Логово Инк
Большая ритуальная комната, грубо высеченная в камне, десятки шагов в длину и ширину. Здесь высокий потолок, как в кузнице, выше чем в спальне Инк. На западной и восточной стенах двери, каждая ведёт в тамбур. В каждом тамбуре голем-страж и магический круг-ловушка. За западным тамбуром — кузница, за восточным — коридор, что ведёт в Лабораторию, мимо пока что пустой библиотеки. Ещё одна дверь на северной стене, за ней вместо тамбура небольшая комната, в которой стихийный круг, и несколько рычагов рядом с ним.
В центре ритуальной комнаты вычерчен огромный магический круг, тщательно и старательно, он невероятно сложен и испещрён письменами, смесью Инфернального и Демонического языков. Раз за разом они повторяют одну и ту же клятву, один и тот же приказ кому-то незримому, отбросить свою суть, и подчиниться. Рядом с кругом стоит кран, которым можно перенести что-то в центр круга, а стены покрыты такими же запутанными письменами. Только не светятся они, в отличие от круга, что сейчас пылает бледным синим цветом.
В воздухе трещит магия, сталкиваются могучие неведомые силы, по большей части незримые, круг пылает ярким синим светом, а над ним кружат в воздухе камни, тщательно исписанные смесью таких же рун. Над кругом вспыхивают один за другим всполохи света, проносятся от камня к камню сгустки энергии, и в воздухе висит сияющее марево. А в самом центре круга лежит, нет уже парит, полный доспех. Он пустой.
Инк бегает вокруг магического круга, машет руками, читает на смеси языков какие-то длинные приказы, призывы, чему-то невидимому. Это не заклинание, нет, но это ритуал. Большая часть полюбившегося ей костюма лежит, аккуратно сложенная, рядом с краном, на ней же лишь тонкая рубашка, штаны. С неё ручьями льётся пот, а она движется вдоль магического круга, выкрикивает новые приказы, воздевает руки в воздух, и вновь её руки вспыхивают пурпуром. Снова и снова она вливает пурпур в круг, а круг проглатывает энергию, как будто он бездонный.
С Инк ручьями льётся пот. Она очень устала и тяжело дышит. Ритуал, тот что она просто "вспомнила", как будто знала его всегда, требовал чудовищного количества сил. И его, в отличие от големов нельзя было зарядить элементалями, только своими силами.
Она почти никогда не уставала используя свой любимый "Фаэль", пурпурный луч, пурпурный удар, и пурпурную глефу. Она могла запускать тот же луч хоть весь день, не останавливаясь. Но этот ритуал, казалось, высасывал все её силы, опустошал, и она начинала от него уставать.
Ритуал шёл уже сутки. Инк не смогла поспать, не голодала только благодаря своей Ложке, но несколько раз ей пришлось остановиться и отдохнуть, и тогда пылающий круг начинал терять накачанные в него силы.
Вот и сейчас Инк просто села, а затем легла на пол, уставилось в потолок, тяжело дыша. Вдруг дёрнулась, и начала говорить на инфернальном:
— Однажды, препятствия прошлого…
Вдруг она сморщилась. Нахмурилась, вздрогнула. И сказала, сама себе, на общем.
— Молчи! Молчи… сейчас молчи.
И продолжения фразы не было. Она лежала на полу, смотрела в потолок, и вытирала со лба пот. Мимо пробежал, стуча лапками по камню, паукообразный голем-уборщик, поклацал на неё жвалами и побежал дальше. Двери перед ним открывались сами. А рядом гудел магический круг, с незавершённым ритуалом, и в воздухе мерцали сгустки света.
Она встала, отдышалась, подошла к куче одежды. Рядом с краном стоял ящик, и на нём — каменная кружка. Инк подняла её, прикоснулась к куску кристалла на боку, и кружка стала медленно заполняться чистой водой. Инк начала её жадно пить. А потом ещё и ещё кружку. Закусила хвойной смесью из Ложки, и недовольно посмотрела на круг.
Слишком сложно. Слишком тяжело. И она это должна была делать сама, лично, под постоянным контролем. И несколько раз, ведь ей нужен не один страж.
Затем Инк задумчиво попыталась представить, что будет, если прервать ритуал сейчас, и вызволить накачанную в круг энергию. Она нахмурилась. Получался бабах и бабах получался знатный. Могла пострадать и комната, и стихийный круг и ближайшие коридоры. И гора ещё сверху могла рухнуть на неё. Значит, придётся доводить дело до конца, ведь круг нужно освободить, для создания големов…
Она вздохнула. Потянулась, и вернулась к ритуалу. Надо будет создать предмет, чтобы снимал усталость. Не сейчас, потом. После этого ритуала. И вновь она начала двигаться вдоль границы круга, вливать в него энергию, и читать слова, на смеси Демонического и Инфернального языков…
"Силой, дарованной мне, знанием данным мне, словом, поведанным мне, повелеваю я: как в давние времена, сработает пусть ритуал забытый, заструятся пусть силы, как раньше, неживое пусть станет полуживым и обретёт пусть душу ложную, сплетённую из силы моей, энергии моей, мощи моей, закреплённой знаниями дарованными мне. Тысячью имён, что знаю я, заклинаю я, приказываю я, повелеваю я: пусть слово моё станет волей твоей, приказ мой станет желанием твоим, смыслом существованием твоим, и да родиться вновь страж, как в древние времена, что служить будет мне отныне и до конца времён. Силой моей, знанием моим, тыячью имён, что знаю я, будет пусть скреплён договор сей, отныне и до конца времён."
Долгие часы продолжался ритуал, несколько раз Инк падала, обессилев, на пол, а круг всё тянул и тянул в себя её силы, как будто потребность в них была бездонная. В голове сложилось понимание, что это изменённый ритуал Ушедшей Империи, неизвестно как попавший к ней в голову, и сквозь усталость Инк на мгновение восхитилась мощи древних магов, что могли проводить множество таких церемоний в день, применяя свои потерянные артефакты и фокусируя силы десятков волшебников.
Но не было десятков волшебников, чудесных забытых артефакт, была лишь одна Инк и пурпур, что хоть и был силён, но поступал ограниченным потоком. И были големы, что стояли у стен, и молча смотрели в сторону круга, не способные понять, что происходит, и неспособные помочь.
Наконец, ритуал закончился. Парящие в воздухе камни перестали светиться, опустились на землю. Свечение круга ослабело, и круг стал лишь светящимися линиями на полу. Сгустки света и энергии втянулись в парящую в воздухе броню, она опустилась на пол, плашмя, как лежащий человек. И долгие минуты ничего не происходило.
Инк забеспокоилась. Подошла к безжизненно лежащей на земле броне, ткнула её носком ботинка. Затем наклонилась и прикоснулась к ней рукой. И броня пришла в движение. Внутри пустого шлема вспыхнуло слабое пурпурное свечение. Доспех пришёл в движение, ловко встал с пола, посмотрел на Инк, как будто думая, а затем преклонил перед ней колено. Будто в клятве рыцаря.
У Инк не было меча, поэтому она хотела положить вместо него на плечо рыцаря ложку. Но остановилась. Ухмыльнулась, и призвала Пурпурную Глефу. Пурпурное сияние собралось в форме длинного древкового оружия, и оно подходило для ситуации ничуть не хуже меча.
В центре слабо светящегося круга, в большой каменной комнате, Инк положила на плечо коленопреклонной Живой Броне пурпурное оружие, будто древний король принимал клятву рыцаря. За ритуалом молча наблюдали големы. Потрескивали в воздухе остатки магических сил, а вдали раздавались удары молота.
— Служи. — сказала Инк. — Первый Страж.
А затем рассеяла оружия. Страж встал, и церемонно поклонился.
Инк ухмыльнулась, и совсем не по-королевски хлопнула фигуру по плечу.
— Идём! Будет меч. И арбалет. Сделаю! — и они пошли в сторону кузниц. Потом Страж спешно вернулся, и забрал вещи Инк, что она забыла у крана. И побежал назад за своей взбалмошной повелительницей. Побежал почти бесшумно. Если бы кто-то присмотрелся к движениям внимательно, то заметил бы, что Страж не наступал на пол. А парил, на волосок выше поверхности.
Инк шла вдоль кузниц и думала, что кроме Первого Стража нужен будет и второй и третий. Может, выкопать для их создания ещё одну комнату и отдельный круг? Хотя места для этого осталось не так уж и много.
***
"Гнездо Гиппогрифа", охотничья усадьба
Гравин сидел в одной из комнат "охотничьей усадьбы" Терри и Вендора, пил фруктовый сок и наслаждался жизнью. Залеченная магией рана на боку постепенно приходила в норму и почти его не беспокоила, а воспоминания о нападении безумцев всё реже посещали его во сне.
Комната выполняла роль гостиной. Здесь стояли несколько диванчиков, вокруг небольшого стола, на полу были разложены ковры, а на стенах висели картины неизвестного Гравину художнику. На них был нарисован лес.
Гравина посещал Валрик, и сейчас показывал свою очередную наработку — очередного небольшого голема, что опять, шатаясь, пытался ходить по ковровому полу гостиницы. Гравин задумчиво смотрел на поделку, автоматически отмечая все её проблемы, а сам думал. Почему-то он запомнил, что именно этот ученик, на которого она раньше не обращал внимания, побежал искать подмогу для него, и Гравин стал больше уделять внимания Валрику.
Гравин поставил кружку с допитым соком на стол и аккуратно вытерся платочком.
— Ты повторяешь старые ошибки, Валрик. Как я говорил ранее, наша задача создавать вещи, что будут полезны и будут использованы. Ты же почти полностью повторил того голема, что показывал мне раньше в храме.
Валрик понуро вздохнул. Гравин продолжил:
— По-прежнему твое творение маленькое и неустойчивое. По-прежнему, оно слишком дорогое для того, чтобы стать игрушкой. — Гравин помолчал — но я вижу небольшие подвижки в механике, и вижу, что ты старался улучшить свои навыки, хотя и снова потратил очень много золота на работу.
Гравин заглянул в свою кружку, и ещё раз убедился, что напиток закончился. Он задумался. И внезапно продолжил разговор в другом направлении.
— Валрик, я бы хотел, чтобы ты продолжил изучать механическое направление, без упора на магию. Я показывал уже свою старую работу. — Гравин засунул руку в карман и достал оттуда того самого заводного солдатика. Тот каким-то образом не пострадал в подземелье и не потерялся.
— Я отдам его тебе. Изучи его. Посмотри, сможет ли он натолкнуть тебя на новый путь. И постарайся не сломать его.
Гравин протянул солдатика Валрику. Тот вытаращил глаза, никак не ожидая такой чести. С благодарностью принял работу, начал, что-то, запинаясь, говорить, но Гравин просто махнул рукой.
— Иди. Подумай над тем, что я сказал. Пока что ты повторяешь много прошлых ошибок.
Валрик вышел на улицу. Вроде бы мимо него прошла Терри, которая что-то хотела узнать у Гравина, и вроде бы он даже поздоровался с ней. Мысли в голове разбегались в разные стороны.
Учитель его похвалил (и пожурил, но Валрик об этом сейчас почему-то забыл). Это всё благодаря тому дневнику, который ему дала Вера. Валрик несколько дней старательно пытался восстановить дневник, разлепить слипшиеся страницы, не уничтожив при этом текст на них. Он не смог решить проблему сам, и обратился к Альваро Пепельному, что жил в башне и держал лавку рядом с ней в "Центральном" районе города.
Альваро выслушал его проблему, а затем попытался завести разговор на тему человеческой девушки, что заходила в его лавку какое-то время назад, но гном уже знал, как общаться с Альваро и аккуратно сумел вернуть разговор назад в нужное русло. Всё-таки волшебник был падок на лесть и разговоры о магии больше, чем на что-либо другое. Альваро нашёл подходящее зелье, посоветовал надевать травяную маску, когда оно используется, ведь его пары надо было направлять на слипшиеся страницы, а для живых людей и гномов они были не очень полезны. "Но ничего такого, что священник не исцелит", заверил Альваро. И за каких-то двести золотых Валрик получил своё зелье, а затем провонял им одну из комнат мастерской, восстанавливая страницы.
Текст просто пленил его. Автор был мудр, умён, и опытен. Вроде бы это был человек, и достаточно старый. "Как хорошо было бы с ним поговорить", думал Валрик. Сколько всего можно было бы узнать. Последних страниц в дневнике не было, и он обрывался на том месте, где автор собирался обсуждать какой-то необычный и очень хорошо оплачиваемый заказ. Там дневник обрывался, и Валрик долго думал, что же могло случиться с таким мудрым и опытным магом.
Но пропавшие страницы не сильно беспокоили его, и он медленно, страница за страницей, восстанавливал дневник, отделяя одну от другой слипшиеся окровавленные страницы. Ему потребовалось ещё одно зелье, и ещё одно, и ещё. Но исследование дневника того стоило. На страницах были диаграммы, обрывки знаний опытного создателя големов, и много интересного, и Валрик впитывал эти знания, как губка. И только жалел, что нельзя было поговорить с автором. Хотя…
Когда он вышел из охотничьей усадьбы, он отправился искать Веру Зинфину. Вера вместе с несколькими другими учениками затаскивала в прилегающую к храму мастерскую большой кусок мрамора. Вернее, затаскивали его ученики, а Вера командовала ими. Как-то сама собой закрепилась за ней роль командира, после их приключений в катакомбах.
— А, Валрик. Как учитель? — поглядывая на Мраморный булыжник, спросила Валрика Вера.
— Он поправляется! — жизнерадостно сказал Валрик. Потом понизил голос, заговорщицки зашептал. — Вера, скажи, а где ты взяла эту книгу? Ну, ту самую…
Вера удивлённо моргнула глазами. Похоже, в книге что-то нашлось полезное? Она улыбнулась.
— Я тебе скажу. За два кулька тех сладостей, чтобы хватило на всех. Но, — она нахмурилась — это место очень опасное. Там чуть не погиб учитель.
— Два кулька? — обрадовался Валрик — сейчас принесу!
Валрик сорвался с места и побежал к своей пекарне. Вера задумчиво смотрела ему вслед. Он услышал вообще её слова, про опасность? Но её ли это проблема? А теперь остальные ученики полакомятся сладостями, хотя бы. Но нужно будет упомянуть опасность ещё несколько раз, чтобы Валрик уж точно её понял.
***
"Гнездо Гиппогрифа", охотничья усадьба
Гравин сидел за столом уже с новой кружкой напитка, а перед ним сидели Терри и Натариэль. Шло обсуждение, а на столе лежал найденный Фрин рисунок. Обгорелый кусок пергамента, где изображён тщательно нарисованный механический паук, и человечки из палочек, на фоне схематично отмеченного огня.
— Я не знаю, почему снова передо мной возникает вопрос о такой ужасной практике, как привязка душ к големам. Как я упоминал, такая практика потребовала бы довольно неприятных и ужасных экспериментов, которые я бы никогда не стал проводить…
Гравин отхлебнул фруктовый сок.
— Однако вы напомнили мне о рассказах. Говорят, что далеко на востоке находится магическое королевство, где управляют маги, не сильно считаясь с мнениями других и вопросами морали, добра и зла.
Гравин задумался на мгновение.
— И вот там была такая практика, что людей, потерявших конечность, пытались лечить, подключая конечность голема к ним, неизвестным мне ритуалом. Но пациент мог сойти с ума, превратиться в безумное чудовище, склонное мучить и убивать других. И чем больше конечностей заменено, тем выше был шанс. Хотя особо сильные духом лучше сопротивлялись ритуалу, и шанс сойти с ума у них был меньше…
Гравин заглянул в пустую кружку. В этот же момент ему принёс новую кружку обслуживающий бар пожилой мужчина, которому Гравин благодарно кивнул.
— Благодарю.
— А что можно сказать про рисунок? — поинтересовалась Натариэль.
Гравин поставил кружку на стол, взял рисунок в руки и долго смотрел на него.
— Это… рисовал безумец — в конце концов вынес он Вердикт. — но безумец опытный, и отлично понимающий механизмы. Может быть даже более опытный, чем я и гениальный к тому же.
Он вгляделся в рисунок.
— Этот тщательно вычерченный паук, скорее всего, реален, или же его можно построить. Рисунок похож скорее на чертёж, который тщательно обдумывали. Но эти надписи, я хоть и плохо знаю оба языка, но вижу здесь радость от разрушения. И вижу, что языки смешаны через слово. И вижу вот эти вот горящие в огне фигурки.
Гравин помолчал.
— Это может быть гений, который не ценит жизнь других, и любит разрушать. И он может стать угрозой для других.
Гравин вернул рисунок назад.
— Мисс Терри, — начал он — в ближайшие дни я, скорее всего, вернусь назад в храм. Рана почти до конца зажила, а я не могу вечно пользоваться вашим гостеприимством.
— Мы не против, — возразила Терри.
— И всё-таки, мне придётся вернуться. Кроме того, меня ждут ученики. Возможно, вы тогда сопроводите меня до храма? И по дороге можно будет обсудить оставшиеся вопросы.
— Конечно! — улыбнулась Терри.