Одновременно с раздавшейся сиреной на разный лад зазвенели мобильные телефоны, и на их экранах высветились сообщения о необходимости найти укрытие, запастись продуктами питания, водой, документами и лекарствами (Влад с сожалением вспомнил про свой "тревожный" рюкзак, который остался в разгромленной квартире) и местах сбора для эвакуации, но последнее предназначалось, очевидно, уже для тех, кто переживёт эту ночь. За оставшееся время было понятно, что мало кто успеет куда доехать или добежать. Речь сейчас шла лишь о том, где бы закопаться подобно кротам поглубже под землю и не высовываться как можно дольше.
Страх и ужас. Как ещё можно описать свои ощущения, когда ты понимаешь, что в твою сторону летит ядерная боеголовка, которая испепелит тебя в считанные доли секунды, взорвись она прямо над тобой. В такие мгновения ты начинаешь по-настоящему понимать, что инстинкт самосохранения это не какое-то абстрактное чувство и эволюционный атавизм, доставшийся нам от далёких предков, которые прятались на высоких деревьях от саблезубых кошек.
Нет! Вот оно! Выброс адреналина, стук крови в висках, сбивчивое участившиеся дыхание, понимание, что с минуты на минуту ты познаешь, что такое окончательная безвозвратная тьма. И из неё уже не будет выхода, и ты уже никогда не проснёшься и не сможешь, сладко потянувшись, увидеть падающий на подушку лучик солнечного света.
Иногда человек готов к этому последнему и безвозвратному небытию, но обычно он согласен с ним встретиться, когда прожил долгую и плодотворную, хотя бы в его собственном понимании, жизнь. Дети, внуки, достижения. Посаженные деревья, построенный дом. И осознание того, что твоё тело, в самом деле, выработало ресурс, и ты хочешь уснуть последним сном.
Кто-то ждёт, что попадёт в Рай, кто-то — в Ад, кто-то ждёт очередного перерождения в новом человеческом теле, в собаке, муравье, или даже просто в камне. Индусы такие индусы! Но никто не хочет уйти раньше предназначенного ему природой (или Богом, уж как хотите) времени. Желание жить и сохранить себя — базовая эволюционная прошивка, которая сделала людей теми, кто они есть, которая управляет всеми животными созданиями в этом мире. И не дай вам Бог увидеть, на что способны животные, лишь бы сохранить свою жизнь.
И сейчас Влад ощутил воздействие на себе инстинкта самосохранения в полной мере, в какой-то момент он осознал, что на него накатывает паника. Ты оказался перед лицом неминуемой, почти стопроцентной гибели, и у тебя, по словам незнакомого солдата, которого ты и видел-то всего раз до этого, но успел об этом забыть, есть не более пятнадцати минут. То есть в реальности времени может быть гораздо меньше. Десять минут? Восемь? Пять? Всё зависит от того, откуда были пущены ракеты, и как хорошо сможет отработать ПРО. Взорвутся боеголовки раньше, или позже намеченной точки, такое тоже вполне может быть.
Впрочем, уже сам по себе сигнал тревоги означает, что какая-то из ракет смогла пробиться через заслон противоракетной обороны и скоро достигнет своей цели. Вопрос в том, не прозвучал ли он слишком поздно?
Неужели всё, что говорит их новый знакомец, этот странный пограничник с неопределёнными, но очень большими полномочиями, это правда? Что вот эта ракета сейчас летит не просто по цели, по населённому пункту, а именно по их с Джессикой душу. Да ну, бред! Ну, реально же бред! И вот эта вся возможность откатить реальность или как он там сказал, разве это не бред травмированного на войне солдата, который наблюдал смерть своих товарищей и потерял своих близких в результате так называемой первой волны?
Кто его знает, как там контузия сказывается на мозговой деятельности. Влад вспомнил один сериал, в котором контуженному на войне бойцу даже в мирное время виделось всякое, что вполне можно было бы назвать галлюцинациями. А тут как бы сама окружающая обстановка может свести с ума кого хочешь.
"Атомная тревога!" — продолжал монотонное вещание голос, перемежаясь с надрывным воем сирены. По коридору стучали армейские ботинки, постепенно затихая, вот кто-то протопал этажом выше. Крики, команды. Люди экстренно ищут место, где можно было бы укрыться от надвигающегося Армагеддона. Сложно представить, что готовых укрытий хватит на всех. В общем, каждый сам за себя, а там уже видно будет, кто выживет, а кто нет.
Пограничник открыл дверь, за которой уже никого не было. Однако, быстро ребята решили, что важнее: караул, или собственная жизнь! Хотя кто знает, какие у них там действуют внутренние инструкции на такой случай. Не исключено, что там написано "в случае ядерной атаки, заставшей вас врасплох — спасайся, кто может!"
— Давайте, времени в обрез! — скомандовал пограничник и посмотрел на Джессику. — Что с ней?
В углу, забравшись на стул с ногами и обхватив колени руками, сидела Джессика, и казалось, даже не думала куда-то идти. Её лицо буквально застыло и ничего не выражало. В такой позе она тихонько покачивалась вперёд-назад, вперёд-назад. И кажется она что-то напевала себе под нос. Что это? Что-то из репертуара Майли Сайрус? Бритни Спирс? Влад не сильно разбирался в поп-музыке, но мелодия была очень знакомой, наверное, в своё время верещала из каждого, как говорится, утюга. Да какая к чёрту разница, что она там бубнит!
"Атомная тревога!", — напомнил голос из динамика на фоне ревущей сирены.
— Походу у неё истерика! Если не хуже — ответил Влад, подбегая к американке.
— Твою мать! — пограничник быстро подошёл к девушке и дёрнул её за руку, но та вырвалась и осталась на месте, продолжая напевать (Wrecking Ball?).
Видели, как люди сходят с ума? Вот так и сходят, внезапно и без всяких предисловий. Казалось бы Джессика и так пережила не мало: видела как падали бомбы (пусть, так же как и Влад, издали), оказалась одна во внезапно ставшей для неё глубоко враждебной стране, пережила покушение в гостинице, но последняя беседа, судя по всему, оказалась той соломинкой, которая переломила хребет верблюду.
Психика явно не выдержала такого потока событий и информации, в том числе, давайте признаем, от довольно странного пограничника, который стал задвигать дикую дичь про вещи, в которых разбираются от силы несколько десятков людей на всей планете, и это если считать его рассказ хоть в какой-то степени правдивым.
То, что произошло потом, заставило Влада даже задержать дыхание от удивления. Погранец, недолго думая, подошёл к американке и с ходу съездил кулаком по её голове. Девушка закатила глаза, обмякла и сползла со стула.
— Некогда нам уговорами заниматься! Взваливай её на плечо и уходим!
Ну, хоть не бросил, и на том спасибо, подумал Влад. Однако, в данном случае, не исключено, другого выхода из ситуации просто не было. Любые уговоры и попытки привести её в чувства съедали драгоценные минуты и даже секунды. Не до сантиментов было. Разбираться в тонком душевном устройстве женской психики, элементарно не было времени и было чревато незапланированной смертью.
Они побежали по коридору и стали подниматься по лестнице. Капитан бежал впереди.
— Погоди, — сказал Влад, поправляя девчонку на плече, — здесь же наверняка должно быть какое-нибудь убежище! Это же не простое здание!
Влад почему-то был уверен, что в таком здании, где располагалось управления ФСБ и МВД уж точно должно быть что-то вроде бомбоубежища. Заводы и ведомства, которые работают в военное время, должны обеспечить, как минимум, своих сотрудников защитой на случай нападения с воздуха, в том числе от возможного ядерного удара.
Ещё до войны он читал, что в городе и области ведётся модернизация бомбоубежищ и противорадиационных укрытий. Сколько их в городе — несколько десятков точно. Но все они располагались на территории крупных предприятий, добраться до которых могло элементарно не хватить времени. Ну а здесь быть такому бункеру сам Бог велел!
— Нет тут ни хрена! Архив в подвале есть, но он нас не спасёт. Здание вообще под снос планировалось. Давай на улицу! Там "Тигр" стоит! Под зданием правительства есть убежище! Туда помчим.
"Тигра" на улице не оказалось. Если честно, то Влад бы очень удивился, если бы автомобиль оказался на месте. Зато по ночному городу мчалось много других автомобилей, и, понятное дело, никто останавливаться не хотел. Драгоценное время утекало, что вода сквозь пальцы. По улицам бежали люди, Доли секунды, пока пограничник размышлял казались вечностью.
Они не успевали к зданию областного правительства, и это было очевидно. К тому же не факт, что им бы открыли двери и впустили их в убежище. Кто знает, какие у них там протоколы: всех, кто успел за пять минут с момента подачи сигнала, впустят, а всех кто нет — извините, ничего личного, могут и стрелять начать по всем, кто помешает закрыть двери бомбоубежища. Это как на подводной лодке: успел — не успел, люк задраивается и всё тут — главное живучесть корабля, обеспечив которую можно спасти остальной экипаж.
Отсутствие бронеавтомобиля, казалось, выбило капитана из колеи, он встал словно вкопанный на краю проезжей части, глядя в след проносящемуся мимо транспорту. По тротуарам ночного города бежали люди, осознавшие, что подвал в их доме их явно не спасёт и надо найти что-то более приемлемое.
Подземный пешеходный переход на другом берегу реки? Но пока до него доберёшься, может оказаться уже поздно. К тому же Влад, хоть убейся, не помнил, есть ли там хоть какие-то ворота, которые могли быть закрыты при необходимости, а без них это укрытие так себе.
Замечали, что время может ускоряться либо замедляться в зависимости от субъективных ощущений? Ты спешишь — и минута перед светофором может длиться неоправданно долго. Ты не спешишь, отдыхаешь — время проносится как "Сапсан" мимо забытого полустанка, раз — и нет отпуска!
— Как знал, что пригодится! — крикнул пограничник. — Давай, за мной! Туда, через дорогу!
Они побежали в сторону городского парка. Влад тащил недвижное тело гражданки США, которое в какой-то момент стало ему казаться невозможно тяжёлым.
Когда они перебегали дорогу в сторону городского парка, какой-то малыш показал рукой в небо (как тогда на вокзале, подумал Влад).
— Мама, смотри, звёздочка падает! — закричал ребёнок, которого за другую руку тащила встревоженная мать.
Влад на ходу (споткнулся и чуть не упал) посмотрел вверх и увидел на западе еле видимый в чёрном зимнем небе инверсионный след, рассекающий небо, и сияющую звёздочку работающего двигателя ракеты.
— Быстрее, вашу мать! — командовал пограничник, он тоже заметил приближающуюся ракету. — Сюда!
Они пересекли дорогу и бежали по мокрому снегу вглубь парка среди деревьев. К этому моменту Влад практически выбился из сил, и в его голове появилась подленькая мысль бросить представительницу вражеского государства прямо здесь. Мало ли что там говорит пограничник, он вообще, вероятно, не в своём уме.
К счастью, к этому моменту американка вроде как пришла в себя и начала подавать признаки жизни и, главное, адекватного поведения, слабо потребовав, чтобы Влад её опустил на землю, что он с превеликим облегчением и сделал.
Они остановились у бетонного основания, припорошенного снегом, сквозь который виднелся тяжёлый чугунный люк. Судя по всему, внизу проходила теплотрасса. По крайней мере, запах канализации отсутствовал.
В голых по-зимнему кустах, пограничник быстро нашёл спрятанный гвоздодёр. Он с усилием откинул крышку люка в дорожном полотне. Вытащил из сумки три маски-противогаза и приказал их надеть.
— В прошлый раз там было чисто, но может скопиться газ, — пояснил, на вопросительный взгляд Влада. — Не хотелось бы спастись от взрыва, но задохнуться от углекислоты. — Он дождался, пока все нацепят противогазы, после чего скомандовал, — А теперь — быстро вниз!
Влад поборол желание ещё раз посмотреть на небо, чтобы узреть летящее к ним адово пламя, заключённое в металлическую оболочку. Перед тем, как спуститься вслед за Джессикой в темноту подземных городских коммуникаций, он, атеист, мысленно перекрестился. Трудно оставаться неверующим, когда Ад буквально наступает на пятки. Время шло даже не на минуты, на секунды.
— Быстрее! — толкнул его пограничник, и Влад чуть не сорвался вниз.
Он нащупал ногами первые две ступеньки, ухватился руками за боковые направляющие и за долю секунды по-морскому соскользнул вниз. При этом он неловко зацепился ногой за выступающую арматуру и грохнулся на спину.
Он упал на какие-то плотно упакованные мешки или рюкзаки, тусклый свет фонарика не давал возможности рассмотреть. В первый момент Влад подумал, что они свалились на укрывшихся здесь бомжей, вот была бы весёлая компания, но нет, это были не люди, а просто вещи.
Перед тем как провалиться вниз он услышал неразборчивые крики и вместо пограничника на него сверху упали ещё два человеческих тела, одно большое, другое совсем маленькое (Влад даже подумал, что на него грохнулся рюкзак) в зимней одежде, которая смягчила удар. Это оказались та женщина и ребёнок, который несколько минут назад показывал на летящую "звёздочку" в небе.
Влад еле успел откатиться в бок, при этом навалившись на взвизгнувшую американку, перед тем, как сверху, предварительно задвинув за собой тяжёлый люк, ловко спрыгнул пограничник, у него это вышло гораздо ловчее, чем у Влада.
Вспышку света было видно даже со дна колодца. Над их головами, там где должен был быть люк высветился сияющий круг, будто солнечная корона во время полного затмения. А потом… потом раздался гром, какого Влад ещё никогда не слышал в своей жизни. Будто демоническое чудовище из самых страшных кошмаров достало молот и ударило в титанического размера гонг. Будто прямо над его головой звуковой барьер преодолели сразу тысячи сверхзвуковых истребителей. А потом… потом пришла взрывная волна.
***
Аля присела рядом на диван, положила руки ему на плечо и наигранно серьёзно посмотрела ему в глаза. Влад отложил джойстик. В коем-то веке нашлось свободное время для расслабления мозга, но, ладно, если жена хочет о чём-то поговорить, то виртуальные зомби могут подождать на паузе, прежде чем будут уничтожены такими же виртуальными боеприпасами.
Он внимательно посмотрел ей в глаза, приглашая к диалогу.
— Ты меня любишь? — она выразительно моргнула пару раз, её карие глаза искрились в голубом свете люстры, включённой в её любимом вечернем режиме.
— Что. Тебе. Надо? — перешёл сразу к делу Влад.
— С тобой не интересно! — надула она губки. — Ты нисколько не романтичный!
— Ну, ты знала, за кого выходишь замуж. Ведь так?
Она тяжело вздохнула, постучала пальцами по его плечу, мол, тут всё безнадёжно.
— Знаешь, я думаю нам надо подумать о покупке новой квартиры.
— О как! — удивился Влад. — Тебе этой мало? Трёшка же! На двоих! — он с прищуром посмотрел на неё. — А, понял, ты хочешь, чтобы у нас было общее имущество, чтобы при разводе отхватить половину?
Аля закатила глаза, она давно уже привыкла к его шуткам, но иногда, для профилактики, делала вид, что их не понимает.
— Скажешь тоже! — воскликнула она.
— Тогда зачем нам новая квартира? Это опять кредит, опять ипотека, переезд, ремонт… И вообще, надо будет переоформить уйму бумаг, а это реально бесит.
— Ну, ипотека будет небольшой, если эту квартиру продадим, — она окинула взглядом комнату, — или будем её сдавать. Но лучше, пожалуй, продать, чтобы не влезать в совсем уж большие долги.
— Ну и?
— Ну, разве плохо иметь дополнительную комнату? В новой квартире, в новом доме?
— Который ещё не дал усадку, ага, — Влад приобнял Алю за талию. — Чтобы новая плитка потрескалась, обои отклеились, а ещё может плесень завестись.
— Ничего-то ты не понимаешь, — улыбнулась она.
***
— Дальше! Дальше ползите! — толкал их Алекс в темноту бетонного короба вдоль старых труб.
Перед Владом ползла Джессика и ребёнок с матерью, последним был пограничник, но далеко уползти не получилось, ржавая металлическая балка перегородила путь. И вот они замерли, прижавшись друг к другу.
Колебания ощущались даже здесь под землёй, их трясло и качало, со стен их прибежища сыпались куски бетона, а пространство заволокло пылью. Не имея противогазов, мать с ребёнком замотали лица шарфами и зажмурили глаза. И этот гул… жуткий гул, будто миллионы демонов Преисподней с воплем, заставляющим кровь стынуть в жилах, вырвались на поверхность земли, чтобы сеять абсолютный хаос в преддверии появления своего хозяина.
Влад как-то пытался представить, как живут в подземных теплотрассах бездомные, ну, вот теперь он точно знает, что ощущают бомжи во время землетрясения. Почему эта дурацкая мысль сейчас посетила его? А, психологическая реакция, мозг пытается хоть как-то стабилизировать его состояние, притормозить готовое выскочить из груди сердце.
***
— Слушай, надо решить вопрос с отпуском, — Аля разливала по чашкам чай.
Влад пожал плечами. Он достал из холодильника половинку лимона на блюдце и отрезал несколько тонких ломтиков.
— А в чём проблема? Поедем куда-нибудь, куда захочешь.
— Куда захочу?! — обрадовалась супруга.
— В пределах разумного, — тут же уточнил.
— Ну, вот ты какой не интересный! — Аля надула губки.
***
До этого момента Влад не знал, как выглядит землетрясение и что при этом чувствуют люди, оказавшиеся в его эпицентре. При этом он вспомнил, как однажды самолёт, на котором они с Алей летели на море, попал в зону турбулентности и кресло, на котором он сидел, решило, что гравитация его больше не связывает с сидящим на нём пассажиром. Как же тогда охнул весь салон, а жена вцепилась ему в руку своими длинными ногтями.
Тряхнуло так, что у него, кажется, клацнули зубы. При этом даже через толстый слой почвы и бетона ощущалось, что там наверху твориться что-то ужасное, все летит в тартарары, ударяя по земле многотонными обломками цивилизации.
Влад почувствовал, как воздух вокруг них стал гораздо теплее, чем был. Неужели они здесь запекутся как утки в духовке? Было бы досадно. И смешно. Как утки.
***
— Ты как хочешь, но утка не получилась. Картошка вообще не пропеклась.
Влад ковырял вилкой внутри горячей горячей утки, только что извлечённой из духовки, вытаскивая куски картошки.
— Ну вот! Теперь ещё скажи, что я не умею готовить! — Аля всплеснула руками.
— Фаршированную утку — нет, констатировал Влад. — По крайней мере пока. Не надо было под завязку её набивать начинкой, без горячего воздуха картошка не пропеклась.
Аля бросила фартук и прихватки на стол и вышла из кухни.
***
Да, будет забавно поджариться снаружи до хрустящей корочки, а требуха останется сырой. Тёплой, но сырой. Не пропечённой. И вытащить тебя из духовки будет некому.
— Сейчас в обратку пойдёт! — прогудел сквозь маску противогаза Алекс.
То, что за первой взрывной волной идёт вторая, но уже по направлению к эпицентру, Влад знал, он видел множество раз хроники испытаний ядерного оружия, которые проводились ещё во времена Холодной войны. Да и в кино это изображалось примерно так же. И точно, выдавленный из эпицентра воздух поспешил заполнить собой образовавшуюся пустоту. Грохот и гул не утихали, а температура вокруг явно шла на повышение. Влад представил, что творится наверху, как там всё горит и летит кубарем и ему стало не по себе.
Сердце гулко билось в груди, воздуха явно не хватало. По виску под маской скатилась капля пота. Что это: это в подземелье так жарко, или это нервное? Ребёнок, который казалось бы, должен рыдать и биться в истерике сидел тихо, прижавшись к матери. Пространство тускло освещалось зеленоватым светом палочкой химического фонаря.
Как люди смогли докатиться до такой ситуации? Кто осмелел настолько, что решил, будто ядерная война это ничего страшного. Будто потом радиация развеется, и никакие ветры её не принесут тебе "на сдачу". Одно дело две бомбы в 1945 году для Японии, другое — сотни, или тысячи бомб.
Всё-таки благословенное время тогда было — Холодная война. Да, и Советский Союз и США могли с лёгкостью уничтожить друг друга, США — Союз раз десять, Союз — США раз пять, но, чёт побери, они этого не делали! И там, и там понимали, что последствия могут быть самыми непредсказуемыми, тем более, что врага достаточно убить один раз, а не пинать его труп долго-долго. Может Америка и закидала бы Советский Союз большим количеством бомб, если она при этом сама будет отброшена в развитии на сотни лет назад, то какой смысл так рисковать.
А сейчас вот рискнули. Что-то изменилось в психологии американского руководства, в психологии их граждан. С какого момента они стали считать, что победа в такой войне возможна? Ладно, пускай, формально победить можно, но это же будет даже хуже чем пиррова победа! Восстановление, если оно вообще возможно будет длиться сотни лет.
Кстати, почему в английском языке Советский Союз пишется как Soviet Union? Влад не раз слышал от иностранцев, что они думали, что это какое-то специфичное русское слово, которое не переводится на английский. Но ведь это не так! "Совет" вполне себе переводится на другие языки, при этом именно в том смысле, в каком оно используется в оригинале. Неужели это было сделано лишь для того, чтобы русские казались какими-то страшными и загадочными коммунистами? Не исключено.
Странные мысли, однако, лезут в голову. Почему он об этом подумал? Надо взять себя в руки.
Влад ожидал, что растаявший снег прольётся внутрь их убежища радиоактивными потоками, так как о его герметичности можно было только мечтать, но нет, ни капли воды на них не упало. По всей видимости, весь снег просто испарился, не успев достичь состояния жидкости.
Тишина наступила внезапно. Просто стало тихо и они даже смогли слышать шум своего дыхания. Они сидели, уставившись взглядом прямо перед собой, и молчали. Не было ни сил, ни желания что-то говорить и даже просто подбодрить друг друга. Их как будто охватила густая пустота.
— Высоко над землёй рвануло, метров пятьсот плюс-минус, — Алекс был на удивление спокоен. Тишина была разрушена. — Будем надеяться, что мы отхватили не сильно большую дозу, всё-таки бетон и земля, — он осмотрелся, — должны были задержать большую часть излучения.
Опять тишина. Опять все молчат.
— Надо отсидеться, — опять пограничник.
— Сколько? — поинтересовался Влад.
— Пока основная радиация не рассеется. В идеале, двое суток.
— А если захочется в туалет? — вдруг всплыла мысль в голове.
Пограничник только развёл руками. Он достал из сумки прибор и включил его — раздался знакомый треск дозиметра. Он посмотрел на его экран и убрал обратно в сумку, облокотившись на пыльную стену.
Как назло, мочевой пузырь тут же напомнил о своём существовании.