Честно говоря, отец несильно изменился. Новые морщины, складки на лице — единственным неизменным элементом оставались зелёные глаза. Прямо как у Лизы…
Но в целом, он оставался тем же подвижным, сильным, энергичным человеком. Уверен, что постарело только его лицо. Под плащом и рубахой наверняка скрываются всё те же могучие мускулы, до которых мне ещё пахать и пахать.
— Мда, не ожидал я вас здесь встретить. Ну раз уж так судьба решила, значит так и надо.
Отец присел за наш столик, взяв себе один из самых больших стульев в таверне.
В детстве я не сравнивал его с собой, но сейчас начинаю. Блин, что надо жрать, чтобы отрастить себе такие мышцы? Да он, оказывается, не просто богатырь, а настоящий Арнольд Шварцнеггер из 80-х! И как я раньше не замечал…
— Во-первых, перед нашим разговором хочу предупредить — ничего из него не должна узнать Лиза. Ты меня понял, Пол? Когда придёт время, всё равно пронюхает.
Я кивнул.
— Ладно. Видать, на это есть какая-то веская причина.
— О да, и не одна. Цуна, дорогая — тебе лучше тоже не встрева…
— Нет! Я послушаю! — отрезала эльфийка.
Отец пожал плечами.
— Что ж, как хочешь. Рад видеть вас здесь, ребятки — но не удивлён. О тебе, Цуна, я узнавал от Аарона, а о тебе, Пол… Вот дрянной мальчишка! С тех пор, как ты укатил на Север, вестей от тебя, по сути, не было никаких, пока в Академии не объявился!
Ярости я в его голосе не почувствовал. Даже наоборот, отец мечтательно затянул:
— Эхх, где мои шестнадцать лет, как они прошли?..
Серхио кашлянул.
— Хотя Архонт с ними, хорошо что прошли. Скажу тебе только, что авантюру ты провернул вполне в духе Нарратов. Ну да ладно — вернулся живым, и на том спасибо. А ещё…
Отец многозначительно покосился на мой левый глаз.
— Устроил нам проблем. С другой стороны, получи Восточный Глаз любой другой желающий, и нам пришлось бы держать его в кандалах…
У меня чуть процессор не накрылся.
— Ты… Ты тоже знаешь? Блин, а кто вообще ещё не в курсе, а?
— Сам должен был понимать, что артефакт этот — вещь щекотливая. Естественно, что меня проинформировали. И прямо сейчас, из-за неё мы проводим кое-какую операцию…
Отец наклонился поближе, и мы с Цуной сделали то же самое. Продолжал он шёпотом:
— Мы должны были встретиться только через неделю, но раз уж повстречались, то скажу сразу. Валить вам надо из Академии, да побыстрее!
Я приподнял бровь.
— И с какой же, позволь спросить, стати? Ты мне даже первый курс завершить не дашь?
— Ах-ха-ха, учёный нашёлся! Да скорее я переучусь в мага, чем ты степень получишь! Готов поставить весь Портсмут, что на пары ты вообще не ходишь!
Я закусил губу — по какой-то неизвестной причине, Серхио знал меня как облупленного.
— В тебе кровь Нарратов, Пол — а это закладывает определённые способности и предпочтения, сечёшь? Насчёт операции… Что ж, многого вам я сказать не могу. Но одно знаю точно — все студенты, которые не обладают достаточным боевым рангом, отправляются домой на досрочные каникулы со следующей недели. И также внезапно сюда прибывают гости — Жан Сильвер, Зоро Крюгер, я и Антонио. Лучшие мечники Вэста, парень. Большего сказать не могу, только то, что руководить нашим квартетом будет Аарон Оверлорд.
Цуна внезапно вмешалась в разговор.
— Но… Я ведь… Понимаете, мне некуда идти…
— Не волнуйся, дорогая моя — о тебе позаботился Аарон. Лично.
Эльфийка стрельнула в него янтарными глазами.
— Ч-что? Правда?
— Ну конечно, я что, врать тебе буду? Он нашёл в Портсмуте ученика, у которого ты будешь преподавать три месяца, всю зиму тобишь. Деньжат там дадут порядочно, да ещё плюсом кров и стол. А в начале весны все уже вернутся в Академию.
— Э, батя! А я, мне куда отправляться? Дом же наш — того, Цуна продала!
Девушка внезапно покраснела.
— Простите… Я просто подумала…
— И правильно сделала, что продала! У тебя, оказывается, ещё и навыки купца имеются — такой стрём кому-то впарить! За сколько продала-то хоть?
— За два золотых…
Отец присвистнул.
— Ну дела… И та старая хибара столько стоила? Мда, лох не мамонт, не вымрет. Но я рад, что ты получила нужные тебе средства и добралась таки до Академии. А что насчёт тебя, Пол — так ты задаёшь просто наиглупейшие вопросы. Ты отправишься домой, как и все остальные ученики. К себе домой, в Портсмут.
Отец подмигнул мне.
— Как увидишь наше новое жилище — глаза на мостовую выпадут. Огромный — три этажа! Весь из кварце…
— Бать. И это того стоило?
Я внезапно нахмурил брови.
— Ты ведь столько лет воевал… Небось, много людей потерял?
— Антонио ведь говорил — у нас на всю войну была тридцатка мечников, вот и всё. И заметь — сражаясь с бандами по две-три сотни человек, мы не потерпели ни одного поражения! Ни одного убитого, два тяжело раненых. Совсем забыл тебе рассказать про войну…
Отец откинулся назад, облокотившись своей могучей спиной об спинку кресла.
— Военный гений Антонио, вот кто её по-настоящему выиграл. Столько идеально спланированных операций я в жизни своей не видел. Тебе стоит немножко у него поучиться, Пол. Хотя… Тяжело было, да. Мы прятались по специальным квартирам, шарахались от каждой тени, а когда совсем жёсто прессинговали — то приходилось целыми днями сидеть в засаде, в туалет ходить под себя. Но оно того стоило, сынок. Теперь Нарраты — это не какие-то там бывшие полководцы, бывшие Императоры, бывшие аристократы. Нарраты — это не прошлое и не будущее, это самое что ни на есть настоящее! Видел бы ты глаза этого канцлера Драгона, когда Антонио предоставил ему заверенные заявления всех Портсмутских семей об отречении от своих владений. Они и лично там присутствовали, чтобы печатями подкрепить договоры — от страха тряслись, аж паркет дрожал! Мы с Антонио выполнили невозможное, понимаешь? Да только ради этого и стоит жить, просыпаться каждый день и дышать каждую минуту! Вот что, сынок. Да и тебе с Лизой знаешь какая от этого польза? Антонио отправил её домой только и исключительно в твоём сопровождении. Конечно, нападений можно больше не бояться, но вместо этого открылся второй фронт. Представь, сколько папаш-дворян и их сынков хотят заграбастать добрую половину Портсмута? Ей женихи не будут прохода давать — и ты тоже держись, сынок! Девчонок, мечтающих о богатом женихе, всяко побольше парней, грезящих о богатой невесте.
Цуна странно на меня посмотрела — а я задумался.
Девушки? Отношения? А потом — женитьба? Семья? Дети?
Ну, вообще да — по сути, я уже должен об этом задумываться. Как-никак, семнадцать лет парню. Но с другой стороны… Я ведь не принадлежу этому миру. Полностью, по крайней мере. Имею ли я право оставлять после себя следы? Менять историю? Не натворю ли каких делов тем, что создам тут семью?
А с другой — я ведь сын Серхио Наррата, Пауло Наррат. Именно эта часть меня, созданная в этом мире, и нуждается в потомстве и семейном очаге. Чёрт, как же всё сложно…
— Ладно, пап, буду поаккуратнее.
— Ну и отлично. Всё съели? Тогда дуйте обратно в Академию, пока вас не хватились!
Отец ещё раз похлопал меня по плечу и улыбнулся Цуне.
— Мы с вами ещё встретимся — через недельку, как вас будут отпускать на каникулы. А весной, когда операция закончится, я поселюсь в Портсмуте насовсем. Сможете приезжать ко мне, навещать… Эх, не забывайте меня, старика, ладно?
— Да ты что, пап…
— Знаю я тебя! На Пола, авантюриста этого, у меня и надежды нет — ты-то хоть, Цуна, приезжай хотя бы раз в несколько лет. Двери Нарратов всегда для тебя открыты, слышишь?
— Хорошо… — тихо прошептала Цуна.
— Ну, Архонт вам в помощь. Ступайте!
Я вышел на мороз и расставил щит из Истинного пламени. Полностью он, конечно, от мороза не защищал — всё равно, как придём в Академию, придётся греться у камина и стучать зубами.
Только на полпути к воротам, я наконец вспомнил, что забыл спросить Серхио о матери. Ну да ладно, мы ведь скоро ещё раз встретимся…
***
— Что?! Досрочные каникулы? НА ТРИ МЕСЯЦА?
Лиза была единственная, кто была возмущена этой новостью. Мы с Цуной итак об этом узнали о Серхио, а Кира никогда не показывал своих эмоций. Если было что показывать, конечно.
— Да они совсем там сбрендили? У них что, авангард петченеков по головам проехался? Программа обучения зависит от систематических занятий, частота которых определяется по двухсотлетним стандартам! Если они…
— Да успокойся ты, Лиз, — высказался я, — Зададут побольше домашки, да и всё. Один фиг с десятого числа декабря месяца никто на лекции не ходит. Потом — половину января празднуют, учителя всё равно делают поблажки. Месяц-полтора — не такой уж и длительный срок, чтобы учебный план покатился в тартарары. Тем более, что безопасность учеников на первом месте, остаются только старшекурсники с высокими боевыми рангами. Короче, не зуди.
— Ах не зуди? Куда же, мне интересно, ты отправишься на каникулы? Опять к белым мишкам на зубки?
— С чего бы? Поеду в Портсмут — в дом Нарратов в Центральном Дистрикте. Он и твой, и мой, и папы, и дяди Антонио. Тебя, Кира, кстати тоже приглашаю. Отпразднуем Новый Год все вместе, во веселуха будет!
Кира кивнул.
— Что ж, буду очень рад воспользоваться твоим приглашением. Мне очень повезло, так как до Иста добираться отсюда несколько месяцев.
Лиза фыркнула.
— Тоже мне, повезло. Как будто я тебя не хотела пригласить…
— А что тогда не пригласила? — поддел я сестру.
Но та ничего не ответила.
— А… Я, наверное, тоже к вам зайду… На Новый Год, я имею ввиду. Если можно, — сказала Цуна.
— Что значит "зайду"? Никаких "зайду" — ты будешь жить с нами!
Эльфийка стушевалась.
— Э… Но ведь у меня кров и стол у заказчиков… Я уже и контракт подписала… Они, кстати, живут на Центральной площади…
— Прекрасно, значит тебе будет легко добраться до них от дома Нарратов. Прости конечно, но я не позволю тебе жить с чёрт знает кем, в чёрт знает какой комнате, и жрать чёрт знает что. Давеча читал в газете про аристократа, который два месяца жрал одни овощи да фрукты — в итоге его в лазарет, а маленькую дочку двоюродной тётке. Он считал, что животных убивать нельзя, и что так он борется с жестокостью по отношению к четвероногим. А по итогу — чуть дочурку до смерти голодом не заморил, овощеядец блин. Вдруг у тебя там такие же хозяева будут? Нет уж, жить будешь у меня, не обсуждается.
— Бедный аристократ, — протянул Кира, — Если бы он только знал, что на свете живёт парень по имени Пауло Наррат, который своей любовью к мясу делает подвиги целой дюжины таких овощеядцев, как он, бессмысленными…
Мы вчетвером засмеялись, когда к нам подошли двое мужчин…
— Папа…
Лиза на секунду впала в ступор, а затем чуть не сбила бедного Антонио с ног.
— Папа! Папа!
— Охх, Лиза, ну что ты… Я тоже рад тебя видеть, дочка. Как вижу, ты неплохо тут справляешься, а?
И Антонио, и Серхио выглядели помолодевшими в элегантных плащах, модных брюках и шитых на заказ жилетах.
— Пап… Этот костюм стоит столько же, сколько наш старый дом! — заметила Лиза.
— Ах-ха-ха, верно заметила! — подмигнул ей Антонио, — Но у нас теперь новый дом, чтобы купить который не хватит цены и ста таких костюмов. Как-никак, мы встали на более высокую ступень иерархии — хотя далось нам это с трудом.
Я улыбнулся отцу.
— Ну как ты? Готов почувствовать себя аристократом? — спросил Серхио.
— А то! Только вот я хотел спросить — не будет ли слишком…
— Извини, Пауло, — прервал меня Кира, — но могу ли я попросить у вас всех минутку внимания?
Мы удивлённо уставились на черноволосого парня. Тот тяжело вздохнул (я впервые видел, чтобы Кира волновался) и нарочито серьёзным и даже холодным голосом произнёс:
— Господин Наррат-старший и господин Наррат-младший… Я, Кира Эрнст, дворянин Иста, прошу у вас, как у отца и дяди Елизаветы Наррат, руки вашей дочери и племянницы соответственно.
Парень поклонился, а небольшой уголок, в котором мы стояли, накрыло немое молчание.
Серхио и Антонио внезапно серьёзнели и нахмурили брови так, будто им снова объявили войну. Лиза, приоткрыв рот, смотрела на Киру. Цуна, приложив обе руки к лицу, обалдело смотрела на Лизу. Я же глупо улыбался, пытаясь понять смысл только что высказанных слов.
РУКИ?! ОН, МАТЬ ЕГО ЗА НОГУ, ЖЕНИТЬСЯ НА НЕЙ ХОЧЕТ?!
— Кира… Ты что, мозги на окраине Нэко оставил? Тебе… сколько тебе… двадцать один, двадцать два…
— Двадцать один.
— Ну! И тебе что, в полон захотелось? Да ещё к кому — к Лизе!
— Пол… — прошептала Лиза.
— Да ты ж её лучше меня знаешь! Эта схватится и не отпустит, чёрт тебя задери! Ладно бы…
— Пауло… Я объясню тебе, а также вам, господин Антонио и господин Серхио. В моём государстве, все браки заключаются именно в этом возрасте. Я отлично понимаю, что таких девушек, как Лиза, очень сложно встретить и почти невозможно взять в жёны. Она молода, красива, умна, с прекрасным приданым и древней фамилией. Если я сейчас не воспользуюсь этим шансом, то подобного у меня может не быть никогда.
Говоря это, Кира не мигая смотрел на Лизу. Цветом лица та совсем уж стала напоминать мой бордовый плащ…
— Я не верю в случайности, счастливые обстоятельства и прочую дребедень. Судьба свела меня с такой прекрасной девушкой, и дальше испытывать её я не намерен. А если вы откажете мне — что ж, я останусь здесь, и через неделю повторю свою просьбу. Если и на ту вы ответите отказом — через семь дней вам придётся выслушать ещё одну. И так далее.
Антонио подошёл к парню (который был выше его на полголовы!), положил руку ему на плечо… и засмеялся!
— Ах-ха-ха, как же я рад! Чертовски рад, мой дорогой Эрнст. Твой отец был моим хорошим другом, и я не сомневался, что его сын вырастет таким же честным, как и он сам. Лично я — принимаю твоё предложение. Единственное препятствие состоит в том, что рука моей дочери принадлежит не только мне, но и ей самой. Если она сама будет согласна, то и я не против. Лиза, ты…
Но он услышал только топот её сапог по паркету.
— Не волнуйся ты так, — протянул Серхио, — Это просто было слишком неожиданно для неё. Лиза сильная девушка, но её нужно немного времени чтобы разобраться в чувствах. Тем более, что для женитьбы она пока молода, сам понимаешь. Но ты, Кира — просто храбрец!
— Никакой я не храбрец… — прошептал парень, — Скорее трус, потому что испугался, что потеряю её…
Я внезапно улыбнулся.
— Ну что ж! Раз уж Лизе всё равно за кого-нибудь выходить, то пусть это лучше будет Кира! Надёжный, как Нордские часы, уже давно её знает, да и времени много с ней провёл. И мне не надо будет беспокоиться, что Лизе какой-нибудь богатый дворянчик вскружит голову!
— Это верно, — подметил Антонио, — Коли у неё уже будет жених, да ещё и такой завидный, волноваться никому за неё не придётся.
Цуна только кивнула.
— Ну, бывайте, парни… Встретимся в конце зимы — не разнесите там дом, ладно? Как раз в своих чувствах разберётесь, молодёжь! Эхх, прошли наши молодые годы…
Сказав это, оба брата обменялись кислыми взглядами.
— Хотя, слава Архонту, что прошли… — процедил Антонио.
Что ж такого они творили в свои молодые годы? Сначала папа, а теперь и Антонио…
— Да всё равно у вас денег хватит, чтобы ещё пять таких построить! — крикнул я вдогонку.
Серхио засмеялся, а Антонио погрозил мне пальцем. Да ладно тебе, дядя, лучше всех знаешь, что я шучу!
Они ушли, Цуна попрощалась и побежала поговорить с ректором, а мы с Кирой остались стоять у выхода со всеми сумками и чемоданами.
— Ну ты, конечно… Я имею ввиду — неожиданно это было. Вот.
— По-другому и быть не могло. Но мой отец всегда говорил — "Лучше жалеть, что сделал, чем всю жизнь мучиться об упущенном шансе". Он сам любил одну девушку, но когда набрался смелости и приехал к её отцу, оказалось, что она месяц как обручена. Конечно, потом он встретил мою маму, но та любовь до конца жизни съедала его. Особенно, когда мама умерла.
Да, я отлично знаю, о чём ты говоришь. Сначала не хватает духа, а потом смотришь её свадебные фотографии в соц сети.
— Ты, на самом деле, действительно храбрый человек. Не у всех хватает сил вот так вот признаться.
— Да нет, дело тут вовсе не в этом. Не будь Лиза такой богатой, я бы, может, и повременил бы с объяснением. Хотя бы год или два. Но она… она… В общем, ты понимаешь какая. У такой, как она, на любовные письма и десяти почтовых ящиков не хватит. А особенно меня задело, когда прямо во время нашего с ней разговора, какой-то парень принёс ей сразу кипу. Говорит, всей Академией ему заплатили, чтобы это добро передать. А что будет, когда она выйдет из Академии? Там ведь уже не просто студенческая любовь, а настоящие чувства, желание создать семью… Вот этого я и боялся. Поэтому и сказал. Будто бы ты не сказал! Представь, что Цуне стали бы приходить любовные письма! Что бы ты тогда сделал?
Я на секунду замер. Цуне? Любовные письма?
— Нашёл бы этих уродов и навалил бы им по полтонны коровьих удобрений под двери!
— Во-во, и я о том же.
А Кира заставил меня задуматься. Конечно, Цуна не такая завидная невеста, как Лиза, но всё же…
Она красивая. Она милая. Она смешная, немного неловкая, слегка неуверенная в себе, но при этом до конца стоит на своей точке зрения, если точно уверена в правоте. Она вроде бы не особо бойкая, но если провинился — так и знай, даст по башке, да ещё и объяснит за что. Она старательная до ужаса, всегда прикладывает столько усилий в любое дело…
Чёрт, да первых двух предложений уже хватает, чтобы её накрыло конвертами от энтузиастов!
— Точно… Ей же какой-то поэт в любви признавался… Он ещё на колонну забрался… — протянул я, сев на землю.
— Вот видишь! Поэты — натуры тонкие, чувствуют лучше других. Ну ладно, я пошёл найду Лизу, извинюсь перед ней, а ты пока вещи покарауль, ладно?
Я тупо кивнул, всё ещё витая в облаках, и Кира ушёл. Я остался один, наедине со своими невесёлыми думами…
"Интересно… А у Цуны есть отец?"