Совсем немного взрывчатки.
Схватка с технопупсами
Для того, чтобы проникнуть на склад игрушек, человечкам пришлось залезть в вентиляционную трубу. Эта жестяная труба головоломным лабиринтом проходила через весь складской комплекс, в котором хранились самые разнообразные товары. Они удалялись куда-то всё дальше и дальше, но склады на их пути - с замороженными тушами или строительными материалами попадались явно не те. Наконец они увидели внизу штабеля ярко раскрашенных коробок и свёртков, соски и погремушки. Шустрик свинтил решётку, и все трое по верёвке соскользнули на пол.
- "Памперсы детские", - прочитал Шустрик надпись на одной из упаковок. - Ура! Мы у цели.
- "Клизма резиновая", - почесал Мурзилка макушку, прочитав другую надпись. - Не знал, что клизмы продаются в игрушечных магазинах.
- "Скелет человеческий", - прочитал Мямлик. - Мы действительно там, где надо. Какой же карапуз откажется поиграть с человеческим скелетом.
- Стойте! - догадался Мурзилка. - Мы не на тот склад попали! Грелки, склянки, градусники... Это наверняка склад аптекарских товаров. А я чувствую - запах какой-то странный...
Человечки залезли обратно в трубу и возобновили поиски. Только спустя сорок минут они нашли тот склад, который искали. Повсюду на этом складе стояли самые настоящие игрушки. И не успели человечки осмотреться хорошенько, как за штабелями коробок послышались голоса.
- Это даже удивительно, господин Праздников, насколько вы стали сговорчивы, - говорил иностранец с ехидной улыбочкой.
- Где мой сын? - негодующе воскликнул Пётр Иванович.
- Прежде всего заприте дверь отдайте мне ключ.
- Я не выполню ни одного вашего требования до тех пор, пока не смогу убедиться, что моему сыну не причинили никакого вреда.
- Нет-нет, никакого вреда, всё ещё. Но это может быть - взгляните сюда...
Пётр Иванович обернулся и увидел Игоря. Привязанный к стулу, мальчик сидел на пирамиде, составленной из ящиков с ракетами, петардами и бенгальскими огнями. Его рот был снова заклеен липучкой.
- Стоять!.. Стой где стоишь, папашечка. А не то я щёлкну этой простой на вид шариковой ручкой. Кое-где, в одном из этих ящиков, спрятан маленький детонатор и совсем немножко взрывчатки. Один щелчок - и здесь начнётся такое, что чертям станет жарко.
- Хорошо. Давайте. Я всё подпишу.
- Ни минуты в этом не сомневался, господин Праздников. Если бы я сейчас попросил вас сплясать тут или спеть что-нибудь, вы бы тоже не отказались. Напоминаю вам: сделку зафиксирует видеокамера и, если вы попытаетесь впоследствии оспорить подписанные вами документы, адвокаты "Технопупса" предъявят запись, на которой вы... как это по-русски... непринуждённо улыбаетесь и жмёте мне руку. Вы умеете непринуждённо улыбаться, господин Праздников?
- Да. Закончим с этим побыстрее.
- Конечно умеете. В противном случае сделка бы не состоялась.
Человечки наблюдали за этой сценой, расположившись у ног связанного мальчика. А тот мычал на них и яростно вращал глазами.
- Хоть улыбайся, хоть пляши вприсядку, а склад он всё равно спалит, сказал Мямлик. Из прочитанных в огромном количестве детективов он научился делать кое-какие выводы.
- Зачем?! - воскликнул Шустрик.
- Затем, чтобы замести следы, а заодно избавить господина Техно от конкурирующих игрушек.
- Найти! Детонатор!
- Не успеем, - сказал Мурзилка. - В петардах не разнюхать.
Гадюкин достал из кармана замаскированную под спичечный коробок видеокамеру, установил ее и настроил.
- Как это говорится - улыбочка, господин Праздников. Сейчас из объектива вылетит птичка...
Но птичка не вылетела.
В тот момент, когда Гадюкин начал раскладывать на коробках приготовленные для подписания бумаги, стоявший поблизости большой игрушечный робот вдруг засветился огоньками, загудел, схватил шпиона за руку и начал медленно сжимать её в своей стальной клешне.
Гадюкин заорал, выронил ручку-передатчик, но тут же выхватил свободной рукой пистолет и несколько раз выстрелил роботу в грудь.
Огоньки погасли, мотор затих, клешня ослабла.
- Стоять, - Гадюкин перевёл дуло пистолета на Петра Ивановича. Спасибо, что подобрали мою ручку. Давайте, давайте её сюда... Не надо раздумывать, ещё секунда, и я прострелю вам коленную чашечку. Вот так... Теперь начнём всё сначала. Улыбайтесь, улыбайтесь, господин партнёр, вы в кадре. Разумеется, что предыдущее недоразумение не войдёт в окончательный вариант...
И тут опять произошло непредвиденное. Игрушечный самосвал величиной с садовую тележку внезапно сорвался с места и с разгона ударил Гадюкина сзади под коленки. Тот плюхнулся в кузов и, дрыгая ногами, помчался, набирая скорость, помчался прямо к небольшому пластмассовому бассейну, предназначенному для запускания корабликов.
Удар - полёт - и шпион Гадюкин, взметнув водопад брызг, плюхнулся в воду.
На секунду сделалось тихо, а затем, со всех сторон, раздался дружный механический смех. У всех распакованных игрушек отчего-то включился завод и они задвигались, заплясали, загалдели, завизжали, захрюкали, заблеяли и запищали на все лады.
Поднявшийся из бассейна Гадюкин ошалело смотрел по сторонам, гадая, в своём ли он теперь уме.
Ручку-передатчик он потерял окончательно, но в правой руке всё ещё крепко сжимал пистолет. Он медленно поднял пистолет и выстрелил в потолок. Посыпались осколки бетона, сделалось тихо.
- Я не знаю, господин Праздников, - заговорил он, утирая воду с лица, как вы программируете свои с виду нехитрые игрушки, но если они выкинут ещё что-нибудь в таком роде, я открою стрельбу по ящикам с петардами.
Гадюкин вылез из бассейна и, оставляя за собой водяной шлейф, вернулся к разложенным бумагам.
Но теперь, кажется всё было против него. Сам Пётр Иванович выбил у него пистолет и повалил на пол.
Сначала они боролись с переменным успехом, но Праздников был всё-таки физически сильнее. Он уложил Гадюкина на лопатки и принялся душить.
Шпион зашипел, захрипел, выпучил глаза... Казалось, он больше не сможет сопротивляться, и Пётр Иванович уже хотел его отпустить, чтобы затем связать... Но тот из последних сил вытащил из кармана снотворный баллончик и пустил струю газа прямо в лицо Петра Ивановича.
В несколько секунд всё переменилось.
Высвободившись, Гадюкин поднялся на ноги и повернулся к мальчику.
- Что же такое... - проговорил он, тяжело дыша. - Папашечка не понимает интеллигентного разговора. Придётся теперь действовать более убедительно. Для начала откушу у мальчишки кусочек уха. Папашечка проснётся, увидит этот кусочек и станет сговорчивей.
Услышав такое, Игорёк от ужаса одеревенел. Только его расширенные глаза смотрели в одну точку. И на этой точке, находившейся примерно посередине между мальчиком и шпионом, возникли трое.
Гадюкин сделал шаг назад и забормотал:
- Что это... опять... Я предупредил, никаких игрушек...
- Мы не игрушки, - строго сказал Мурзилка.