Такеши и Куроудо, суперниндзи, посланные Мисимой для слежки за Гадюкиным, чувствовали себя в Москве, прямо говоря, не очень комфортно. Их экзотическая внешность привлекала внимание прохожих, собак и милиционеров. В транспорте к ним под одежду тянулись руки карманных воришек, контролёры требовали штраф за безбилетный проезд. Ночью к ним в номер ломились подвыпившие кавказцы, которые приняли их за женщин востока. Не взирая на все эти досадные трудности, они занимались своим делом и видели, что Гадюкин завёл знакомство с мальчишкой, сыном главного инженера предприятия "Московский водопровод". Однако не смогли сделать из этого факта правильного вывода. Вернее, они не смогли сделать из этого вообще никакого вывода. А так как Гадюкин не предпринимал никаких дальнейших шагов до приезда красотки Сью, ниндзи, изнемогавшие от слежки за ним по ресторанам и казино или вынужденные слушать его двенадцатичасовой храп в люксе за перегородкой, решили проявить маленькую инициативу, а именно - разделиться и последить за мальчиком. Поочерёдно сменяясь, они следовали за Гогой по пятам на протяжении трёх суток и узнали следующее.
После школы мальчик приходил домой и до вечера спал. Потом делал уроки, а около одиннадцати садился на велосипед и катался по городу, заходя в разные увеселительные заведения. Но прежде всего он заходил к пожилой даме, которую, как удалось узнать из купленного на "Горбушке" справочного диска, звали Нинель Ильинична Крупенина. В прежнее время она работала в Горкоме комсомола, заместителем Первого секретаря по идеологии, и ещё тогда получила прозвище "товарищ Крупская". Затем Гога объезжал десяток-другой тусовочных мест - дискотек и клубов, но забегал в каждый не надолго - всего на одну или две минуты. Потом он снова заходил к пожилой даме, и после этого возвращался домой. Часа в три он ложился спать, а утром уходил в школу. Однажды, когда Гога спал, ниндзя, наблюдая за домом товарища Крупской, видел, как к ней заходили двое крепких молодых людей китайской внешности.
Из всей информации, полученной в результате подглядывания и подслушивания, бега по крышам и проводам над ночной Москвой, взлётами и фантастическими прыжками через улицы на сверхпрочных нитях, сопоставив все факты и в особенности тот, что в обращении к пожилой даме китайцы использовали слово "товарищ", ниндзи пришли к тому выводу, что Гога работает на китайскую разведку. А поскольку третий суперниндзя погиб от удара током неисправной китайской электробритвы, они поклялись отомстить за брата здесь, в Москве. Но для этого нужно было следить не за курьером, а за самой пожилой дамой. Мальчишка тоже мог быть не так уж прост: в первый день слежки они видели, как Гога, в сопровождении двух охранников, залез в дорогую машину с затемнёнными стёклами и провёл там около часа.
Глава восьмая
ДЕЛО ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВАЖНОСТИ
Машина с затемнёнными стёклами принадлежала секретному отделу СМЕРШ Российской контрразведки. Поступила анонимная информация о прибытии в Москву диверсанта, целью которого являлось отравление населения города дизентерией. Майор Алмазов, которому было поручено это дело, утром того же дня беседовал с инженером Водопьяновым, рассказавшим ему про назойливого иностранца из фирмы "Голубая вода". Несомненно, это был тот самый диверсант, шпион Гадюкин, сведения о котором пришли по электронной почте от анонимного доброжелателя. Вот уже сутки все, кто как либо соприкасался с Гадюкиным, находились у СМЕРШа под колпакомю За исключением двух ниндзь, уследить за которыми, как оказалось, не представляется возможным.
Гога возвращался из школы, когда с ним поравнялась эта машина. Двое мужчин подхватили его под руки и, не успел он пикнуть, затолкали на заднее сидение. Его стиснули его с двух сторон, дверца захлопнулась, и стало тихо.
- Простите, Георгий Иванович, что мы вынуждены вас побеспокоить столь бесцеремонно, - заговорил, не оборачиваясь, мужчина, сидевший спереди. Однако дела, связанные с государственной безопасностью, в некоторых случаях вынуждают нас поступиться некоторыми условностями. В конечном счёте вы убедитесь, что всё делается для вашего же блага и в интересах общественного блага.
Гога сильно перетрусил: он подумал, что его арестовали за наркотики.
- А при чём тут... г-государственная безопасность? - пролепетал он, заикаясь.
- При том, что здоровье нации и есть одна из главных составляющая безопасности государства. С этим вы не будете спорить?
С этим не поспоришь. Гога с перепугу всё ещё не знал, что делать: как можно быстрее сознаваться или наоборот, от всего отказываться.
- И что... теперь будет?.. - выговорил он, с трудом ворочая ставшим вдруг сухим как шишка языком.
- Успокойтесь, выпейте воды.
У того, который сидел справа, в руке оказался гранёный графин с водой, а у того, который слева - стакан. Двумя солидными бульками стакан наполнился, Гога обхватил его двумя руками и, лязгая зубами о край, выпил до дна.
- Я сам хотел во всём признаться, - заговорил он торопливо. - Сам, понимаете? Я только не знал, куда идти, к кому обращаться...
- А идти никуда не надо, - мягко подхватил майор Алмазов. - Мы сами уже здесь.
- Да! Помогите мне, помогите, я запутался... Я всё скажу, всё сделаю!..
- Сколько вам заплатили? - голос Алмазова сделался суровым. Он заподозрил, что сын инженера Водопьянова продался за деньги и стал сообщником диверсанта.
- Мне? Десять... то есть, это на двоих, а сегодня уже двадцать обещали. Но я сдам, я не тратил, они дома...
- Итого, тридцать тысяч долларов. Цена здоровья, а может быть и жизни миллионов москвичей...
- Нет, не долларов, не тысяч, просто рублей, то есть, евро...
- Кто ваш сообщник?
- Кролик. То есть, Кроликов. Ещё эта, товарищ Крупский... то есть... Я лучше напишу, всё напишу, как было.
- Вот вам бумага и ручка. Пишите.
Вечером Алмазов явился на доклад к генералу Дубову. Выслушав обстоятельства возникшей путаницы, генерал не удержался от улыбки и распорядился так:
- В отдел по борьбе с наркотиками его не отдавайте. Поскольку эти два дела непосредственно пересекаются, закройте оба. Пусть учатся у нас работать. Мальчишку губить не стоит - совершенно очевидно, что его втянули. Будет искупать вину агентурной работой. Выдайте ему микрокамеру, пусть записывает все контакты - как по линии Снейка, так и по линии наркотиков.
- Отличная мысль, товарищ генерал, - кивнул Алмазов.
- Вопросы есть?
- Мальчишка спрашивал, куда сдавать заработанные деньги.
- Пусть оставит, - добродушно махнул рукой генерал. - Если возникнет необходимость, распорядитесь списать как накладные расходы.
- Отличная мысль, товарищ генерал. Разрешите идти?
- С Богом.
Всем происходящим в его жизни за последние дни и часы Гога был в буквальном смысле ошарашен. Никогда ещё на него не обрушивались события такого масштаба, да ещё все сразу - и наркомафия, и шпионаж, и контрразведка - всё в одну кучу. А завтра ещё прилетала из Америки так называемая племянница, которую, по согласованию с майором Алмазовым, он должен был знакомить с достопримечательностями. С перепугу, или как-то там на нервной почве, Гога вдруг стал хорошо учиться. В дневнике у него появились первые за много лет пятёрки, гордые и красивые. А до этого последнюю пятёрку он, видел у себя в дневнике, кажется, в шестом или седьмом классе - не то по рисованию, не то по поведению...
Получив от Алмазова шпионскую микрокамеру, Гога ощутил собственную значимость. И не в какой-нибудь игре, а в самой что ни на есть настоящей жизни. Камера оказалась не такая уж микроскопическая, она занимала половину нагрудного кармана джинсовой рубашки. Гога засунул её в сигаретную пачку, прикрыл фольгой и напихал в свободное пространство сигарет. Объектив на тоненьком проводке скрывался в пуговице, пришитой к клапану кармана. Встречаясь с наркодиллерами, Гога расстёгивал карман, и камера сама включалась, начиная записывать звук и изображение.
Глава девятая
ЧТО ОСТАЛОСЬ ЗА КАДРОМ
В чём дело, куда подевались книжные человечки?! - возмущённо скажет проницательный читатель, добравшись уже почти до середины этой повести. Неужели они ничего не знают о приезде Гадюкина и его замыслах?.. А они никуда не подевались и всё прекрасно знают. Просто они тихо сделали своё дело в самом начале этой истории, оставшись, что называется, за кадром. Угроза отравить население Москвы дизентерией дело не шуточное. Редактор немедленно вызвал к себе троицу из отдела расследований и обрисовал ситуацию.
- Надо подменить склянку, - предложил Мурзилка. - Приехать к самолёту, залезть в чемодан и подменить пузырёк с отравой на пузырёк с чистой водой.
- Поменять содержимое, - уточнил Мямлик.
- Отлично, - одбрил Буквоедов. - Только вы, товарищ Мурзилка, держитесь от этой заразы подальше. Они и вдвоём справятся.
Мурзилка не возражал.
Операция прошла удачно.
Сначала человечки переместились по главной пневматической трубе в аэропорт Шереметьево, потом Шустрик сделал замыкание на линии транспортной ленты и открыл замки на чемодане Гадюкина.
После этого за дело взялся агент Мямлик. Он забрался в чемодан и довольно долго там перемещался, словно червяк, пока не обнаружил пузырёк в корпусе электробритвы. Мямлик открыл пузырёк, втянул в себя содержимое и прополоскал пузырёк хлоркой. После этого он залил внутрь чистую воду из закреплённой за спиной фляги.
- Готово? - крикнул ему Шустрик. - Транспортёр починили, сейчас поедешь!
"Готово!" - хотел отозваться Мямлик, но вместо этого только булькнул. При этом немножко, буквально микроскопическая капелька, пылинка попала на уложенный в чемодан вечерний костюм мистера Снейка.
Мямлик выпустил опасную жидкость во флягу, тщательно её закупорил, надел на спину и выбрался из чемодана наружу. Затем он прополоскал себя изнутри хлоркой, спиртом и одеколоном.
- В чемодане всё аккуратно? - спросил Шустрик. - Не наследил?