- Нет. Ещё понравились статьи, письма, примечания...
- А что за описания?
- Описания природы бывают очень хороши. "Чуден Днепр при тихой погоде... Не всякая птица долетит до середины Днепра..."
- Неправда! - нахмурился Шустрик.
- Ну, это смотря какая птица, - начал оправдываться Мямлик за Гоголя, догадываясь, что выруливает куда-то не туда. - Если, допустим, автор имеет в виду некую домашнюю птицу, кур или гусей...
- Ты ещё скажи, что автор имеет в виду пингвинов. Ему так и следовало написать: "Не всякая домашняя птица долетит до середины Днепра". Надо исправить. Где это? Давай исправим в исходном файле.
- Глупости, не надо ничего исправлять. И так понятно, что не всякая домашняя птица летает над реками.
- А я хочу, чтобы всё было правильно. Чётко и ясно.
- Тогда это будет не литература, а какая-нибудь инструкция для пылесоса.
- Всё равно, неточность необходимо исправить.
- Исправь там... - отмахнулся Мямлик, - на полке с книгами, если очень хочешь. Только легонечко, карандашиком.
Там никто не увидит... - расстроился Шустрик.
Помолчали, слушая, как посапывает в своём ящике Мурзилка.
- Подобные "неточности" вообще-то называют метафорами, - сказал Мямлик, решив всё-таки докопаться до сути. - Так иногда можно в художественной литературе.
- Если я напишу, что придумал телефон, радио или шариковую ручку - это будет метафора? - обрадовался Шустрик.
- Нет... Это, скорее всего, будет враньё.
- А про пингвинов, летающих через Днепр - не враньё?!
Мямлик подумал, что пора переменить тему разговора.
- Ты вот что... Давай о чём-нибудь другом поговорим.
- Давай, - легко согласился Шустрик. - Что не понравилось?
Глава вторая
ЧТО НЕ ПОНРАВИЛОСЬ
Мямлик помолчал несколько минут.
- Не понравилось содержание, - произнёс он наконец. - Вообрази, к примеру, такую ситуацию... Дамочка выходит замуж за пожилого из-за денег. Естественно, начинает вертеть хвостом у него за спиной с другим - молодым и красивым. И в конце концов, окончательно завравшись и потеряв голову, бросается под поезд.
- Как?! - испугался Шустрик. - Прямо в метро?..
- Нет, не в метро. Это давно было, она под паровоз бросилась. То есть, этого не было, конечно, это всё писатель придумал.
- Ты знаешь, - сказал Шустрик, - мне такое содержание тоже не нравится. Уж лучше эти самые... до середины Днепра.
- Или вот такой сюжет, - Мямлик вошёл во вкус. - Женщину обвиняют в убийстве, но она ни в чём не виновата. А среди тех, которые судят, - барин, который, можно сказать, довёл её до такой жизни...
- До какой жизни? - не понял Шустрик.
- Ну... в общем, до нехорошей жизни. И он знает, что она ни в чём не виновата и, мало того, он опять хочет на ней жениться.
- Вот этот сюжет мне нравится, - заметил Шустрик. - Давай, давай, рассказывай.
- А чем, ты думаешь, всё закончилось?..
- Оправдана в зале суда. Свадьба, цветы и поцелуй в диафрагму!
- В какую ещё диафрагму...
- Это когда в конце фильма герои целуются крупным планом перед камерой.
Мямлик выдержали томительную паузу, хлопнул пузырь и произнёс безучастно:
- Оклеветана, осуждена, отправлена на каторгу.
От ужаса и возмущения Шустрик застыл, словно в параличе. Прошло минут десять, когда он снова начал болтать ногами.
- Ты сам-то что-нибудь читал? - поинтересовался Мямлик.
- Чи-читал, ка-ажется... Да! Я читал сказки.
- Ну, вспомни хотя бы одну.
- Я много помню: "Колобок", "Три поросёнка"...
- Достаточно. Расскажи мне в двух словах "Колобок".
- В двух словах?..
- Ну, не в двух... это так выражаются, чтобы поскорее.
- Ага, понял. Слушай в двух словах. Колобок убежал от бабушки и от дедушки. Потом от зайца, от волка, от медведя. А потом лиса его перехитрила и съела.
- То есть, - подвёл итог Мямлик, - герой рождается полный сил для благородных свершений и, по сути ничего не успев, погибает в самом начале своего яркого жизненного пути.
- Да, - согласился Шустрик. - Это как-то... Давай исправим?
- Ну, опять ты за своё. Запомни: то, что написано пером, не вырубить топором.