- Какая чушь, - презрительно фыркнул кот.
- В пруду живёт черепаха Тортила. Огромная как чемодан, старая и страшная. Карабас когда-то с ней не поладил, и поэтому она не отдаёт ему ключик. Я берусь разговорить старую дуру, и за пару гнилых капустных листьев она отдаст ключик мне.
- Нам, - уточнил кот.
- Нам. А потом мы расскажем Карабасу, что ключик у нас и попросим за него десять золотых.
- Двадцать! - рявкнул кот, и глаза у него жадно заблестели.
- Не исключено, что и двадцать, - осторожно согласилась лиса. - Всё зависит от того, насколько глубоко и безнадёжно он забил себе в голову эту тему с дверцей.
Кот закивал головой в знак одобрения.
Лиса обернулась:
- Эй, хозяин! Принесите счёт и заверните нам с собой капустных листьев, можно из отбросов. Хочу покормить соседскую козочку.
Расплатившись и забрав свёрток, Алиса и Базилио, подхватили костыли и углубились по тропинке в лес, неторопливо унося свои округлившиеся животики. Шустрик и Мямлик незаметно последовали за ними. А хозяин уже улыбался новому посетителю - устало поднимавшемуся к террасе Дуремару.
Глава одиннадцатая
ПРЕРВАННЫЕ ПЕРЕГОВОРЫ
Вскоре кот и лиса оказались у пруда.
Пруд был мутный, с отвесным каменистым берегом, полусгнившим мостом и склонившимися до самой зелёной ряски ветвями деревьев.
Алиса и Базилио вышли на крошечный песчаный спуск, а Шустрик и Мямлик затаились в ветвях ивы, на камнях, на самом краю береговой кромки.
- Эй, Тортила! - позвала лиса сахарным голоском.
- Вылезай, прародительница динозавров, - прохрипел кот и с размаху ударил костылём по воде.
Шустрик и Мямлик от неожиданности поскользнулись, съехали со склизких камней и, запоздало ухватившись за воздух вместо ивовых листьев, булькнули в воду.
- Ты что, рехнулся! - шикнула на кота Алиса. - Стой смирно и молчи, когда я буду с ней говорить. Черепаха не простая; говорят, из её бабушки и дедушки какие-то люди наделали черепаховых гребёнок.
- Мы не люди, - проворчал Базилио.
Прошла минута, другая, третья... на самой середине пруда плавно разошлись круги, и показался огромный панцирь. Из-под панциря высунулась и поднялась над водой, словно перископ, змеиная голова на длинной шее. Поводив головой по сторонам, черепаха стала щурить свои подслеповатые глаза на посетителей.
- Здравствуй, милая тётушка! - пропела Алиса. - Давно не виделись! Вот, принесла тебе гостинцев...
Лиса положила у самой воды и развернула пакет.
- Врут! Обманут! - каркнула сидевшая неподалёку пожилая ворона.
Кот сверкнул на неё глазами, и она с криком упорхнула за куст орешника.
Черепаха подплыла к берегу, положила передние лапы на корни дерева, вытянула шею и понюхала капустные листья. После этого она подняла голову и посмотрела мутными, скучающими глазами.
- Я ещё не настолько спятила, чтобы признавать роднёй наглые лохматые морды. Выкладывайте, мошенники, чего вам от меня нужно.
- Угощайтесь, уважаемая, дело не срочное.
Черепаха стала неторопливо жевать листья, время от времени приговаривая "у-у..." причмокивая и одобрительно покачивая головой.
Алиса заговорила:
- Тут один дяденька, с бородой до самой земли, выронил ключик. Вредный такой дядька, противный. Ключик на дне пруда. А он хочет его достать во что бы то ни стало. В городе ходят слухи, что он собирается вычерпать из пруда всю воду.
Черепаха перестала жевать и подняла глаза на Алису.
- Чепуха, - уверенно сказала она, подумав, и снова принялась за капустные листья.
Кот и лиса переглянулись.
- Слушай, Тортилушка, отдай мне ключик. А когда он снова придёт ругаться, так и скажи, что ключик, мол, у Алисы. Он от тебя навсегда отстанет.
- А мне, может, этого и надо, - сказала Тортила, - чтобы он приходил сюда и унижался. Чтобы сначала угрожал, а потом трясся в рыданиях.
Лиса повернулась к коту и состроила кислую физиономию: дело оказалось безнадёжным.
Послышались шаги и свист. Это Дуремар, закончив обед, спускался к пруду ловить пиявок. Вдруг он перестал свистеть и заорал так, что все птицы с криком поднялись над лесом, а лягушки попрыгали в воду. В следующее мгновение он отбросил сачок, выронил жестяную банку с пиявками и "рыбкой" нырнул в густой колючий кустарник.
На тропинке стояла жилистая собака с двумя змеиными шеями и горящими глазами.
Шустрик и Мямлик, уцепившиеся за край листа водяной лилии, медленно погрузились.
- Кар-р-р!.. - тяжело выпорхнула из кустов пожилая зазевавшаяся ворона.
- Хм!.. - в молниеносном змеином броске правая голова "Мордоворота" догнала птицу в полёте и, разинув безразмерную пасть, проглотила добычу. После этого шея снова сжалась в гармошку, а все четыре глаза уставились на присутствовавших.
Кот притворился дохлым.
Черепаха медленно сползла, утаскивая за собой под воду последний лист капусты.
Лиса, чтобы прикинуться несъедобной, разыграла настоящий спектакль. Она затряслась, заплакала и стала чесать себя когтями:
- Ой не могу! Ой, дайте помереть! Чесоткой исчесалась, лишаи, глисты изъели, проказа замучила!..
Она легла на песок и задёргалась, пуская изо рта пену.
Но "Мордоворот" уже не смотрел в её сторону. Водя по сторонам своими широкими носами, он подбежал к тому месту, где незадолго до этого прятались Шустрик и Мямлик. Здесь он потерял след, издал пронзительный металлический вой и ускакал в лес.
Глава двенадцатая