Горы. Логово Инк
Тёмная комната, высеченная в камне, метров пять на пять размером. Стены обработаны, выровнены, но не до полированного блеска. Потолок два или три метра высотой над головой. На стене — светильник, освещающий комнату синеватым магическим светом. У стен в полу высечена ложбинка, и там, похоже, бежит вода, скрытая каменной решёткой. Воздух слегка пахнет сыростью, но не холодный. В некоторых местах пробивается мох.
В комнате беспорядок. В углах что-то свалено в большие ящики, что поставлены один на другой. У стены стоит стол из дерева. Аккуратно выпиленный, но не отполированный. На нём — куча бумаги, чернильница, склянки, алхимический куб.
У другой стены стоит ширма с занавеской из куска ткани. За ширмой кровать — опять же, функциональная, но не покрытая лаком. Выглядит новый. А в углах свалены стопками книги. Некоторые печатные, большинство же чистые, одна из них открыта, и в ней рукописный текст. Небольшой комод для одежды ютится неподалёку от ширмы, и на нём лежит тарелка с яблоками. Одно из них надкушено и лежит тут уже давно.
На полу нарисован большой магический круг, исписан сложными письменами, рядом стоит стул. Простой и деревянный, на нём висит одежда и лежат украшения. А у стены, рядом со стулом — медная ванная с водой, внутри — Инк. Купается, просто лежит в воде, закинув голову назад, и смотрит в потолок. Во рту неё Ложка, из которой Инк высасывает хвойную смесь. За долгие месяцы вкус стал привычным, если не любимым. Она пробовала ловить зверей, готовить, но так и не отказалась от смеси.
Вода в ванной давно остыла и начала холодеть, и Инк, не вставая, подняла левую руку, покрыла её пламенем, и прислонила снаружи к стенке ванной. Вода начала довольно быстро нагреваться, и вскоре достигла обжигающей человека температуры. Инк потушила руку, провела по своей голове, в правой руке сотворила Пурпурный Нож. И, задумчиво глядя в потолок, начала без зеркала, вслепую, подравнивать свои волосы. Получалось неаккуратно, но неплохо. Со временем короткая стрижка разрасталась и лезла в глаза, и Чернокровка взяла привычку иногда её поправлять. А пурпурный нож хорошо справлялся со своей задачей.
Дверь открылась, в комнату с цокотом вбежал небольшой паукообразный голем. Инк лениво посмотрела на него, а тот начал подбирать волосы с пола. На его клешнях были небольшие щёточки. Потом он побежит наружу, и сбросит мусор в лавовый поток, до которого случайно докопалась Инк. Вроде бы магма так близко к поверхности быть не должна, но он оказался полезным, плюс из него можно было получить обсидиан. Инк кинула Голему подгнившее надкусанное яблоко. Тот сжевал его, оббежал всю комнату в поисках мусора и убежал назад. Инк смотрела ему вслед.
Затем встала, вылезла из ванной. На шее у неё красовался амулет, который она не снимала даже во время купания. В его центре сиял звёздный сапфир, а сам амулет был колючий, с небольшими остриями и чем-то вроде зубцов шестерни. Она встала, потянулась, прикоснулась к ванне покрывшейся на мгновение пурпуром рукой, потом зажгла пламя на обеих руках и провела вдоль тела. Пламя не могло её обжечь или опалить волосы, но высушивало влагу. Где-то в комнате была тряпка-полотенце, но последний раз Инк видела её довольно давно, а значит, она запрятана где-то глубоко и далеко. И искать её не хотелось.
Инк задумчиво смотрела на магический круг и стала одеваться. Со стула взяла кучу колец, браслеты-наручи. Все они поблёскивали, и маг мог бы почувствовать заключённую в них силу. Потом надела штаны, рубашку, жилетку… они отливали вышивкой, а при надевании мерцали. Накинула на себя пояс со множеством кармашков, натянула ботинки, и сверху накинула куртку. Со множеством карманов.
Вышла из комнаты через дверь, и оказалась в лаборатории. За месяцы работы жилище из простой пещеры превратилось в большой комплекс, и, конечно же, тут должна была быть лаборатория. С такими же эффективно сделанными столами, склянками, многие из которых она лично сделала из стекла, ретортами и ингредиентами. На столах лежали чертежи. Множество чертежей, механических пауков, големов, вагонов, украшений. Она провела рукой по ним и задумалась. Потом взяла со стола ту самую серебристую шкатулку, что несла с собой с первого дня.
Слишком много времени ушло на строительство, даже если это нужно было, чтобы восстановить потерянные материалы и инструменты.
— Долгий путь начинается с одного шага, но после первого нужно сделать и второй. — сказала Инк, на инфернальном.
— А после шага проверить свои силы в хорошей драке. — сказала она на демоническом, и хищно улыбнулась.
Выпрямилась, покачала головой. Пора выйти на прогулку.
***
Громовое побережье, пиратское поселение
В таверне "Одноногий Боцман" царило спокойствие. Большинство пиратских команд отправились на промыслы и вернутся ещё нескоро, и поэтому посетителями были исключительно заплутавшие путники сомнительного рода действий. Например, сейчас у углу попивал дрянное пиво скупщик краденого, что приходил сюда один-два раза в месяц. За одним из столиков сидел молчаливый тип в чёрном капюшоне и вертел пальцами метательный нож. Только вот пил он почему-то молочный коктейль, но мало ли какие у наёмного убийцы вкусы.
Одноногий Боцман ютился внутри пиратского поселения, которое так старательно искали власти Аргента. Кроме Аргента, интерес к поселению проявляли поселения помельче, которым пираты тоже доставляли неудобства. Но пираты хорошо спрятали свой посёлок, и хорошо хранили его секрет — только по секретным путям можно было пробраться в порт, а сверни незадачливый капитан не туда, и его судно разобьётся об рифы.
Хозяин Таверны, мощный лысый мужчина лет пятидесяти, наблюдал за одним из столиков. А там происходило нечто необычное. За круглым столом побольше, сидел бледный тип в видавшей виды кожаной броне, и очень походил он на наёмников, что недавно вышли из городка. Вернулся он один, значит наёмникам не повезло, но вот глаза его теперь светились нездоровым светом. Светом, который чаще можно было увидеть в глазах священников и проповедников. Говорил он негромко, и трудно было разобрать слова, поэтому Хозяин Таверны, бывший капитан Пирс, давно ушедший с промыслов, взял тяжёлую пивную кружку и тряпку, которой начал её протирать. Если что, кружкой можно и огреть, не в первый раз будет…
Вокруг наёмника с фанатичными глазами собралась группа слушателей. Такие же заплутавшие личности с не совсем одобряемыми законом интересами, несколько отбившихся моряков. Человек, может быть, шесть…
Наёмник с фанатичным взглядом продолжал:
— И вот, я вижу, как она выходит из тумана. Чёрная фигура, чёрные доспехи, в тумане они поблёскивают, и как Ланс остановить её пытается. Кричит он "стой", а она смотрит на него и молчит. А потом протягивает руку и делает знак. — он изобразил его. Пирс поднял бровь. Он этот знак узнал. Это был вызов на дуэль.
— И смотрит, ждёт, молчит, а кто-то из обозов в неё стрелу пустил и та просто отскочила…
— Стрелу. В бронированного? Где вы такого тупицу нашли? — скептически сказал один из слушателей, отбившийся моряк. Но наёмник (теперь уже, похоже бывший), продолжил. Его глаза сверкали.
— Вытянула она меч, и пошла будто танцевать — он жестикулировал, как будто пытаясь повторить движения — Взмах, и нету больше Ланса, разлетелся он на несколько частей. Взмах, и разлетаются на части парни, что ей поперёк дороги встали, а она бежит, и как будто танцует, летят руки, ноги, головы, а она будто танцует, играючи движет мечом, остриё в воздухе, острия, то есть, блестят под мутным солнцем, и только умирающие кричат, а она будто смерть, снизошедшая…
Повисла тишина. Группа вокруг стола вглядывалась в сидящего перед ними наёмника, а тот продолжал.
— И когда закончились парни, подошла она ко мне. Но так я восхищён, зачарован был движениями её, что оружие выронил. Я поднял руки, и ждал, ждал, что вот наградит она меня ударом, и что я тоже, как те парни, разлечусь на части…
Наёмник будто был готов разрыдаться.
— Но она не даровала мне смерть, она, снизошедшая к нам, она, ну почему, почему она не убила меня! — он перешёл на истерику.
Пирс подошёл к нему, и врезал пивной кружкой безумцу по затылку. Поставленным профессиональным ударом, что он отрабатывал уже многие годы, разрешая конфликты среди пиратов, разбойников, убийц и прочих доброжелательных личностей.
— Свихнулся он. — вздохнул тощий наёмник из слушателей. — А он мне денег должен был. Теперь не отдаст.
— Слушайте сюда, парни. — сказал Пирс, и группа встрепенулась, повернулась к нему. Всё-таки авторитет у Пирса был большой.
— Вот этот жест — Пирс показал — это вызов на ритуальную дуэль. Очень издалека этот жест пришёл, и я его уже годы не видел.
— Из Иррелиона, что ли? — вспомнил один из слушателей далёкий город наёмников и криминала.
— Чуть подальше будет. — сказал Пирс. — ты не перебивай, слушай. Это вызов на дуэль. И вот тот, кто по фигуре пальнул, он его не принял. Нарушил правила дуэли. Куда веду понимаете?
Группка помолчала.
— У нас, похоже, завёлся очередной безумец. Ещё один рыцарь чести, и очень обидчивый. И очень сильный. Я тех парней помню, и их так просто так не укокошить было. А он — Пирс показал кружкой на наёмника в отключке. — говорит что их чуть ли не с одного удара на части резало.
Группа снова помолчала. Наконец, один из отставших моряков, самый старший в группе, спросил.
— Предлагаешь-то что, Капитан? Не тяни.
— Расспросите этого парня, когда он очнётся. И доложите мне. А я вам бочонок пойла выставлю. Что, да как, да как этот рыцарь выглядел.
— Бочонок, это хорошо! — группа дружно кивнула — Сделаем, Капитан.
Пирс вернулся на своё место, и начал выбирать бочонок подешевле. А вскоре очнулся начинающий проповедник. Оглянулся по сторонам, почесал затылок, и начал дальше рассказывать. Группа долго ему поддакивала, но всё ж пираты не актёры — трудно долго сдерживать насмешливую ухмылку. "Проповедник" понял, что что-то не так, и разозлился.
— Вы, тупые чурбаны, не понимаете! Это, это был танец! Самый прекрасны! — кричал проповедник.
— Ага, прекрасный. У тебя со страху в голове что-то сломалось, вот ты и втюрился в убийцу. Как щенок. — сказал самый старый из моряков.
Бывший наёмник выскочил на улицу, а группа, посмеиваясь, пошла к капитану. Только один из них, молчаливый и высокий бледный человек в плаще и капюшоне, задумчиво посмотрел на дверь и пошёл на улицу.
— В общем, так, капитан. — сказал тот самый хитрый старикашка — говорит он, что, мол, чёрный доспех, вроде как цвергский, и роста она вот такого…
Группа долго объясняла, рассыпаясь в деталях. А Бывший Капитан Пирс сопоставлял детали в голове. Фигура. Высокая. Чёрная. Очень и очень сильная. Перевернула телегу, если со страху не привиделось. Очень и очень высокий уровень владения оружием. Ему вспомнился, невольно, что он слышал о Сером Джеральде, из Белой Розы. Может ещё опытнее? Откуда тут такая страхолюдина-то взялась?
Только если Чёрное Око опять что-то мутит, но вот не сказал свихнувшийся наёмник ничего ни про плащ, ни про символы, а уж Око любит символиками обвешиваться. Что-то тут не так.
— Эй, капитан! С берега зовут! — хохотнул кто-то из толпы.
— Ну, значит так, великие дознаватели. Опишите нашим, кто придёт, этого рубаку и передайте, чтобы не попадались. Только тем нашим, кто заслужил, — Пирс нехорошо улыбнулся. Толпа переглянулась и закивала. — А это ваш бочонок.
Он выставил на стойку бочонок. Небольшой бочонок.
— Что творишь-то капитан? Это ж кислятина у тебя которая стояла?
— Зато бесплатно, — ухмылялся "бывший" пират, владелец таверны.
Группа пошумела, повозмущалась, но потом вмешался старик.
— Хватит шуметь, ребятня. Капитан хватку не растерял, вишь, как хитро всё обернул. А вам это будет наука. А теперь пойдём пить. Это пойло само себя не выпьет.
Группа пошумела, потом загудела, и приступила к распитию бесплатной кислятины. Бесплатное пойло слаще всё же.
А на улице, "плащ" догонял уходящего в сторону ворот бывшего наёмника. Тот, похоже, тронулся окончательно, и что-то повторял про то, "почему? Почему не меня?".
"Плаща" звали Шакал. Прозвище, не имя. Он ошивался вокруг Громового побережья больше года, относительной успешный посетитель посёлка. Относительно успешный, как убийца. Дорогих заказов тут было маловато, да и в петлю Шакал не лез, а в городе он привлекал внимание. Бледный, с чёрными кругами под глазами, тёмными волосами, и мутными серыми глазами. Всё кричало о принадлежности к криминалу, и это осложняло работу. Поэтому охотился Шакал на добычу в Мёртвых Полях вместо комфорта городских стен…
Он догонял наёмника, имя которого так и не вспомнил. Что-то привлекло в незамысловатом рассказе этого человека, что пережил нападение и тронулся рассудком. Что-то интересное прозвучало в плохо связанных друг с другом словах, что-то необычное. Шакал любил свою работу, хоть и не стал он самым лучшим в деле, но считал, что должна быть какая-то красота в моменте отъёма жизни. И в словах теряющего рассудок наёмника, он услышал отблеск этой красоты.
— Стой. Расскажи мне, о той, что тебя так восхитила. — Шакал догнал наёмника и тронул его за плечо. Тот обернулся. С подозрением посмотрел на бледную фигуру в плаще и капюшона.
— Ты собираешься насмехаться? — спросил безумец.
— Нет. Я хочу услышать. Что-то есть в твоих словах. — покачал головой Шакал. Он не врал.
И наёмник снова начал рассказывать, путаясь в деталях, о мече, ловко, танцуя, рассекающем воздух, о том, как играючи фигура расправилась с его друзьями, как перевернула вагон, как оставила его в живых.
— Покажи мне. Где это случилось. Я заплачу тебе. — предложил Шакал.
Наёмник очень легко поддался уговорам. Шакал предложил довольно много золота, да и тема путешествия наёмнику была по душе. Он согласился проводить Шакала к месту действия. А по дороге, всё никак не мог замолчать, и повторял, снова и снова одну и ту же историю, про чёрного рыцаря, или чёрную мечницу, про то, как ловко она расправилась с его отрядом.
Шакал терпел. Он чувствовал, что ему очень важно дойти до того места, и увидеть его лично. Добирались они туда больше дня, но, в конце концов, дошли.
Обломки повозок лежали под дождём. Кости растащили редкие в полях звери. Или же кости сами по себе восстали и ушли по делам. Такое тоже могло случиться. Наёмник обошёл разбитую телегу, и уже в которой раз любовно пересказал историю. О нападении. Шакал уже не слушал его. Он разглядывал остатки побоища.
В мёртвых землях висел туман, почти всегда, иногда он густел, иногда редел, но никогда полностью не пропадал. Иногда же сквозь туман моросил дождь. Прямо как сейчас.
Из-за капель дождя Шакал не услышал сразу шаги, что неторопливо приближались к ним. Он обернулся и увидел за спиной у увлечённо стоящего наёмника фигуру. Чёрную фигуру с большим зазубренным мечом. Наёмник не видел её, но заметил взгляд Шакала, и обернулся. Даже со спины было видно, что он очень рад.
Фигура остановилась. Вытянула руку вперёд, и сделала жест. Тот самый, что показал Пирс. Вызов на дуэль, о котором наёмник не знал. Наёмник же с криком "даруй мне смерть!" кинулся на фигуру. Выхватил меч, побежал, замахнулся.
И на мгновение мир для Шакала как будто остановился. Лёгким, отточенным, но очень и очень сильным движением, фигура нанесла удар. Меч описал дугу, и Наёмник, добился, чего хотел, осыпавшись на землю куском обрубков.
А Шакал увидел ту красоту смерти, которую всегда искал. И замер, заворожённый. Слишком мало. Слишком мало, слишком недолго он смог посмотреть.
Фигура положила меч на плечо, и повернулась к Шакалу. И сделала жест, вызова на дуэль. Тот поднял руки и покачал головой. Чёрная фигура долго смотрела на него, а потом пошла дальше.
У Шакала же возникла идея. Простая и гениальная, с его точки зрения. Он просто побежал назад в Громовое Побережье, не останавливаясь на отдых. Выбился из сил, когда, наконец добрался. Показал эмблему стражникам на входе, чуть ли не на бегу, и пошёл искать местного менестреля. Джош Каз. Когда-то успешный, подающий надежды, выступавший в городах. Как это водится с менестрелями, он то ли кого-то не того соблазнил, то ли над кем-то не тем пошутил, сбежал от наказания, и осел в Громовом Побережье, где и спился.
Шакал нашёл его дремлющим в обнимку со своей старой лютней на лавке около "Одноногого Боцмана". Шакал растолкал его. И сказал.
— Джош. Напиши мне песню. Я заплачу. И заплачу ещё, если ты найдёшь готового её исполнить…
Джош же недоумённо промаргивался, и слушал.
Где-то же далеко, в своём логове Инк отвлеклась от идеи сделать вылазку и пыталась найти какой-то инструмент в куче хлама в своей комнате. Всё, что ей не нравилось, летело на пол, а на полу, суетился голем-уборщик, тот самый паук. И торопливо поднимал с пола всё, что Инк сбрасывала. В ящике нашлось ещё одно недоеденное яблако. Инк скривилась и бросила его уборщику-Пауку. Тот поймал его на лету, раскрошил и засосал. А потом побежал, опять, сбрасывать собранный мусор в лаву…