предателя уничтожит нас всех!
— Камень старейшин! — взревел Эквинокс. С потолка дождем посыпались булыжники размером с дом. — Отдай!
Майкл сорвал камень со своей шеи. Кулон был единственной вещью, которая не позволяла тому, что происходило с Эквиноксом, случиться с ним самим. Но ученый был просто слишком силен. Через несколько мгновений он просто забрал бы древний камень силой. И если бы это произошло, Эквинокса было бы невозможно остановить. У Майкла не было выбора. — Иди и возьми. — Он бросил кулон в пропасть.
Глаза Эквинокса расширились.
— Ты дурак! — закричал он. Земля вокруг него разлетелась вдребезги, и стена серебристого огня вырвалась из его рук в сторону Майкла. — Я убью вас всех!
В мозгу Майкла раздался вулканический рев — рев боли. Боль и сила. Подняв руку, он встретил пылающую каменную песню Эквинокса своей. Два огня встретились с оглушительным взрывом, осыпав пещеру серебристыми искрами и обломками.
Эквинокс стряхнул искры с пальто.
— Ты думаешь, что сможешь остановить меня? — Он рассмеялся, и это был смех безумия. — Я — эволюция в действии, и судьба мира находится в моих руках. Ты действительно думал, что я когда-нибудь приму неудачу как вариант? Никогда. Я получу земную кость, даже если мне придется вырвать ее из основания земли!
Земля раскололась. Сразу за воротами образовалась расщелина шириной в двадцать футов, которая вела к городу кукольных человечков. Кровь была обжигающей кислотой в его венах, Майкл вливал себя в камень, желая, чтобы ускоряющаяся трещина закрылась прежде, чем она доберется до города. Эквинокс взмахнул рукой, и молот из серебряного огня и камня сбил Майкла с ног. Земля провалилась за ним, когда он падал, погребая его под тоннами камней. Мир внезапно стал черным и удушающим, давя на него отовсюду, выжимая из него жизнь, как гигантский кулак.
С диким криком Майкл разрушил свою каменную тюрьму дикой волной каменной песни. Хватая ртом воздух, он выполз из-под гравия.
— Я не могу остановить его, Темная Песнь, — прохрипел он. — Он слишком силен!
Расщелина пронеслась по лесу, взрывая хрустальные деревья и распугивая стаи странных птиц. Через несколько мгновений он будет у городской стены.
— Я возьму земную кость, — безумно каркнул Эквинокс. — Я получу все это!
— Разум Предателя потерян в каменной песне, Пробужденный, — сказал Темная Песнь. — Земная кость будет подпитывать его силу, пока она не поглотит его. Уходи отсюда, пока еще можешь!
Майкл покачал головой.
— Город, женщины и дети…
Темная Песнь опустил глаза.
— Уже слишком поздно. Ты должен бежать, Пробужденный. Уходи, пока земная кость не убила и тебя тоже.
— Нет! — Стиснув зубы, Майкл закрыл глаза и попытался мыслить сквозь гудящий ад в своем сознании. Должен же быть какой-то способ!
— Я получу все это! — Эквинокс взвизгнул, выплевывая красные и серебряные брызги с губ. — Земная кость моя!
Земная кость. Конечно!
Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, Майкл послал серебряный огонь в содрогающуюся землю. Музыка взывала к нему. Он слился с гулом так, как никогда прежде. Пробираясь вниз по толстым каменным прожилкам, он невидимыми руками искал одну мелодию, которую так хорошо знал.
— Иди ко мне, — настаивал он. — Иди ко мне.
Глубоко под землей музыка отозвалась.
Майкл широко развел пылающие руки.
— Эквинокс!
— Ты все еще здесь, мальчик? — спросил Эквинокс. Его лицо пылало серебряным огнем, а из носа и рта капала кровь. — Я думал, что уже убил тебя!
— Ты так сильно хочешь получить земную кость, Эквинокс, — сказал Майкл. — Возьми! — Он хлопнул в ладоши, и из него вырвалась каменная песня. — Забирай все!
Земля позади Эквинокса разверзлась, и фонтан жидкой земной кости вырвался из пола, накрыв его серебряной стихией.
Бессвязный вопль отрицания Эквинокса потряс горы, разбив прутья клетки кукольных человечков и расколов пол. Майкл тоже закричал, боль пронзила каждую его клеточку, пока он продолжал поднимать с пола сырую земную кость. Он чувствовал неуклюжие попытки Эквинокса остановить его, но ученый, казалось, почти полностью потерял контроль над своей силой. Массивные щупальца серебристого огня отрывали от пола и потолка валуны размером с автомобиль, камень то разжижался, то разлетался вдребезги.
Смертоносный камень сыпался дождем вокруг него, Майкл использовал остатки своей воли, чтобы укрепить мокрую земную кость, цепляющуюся за Эквинокса, и облачить его в костюм из чистой серебряной силы.
Крики Эквинокса внезапно оборвались. Огненные завитки рассеялись, когда его тело начало светиться яростным серебристым светом. Сверкающие прожилки жидкого серебра сочились из его глаз, рта и носа. Плоть на его лице почернела, когда в белом лабораторном халате появились прожженные дыры, которые быстро расширялись, обнажая пульсирующие вены серебристого огня, шипящую красную плоть и белую кость. Ученый посмотрел вниз на себя, а затем на Майкла, обвиняя юношу глазами, обращенными к двум маякам серебристого света.
— Я собирался спасти мир, — сказал Эквинокс. В его голосе не было злости, только неизмеримое разочарование и легкое замешательство. — Мое предназначение — направлять необходимую эволюцию человечества. Как это может так закончиться?
— Ты один из плохих парней, — сказал Майкл, удивленный внезапным приливом жалости, который он почувствовал к ученому ВЕН. — В конце концов, плохие парни всегда проигрывают.
Тогда свет был слишком силен, чтобы смотреть на него прямо. Майкл прикрыл глаза, когда, вспыхнув подобно свету сверхновой звезды, Предатель — лидер ВЕН и потенциальный создатель нового мира — взорвался во вспышке серебристого огня, осыпав пещеру окровавленными пылающими обломками.
Серебряный луч света вырвался из груди Майкла, соединяя его с земной костью, все еще поднимающейся из глубин. Он упал на пол, корчась в агонии.
— Майк!
Сквозь слезящиеся глаза Майкл увидел бегущих к нему Диггса и Лину. В глубине души он понимал, что они уже опоздали. Но, с другой стороны, он все это время знал цену. Огненная стрела вонзилась ему в грудь, и он закричал от боли.
Майкл почувствовал, как что-то прохладное прижалось к его ладони, и крепко сжал это в кулаке.
— Успокойся, Пробужденный, — прошептал Темная Песнь вдалеке. — Твои друзья… твоя семья с тобой.
Его семья? Бродяга, танцовщица-подросток и город, полный кукольных человечков. Его семья, потому что он решил сделать их такими. В конце концов, Барбара была права. Внезапно боль прошла, и Майкл улыбнулся, когда нежная тьма поглотила его.