- Прячемся от реальности? - сказал Кролик, встав за спиной приятеля, который резался с компьютерными врагами.
- Ещё не известно, где реальность... - проворчал Гога.
- Иногда бывает полезно оглядеться по сторонам.
- Чего я там не видел.
- Денег хочешь?
- Допустим.
- Есть работа, одно удовольствие. Сядешь на свой велосипед и отвезёшь пакет куда скажут.
- Наркотики, что ли?
- Не знаю. И тебе знать не советую. С того, который не знает, и спросу нет.
- Нет, не хочу.
- Сидеть у отца на шее не надоело? Я кому попало не предлагаю. Появилась вакансия, срочно человек нужен.
- Ладно, ладно, я подумаю, не мешай...
- Подумай, я ещё завтра к тебе зайду.
Гога закрыл за приятелем дверь и снова сел за компьютер.
Глава четвёртая
ВСТРЕЧА С СОСТОЯТЕЛЬНЫМ ЧЕЛОВЕКОМ
Вечером Гога поинтересовался у своего отца:
- Папа, ты во сколько лет начал зарабатывать?
- В седьмом.. или в восьмом классе. Разносил телеграммы по квартирам. Десять копеек за адрес, до сих пор помню.
- Тяжело было?
- Нет, не очень тяжело, я на велосипеде гонял.
- Неужели так мало - десять копеек?
- Десять копеек буханка хлеба стоила, или кило картошки, или пирожок с мясом, или литр кваса...
- Сколько же литров кваса ты мог за вечер заработать?
- Двадцать, тридцать, а то и пятьдесят. А вот раз рекорд был девяносто.
- Я тоже хочу пойти работать.
- Ничего кроме пользы. Присмотрел уже что-нибудь?
- Может быть, курьером.
- Хорошо, если получится. Я тут, знаешь ли, один станочек присмотрел маленький но дорогой, точный. Если будешь сам себе на завтраки зарабатывать, смогу купить.
- Покупай, папа, не сомневайся. Завтра же пойду работать.
Утром следующего дня Гога отправился в школу. Не так, чтобы очень рано, - ко второму уроку. Выходя из парадной он столкнулся со специально поджидавшим там его Гадюкиным.
- О! Простите! Извините! - расшаркался иностранец, ломая язык на финский манер. - Но... какая обида! У фас совершенно разорвалась руба-шечка!..
Гадюкин нарочно порвал мальчику рубашку: ноготь его мизинца был остро отточен и покрыт сверхпрочным веществом. В случае необходимости он мог не только рвать одежду: изнутри, под плёнкой лака, находилась щепотка яда. Стоило только повредить эту плёнку, и малейшая царапина, сделанная этим ногтём, могла быть для человека или животного смертельной.
Гога хмуро оглядел разорванную рубашку.
- Вот, возьмите, - иностранец зашуршал купюрами в толстом бумажнике и протянул мальчику двадцать долларов. - Это маленькое компенсирование вашего ущерба. Прошу вас, не отказывайте, я очень, очень состоятельный человек.
- Я не отказываюсь, - пробормотал Гога, запихивая деньги в карман. Он повернул обратно в парадную, чтобы зайти домой и переодеться.
Иностранец зашёл за ним следом и оказался с мальчиком в одном лифте.
- Девятый, - сказал Гога.
- Та! Тевятый. Я тоже.
Пока Гога отпирал дверь, косясь глазами на иностранца, тот, в свою очередь, с удивлением смотрел то на дверь, то на бумажку с адресом.
- Вы - Водопьянов? - сказал он наконец. - Иван Ильич?..
- Папа на работе. Это вы вчера звонили?
- Та! Это я! Хокконен, "Голубая вода"!
- Я передал, что вы звонили.
- Тогда... Вы не позволите мне сейчас воспользоваться вашим домашним телефоном? В моём, как особенно, села батарейка...
- Пользуйтесь.
И они вместе зашли в квартиру.
Через окно парадной дома напротив за ними пристально следили через бинокль двое в чёрном - бесшумные и безжалостные суперниндзи.
Глава пятая