Мы только-только приехали с дачи и выгрузили несколько мешков картошки в свой закуток в общем подвале, когда всё произошло. Жена с дочкой как раз спустились вниз, чтобы посмотреть на урожай и взять кое-что из заготовок, оставшихся ещё с прошлого года, на ужин. Так мы и спаслись всей семьёй: я, жена, сын и дочка.
Сначала мы подумали, что где-то наверху взорвался газ, бывает же такое, что нет-нет, да и рванёт где-нибудь. Грохот был ужасный. Земля тряслась как во время землетрясения. Сам я землетрясения никогда не видел, но решил, что именно так всё и происходит. Потом стало очень жарко.
Мы забились в углу и ждали, когда всё утихнет. Электричество погасло, телефоны не работали. Так и сидели в темноте, пока не вспомнили, что в шкафу с инструментами есть пара свечей, там же нашли зажигалку.
И вот всё стихло. Такой тишины я, наверное, ещё никогда не ощущал. Я зажёг свечку, в помещении пыль стояла клубами, многие банки с заготовками слетели с полок и разбились, пол был усеян осколками стекла, и стоял запах рассола и варенья.
Вскоре мы поняли, что нас завалило. Дети всё время плакали, приходилось их успокаивать и говорить, что нас скоро спасут. Ведь самое страшное уже позади: приедут спасатели, разгребут завалы и вытащат нас.
Да, тогда мы ещё не знали, что взорвался совсем не газ. Не знали, что воздух, который просачивался снаружи, отравлен радиацией. Тогда мы ещё просто радовались чудесному спасению.
Но прошёл один день, потом второй. Телефоны не отвечали, сеть отсутствовала, а потом наши смартфоны разрядились. Потом прошёл ещё один день, но помощь так и не приходила.
У меня были наручные часы, но довольно простые, без даты и указания дня недели. Поэтому в какой-то момент, проснувшись, мы поняли, что не понимаем, день сейчас или ночь.
Пытались пить маринад и рассол из уцелевших банок, но от него потом хотелось пить ещё больше. В результате придумали делать кашицу из картошки и выжимать влагу из неё.
Что забавно: вроде есть еда, а есть невозможно. Пробовали питаться сырой картошкой и соленьями? Честно — не советую.
Про то, что творилось с нашими желудками, и про санитарные условия я промолчу, ладно? До сих пор, как вспомню, так меня передёргивает.
То, что дело совсем не во взрыве газа мы с женой стали догадываться, когда за нами так и не пришло МЧС на вторые или третьи сутки, но детям озвучивать версию войны не стали, хотя старший, похоже, и без нас догадался.
Вопрос был только в том, какого рода война случилась наверху. Обычная или… ну, в общем, та, которая случилась.
В какой-то момент мы поняли, что воздух откуда-то поступает, раз мы до сих пор не задохнулись, да и свечи горели ровным пламенем, значит был приток кислорода. Тогда мы ещё не знали, что это за воздух.
В общем, нам надо было выбираться и кое-как нам удалось найти место, откуда поддувало. Ещё, наверное, целый день разгребали завалы, меня чуть бетонной балкой не придавило, но вылезли.
Ну, что можно сказать, наши самые плохие ожидания оправдались. То, что творилось на земле сложно описать словами. Пепел, пыль, мёртвые тела, руины…
Разорвали часть одежды, чтобы прикрыть рот и нос. Ночевали в каких-то развалинах. По пути встретили группу людей… обгоревших, почти без одежды. По-моему, они сошли с ума, все и сразу. Может быть, для них так было даже лучше.
Сколько шли, точно не помню, день или два, может быть, но, в итоге, когда уже совсем потеряли надежду, вышли на военных, которые нас принялись обрабатывать от радиоактивной пыли. Выдали лекарства, сказали, что могло быть хуже, отправили в лагерь для беженцев.
***
Москва. Даже с учётом военного положения столица кипела жизнью, насколько это было вообще возможно в текущих условиях. Либо государство плюнуло на необходимость рассредоточения гражданского населения по стране, либо у него элементарно не хватало ни рук, ни средств, чтобы справиться с наплывом людей, которые считали столицу чуть ли не своеобразной Меккой, которую не в состоянии поразить ни одна ракета противника. Знали бы они как ошибаются и в каком состоянии реально находятся остатки противоракетной обороны, поспешили бы убраться из Москвы как можно быстрее и как можно дальше.
Но людям свойственно надеяться и заниматься самообманом даже тогда, когда надеяться не на что, а факты настолько неприятны, что мозг предпочитает найти любое объяснение, чтобы их не принимать, или просто начинает их игнорировать в малодушной попытке избежать неприятных ощущений.
А понять следовало одну простую истину: ничего абсолютного не существует, у всего есть свой предел прочности. Противоракеты на исходе, часть производств, где их делали, уничтожена, часть работает на износ, не успевая покрыть растущую потребность, к тому же враг не оставляет попыток прорваться к местам их производства при помощи обычных крылатых ракет, что опять же истощает запасы уже готовых систем противовоздушной обороны.
Чего ещё хватало, так это собственно межконтинентальных баллистических ракет, и прочих носителей, в том числе гиперзвуковых, которые могли доставить ядерный заряд к месту назначения, чтобы очередная порция людей отправилась в ад, ну а мы, понятное дело, в рай.
Таким оружием можно было нанести очередной массированный превентивный удар, или, если хотите, ответный, спастись от которого было бы практически невозможно.
Люди гнали от себя эти мысли, но хочешь-не хочешь в разговоре то и дело всплывали рассуждения о Второй волне. Да, и сейчас, то и дело, куда-нибудь да прилетала ядерная боеголовка, но это были спорадические проявления, которые никак нельзя было назвать массированным ударом.
Вторая волна. Это то, после чего, скорее всего, на человеческой цивилизации в том виде, в каком она нам знакома, пришлось бы поставить крест. Выжившие смогут разве что в силу своих литературных способностей высечь на камне эпитафию этому миру. А потом они отправятся бродить по радиоактивным пустошам в поисках незаражённой местности. Ну, или решат не продлевать свои мучения, чего тоже нельзя исключать.
В столице, как и ожидалось, был объявлен комендантский час, поэтому сейчас людей было много, все старались сделать свои дела до наступления шести часов вечера. После на улицах могли находиться только те, кто обладал специальным пропуском. Влад вспомнил, как ему однажды пришлось сидеть в обезьяннике — впервые в своей жизни — и как его вытаскивал знакомый полицейский.
Хм… наверное, он, тот полицейский, тогда тоже погиб. Когда они сидели в колодце под землёй, а наверху всё горело и разлеталось радиоактивной пылью под воздействием высоких температур и взрывной волны.
Вроде всё это совсем недавно было, а такое чувство, будто прошли годы, и ты вспоминаешь то, что произошло когда-то очень и очень давно. В каком-то смысле так оно и было. Не важно, сколько времени прошло от того или другого события, все они для тебя недоступны. Что день назад, что год, что тридцать лет.
Наверное, впервые с тех пор как личный автомобиль Влада оказался прикованным к парковке по причине поломки, он сидел за рулём. Ощущал себя при этом почти оправившимся от ранений и даже чувствовал некоторую бодрость в теле, чего, конечно, не скажешь о душевном состоянии. Он старался гнать от себя негативные мысли, но то, что произошло в Твери, не давало ему покоя.
Зацепка в виде майора буквально выпала у него из рук, лишив его возможности получить ответы на многие вопросы. Чувство жгучей досады разъедало Влада изнутри. Майор упомянул, что тоже работал на Комитет, но по какой-то причине оказался очень недоволен сотрудничеством. Настолько, что даже решился на предательство и переметнулся на другую сторону. Правда на кого он работал, было понять не возможно, и походу сам Гареев не очень это понимал. ЦРУ? МИ-6? Или какой-то аналог Комитета?
Были в его предательстве какие-то личные мотивы, Влад чувствовал это, и хотел попытаться разговорить майора, как бы противно ему при этом не было. Хватит уже давать волю эмоциям — можно подумать и о деле.
Гареев говорил, что его обманули. Алексей при этом молчал. Влад не видел, как пограничник реагировал на слова Гареева, тот стоял за его спиной. Скорее всего, капитан и майор не были знакомы, признаков этого Влад не заметил. Но это не значит, что пограничник не мог быть в курсе ситуации с Гареевым. Даже если и не знал сразу, то мог навести справки по своим каналам, которые, судя по всему, со скрипом, но всё ещё работали.
И вот то его выражение лица, когда Гареева убили — пограничник как будто испытал реальное облегчение. Вроде бы и раздосадован, но в то же время, и нет. Странно это.
С одной стороны, Влад сам хотел прикончить майора прямо там, на квартире, с другой — Гареев мог стать ценным источником информации о том, что происходит в мире и поведать ему немного больше о той истории, участником которой поневоле стал Влад.
Но майора случайно застрелили какие-то бандиты, которых сейчас по стране действительно расплодилось немыслимое количество. Только вот, случайно ли. И бандиты ли. Червь сомнения буквально вгрызался в подкорку.
Не хотелось ему вновь испытать разочарование, которое он испытал, когда он, будучи на государственной службе, наткнулся на противозаконные действия своего начальства, а в итоге покинуть службу пришлось не им, а ему. Как же он тогда переосмыслил отношения со многими людьми!
Невольно поймал себя на мысли, что его история имела общие черты с тем, что случилось с рядовым Сахаровым, который пришёл доложить о найденном тайнике Гарееву. Знал бы он, что майор сам это тайник и оборудовал…
Влад нажал на тормоза перед светофором, реагируя на красный свет. Надо же, светофоры работают! Перпендикулярно им помчались автомобили в несколько рядов. Периодически в потоке гражданского транспорта мелькал какой-нибудь броневик типа «Тигр» или полицейский фургон.
На пятачке у перекрёстка стоял ЗРК «Бук», рядом прохаживалась или охрана или экипаж обслуживания с автоматами за плечом. Вот подошёл один из бойцов, протянул другому пачку с торчащей сигаретой. Закурили.
Такие «Буки» встречались по городу во множестве, то тут, то там. И не только они, просто Владу именно эта техника была наиболее знакома, так как примелькалась на экранах телевидения и в интернете ещё со времён инцидента с МН17.
Тверская и вообще вся территория вблизи Кремля была перекрыта блокпостами, заграждениями из бетонных блоков и колючей проволоки — об этом наглядно информировал один из билбордов, а вскоре путники и сами смогли в этом убедиться, когда их на очередном перекрёстке завернула военная полиция, а машину сопроводил ствол пулемёта на поворачивающейся башенке БМП.
Получается, что срезать напрямую им не удастся, и придётся ехать в объезд, что съест не один час времени, а то и все полдня. В Москве и до войны с пробками была проблема, а теперь, когда то тут, то там тебя тормозят патрули для проверки документов, или ранее проездная улица оказывалась перекрытой, то тем более. Особенно для человека, который последний раз по Москве ездил разве что на метро.
До войны Влад мотался на своём «рено» только в близлежащие областные центры типа Пскова или Питера, эти города он знал более-менее нормально и ориентировался довольно легко, так как заранее просматривал карты.
Здесь же было всё в новинку, даже с учётом того, что в Москве ему приходилось бывать не единожды, но город большой, а он бывал только в отдельных районах. Да и жил большей частью в гостинице «Измайлово».
Некоторые районы были закрыты по причине проведения дезактивационных мероприятий. В первые дни после попадания по Троицку радиоактивное облако прошло в стороне, лишь вскользь затронув непосредственно саму Москву, зато потом прилетели осадки из других поражённых районов поблизости. Где-то они выпали единовременно, образовав радиоактивное пятно, а где-то прошли полосой, оставив шрам, в пределах которого жить было строго запрещено.
Правда, говорят, что всякого рода самозваные сталкеры и просто мародёры нет-нет да и попадались патрулям внутри зон отчуждения — уж очень соблазнительной казалась перспектива заполучить чужое добро, чтобы потом продать его на барахолке. И хорошо, если у случайного покупателя окажется с собой хотя бы самый простенький дозиметр, иначе ничего хорошего его бы не ждало. Медленно облучаться, находясь рядом с заражённым предметом, пока не станет совсем поздно — безрадостная перспектива.
При приближении к заражённым районам дозиметр начинал трещать заметно активнее, а на улице встречались люди в защитных костюмах рядом с цистернами, наполненными дезраствором. Дома в таких районах выглядели опустевшими, а на улицах не было даже бездомных животных. Скорее всего, если они забредали в запрещённые зоны, то их просто отстреливали, чтобы они потом не разносили радионуклиды по остальному городу.
К тому же нельзя было исключать ушлых дельцов, которые готовы были пустить на шаурму даже животных с явно выраженным радиационным фоном. А то, что народ подъедал домашних любимцев, большим секретом не было. Не до брезгливости было или излишней жалости.
По пути в Москву Владу запомнились мелкий пацанёнок и родители, которые жарили что-то небольшое на костре у дороги. Оказалось, что это была морская свинка, которую берегли до последнего из-за сына, но всему приходит когда-нибудь конец. Вот и тогда, мальчонка плакал, но ел своего домашнего зверёныша, а рядом с синяками под глазами плакала мать, и шмыгал носом отец.
Алексей тогда из собственных скудных запасов, выдал им банку тушёнки и сгущёнки. Влад ещё подумал, что ребёнок мог решить, что зря они свинку зажарили, но в реальности нет, не зря. Еды было мало и становилось меньше день ото дня.
Признаться, Влад тогда поймал себя на подленькой мыслишке, что еда им и самим понадобиться, но видимо, пограничник настолько верил в свою миссию, что считал, будто еда им по её достижению не понадобится. А если миссия провалится? Что тогда?
Развернувшись в очередной раз по приказу военного в противогазе, Влад решил притормозить у обочины, чтобы свериться с картой. Интернет нещадно тупил, поэтому он разложил на руле обычную бумажную, и попросил Алексея показать место, куда надо ехать.
— Сюда, — ткнул пальцем пограничник в район Люберец.
Хорошо, хоть не в Бутово, которое как раз частично и накрыло радиоактивными осадками после прилёта по Троицку.
Пограничник подвигал левой рукой, поморщился, но было видно, что заживление идёт быстро. Во время одной из остановок Аня всё-таки осмотрела рану, вколола что-то из своего набора и заставила капитана выпить несколько капсул, содержащих, опять же, только ей известные лекарства.
Алексей поначалу отнекивался, говорил, что обойдётся стандартным набором обезболивающих и антибиотиков, но Аня настояла на своём, аргументировав одной единственной фразой: «Ты же хочешь дойти до конца?»
В ответ капитан пробурчал что-то вроде «А ты хочешь попасть домой», на что Аня лишь печально улыбнулась.
Влад принял услышанное во внимание, но связать это с общей картиной мира не смог, да и с остальными фактами фраза никак не вязалась. В конце концов, все они хотят вернуться домой. К себе домой, где нет ни войны, ни смерти, ни страха.
И только Агат сидел на кресле, высунув язык и глядя в окно, иногда потягивая носом воздух, который проникал в приоткрытое окно. И что творится в этой маленькой голове забавного на вид животного?
Словно услышав мысли Влада, корги захлопнул пасть и посмотрел в зеркало заднего вида прямо в глаза Владу. Наклонил голову, сглотнул, опять уставился в окно.
«Тьфу ты!» — Влад вернулся к управлению джипом.
По улице прошла группа чернокожих людей в пуховиках, у некоторых были намотаны на шею толстые вязаные шарфы. Скорее всего, студенты, застрявшие в России после начала войны. Таких попаданцев сейчас не одна тысяча по всей стране.
— Да уж, нелегко им сейчас, — капитан проводил взглядом африканцев. — Приезжаешь такой учиться, а тут война и все «прелести», связанные с ней. Да и куда податься? Обратно? Даже если смогут добраться, то там сейчас наверняка свой ад, с блэкджеком и шлюх@ми.
— Думаешь? Африка ведь не пострадала от бомбардировок, — Влад был занят тем, что пытался развернуться.
— Африка-то не пострадала, но регион бедный, с огромными пустынями. Толком ничего не растёт. Вся пшеница-то была где — в России да на Укр@ине. Африка у нас зерно и покупала целыми сухогрузами. А сейчас с продовольствием совсем плохо стало. Голод в мировых масштабах обеспечен. Хотя, он уже наступает. Помнишь того парнишку с зажаренной морской свинкой?
Влад кивнул.
— Вот то-то и оно.
— Понятно. Если так, то скоро там начнётся война всех против всех за кусок хлеба и банку консервов. И за воду, — согласился Влад. — Если уже не началась.
— Именно. И не исключено, что многие люди в Африке посчитают, что каннибализм — вполне себе выход. Предки врагов ели, и нам можно.
— Попахивает расизмом, — заметил Влад.
— Нисколько! В самые тяжёлые времена, когда голод доводил людей до п-предела человечности, мы начинали уплетать друг друга так что за ушами свистело, и это никак не зависело ни от цвета кожи тех, кто ел или тех, кого ели. П-поверни здесь, — Алексей показал направление. — К тому же огромные запасы провизии оказались либо уничтожены, либо заражены радиацией, то есть их, как бы тоже нет. Резервы, сам п-понимаешь, не бесконечны.
— Однако, это не мешает торговать ими на чёрном рынке, — возразил Влад, — я имею в виду заражённые продукты.
— А ты как думал? Всегда найдутся те, кто в п-первую очередь думают о собственном кармане, а не о том, что будет с теми, кто купит заражённый товар.
— Значит, будет только хуже, — констатировал Влад.
— Если мы не справимся, то да, — мрачно подтвердил пограничник.
Африканцы, озираясь, прошли дальше по улице и скрылись из виду.
Сейчас только группами и можно ходить. Пойдёшь один, зазеваешься — ограбят, или убьют. Да, скорее всего, Росгвардия или полиция, когда поймает убийцу (если у них вообще на это есть время), шибко с ним церемониться не будет, а поступит так, как то предписывает закон военного времени, но тебе-то от этого уже не легче. Когда стоит вопрос о выживании, сдерживающий фактор из Уголовного кодекса так себе.
Погода на удивление прояснилась, и на ярко-голубом небе плыли лишь редкие обрывки белоснежной ваты. Даже по-зимнему низко висящее солнце стало пригревать, а когда его лучи касались глаз, то хотелось почему-то спать.
По городу петляли ещё полдня, и Влад успел всерьёз проголодаться. Мысль о банке с консервированной кашей не оставляла Влада уже часа два, он готов был съесть её даже не разогревая, запив обычной водой.
На заднем кресле Аня о чём-то умильно вполголоса беседовала с псом, почёсывая его за ухом, а тот довольно фыркал и поскуливал. Наконец, Алексей постучал по торпеде призывая остановиться.
— П-приехали, — сообщил Алексей.
— Здесь? — уточнил Влад.
— Да, п-припаркуйся вон там, — он указал на свободное место у тротуара.
Обратив внимание, что Алексей опять начал заикаться больше обычного, Влад вывернул руль и осторожно притёрся к бордюру. Когда они, выходили из джипа, мимо проехал полицейский автомобиль, из которого на приезжих с подозрением посмотрели сотрудники органов, но останавливаться не стали, видимо, дел и так было невпроворот, чтобы ещё проверять документы у явно военных и вооружённых людей.
Впрочем, Влад не сомневался, что у Алексея с Аней найдётся, что им предъявить и как объяснить свое присутствие здесь. К тому же за последнее время Влад вполне научился помалкивать, если его не спрашивают, и довольно успешно поддакивать, когда без этого совсем уж было не обойтись.
— Что здесь? — поинтересовался он, когда заглушил двигатель и вылез наружу, глянув на возвышающееся поблизости здание.
— Конспиративная квартира, — просто ответил Алексей. — Должна быть сейчас свободна. Либо там должен быть тот, кто нам нужен.
Подойдя к дверям, оборудованным домофоном, Алексей дёрнул ручку и очень удивился, когда дверь отказалась поддаваться его усилиям. Видать, не ожидал, что электричество будет расходоваться на то, чтобы поддерживать в работе домофон с электромагнитным замком.
Алексей стал копаться по карманам и тихо чертыхаться. Если он искал электронный ключ, то Влад нисколько бы не удивился, если капитан его потерял, столько всего им пришлось пережить. Каждый раз, когда ему в очередной раз приходилось что есть мочи бежать, он сам не досчитывался потом какой-нибудь мелочи, выскочившей из карманов, как бы плотно их не застёгивал.
Но нет, в конечном итоге, искомая «таблетка» была найдена и приложена к сканеру. Зазвучала стандартная переливчатая для таких случаев мелодия, электромагнит щёлкнул и дверь открылась.
На всякий случай, они взяли в руки оружие, чтобы быть готовыми ко всякого рода сюрпризам. Да, район был оживлённый, но исключать того, что их ждёт засада, было нельзя.
Несмотря на наличие электричества подниматься решили пешком: впереди Алексей, посередине Аня с псом, который на удивление вёл себя очень разумно и никуда не рвался, следуя строго рядом, смешно перепрыгивая по ступенькам; замыкал группу Влад, периодически посматривающий назад, чтобы не получить никаких сюрпризов со спины.
Наконец, когда ноги стали ныть, а в боку закололо, они остановились. Какой это этаж: девятый, десятый? Не могли конспиративную квартиру найти этажом пониже?!
— Чёрт! — прошептал пограничник.
— Что не так? — насторожился Влад.
— Внутри кто-то есть.
— Откуда знаешь? — решился спросить Влад.
— Условная метка сорвана.
— А не могли её сорвать случайно?
Капитан посмотрел на Влада таким взглядом, что сразу стало понятно, что нет, не могли. Ну, не могли, та не могли. Значит, внутри кто-то есть, ладно. И что теперь?
Пограничник осторожно, чтобы не вызывать лишнего шума провернул в замочной скважине сначала один, а потом и второй ключ.
— Аня — этажом ниже. Влад — дёрнешь дверь на себя, что есть сил и отступишь вниз. Приготовьтесь открыть огонь. Уйдите с линии огня.
Алексей отошёл чуть в сторону от двери, которую за ручку взял Влад.
— А если там растяжка, как в Твери? — вдруг спросил Влад, готовый дёрнуть дверь на себя.
— Придётся рискнуть, — твёрдо ответил капитан. — По сигналу, Влад.
Напряжение можно было резать ножом и насадить на вилку. Алексей упёр автомат прикладом в плечо, опустил переводчик огня в положение «стрельбы очередями» и положил палец на спусковой крючок.
— Давай! — скомандовал он.
Влад, что есть сил, потянул металлическую дверь на себя, и отпрыгнул в сторону, чуть не споткнувшись, но вовремя собравшись и взяв под прицел дверной проём.
Алексей рванулся внутрь.
— Бросай оружие! — раздалась команда из-за двери. — Руки за голову!
— На пол! Бросай автомат! — в ответ кричал Алексей.
Аня осторожно спускалась по ступенькам сверху, держа наготове автомат, с другой стороны аналогичным образом, прижавшись к стене, подбирался Влад.
Никакой стрельбы, к их сильному удивлению, не раздалось. Звуки борьбы тоже отсутствовали. Они осторожно заглянули внутрь, готовые в любой момент открыть стрельбу.
Два вооружённых человека стояли друг против друга с нацеленными автоматами. Казалось, кто-то из них вот-вот нажмёт на спусковой крючок, и начнётся стремительная перестрелка, одна из многих, в которых пришлось принять участие Владу за последние пару месяцев.
Медленно войдя в прихожую, Влад и Аня взяли на прицел человека в военной форме и натянутой на лицо балаклаве.
Квартира была не чета той, где они допрашивали Гареева, да и получше той, в которой они ночевали в Твери. Видно было, что ремонт от застройщика, но всё чистенько и даже есть адекватная мебель.
Понятно, что один против троих — не вариант, кто-нибудь обязательно успеет выстрелить в ответ.
— Паша? — наконец, осторожно произнёс Алексей.
— Лёха? Ты? — прозвучало в ответ.
Знакомые что ли? Да неужели?! И не узнал сразу капитана Плетнёва? Хотя, когда последний раз Влад смотрел на себя в зеркало, он сам себя с трудом узнал, так что и здесь вполне возможно такое.
Человек в камуфляже тихо убрал палец с крючка и отвёл ствол автомата в сторону и вверх, второй рукой стянул с головы балаклаву. Под ней оказалось уставшее и небритое, но молодое лицо мужчины ростом и возрастом примерно, как и Алексей.
— Паша! Ёпт@! Жив! — капитан опустил автомат дулом вниз, не забыв при этом, поставить его на предохранитель, впрочем, проделывал он это автоматически, не то что Влад, которому приходилось каждый раз напоминать самому себе об этом.
Второй человек тоже опустил оружие, и они крепко обнялись.
— Твою ж! — воскликнул капитан. — Я ведь думал, что тебя в Петрозаводске накрыло во время бомбардировки!
— Не, тогда пронесло, успел укрыться. А потом как-то всё завертелось. Припахали к одному делу, даже слушать не хотели все мои рассказы. Пока смог связаться с начальством, времени ушло немерено. С тобой связи никакой! Решил вот на квартиру наведаться! Вдруг, думаю, ты объявишься, хотя особо уже и не надеялся. Думал, подожду ещё пару деньков и свалю с клиентом на точку.
Влад с Аней тем временем, особо не отсвечивая, переминались с ноги на ногу в прихожей. Оружие они опустили, видя, что опасность отсутствует. Признаться у Влада несколько отлегло от души, что обошлось без стрельбы. Аня, пропустив Агата, закрыла входную дверь.
— Ты что-нибудь понимаешь? — шёпотом спросил Влад у Анны.
— Ага, — кивнула та. — Это Павел, ещё один из тех, кто участвовал в эксперименте с генератором. Я его знаю, виделись как-то.
В этот момент Павел обратил, наконец, внимание на остальных гостей и протянул руку Владу.
— Павел! — представился он. — Друг Алексея — мой друг.
— Владислав, можно Влад.
— Пронзитель?
«Ха-ха, шутки за триста подъехали» — подумал Влад.
Влад пожал руку нового знакомого. Входить в чужие компании он не любил, вот просто почему-то так сложилось. И не смешивал одних своих друзей с другими, если они сами не смешивались. Но тут было не до своих комплексов.
— Аня! — обратился Павел к девушке. — Столько лет, столько зим, а ты всё такая же красивая! Ни капли не изменилась!
— Скажешь тоже! — улыбнулась Анна.
Неужели она смутилась? Да, точно! Вон, даже румянец на щеках выступил. Удивительное дело, однако.
— Влад… он тоже ехал в том поезде, — пояснил Алексей для Павла. — Его жена тоже там была, но её спасти не удалось.
Только что сиявшее радостью от встречи со старыми друзьями лицо Павла в момент приняло серьёзное выражение. Он понимающе закивал.
— Понятно. Соболезную.
Повисло неловкое молчание, которое разрядил сам Влад.
— Может, уже пройдём на кухню, а то есть хочется, сил нет. Заодно расскажете, зачем мы сюда заявились, и что будем делать дальше.
— О! Точно! — спохватился Павел. — Вы же с дороги. Проходите, гости дорогие к нашему шалашу, всё, что наше — ваше. Не то, чтобы было густо, но поесть хватит.
Они прошли на кухню, хвостатый проследовал за ними, а Павел бросил на него вопросительный взгляд.
— Это с нами, — пояснила Аня. — Наш спаситель.
— Ну, если спаситель, то ему полагается тогда что-нибудь жирненькое, да? — Павел был явно более благодушно настроен к животному, чем поначалу Алексей.
На столе появились хлеб, сало, тушёнка и отварная картошка, причём ещё тёплая.
— Решил, пока жду, сварить чутка. У меня, кстати, есть — хитро подмигнул Павел, после чего на столе появилась непочатая бутылка водки. — Вы как?
— А! Наливай, старлей! — махнул рукой Алексей. — Всё равно скоро комендантский час, без пропуска лучше не появляться на улице. У тебя кстати есть?
Тем временем, Павел чинно разливал водку по стопкам, налил даже Ане, которая согласия не давала, но и возражать не стала.
— У меня-то пропуск есть, но, подозреваю, даже если бы у вас у всех пропуска были, всё равно лучше не попадаться на глаза патрулю. Лучше да, дождаться завтра и поехать на другой адрес, — констатировал он, нарезая хлеб и сало, тушёнку из банки каждый взял себе сам. — Ну, будем?
Раздался звон стопок и Влад почувствовал разливающееся по телу тепло.
— Паша, — начал Алексей, — насколько помню, на этой квартире нас должен был ждать ещё один человек.
— Должен был, — согласился старлей, — и ждёт. Но только в другом месте. Я два раза уже его перепрятывал. Сюда, как раз собирался его перевезти, для того и приехал, чтобы проверить объект: нет ли наблюдения, хвоста и прочих всяких неприятностей.
— То есть наш клиент сейчас в другом месте, а ты… мы здесь? Не думаешь, что его могут ликвидировать? — капитан вдруг стал серьёзным, как никогда.
Старлей положил вилку на край тарелки и пристально посмотрел в глаза Алексею.
— Товарищ капитан, если сомневаетесь в моей компетентности, то так и скажите, — внезапно перешёл на «вы» старлей. — Объект в надёжном месте, охраняется людьми, которым я полностью доверяю. Готов отвечать головой.
Несколько секунд длилась игра взглядов.
— Ладно… Допустим. Все на пределе, ситуация серьёзная.
— Что касается ситуации, то она действительно серьёзная, — согласился старлей. — Высшее командование оставило попытки выйти на связь с американцами, чтобы предотвратить полномасштабную вторую волну, и усиленно готовится к ответному удару, как только получит подтверждение начала атаки. Сейчас усиливают по максимуму противоракетную оборону столицы и обустраивают бункеры в глубине территории, чтобы спасти хоть какую-то часть населения.
— Не слышал.
— Делают всё максимально скрытно. Стараются не допустить паники. Если начнётся, то всё может посыпаться, армия будет отвлечена на подавление беспорядков.
— Так за границей то же самое начнётся, — вставил свои пять копеек Влад.
— Да там уже абзац, — ответил старлей, — только наши власти блокируют эту информацию, чтобы у нас было тихо максимально долго. Про Мексику слышал?
— Да, — кивнул Влад.
— Так вот часть государств Латинской Америки уже направляет свой контингент на помощь мексиканцам, настолько штатовцы слетели с катушек. Крошат всех направо и налево, походу решили захватить всю территорию Мексики для будущих, так сказать, Новых США. Колумбия, правда, пытается усидеть на двух стульях, но, думаю, и её надолго не хватит, придётся делать выбор. Кубинцы, кстати, взяли штурмом базу Гуантанамо, сейчас ждут высадки американского десанта.
— А Комитет как? — Алексей дал понять Павлу, чтобы тот наливал по новой.
Павел бросил вопросительный взгляд на капитана, потом глазами указал на Влада.
— Он в курсе, — сообщил Алексей. — Можешь говорить.
Павел пожал плечами, мол, раз командир сказал, значит можно, но типа лёгкое сомнение у него всё равно осталось.
— С Комитетом всё не просто, примерно, как и со всем остальным. После череды убийств и покушений, многие затихарились и стараются лишний раз не демонстрировать свою причастность к нему. Пароли, явки пересматриваются. Я эту квартиру отслеживал несколько дней, пока не убедился, что за ней нет наблюдения. Так что, товарищ капитан, клиент не просто так здесь отсутствует. В общем, дальше нам придётся рассчитывать только на себя. Не исключаю, что в Комитете завелась крыса, при том не одна.
— Одну такую мы, похоже, знаем. Знали, — поправил сам себя Алексей.
— Да? — спросил Павел. — Ладно, потом расскажешь, что с тобой было. Мне тут сорока на хвосте принесла, что ты под удар ядерной боеголовки попал, было такое?
— Вместе с Владом отсиживались в колодце теплотрассы, — подтвердил пограничник.
— Охренеть! — искренне удивился старлей. — Аня, ты чего не пьёшь?
Аня повертела в руках рюмку.
— Должен же вас охламонов кто-то сторожить, пока вы отсыпаетесь.
— Ты так говоришь, будто мы сейчас тут нажрёмся в хлам и свалимся без задних ног! — наигранно возмутился Павел. — Сейчас по третьей оформим и отдыхать, да, капитан?
— Давай! — махнул рукой пограничник. — Раз уж нас охраняют, да ещё и с собакой!
Агат продолжал грызть кусок хлеба с салом, периодически поглядывая на присутствующих, вдруг кто ещё чего вкусного даст.
Потом они ещё долго сидели, пока не доели всё, что было на столе, после чего старший лейтенант с капитаном остались что-то обсуждать и планировать на завтра, а Влад почувствовал, что выпитое его явно рубит с ног и надо куда-то поскорее приткнуться.
В одной из комнат он обнаружил двуспальную кровать, накрытую бежевым покрывалом, поверх которого он не раздеваясь и упал. Надо было бы конечно снять берцы, но было настолько лень, что он просто не стал заваливаться с ногами, а позволил им свисать с края. И так сойдёт.
Где-то далеко на кухне продолжали говорить пограничники, иногда в их разговор вклинивалась Аня. Странно, он так и не узнал её звание и должность. Какой-нибудь военный медик, если судить по навыкам. Когда она начинала говорить, мужчины замолкали, видимо что-то обдумывали, и потом снова начинали о чём-то оживлённо спорить.
Очень хотелось спать.
***
— У меня для тебя есть сюрприз! — на фоне солнечного света, наполнявшего комнату через окно, Аля казалась ангелом, спустившимся с небес, алучи, пробивающиеся сквозь её волосы, создавали что-то вроде светящегося ореола вокруг её головы.
Какое замечательное солнечное утро! На работу не надо, можно валяться в постели сколько угодно, смотреть сериалы, заказать пиццу, да ещё и сюрприз тебя ожидает.
— Да, и что же это за сюрприз? — он приподнялся на локтях.
— Сейчас скажу, только сначала я тебя поцелую.
Она обняла его за плечи, и он ощутил её дыхание на своём лице.
***
— Влад!
Зачем? Ничего не понятно. Что происходит?
— Влад! Просыпайся, нам пора! — это была Аня, которая осторожно трясла его за плечи. Она наклонилась так низко, что он ощутил тонкий необычный аромат её духов, — Скоро закончится комендантский час, нам надо будет ехать. Просыпайся.
Сон. Опять сон. Но такой яркий и красочный. В голове вертелось, постепенно растаивая, как утренний туман, слово «сюрприз» и образ жены. Всё-таки Аня на неё похожа. Удивительно, как совершенно незнакомые люди могут походить друг на друга.
Влад присел на краю кровати. На ногах не было берцев, они стояли рядом у стены. Ну, хорошо, хоть не раздели.
— Давай, умывайся и завтракать, все уже на кухне.
Хотелось вернуться обратно в сон. Не хотелось верить, что всё, что происходит с ним в последние месяцы правда. Но вот он — здесь и сейчас. Другой реальности нет. Нахлынули острые сомнения, что всё, о чём ему говорил капитан — бред сумасшедшего и реальность изменить никак нельзя.
Обычная утренняя хандра. Надо умыться.
Вода в ванной текла тоненькой струйкой — напор был минимальным, но этого хватило, чтобы освежиться. Бриться не стал, и так пока сойдёт.
На кухне действительно уже сидела вся компания, и пила ароматный чай из старых запасов, найденных в шкафу над столом. Не из пакетиков, а заваренный в отдельном фарфоровом чайнике.
— Ты как? — поинтересовался капитан у Влада, взглянув на него.
Влад сверился с внутренними ощущениями, и решил, что лучше будет сказать:
— Нормально. Не хуже, чем вчера. Сам как? Как рука?
Капитан подвигал плечом, сморщился.
— Работает — это главное. Аня наложила швы, сменила повязку. Скоро заживёт.
Влад откусил кусок бутерброда, запил чаем.
— Здорово это у неё получается, — произнёс он, дожёвывая кусок.
— Что? — не понял Алексей.
— Лечить людей. Вроде всё, как всегда, а зарастает как на собаке, — Влад невольно взглянул на Агата, а пограничники только переглянулись. Тема разговора развития не получила, к тому же на кухню вошла Аня.
Присела на стул, тоже налила себе чаю. Достала упаковку печенья, того, что кладут в сухпаёк.
— Чего это вы такие задумчивые? — вдруг спросила она, когда молчание явно затянулось. — То не заткнуть, особенно тебя Павел, то вдруг молчите как на поминках.
Но никто ничего толком не ответил, Павел что-то промычал с набитым ртом, но что именно, было не разобрать.
— Значит, говоришь, клиента охраняют надёжные люди? — наконец прервал тишину капитан.
Старлей энергично закивал.
— Да, там один чел, я его вытащил из изолятора — пришлось сильно постараться — после того, как он поучаствовал в разгроме американского посольства. Мужик злой, идейно правильный на все сто, купить его невозможно вообще никак.
— Ну, что поехали тогда с ним знакомиться, надеюсь, всё так, как ты говоришь и клиент в порядке.