Глава 11
Оставшись наедине, Светоч долго переваривал новую информацию. Были сомнения насчет ее правдивости. МАК рассказывал иначе. Он объяснял изоляцию городов нежеланием большей части жителей планеты принимать новый порядок. Они противились ему в силу своей дикости. Так же поступали лесные животные, предпочитающие жить в голоде, холоде и смертельной борьбе за кусок пищи, вместо сытой жизни в гармонии со всеми обитателями леса. Им не хватало ума понять, что причиной их дикости являлась необходимость отвоевывать себе пищу друг у друга. Убрав этот фактор, они автоматически переходили на новый уровень цивилизованности. Доступная еда для всех отменяла жестокую конкуренцию.
«Внешние» жители рассказывали свою версию иначе. Причем они имели исторические хроники в виде фильмов тех лет, когда начиналась Эра Гармонии. Тогда человечество питало сильный оптимизм и веру в светлое будущее. Миллионы жителей новых городов, счастливые, со светлыми лицами, вселялись в них, думая, что скоро жизнь на планете превратится в один непрекращающийся праздник. Социальное равенство, отсутствие денег, чистый воздух, чистые помыслы, раскрытие талантов, все это должно было стать фундаментом построения общества будущего.
Все пошло не так, как задумывалось в конце второго десятилетия эксперимента. Вокруг городов росли заводы и фабрики, обеспечивающие всем необходимым горожан. В то время еще существовали свободные поездки, как горожан за пределы, так и жителей внешних поселений в город. Видя, насколько жизнь отличается внутри и снаружи, люди горели желанием скорее попасть в них. Шли на многое, чтобы это свершилось. Но в какой-то момент МАК высчитал, что это плохая тенденция, приводящая к потере городом своей уникальности и первоначального смысла. Вначале появились пропуска для жителей внешних территорий. Потом появился генетический отбор. Параллельно строились заводы по его указке, предназначение которых никто не понимал. Среди населения, живущего непосредственно у стен города и считавшего, что он находится в приоритете на статус горожанина, началась незаметная работа по стравливанию его с жителями, живущими на удалении.
К тридцатому году Эры Гармонии территории вокруг многих городов находились в состоянии войны. Картина везде была одинаковой, потому что все МАКи являлись по сути одним устройством и вели одинаковую политику. Техническое отставание удаленных земель, решивших вернуть проект в прежнее русло, не позволило развязать полноценную войну. Лояльные МАКу территории оказались вооружены немногочисленным, но передовым вооружением, позволившим во всех случаях отстоять независимость городов. Почуяв силу, МАКи ужесточили свою политику еще сильнее и приступили к контролю развития внешних территорий, уничтожая любые признаки появления высокотехнологичных производств.
Версия «внешних» казалась убедительнее, благодаря фактам, но Светочу все равно хотелось в Тулсу. Там он чувствовал себя дома, даже на внешнем кольце. А еще он скучал по Коломбине, хоть она и оказалась не совсем тем человеком, которым представлялась. Она спасла его вопреки инструкциям, и это во многом отменяло ее нечестность.
Убедившись в стабильности психики пленника, ему поставили настенный турник с брусьями и большой экран, транслирующий различные передачи, фильмы, музыку. Светочу стало веселее. Он даже подсел на кино, которое оказалось во много раз интереснее того, что снималось в городе. Прежде всего, у «внешних» был выше уровень артистизма и актерской игры. Люди натурально переживали придуманные события. Развитие сюжета нельзя было просчитать заранее. В Тулсе сюжет любого фильма можно было понять, посмотрев первые две минуты. По сути, все городские фильмы являлись шаблонами от начала и до конца, в которых менялись только лица и реплики, а талант актера проявлялся только в умении обыграть шаблонную мимику. Наверняка, все сюжеты генерировались МАКом, следившим за их гармоничным наполнением.
То что «внешние» понятия не имели о гармонии, Светоч понял после просмотра одного героического фильма. Сюжет рассказывал о жизни двух друзей. Они с детства были неразлучны, даже несмотря на драку из-за любви к одной девушке. Как друзья, нашли способ решить ситуацию. Затем повзрослели вместе и оказались на острие борьбы с агрессорами из города. «Мастодонты» и «птеродактили» были изображены на экране с мельчайшими подробностями. И вот по сюжету одного из друзей ранили, а второй, узнав это, кинулся в гущу сражения, чтобы спасти. По сюжету МАКа ему непременно это бы удалось, но «внешние» решили, что он должен погибнуть. Непонятный ход, перечеркивающий потраченное на просмотр время, убивший ожидания. Что творилось в голове создателей фильма Светоч не смог понять. После его просмотра он два дня чувствовал себя больным и разбитым. Чтобы понять образ мысли «внешних», задал вопрос Надежде.
— А в жизни не всегда бывает счастливый конец. — Ответила она. — Ожидание непрекращающегося счастья делает человека слабым и зависимым. Людей воспитывает боль и совершенные ошибки, а совсем не удачи.
— Это не так. Стремление к гармонии, являющейся основой мира, делает человека сильным и возвышает над теми, кто этого не понимает.
— МАК создан людьми и знает о гармонии ровно столько, сколько и все остальные. Он подменяет настоящую гармонию, состоящую из белого и черного, только белым. А этого не может быть в принципе. Мир стабилен только в своей дуальности. Ты порождение закрытой системы, которая все равно потеряет стабильность рано или поздно. Она уже начинает чувствовать, что теряет контроль над ситуацией. За последние пять лет поведение Тулсы стало необъяснимо агрессивнее.
— А чего, по-вашему, этим может добиваться МАК?
— Это не в моей компетенции. Думаю, он просто пытается сохранить то, что было заложено в нем изначально, идеально живущий город, но просчитывая способы сохранения статус кво, он видит, что для этого приходится переосмысливать стратегию. Чтобы внутри было спокойно, за барьером должно быть неспокойно, иначе образ города меркнет, и появляются альтернативы. Для жителей города мы должны оставаться дикарями. А среди нас обязательно должны поддерживаться разногласия, потому что единство диких просто перекроет доступ горожан к производимым вещам. Если бы не упорство ренегатов, опоясывающих города и молящихся на светящиеся стены барьера, мы уже давно перекрыли бы вам доступ к благоденствию. Эти несчастные дышат дымом, работают по двадцать часов в день, спят и видят, что их отберут в город. Ренегатов не смущает, что их тоже называют дикими, что смотрят свысока. Они не имеют гордости и самолюбия и готовы ради мнимой цели терпеть унижения. Пожалуй, это худший вариант добровольного рабства за всю историю человечества. С ними пытались договориться много раз. Предлагали перестать снабжать город, но они, как одержимые, видят только манящий блеск его стен и готовы терпеть, что угодно, ради маловероятного шанса быть обласканными.
Откровения Надежды вселили Светочу сомнения. Он нашел в ее доводах подтверждение своим наблюдениям. Прежде он считал, что часть политики МАКа это такая игра, в которую необязательно верить до конца. И это не шло вразрез с его политикой в целом и не заставляло усомниться в верности основополагающих тезисов Устава Гармонии. Но теперь, когда он видел, что «дикие» вовсе не дикие, а где-то более просвещенные, глубокие и образованные, чем горожане, заявления МАКа казались откровенной ложью. А такая ложь имела далеко идущие последствия. Она не позволяла горожанам усомниться в своем светлом настоящем, в своем преимуществе перед отбросами человечества. Оправдывала агрессию. Закрывала глаза на случаи откровенных подстав с целью обрушения рейтинга и последующей манипуляции с целью набора рекрутов на войну. И вот уже МАК начал казаться не воплощением передовых идей, а злобной машиной, играющей человеческими жизнями ради запрограммированной цели.
Вскоре, чтобы показать степень доверия, Светоча вывели на прогулку, предварительно повесив на шею ранец, не позволяющий «клещу» подать сигнал или определить свое местоположение. Здание на поверхности, оказалось небольшим ничем не примечательным домиком. Все помещения находились под землей, так что даже местные могли не знать, что тут находится важный центр, отвечающий за безопасность.
Светоча сопровождали двое прикрепленных людей из службы безопасности. На людях они изображали из себя пару. Мужчину звали странным именем Евгений, девушку Татьяной, что тоже было непривычно слуху горожанина. Странно было называть людей ничего не значащими именами. Имя, по заверениям Устава Гармонии, тоже должно нести посыл в будущее.
Троица покинула территорию и вышла к облагороженному озеру. На дворе стоял конец сентября. Деревья пожелтели и укрыли берега ярким разноцветным одеялом из опавших листьев. На озере имелись деревянные причалы для лодок и катамаранов. Две лодки медленно рассекали водную гладь. Светоч воспользовался улучшенным зрением и рассмотрел молодые парочки. У всех имелись профессиональные переговорные устройства.
— Это тоже агенты? — спросил он у своих «выгуливателей».
— С чего ты взял? — Удивился Евгений.
— А тогда зачем им переговорные устройства, как у вас. — Светоч указал на наушник и антенну, выглядывающую из кармана.
— Блин, забыл, что ты глазастый. Да, это наши, на всякий случай. Хорошо, что ты спросил, теперь будем осторожнее.
— Это лишнее. Мне некуда бежать и незачем, особенно накануне того, как вы меня переправите в город. Кстати, не могу представить, как это у вас получится. Ведь нет ни одного легального способа объявить, вот он я, Светоч, вернулся. Все думают, что я давно уже мертв и надо будет как-то объяснить, что это не так.
— Думаю, теперь уже нет никакого смысла скрывать наш план. Тебя повезут на границу с ренегатами, где будет инсценировано нападение на машину. Отобьют у наших, так что ни одна проверка не придерется. Все будет выглядеть, как слив информации через внедренного шпиона. Ренегаты доложат МАКу о том, что ты освобожден.
— А как же «гнида», которая должна была меня убить?
— Ее вернут на место, но немного сломанной. Этот дефект и будет твоим оправданием.
— Умно. Я бы никогда до такого не додумался. А что мне нужно будет делать в городе?
— Эту информацию будешь знать только ты и очень небольшой круг лиц. Мы с Татьяной специалисты чисто по боевым операциям. Пострелять, пристрелить, отравить, соблазнить, обыграть в карты, записать компромат. Мы в основном действуем на границе.
— С ренегатами? — Догадался Светоч.
— С ними самыми. Продажные люди.
— Я не могу понять их парадоксального мышления. — Вступила в разговор Татьяна. — Они умирают за деньги, за вещи, но стремятся туда, где ничего из этого не ценят. У меня такое ощущение, что они лишены критического мышления. Это как копить деньги до самой старости, а потом взять и умереть.
— МАК научился держать их на коротком поводке, подогревая мечты о сладкой жизни и постоянно поддерживая миф о технологическом преимуществе. Он постоянно держит перед ними морковку, за которой они бегут. Смеются над нами, поддакивая МАКу, называют нас дикарями.
— Они тоже? — Удивился Светоч.
— Тоже. — Усмехнулся Евгений. — Дистанцируют себя от нас, чтобы МАК оценил их рвение. У ренегатов половина женских имен Гармония, а половина мужских оканчиваются или начинаются на «мак». Иванмак, Маклександр и прочий бред. А подумать, кому пытаются угодить, компьютеру. Ему до фени, как вы называетесь, потому что вы ресурс. Вам вообще имена не нужны, работайте и терпите, пока смерть не разлучит нас. — Он засмеялся. — Ладно, разошелся что-то. Нас просили устроить тебе расслабляющую прогулку на природе.
— А я слышал, что до начала Эры Гармонии мир делился на государства. Они еще остались? — Светоч не собирался расслабляться.
— Как таковых нет. Города заставили объединиться людей, не вошедших в число избранных. Теперь мы противостоим им сообща. Этнически, мы, конечно, не смешались, и до сих пор разговариваем на сотнях языков, не понимая друг друга, но ментально мы стали ближе, и никаких границ сейчас не существует. Езжай куда хочешь, только за кошельком присматривай и на рожон не лезь. Все присущие людям слабости никуда не делись. Что ни вокзал или аэропорт, то обязательно с карманниками или разводилами. Кстати, а как у вас с преступностью? Мы знаем, что ты работал полицейским перед тем, как провиниться перед МАКом.
— У нас мало преступлений. Они не могут остаться нераскрытыми, потому что МАК всевидящ и вездесущ благодаря «клещу». Людей это удерживает. Но первоочередную роль играет организация жизни. Нам просто незачем совершать преступления, потому что никакой корысти в этом нет. Нельзя присвоить чужое, нельзя оболгать, нельзя неправомочно пожаловаться ради снижения рейтинга из подлых соображений. Нет мотивов. Да, бывают спонтанные приступы ярости, переходящие в насилие. Но это сразу наказывается. Потом приходится долго выравнивать свой проступок или…
— Отправляться на войну. — Закончил за него Евгений.
— Да. Из всех преступлений, с которыми мы столкнулись в последнее время, это наркомания. Непонятно откуда подростки берут знания об изготовлении наркотических веществ. Сейчас, спустя время, мне кажется, что это спланированная акция, только непонятно кем.
— М-да, удивительно для такого места. Гниль начинает разъедать города и это не остановить. — Задумчиво произнесла Татьяна.
— Вы рады этому? — Спросил Светоч.
— Нет. Мы ведь отказались от уничтожения городов. А после твоего рассказа про отсутствие преступной мотивации, мне очень захотелось пожить в таком мире. Нет проблем со здоровьем, с преступностью, что еще надо нормальному человеку. Я бы при таком раскладе родила десятерых детей и не боялась за них. Пусть сами в школу ходят, из школы, и не надо встречать, переживать, не спать ночами. Цифровой рай.
— За это ты платишь полным отсутствием свободы и висишь на поводке у МАКа. — Евгений постучал себя в район шейных позвонков.
— Свобода нужна только тем, кому есть, что скрывать. Я бы променяла спокойную жизнь на свободу.
— Вот еще один кандидат в ренегаты. — Усмехнулся Евгений.
— О, нет, в ренегаты вряд ли, да и в горожане не попрошусь, раз они скоро потеряют свой рай. Помечтаю, помечтаю, да буду жить, как живу. Ведь люди, которые создали города, мечтали о том же, о чем и я.
— Горожане не мечтают заводить детей. Считается, что это очень сильно мешает гармоничной жизни. Если детьми не обзавелись раньше тридцати двух лет, то МАК делает это насильно. Каждая женщина обязана рожать, начиная с этого возраста, а мужчина обязан сдавать семя.
— Рожать, но не воспитывать? — Спросила Татьяна.
— Да, если мать не хочет этого, она может сдать ребенка в специальную службу, где его воспитают точно так же.
— Ну, как, всё еще хочется в город? — Иронично поинтересовался Евгений у напарницы.
— Уже не так. — Призналась она. — Забота породила инфантилов.
Троица обошла озеро по окружности. Евгений посмотрел на наручные часы.
— Так, возвращаться рано. Есть какие-нибудь предложения, как провести остаток прогулки? — Спросил он.
— А здесь можно разжечь костер? — Осторожно поинтересовался Светоч.
— Что, хочешь дать сигнал своим сообщникам? — Засмеялся Евгений.
— Нет, я даже не думал об этом. Они вряд ли поймут, что это я разжег костер. У нас в Тулсе этого вообще делать нельзя, но однажды на внешнем кольце мы жгли костер. Барьер притягивает дым и потому там на это смотрят сквозь пальцы.
— Ах, вот оно что, мальчик хочет вседозволенности. — Агент засмеялся, но не насмешливо. — Конечно, собирай сухие ветки, сейчас разведем. Жаль, магазина нет рядом, могли бы что-нибудь запечь.
Они собрали ветки и развели небольшой костерок на пологом галечном берегу озера. Светоч вдыхал запах дыма, ароматный, напоминающий о Коломбине. Это была еще одна ложь МАКа о том, что дым отвратительная вещь. Он был бесподобен и пропитан множеством ароматов древесины. Его хотелось вдыхать и наслаждаться. Евгений постучал Татьяне под локоток, чтобы она обратила внимание на разомлевшего в дыму пленника. Они наблюдали за ним с улыбкой.
— Вот, сразу видно, что человека уже тошнит от чистого воздуха. — Заметил Евгений. — А это ты еще колеса резиновые не жег, там вообще кайф. — Поддел он пленника.
— Колеса, это химия, вряд ли мне понравится. А запах горящего дерева бесподобен. — Светоч бросил несколько веток в костер.
— Это ты еще не дышал шашлыком. — Евгений взял в руки пучок сухих листьев и бросил в огонь.
Они вначале обильно задымили, а потом резко вспыхнули.
— Что такое шашлык? — Светоч не слышал этого слова раньше.
— Жареное маринованное мясо. Готовится на углях. — Пояснил агент.
При упоминании жареного мяса вдруг всплыл момент, когда Светоч подошел к останкам «птеродактиля» и увидел догорающее тело Радославы. Он как наяву ощутил запах горящей плоти и нервно передернул плечами.
— Что с тобой? — Татьяна заметила его реакцию.
— Только не жареное мясо.
— Вегетарианец? — Предположил Евгений.
— Нет, не поэтому. — Настроение Светоча сразу испортилось.
Дым больше не впечатлял его, и он всем видом показывал, что устал от прогулки. Евгений поинтересовался у начальства, могут ли они вернуться раньше времени. Получил одобрение, и они направились за забор. Светоч не проронил ни слова по дороге, оставив своих спутников в полном непонимании относительно причин изменения настроения. И только перед тем, как разойтись, он решил, что надо объяснить ситуацию.
— Мои напарники из экипажа боевой машины сгорели. — Произнес он. — Запах горелого мяса меня угнетает.
— Понятно. Соболезнуем. Война жестокая вещь, но не мы ее начали. В следующий раз я предложу запечь на огне яблоки или кабачки. Пожалуй, кабачки будет лучше. У меня их целый склад под кроватью. Уверен, такой вкуснятины ты не ел.
— Такой вкуснятины, что попробовав раз, больше никогда не захочешь. — Татьяна улыбнулась. — Ладно, хорошо прогулялись, многое узнали, иди теперь, отдыхай. Пока.
— Пока. — Светоч перенял манеру короткого приветствия и прощания у «внешних».
Это было намного правильнее, чем сложные манеры в Тулсе, похожие на заговоры. Через час после прогулки явилась психолог. Узнала про его внезапно изменившееся настроение на прогулке и пришла поговорить об этом. Выковыряла при помощи профессиональных хитростей намного больше, чем Светоч собирался рассказывать, и заодно предупредила, что завтра важный день, так как начнется разработка плана по возвращению его в город. Присутствие Светоча было необходимым, чтобы не наделать ошибок.
Светоч разволновался, плохо спал. Подсознание без препаратов, которые подсовывал МАК, самостоятельно не могло заглушить тревогу. Боялся, что все пойдет не так, как планировали. Что его убьют еще в машине ренегаты, получив задание избавиться от опасного свидетеля раз и навсегда. Или по дороге в город. Вряд ли МАКу он был интересен, а опасен это точно. Человек, который столько времени провел у «диких», мог многое увидеть и переосмыслить. Устав себя пугать Светоч уснул к утру.
Его забрали сразу после завтрака. Он находился в той комнате, где проводились беседы или допросы. Народу на этот раз было больше, чем обычно. Светоча усадили в кресло перед большим голографическим экраном с картой Тулсы и окрестностей. Руководил процессом Николай.
— Так, кто еще не знает этого парня, знакомлю, Светоч Вдохновенный. Да, вот такие имена любят в городе, на позитиве и со смыслом. Светоч, это парни из контрразведки, которые непосредственно участвуют в планировании операции.
Светоч поднялся с кресла и кивнул.
— Очень рад. — Произнес он.
— Теперь, ближе к делу. С диверсионной группой ренегатов все понятно, тут все отработано. Перенесемся сразу к той части операции, которая касается малоизученных моментов. Светоч, как ты думаешь, куда тебя отправят, после того, как узнают, что ты жив и находишься у союзников? — Спросил Николай.
— Вероятнее всего на внешнее кольцо. — Ответил он. — МАК не потерпит, чтобы я оказался среди горожан.
— Ясно. Значит, вскоре после того, как мы тебя вернем, есть шанс, что ты снова окажешься на нашей территории в боевой машине.
— Это наиболее вероятный вариант. — Подтвердил Светоч выводы Николая.
— Зачем нам тогда эта возня с нулевым результатом? — Поинтересовался человек в форме. — Пусть живет среди нас.
— Спасибо за совет, но профукать вот так бездарно шанс, выпавший раз в сто лет мы не можем. Скажи, Светоч, а ты сможешь самостоятельно попасть в город с внешнего кольца?
— Если на мне будет неисправный чип, то есть «гнида», то смогу. Но МАК увидит мой низкий рейтинг и закроет попытки заказать еду или воспользоваться любым сервисом. Я буду как бы в городе, но вне его возможностей. — Пояснил Светоч.
— Ясно и вот тут мы хотим предложить тебе одно очень ответственное дело. Мы полностью изучили аппаратную и программную часть твоего чипа. Должен сказать, что мы сами внедряем подобные технологии, но пока не с целью создания своего города будущего. У нас более простые задачи. Так вот, мы зашьем в программное обеспечение чипа эмулятор чужой ДНК. Чтобы стать другой личностью с открытым рейтингом, тебе надо найти подходящего человека и переписать код его ДНК, который он транслирует МАКу.
— Но двух человек с одинаковыми ДНК не может быть. — Светоч сразу нашел несоответствие.
— Знаю, и потому от человека надо будет избавиться, заодно сделав так, чтобы он транслировал твою ДНК. Твоя персона должна исчезнуть, чтобы МАК забыл про нее. А у тебя откроются возможности жить в городе и заниматься тем…
— Я не смогу убить человека. — Сразу предупредил Светоч.
— Придется. — Холодно ответил Николай. — Пойми, в противном случае ты не жилец. Тебя все равно утилизируют на войне или раньше, отравив воду в твоем кране. МАК ведь способен влиять на ее состав. А так ты продолжишь жить дальше. Пусть у тебя будет другое имя, но на что это влияет. Вы там все одиночки, а чужие куклы не станут задавать вопросы. Мы сделаем так, что убийство будет выглядеть, как очередная смерть от наркотиков.
— А зачем все это? Ну, буду я жить под другим именем, а вам, что с того? — Спросил Светоч.
— Ты будешь не просто жить, а внедрять в цифровое сознание МАКа новые алгоритмы при помощи вирусной программы. Для этого тебе придется незаметно внедряться во все устройства, управляемые МАКом и оставлять в их памяти небольшие куски кода, в которых он не увидит угрозы. Твой чип будет делать это автоматически, обнаружив в зоне досягаемости новое устройство. А уже с них, собираясь в единую программу внутри памяти МАКа, начнется перепрограммирование, которое позволит решить вопрос двухсотлетнего противостояния мирным путем. Это огромная честь, стоять у истоков окончания конфликта. Только представь, что больше не будет напрасной гибели людей.
— А как изменится МАК? Вы хотите открыть границы городов?
— Не сразу. Если так сделать, начнется хаос. Пока мы рассчитываем на сворачивание МАКом военной программы. Ренегаты должны почувствовать, что поддержки больше нет и стать более уступчивыми. А так же мы планируем распространить наш опыт на остальные города. Отличная идея должна жить, но не за счет паразитирования на тех, кто не вошел в число избранных. Кстати, не обязательно строить новые города, есть идея создать природные парки с редкими поселениями.
— На все нужна поддержка инфраструктуры и тысячи заводов. — Подали голос с места.
— Этим пусть занимаются ученые. Наша задача состоит в другом, остановить войну. — Ответил Николай на реплику.
— А если МАК сразу вычислит меня? Вы ведь не знаете, какими данными он оперирует.
— Все образы первоначальных МАКов остались на нашей стороне. Даже с учетом его эволюции, мы с большой вероятностью предполагаем какими инструментами он владеет. Не забывай, что МАК продукт человеческого ума. Он только с виду кажется самостоятельным и умным, на самом деле он просто хорошо исполняет запрограммированный замысел. Самая сложная часть операции, это не твое новое имя, а код, который МАК может выловить. Уверен, защита от вирусов задумывалась нашими предками самым тщательным образом. Поэтому процесс может оказаться очень долгим и нудным и закончиться фиаско, если МАК отследит, кто пытается заразить его через технику.
— А нельзя ли заразить технику на заводе? — Наивно поинтересовался Светоч.
— Во-первых, программьё в нее заливает сам МАК. Во-вторых, ренегаты никогда не пойдут на ослабление влияния города. В-третьих, тогда в тебе не было бы никакой нужды. Тебе должно быть радостно от той возможности, которую мы предоставляем. По сути, ты военный преступник, агрессор и мы могли бы поступить с тобой намного хуже, чем МАК. Так что будь любезен, настраивайся на работу. И помни, твоя любовь Коломбина на нашей стороне. — Николай буквально вколотил Светоча в пол убедительными доводами.
Пленник растерялся. Никогда в жизни ему не ставили такого ультиматума. Возвращение в Тулсу больше не казалось однозначно хорошей затеей. Светоч возвращался как враг, как разрушитель основ и ему снова было страшно. Больше всего он боялся быть раскрытым. Заранее представлял жизнь в постоянном напряжении и страхе.
Обсуждение предстоящей операции продолжалось еще два часа. Мнением Светоча больше не интересовались. Иногда задавали уточняющие вопросы, но в целом профессионально общались между собой. Он вернулся в жилую комнату разбитый и разочарованный. Глубоко проникнуться идеей изменения МАКа ему не удалось и потому он не испытывал духоподъемного торжества от предстоящей операции.
На следующий день его отвели в кабинет, напоминающий операционную. Здесь его ждали Николай, Надежда и врач.
— Тебе сейчас вернут на место сломанную «гниду» и подмышкой сделают небольшой надрез. — Произнесла психолог обыденным тоном, как будто люди каждый день делают себе надрезы.
— Зачем? — Светоч напрягся.
— В надрез поместят кусок пластика, чтобы вокруг него сформировалась кожа. Получится секретный кармашек прямо в теле. В него спрячем сильнодействующее вещество и активирующее программу эмуляции ДНК картинку. Увидев ее, ментаграмма разблокирует эмулятор и произойдет обмен личностей. Успеть это надо в промежуток между началом действия вещества и смертью.
— А сколько времени занимает эмуляция?
— Минут шесть, если нет никаких помех. Вещество действует чуть дольше, в зависимости от человека. Чем синхроннее произойдет этот процесс, тем лучше для тебя. Надо чтобы к приезду ваших служб они наткнулись на труп, который невозможно реанимировать.
— Как я заставлю его принять наркотик? И каким образом он вообще попадает внутрь организма?
— Вещество системного действия и способно проникать через кожу, но этот процесс не быстрый. Удобнее и надежнее всего через слизистую.
— Но как я заставлю его принять? Скажу ему, вот у меня наркотик, не хочешь ли попробовать упороться? Он пошлет меня куда подальше. Особенно из-за того, что у меня рейтинг как у дикаря второго поколения.
— Во имя спасения человечества и возможности быть вместе со своей любовью, ты придумаешь способ.