В телефоне возникла напряжённая пауза.
- Поворачивать обратно?
- Зачем? - удивился Шустрик.
- Да... пожалуй, ты прав. Обратно везти нет смысла. Слушай, Коммуниевич, ведь нас посадят!
- Погоди, - испугался Шустрик, - что значит посадят? Сейчас что-нибудь придумаем. Как тебя там, Мартышкин, ты тоже думай.
И они стали думать.
- Если переоформить мандарины как гуманитарную помощь, нас не посадят, - придумал Мартышкин. - Благотворительность не облагается налогами.
- Ура! - обрадовался Шустрик.
- Но вы потеряете всё до копейки.
- Ну и фиг с ним.
Мартышкин привык, что у шефа бывают заскоки на нервной почве и потому не удивился. А фраза о том, что в доме полно милиции, могла означать только одно: в Москве их поджидает налоговая проверка. Единственный выход в сложившейся ситуации - раздать фрукты как благотворительность. И сделать это необходимо как можно скорее, здесь, в Питере.
- Придётся до утра развозить по детским садам и школам, - сказал Мартышкин.
В ванной перестала шуметь вода, послышались шаги.
- Действуй! - крикнул Шустрик, сдерживая распиравшее его ликование.
Запахнувшись в белый пушистый халат, Штокбант вышел из ванной. Он был мокрый, и от него шёл пар. Он сел в кресло, налил себе на один палец из пузатой бутылки и выпил. Сунул в рот сигарету, чиркнул зажигалкой. Водные процедуры на какое-то время, на полчаса или на час, его расслабляли, успокаивая нервы.
Вдруг засигналила рация, служившая для связи с охранниками.
- Ну, что там... - недовольно проворчал Владилен Коммуниевич, так и не успевший прикурить.
- Шеф, тревога! - зашептал охранник. - Маски-шоу, налоговая полиция... Ох!.. Ах!.. У-у!..
Последние его восклицания сопровождали звуки ударов, скорее всего, резиновой дубинкой, возможно, по голове.
Хозяин выронил стакан и бросился к компьютеру. Лихорадочно стуча по клавишам, он стёр все документы и рассчёты, имевшие отношение к последней партии мандаринов.
А в дверь уже звонили и стучали. Штокбант набрал телефонный номер Мартышкина, но тот уже обзванивал директоров школ и детских садов, поэтому было без конца занято.
Понимая, что с налоговой полицией шутки плохи, Владилен Коммуниевич со всех ног бросился открывать.
Выемка и проверка уцелевших в компьютере документов закончилась только засветло.
- Господин Штокбант, мы ничего такого у вас не нашли, - вынужден был признать старший налоговый инспектор. Но мы в точности знаем, что ваш сообщник Мартышкин везёт в Москву двести тонн не учтённых ни в каких документах мандаринов. И мы этих мандаринов дождёмся, а потом вас арестуем, и Мартышкина тоже.
Услышав это, Владилен Коммуниевич затрясся, налил себе на пять пальцев из пузатой бутылки, выпил и стал ждать, когда его повезут в тюрьму.
А налоговые инспекторы тоже стали ждать, когда позвонит Мартышкин и сообщит, что фрукты приехали в Москву. Вооружённые люди в масках и камуфляже стояли и сидели вдоль стен, похлопывали дубинками, а на поясах у них зловеще позвякивали наручники.
Когда от напряжения и страха хозяин буквально остекленел, раздался телефонный звонок.
- Говорите, - приказал Штокбанту старший инспектор и нажал кнопку громкой связи.
- Да, - слабо откликнулся Владилен Коммуниевич. - Слушаю...
- Всё сделано, - доложил Мартышкин без энтузиазма.
- Что?
- Все мандарины безвозмездно переданы ленинградским детям.
- Что?!
- В смысле, Питерским. Заведующих пришлось будить... Теперь у нас всё по закону - печати, подписи... Копии на емейле.
Старший инспектор, у которого лицо постепенно вытягивалось, посмотрел на младшего инспектора, они вместе захлопнули рты и потянулись к компьютеру. На экране замелькали документы, придраться было совершенно не к чему.
- Такие дела, - сказал Мартышкин. - Теперь по нулям.
- Что? - сказал Владилен Коммуниевич.
- Я говорю, теперь вам придётся начинать всё с начала.
- Да, с начала... - задумчиво проговорил хозяин, странно меняясь в лице. - С начала. Но всё по-другому...
Обескураженные неудачей, налоговые инспекторы и бойцы в масках удалились.
А Владилен Коммуниевич вдруг почувствовал, что он свободен и счастлив. Теперь, когда у него не осталось ничего, кроме собственной жизни, разом исчезли его страхи и привычное состояние подавленности. Ему было нечего терять и некого бояться. Впервые за много лет он выключил кондиционеры и распахнул настежь пуленепробиваемые окна.
Утреннее солнце ослепило его на мгновение, а свежий ветерок пахнул в лицо.
- А-аааа!! - срывая связки, радостно заорал Владик и засмеялся. Аа-а-ааа!!!
Дворничиха внизу перестала мести и задрала голову.
- Лови! - крикнул ей жилец и швырнул в окно пачку бумажек - все деньги, какие нашлись в карманах.
Дворничиха сначала погрозила ему метлой, решив, что он разбросал мусор, но потом, когда разглядела, бросилась ловить и собирать деньги. И несколько ранних прохожих тоже бросились ловить и собрать. а Владик показывал на них пальцем и буквально трясся от смеха.
Через неделю Владилен Коммуниевич продал свой "Мерседес" и устроился работать в продовольственный магазин. По знакомству его сразу взяли на должность заместителя директора. С его приходом в магазине всё стало быстро меняться к лучшему, через полгода прибыль возросла вдвое. Поняв, что на такого человека можно с уверенностью положиться, старый директор передал ему свои дела и с лёгким сердцем ушёл на пенсию. Теперь Владилена Коммуниевича не узнать - он сделался весёлым и общительным. После работы он встречается с одной симпатичной девушкой, на которой хочет жениться. И она как будто не против.
Глава вторая
В ПОЛКОВОМ ОРКЕСТРЕ СКРИПКА НЕ ПРЕДУСМОТРЕНА