Витек прочитал это объявление, лукаво посмотрел на меня и сказал:
— Не ты ли это, случайно, дуралей? Подожди-ка, мы вытянем у этой сороки что-нибудь поинтереснее, если она так разыскивает тебя... Пусть даст хотя бы перочинный ножик и ещё четыре перышка.
Он хотел схватить меня правой рукой, но тут же вскрикнул от боли, схватил левой, спрятал под куртку и вошёл в класс. Из-под его противной куртки я ничего не видел и только слышал его голос:
— Это ты писала объявление?
— Да, это я писала... — раздался нежный голосок Тоси.— Мне ужасно жалко моего Пластуся...
— А почему ты так мало за него даёшь?
— А что я могу дать ещё? Мне всё самой нужно...
— Покажи-ка, что у тебя там в пенале!
Тося, по-видимому, протянула ему пенал, а он схватил его обожжённой рукой.
— Что с тобой? — спросила Тося.
— Ничего, пустяки, немножко ошпарился...
— Покажи-ка... Ой, какая у тебя красная рука!.. Вон уж пузыри делаются!.. И каким грязным платком обёрнута!.. Подожди, я возьму у учительницы льняное масло и бинт и перевяжу тебе руку.
Потом я услышал голос учительницы:
— Сейчас нужно обязательно держать руку на перевязи. У тебя есть шарф, Витек?
— Нету у меня никакого шарфа.
И снова раздался Тосин голос:
— У меня есть шарфик, я ему его одолжу...
Витек вытянул меня из-под куртки и посадил на нашу парту между пеналом и чернильницей. Вижу — Тося бежит к нам со своим красивым новым шарфиком. Подвязала шарфом руку Витека, а Витек показал на меня и сказал:
— Бери своего Пластуся! Я тебе его так отдам.