Жинга сидела, протянув руки и ноги к огню. Он отгонял вечернюю прохладу, норовившую вцепиться в плечи и спину. Её клонило в сон от сытости, и никто не прогонял её от костра. У неё была новая одежда (ну, почти новая) и сапоги (хотя они и ужасно болтались на ногах). Всё это было совершенно неожиданным и весьма крутым поворотом судьбы. Удивительно, но до сих пор Жинга даже не догадывалась о такой возможности. Пожалуй, это потому, что она давно перестала заглядывать в собственное будущее, смирившись с тем, что ничего хорошего в нём не произойдёт.
Рядом послышались шаги. Мужские. Жинга непроизвольно сжалась, будто пытаясь казаться меньше. Глупо. Трудно быть незаметной, сидя у единственного в лагере костра.
— Держи.
Это оказался Маиран. Он протягивал ей одеяло. Жинга торопливо накинула его на плечи и искоса взглянула на воина, ожидая, что будет дальше.
— Тебе, должно быть, холодно, — пояснил он, тоже усаживаясь у костра. — Моя подруга — она тоже с Островов — вечно мёрзнет, даже после стольких лет в Лиспе.
— Уж не Данга ли твоя подруга? — поинтересовалась Жинга, впрочем, уже зная ответ.
— Точно! — улыбнулся Маиран, — вы знакомы?
— Она моя племянница, — сообщила Жинга, не вдаваясь в подробности. — Видела её в последний раз, когда она была ещё совсем девчонкой. Впрочем, с тех пор прошло немало времени. Она ведь твоя ровесница, да? — воин кивнул. — И что из неё выросло?
— О… — протянул Маиран с мечтательной улыбкой, — выросло из неё истинное сокровище нашего Ордена. Одним своим появлением она перевернула всё с ног на голову и продолжала в том же духе все последующие годы. Наверное, продолжает до сих пор, но я давненько её не видел.
Жинга не удержалась от улыбки. Она помнила, какой непоседой Данга была в детстве и знала кое-что о её первых годах в Ордене.
— Дайринг писал мне о том, как она начала ворошить ваше сонное гнездо.
Маиран чуть заметно помрачнел. Ну да, конечно. Наверняка она напомнила ему о том, как его Орден потерял совсем молодого, но всеми любимого Верховного Магистра. Но в том кораблекрушении сестра Жинги потеряла любимого мужчину, а её племянница — отца.
— Данга очень сильная, — сказал Маиран. — Когда мы узнали, она была сама не своя… один вечер. Но уже наутро она взялась за старое.
— Она винила себя в его смерти, — сказала Жинга, глядя на мерцающие угли.
— Что? — удивлённо выдохнул Маиран, — Как?
— Она очень переживала, что другие воины снисходительно к ней относятся только из-за того, что ей отец — Верховный Магистр и они боятся сказать ему слово поперёк.
— Да, было такое.
— И она иногда думала о том, что было бы лучше, если бы он им не был.
Жинга замолчала, вспоминая то время, когда ей так хотелось утешить эту девочку, которая находилась слишком далеко от неё.
— Откуда ты знаешь?
— Она написала мне письмо. О том, как она виновата в том, как Боги услышали её мечты.
— Никогда бы не подумал, что Данга верит в богов, — пробормотал Маиран.
— Нельзя родиться на Островах и при этом думать, что Безымянные Боги — лишь вымысел, — Жинга пожала плечами. Она уже давно поняла, что жителям континента объяснить это невозможно.
Маиран задумчиво тыкал прутиком в горящие угли.
— Я даже не догадывался о том, что у неё были такие мысли, — признался он.
— В своих письмах она никогда не рассказывала о своих друзьях.
— Каждый знает о Данге лишь то, что она хочет, чтобы он знал, — улыбнулся воин.
Жинга улыбнулась в ответ. Похоже, он действительно знал Дангу достаточно хорошо.
***
Ависар перебирала аптечку, стремясь закончить дело, пока совсем не стемнело. Отупляющая усталость очень мешала сделать это быстро и качественно. Почему-то в Пути было легче. Хотя там ей почти ежедневно приходилось лечить, и не одного пациента, Ависар редко уставала настолько.
“Мы передвигались верхом, мы не торопились, за нами не гонялись все подряд, мы не нервничали, спасая людей из горящих деревень”, — попыталась убедить себя Ависар, — “это всё от волнений”.
И от ответственности. Как бы Ависар не хотела быть в своём обычном расслабленном состоянии, её постоянно терзал страх. Она — единственный целитель на много дней пути вокруг. И всего лишь с малой аптечкой. В которой, надо признать, некоторые снадобья уже были на исходе. Если случится что-то серьёзное…
“Есть Арн”, — попыталась утешить себя целительница.
В душе поднялась волна негодования. Это что, всегда теперь рассчитывать на его помощь? К тому же Ависар до сих пор не знала, на что он способен.
— Ависар, тебе надо поспать.
Велен положил ей руку на плечо. Он сделал это как-то особенно медленно и настойчиво. Как будто бы со значением. Это стало последней каплей.
Ависар вскочила на ноги, оттолкнула руку Велена (кажется, она перестаралась, потому что светляк пошатнулся) и быстрым шагом направилась… куда-то. Шагов через пятьдесят она остановилась.
“И куда тебя понесло? Что это за истерики?” — Ависар зло смахнула навернувшиеся на глаза слёзы. Целитель не должен позволять себе такого. Но сил развернуться и пойти обратно не было. Ависар стояла и смотрела в сгущающиеся сумерки стараясь сосредоточиться на дыхании (довольно неровном, надо признать).
— Ависар! — снова раздался за спиной голос Велена. Видимо, он пошёл за ней. Правильно, в общем-то. Вряд ли стоит кому-то кроме Арна бродить незнамо где в одиночку. — Куда это ты собралась?
— Не твоё дело! — огрызнулась Авсиар, разворачиваясь на месте.
Велен смотрел на неё своим обычным добрым взглядом. Мягкий, спокойный. Не заставит идти назад, но будет ходить следом, пока Ависар не одумается и напоминать, что надо бы поспать. Всегда так. Сдерживаемая прежде злость внезапно полилась наружу.
— Ты! — Ависар обвиняюще указала на него пальцем. — Как же ты меня достал! Что тебе от меня нужно? Я не понимаю тебя!
Ависар то сжимала кулаки, то размахивала руками, голос чуть было не срывался на крик.
— Вечно ходишь вокруг, весь такой хороший! “Тебе помочь?”, “я тут рядом посижу, чтобы ты сосредоточилась”, — передразнила Ависар максимально мерзким голосом, — а потом уходишь. Чего ты добиваешься? Я не понимаю! Я вообще! Не понимаю! Как ты! Ко мне! Относишься! — Ависар сама не заметила, как подошла к Велену вплотную. В течение последней фразы она тыкала пальцем ему в грудь с каждым выкриком и замерла в таком же положении, осознав, что только что наговорила.
Ависар медленно подняла взгляд и снова замерла, на сей раз в удивлении. Велен… улыбался. Точнее, судя по тому, как подрагивали его сжатые губы, сдерживал смех. И доброе выражение из его глаз никуда не делось, только стало яснее на близком расстоянии. Велен осторожно, даже скорее нежно взял её за руку, разгибая все напряжённые пальцы, которые только что были готовы в него вцепиться.
— Ты это специально! — выдохнула Ависар, отступая на полшага назад. Но руку не освободила — Велен держал аккуратно, но крепко. — Ты играл со мной!
— Ты ведь не будешь считать, что это было совсем уж неинтересно? — уже открыто улыбнулся Велен.
Он шагнул вперёд и свободной рукой осторожно взял её за подбородок, вынуждая вновь поднять голову.
Это был лучший поцелуй за последние месяцы.
***
Лишард в очередной раз проснулся от кошмара. Он не хотел даже пытаться вспоминать, что ему приснилось. По правде сказать, он боялся вспомнить. Не меньше чем боялся заснуть снова и вновь оказаться там. Лишард посмотрел в небо. Убывающая луна едва проглядывала сквозь затягивающие небо облака. “Будет дождь”, — подумал Лишард, поднимаясь. У костра, поджав ноги, спала Жинга. Рядом с ней сидел нёсший стражу Маиран.
Лишард кивком головы показал в сторону спящих, мол, иди поспи, я сменю. Говорить не хотелось. Маиран кивнул и отправился спать. Лишард как можно тише сел на его место, стараясь не потревожить спящую женщину.
Возле огня ему стало немного лучше. Пламя плясало над дровами, порождая короткоживущие искры, устремляющиеся к небу. Оно было живым. Лишард принялся глубоко дышать, с удовольствием наблюдая за тем, как с каждым вдохом пламя поднимается, разгораясь сильнее, а с каждым выдохом опускается. Упражнение, которое так ненавидят молодые маги Огня. И которое неожиданно обретает смысл, когда ты становишься взрослым.
Лишард протянул руку в огонь. Огонь обжигал также, как он обжёг бы другого человека, но был не в силах причинить вред. Лишард давно забыл о том, что такое ожоги и отвык отдёргивать руку, ощутив нечто горячее. Лишард продолжил дышать, заставляя жар то обходить ладонь, то снова позволяя ему причинять себе боль. Эта боль была ничто по сравнению с той, которая терзала его душу. Лишард остановился, когда заметил, что загорелся край рукава и погасил тлеющую ткань пальцем. Потёр ладони друг о друга, сравнивая холодную левую и горячую правую. И поймал настороженный взгляд Жинги. Предсказательница приоткрыла один глаз и смотрела на него сквозь пламя. Лишард замер, не зная, что он должен делать. Он боялся представить, через что прошла эта женщина и что она должна сейчас чувствовать.
— Они и тебя спасли, — вдруг заявила предсказательница. Лишард кивнул, — что ж, наверное, два человека, так недавно стоявших на краю могилы найдут, о чём поговорить друг с другом?
Жинга села, кутаясь в своё одеяло. Лишард смотрел на неё, но не мог придумать, о чём говорить. Вообще-то ему хотелось что-нибудь о ней узнать. И что-то понять. Его восхищало то, как быстро она отринула переживания о прошлом и обратила свой взгляд в будущее.
— Я не знаю, какого тебе, — медленно проговорила Жинга и каждое её слово калёным железом отпечатывалось в разуме. — Я никогда не теряла любимого супруга. Но я знаю, что такое потерять ребёнка. А твой сын жив. И вы с ним ещё встретитесь.
У Лишарда перехватило горло. Сердце забилось в приступе безумной надежды на то, что всё ещё будет хорошо.
— Да уж, похоже, разговора у нас так и не выйдет, — Жинга отнюдь не выглядела расстроенной этим фактом. Скорее её повеселила его реакция.
Лишард откинул упавшие на лицо волосы. Жинга ложилась спать обратно.
— Погоди! — попросил он, совладав с голосом. — Мне нужен твой совет… как предсказателя.
— Зачем? Ты не из тех, кто позволяет предсказаниям решать свою судьбу, — она приподнялась на локте, смотря на него.
— Это не значит, что я к ним не прислушиваюсь, — возразил Лишард. — Я знаю, как работают предсказания, — предсказания вовсе не принуждали к чему-то. Они лишь могли подсказать вероятность тех или иных событий при тех или иных выборах.
— Хорошо, я слушаю.
— Ты знаешь, мы рассматривали вариант украсть Кольцо Нейтральности. Но мы пока не уверены в выборе. Что ждёт нас на том и на другом пути?
Жинга не стала медлить. Похоже, ей не было нужды рассматривать что-то дополнительно. Она уже знала ответ.
— Нет никакого “другого пути”, — ответила предсказательница, и опустилась на землю, спиной к огню, лицом к окружающей её темноте.
***
На следующий день похолодало и зарядил дождь. Все началось с безобидного тумана, потом в воздухе повисла холодная морось, а к вечеру начался настоящий ливень. Иногда он ослабевал, но неизменно возвращался вновь.
Уже к концу первого дня все вещи промокли насквозь. Идти по скользкой раскисшей земле, в мокрой одежде, и с мокрым рюкзаком было очень тяжело. Но зато идти было хотя бы тепло. Когда настало время искать место для ночлега, вокруг не оказалось никакого приличного убежища, даже ели здесь не росли. Костер смог разжечь только Лишард, и то после долгой возни. Просушить вещи не удалось, порывы ветра кидали воду со всех сторон. Спать устроились полусидя, прижавшись друг к другу, чтобы сохранить тепло.
Искра не была уверена, спала ли она, или просто дремала, подрагивая от холода. Но, открыв глаза, она едва смогла заставить себя шевелиться. Как будто холод и влажность высосали из мышц все силы. Арн сочувственно посмотрел на неё. По лбу эльфа скатывались дождевые капли, он был мокрым насквозь, но при этом совсем не казался замёрзшим — лишь чуть более усталым, чем обычно. Искра отчего-то разозлилась на него, отвернулась и принялась энергично махать руками, надеясь хоть чуть-чуть согреться.
— Арн, как ты думаешь, когда закончится этот химеров дождь? — мрачно спросил Маиран, поглядывая в затянутое тучами небо из-под ладони.
— Послезавтра, — ответил эльф
Воин опешил. Видимо, он спрашивал просто так, не ожидая ответа.
— Ещё одна такая ночёвка — и вы все попростужаетесь, — угрюмо пробормотала Ависар. — И так уже…
Искра хлюпнула носом, подтверждая её слова.
Арн обвёл людей задумчивым взглядом.
— Двигайтесь вот в том направлении, — эльф махнул рукой куда-то на юго-запад, — я скоро вернусь.
Арн развернулся и убежал, едва слышно шлёпая ногами по лужам. Маиран посмотрел ему вслед, явно силясь запомнить направление и разглядеть хоть какие-то ориентиры среди дождя и мглы.
— Бр-р-р, — пробубнил Ренар, кутаясь в мокрый плащ, — ветер, дождь и слякоть, что может быть хуже?
— Град, — коротко ответил Маиран, прилаживая на спину мокрый рюкзак.
Арн вернулся к полудню, когда измученные люди уже едва переставляли ноги.
— Интересное у тебя представление о том, что такое “скоро”, — проворчал Дон.
Арн пожал плечами. Должно быть, на фоне прожитых им лет полдня не казалось каким-то значительным сроком.
— У вас интересное представление о том, в каком направлении я предложил вам идти, — в тон ему ответил эльф. — Вы немного отклонились от него. Так что мне пришлось вас разыскивать. Арн повёл их чуть ли не перпендикулярно прошлому направлению движения.
— Куда мы идём? — спросила Искра, хотя по большому счёту ей было уже всё равно.
— В более сухое место, — ответил Арн.
Идти оказалось не так далеко. Искра с изумлением уставилась на старый, покосившийся и замшелый сарай. Он выглядел довольно плачевно, кусок крыши у него обвалился, но оставшегося места хватало, чтобы худо-бедно вместить всех.
— Э-э-э, откуда он здесь? — спросил Ренар, недоверчиво тыкая пальцем в стену, будто опасался, что сарай прямо сейчас растворится в воздухе.
— Лет сорок назад тут была деревня, — ответил Арн. — От неё мало что осталось, но нам повезло.
— А что случилось с деревней? — кажется, Ренар даже не замечал, что сейчас он спокойно разговаривает с Арном.
— Она сгорела, — сказал Арн, взглянув на Лишарда.
Лишард сгорбился. Похоже, вспомнил о Холмах. И представил, что через пару десятков лет на их месте тоже не будет ничего, кроме молодых деревьев, да, быть может, нескольких остовов некогда жилых домов.
Искра, кажется, никогда так не радовалась огню. И пусть он нещадно дымил, подкармливаемый мокрыми дровами, но с костром здесь, в этом старом сарае было почти безветренно, почти сухо и почти тепло. Намного лучше, чем снаружи.
— Надеюсь, он не решит рухнуть прямо сейчас, — поёжилась Лина, разглядывая ненадёжные перекрытия.
— Что ж, тогда мы хотя бы умрём быстро, — философски ответила Ависар, — и мне не придётся лечить вас от воспаления лёгких.
— Ну может ещё всё обойдётся, — попыталась утешить её Лина, — это не первый дождь в нашей жизни.
— Видит Бог, и не последний, — вздохнула целительница.
Пригревшуюся Искру начало клонить в сон. Она уже подумывала о том, чтобы забиться в какой-нибудь уголок и поспать, но для этого надо было уйти от костра. Хранительница оглядела окружавшие её осунувшиеся лица и осталась. Рядом с ней Дон демонстративно стащил с ног сапоги и натянул шерстяные носки, подаренные ему матушкой Мирой. К костру была уже протянута не одна пара босых ног.
— Раз уж мы тут всё равно застряли до завтра уж точно, — с улыбкой сказал огородник, — как насчёт поиграть в игру?
— Какую ещё игру? — с подозрением переспросил Маиран.
— Я никогда не, — в глазах Дона плясали обычные озорные искорки.
— И каковы правила?
— Всё очень просто. Каждый играющий по кругу называет один честный факт о себе, начинающийся со слов “я никогда не”. Ну, например, “я никогда не ел курицу”. Тогда те из играющих, кто когда-либо ел курицу… э-э-э, — Дон замялся, — загибают палец.
— И что происходит с тем, кто загнул все пальцы? — спросил Корон, живо заинтересовавшийся этим предложением.
— А тот, кто загнул все пальцы, может задать любой вопрос любому играющему и тот должен честно на него ответить! — объяснил Дон.
Маиран с подозрением прищурился.
— Ах да, — спохватился огородник, — если никто не загнёт пальца, или загнёт только один человек, то загибает тот, кто говорил. Тоже самое, если загнут все.
— То есть задача говорящего назвать то, что он никогда не делал, но делал хоть кто-то, но не все? — подытожил Корон.
— Именно! — просиял Дон.
— Жаль, что я не смогу поиграть, — расстроилась Искра.
— Почему? — удивился Дон.
— Потому что я не помню, что я когда-либо делала, а что — нет.
Дон в задумчивости потеребил бороду.
— Да, действительно, — согласился он. — Ну, ты можешь положиться на интуицию и отвечать в соответствии с нею.
— Нет, это будет нечестно, — с сожалением отозвалась Искра, — я лучше просто послушаю.
— Как скажешь, — пожал плечами Дон, — ну что, начинаем?
К удивлению Искры, никто не отказался играть. Только Арн куда-то ускользнул, но Искра так и не поняла — до того, как были озвучены правила, или после.
— Ну, начнём с чего-нибудь простого и очевидного, для разогрева, так сказать, — Дон хрустнул пальцами, будто готовился к физической работе, — я никогда не учился применять магию Светлого или Тёмного направления.
Все, кроме Рыси, Лины и Лишарда ожидаемо загнули пальцы.
— Я никогда не использовала области, связанные с телепатией, — сказала Лина.
— Я никогда не учился использовать Нейтральную магию, — в тон им продолжил Маиран.
— Ну какой смысл задавать вопросы, ответы на которые вы и так знаете? — возмутился Корон, когда ход дошёл до него. Мальчик задумался, с прищуром оглядывая окружающих и заявил. — Я никогда не накладывал лубок на сломанную конечность.
Ависар, Маиран, Дон, Жинга и Лишард загнули пальцы.
— Отличный ход! — похвалил Дон и они с Короном уже привычным движением хлопнули в ладоши.
— Я никогда не была в Тёмном Лесу дальше опушки, — сказала Рысь.
Велен, Лишард и Жинга оставили пальцы незагнутыми.
— Я никогда не путешествовал по Северному Морскому Пути, — признался Ренар.
Пальцы загнули все. Страшник возмутился было, но быстро остыл и покорно загнул штрафной палец.
— Я никогда не просила подаяния. Даже понарошку, — с каменным лицом сообщила Янера.
Жинга загнула палец с не менее каменным выражением. Дон, напротив, с озорным и весёлым.
— Я н-никогда не сражался с п-помощью боевого оружия, — сказал Велен, и Искра совсем не удивилась этому факту.
— Я вообще никогда не сражалась! — с вызовом добавила Ависар.
— Эй! — возмутился Маиран. — А как же тот раз, когда ты вырубила парня табуреткой?! Не считается, говори что-то другое!
— Ну хорошо, — согласилась целительница и задумалась, — я никогда не была в Реворе.
Искра смутно вспомнила, что Ревор находится на самом севере Западной части Кай-Дон-Мона. Но Корон, Велен и Дон несмотря на это там побывали.
— Я никогда не покидал родные места больше чем на девять лет подряд, — пробасил Лишард.
Искра едва удержалась от смеха, глядя на лица людей, которые пытаются посчитать что-то на пальцах, при этом не разгибая те, которые были согнуты. Маиран даже не стал считать и обречённо загнул палец. То же сделала Жинга. Чуть погодя к ним с задумчивым видом присоединился Дон.
— Я никогда не отдавала приказов, — сказала Жинга.
Лина и Ависар заговорщически переглянулись, пока все загибали пальцы.
— Ависар! — вновь возмутился Маиран. — А ну загибай! Ты хоть раз видела, как ты обращаешься с пациентами?
— Это что, только Лина не загнула? — огляделся Дон, — ну всё, это штраф!
Предсказательница пожала плечами и загнула палец, “освободив” таким образом остальные десять.
Ход перешёл к Наяне, которую до сих пор было не слышно и не видно. Скрытница сидела, откинув капюшон и на её руке было загнуто три пальца.
— Мне никогда ещё не было больше двадцати девяти лет, — прошелестела она.
— Но тебе же двадцать восемь, — с подозрением переспросил Дон.
— Это меньше двадцати девяти, — спокойно добавила скрытница.
Согласившись с этим железным аргументом, Лишард, Жинга и Велен загнули пальцы.
Искра только сейчас заметила, что Арн вернулся. Он стоял, прислонившись к какой-то балке, почти скрытый дымным полумраком и наблюдал за людьми. Могло показаться, что руки его просто расслабленно свисают. Но Искра отлично видела, как Арн загнул последний, десятый палец. Спрятав улыбку, Искра не стала его выдавать.
Дон и Жинга смерили друг друга оценивающими взглядами. У них было загнуто по восемь пальцев, и они определённо делили первое место среди тех, кто сидел в круге.
— Что ж, круг прошёл, время подбавить жару! — усмехнулся Дон. — Я никогда не целовался с Ависар.
Целительница хихикнула. Ренар, явно донельзя смущённый, стоически загнул палец.
— Маиран, — встрепенулась Искра, — а ты чего не загибаешь? Я всё видела!
Воин непонимающе нахмурился, но потом улыбнулся.
— Дон сказал “целовался”. Я полагаю, он подразумевал некий обоюдный процесс. Ависар неоднократно меня целовала, но я никогда не отвечал ей тем же.
— Это правда, — подтвердила Ависар, снова хихикнув. Искре показалось, что в её взгляд скользнуло лёгкое расстройство этим фактом.
— Похоже, Дон, тебя ждёт штраф, — мстительно улыбнулся Ренар, уже готовый было разгибать палец обратно.
— Вообще-то, нет, — огорошила страшника Ависар.
Она кивнула на Велена. Светляк явно был немного смущён всеобщим вниманием, но вряд ли расстроен. Он демонстративно загнул палец. Маиран расхохотался, утирая глаза запястьем. Нервный смех прокатился по всему кругу и стих.
— Ну, раз мы пошли таким путём, — озорно улыбнулась Лина, — я никогда не целовалась с девушкой. И если что, я имею в виду именно пол. Женщины тоже считаются!
— Хах, похоже ты уловила, как играют в эту игру, — похвалил Дон.
Корон смущённо уставился в пол. Искра была уверена, что уши у него покраснели, хотя и не могла этого увидеть. Ожидаемо все мужчины, кроме него загнули палец. Последней, подняв руку, палец загнула Ависар, наслаждаясь произведённым эффектом.
— Ой-ей-ей, — усмехнулся Дон, — я подозреваю, что за этим стоит интересная история!
— Условия рассказывать подробности в правилах не было! — Ависар показала огороднику язык.
— Уффф, — выдохнул Маиран, заметив, что ход перешёл к нему, — я мог бы продолжить в том же духе, но я, пожалуй, сменю тему. А то мы тут до чего-нибудь договоримся…
— Зато всем стало тепло! — заметила Ависар.
— Я никогда не вступал в брак, даже в шутку или понарошку, — Маиран заметил помрачневшее лицо Лишарда и понял, что выбрал не лучший вариант, — извини.
— Вот так сменил тему… — Ависар попыталась сделать вид, что недовольна и загнула палец.
Дон тоже загнул палец, усмехаясь.
— Мне уже жаль, что в правилах не было указано про рассказ подробностей, — признался Маиран.
Корон медлил перед своим ходом. По тому, как он улыбался, то хмурился, смущённо уставившись в землю, Искра видела, что он перебирает варианты.
— Я никогда не узнавал о смерти кого-либо из своих родителей, — наконец сказал Корон.
Бурное веселье вокруг костра несколько угасло. Многие задумались и загрустили. Пальцы загнули Маиран, Велен, Лишард, Жинга и Наяна. “У меня же тоже должны быть родители”, — подумала Искра, — “интересно, живы ли они?”.
Дон бросил на Корона недовольный взгляд. У него оставался один незагнутый палец, и он явно жаждал победы. Рысь взглянула на огородника и крепко задумалась. Искре показалось, что она силится придумать что-то, чтобы и дальше не отдавать ему победу.
— Я никогда не прикасалась к Луне, — произнесла охотница.
Игроки недоуменно уставились на неё. Искра прикрыла рот ладонью, чтобы скрыть улыбку.
— Это шутка такая? — не понял Ренар, — никто из нас абсолютно точно этого не делал!
— Вот именно, — улыбнулась Рысь, загибая штрафной палец.
— Вот хитрая лесная задница! — прошептал Дон. Рысь сделала вид, что не слышала.
Ренар определённо понял, что Рысь нарочно получила штрафной, но, кажется, так и не осознал, что это было сделано в пику Дону. Ну или просто не разделял такой позиции.
— Я никогда не перемещал в пространстве ни один из трёх великих артефактов. Никоим образом, — сказал страхолюд.
Наяна, Маиран и Дон загнули пальцы. Неожиданно для многих к ним присоединились Корон и Велен. Задумчиво склонив голову набок, согнул палец и Лишард.
— Я однажды участвовал в процедуре передачи Кулона, — пояснил Велен, хотя его никто не просил, — года три тому назад.
— А я нёс Кулон после дуэли Наяны, — сказал Корон и поёжился.
— Я… это… — пробасил Лишард, — в общем, было дело, с Кольцом, разумеется.
Янера посмотрела на Ренара и открыла было рот, чтобы говорить, но ещё прервал Дон.
— Погодите! — огородник продемонстрировал два кулака, — у меня пальцы закончились!
Маиран закатил глаза. Дон торжествующе оглядел играющих, выбирая жертву.
— Жинга! — предсказательница вздрогнула и подняла взгляд. — За что тебя выперли из Ордена?
Искра сжалась. Она ожидала чего-то ужасного. Хранительница не знала, что именно ужасного может сотворить Жинга с Доном, но и не хотела знать. Глаза Жинги прямо-таки источали какую-то потустороннюю тьму. Но ответила предсказательница совершенно спокойным тоном и будто бы даже с облегчением.
— Я играла на скачках и делала предсказания за деньги.
— Так, я понимаю, почему нельзя играть на скачках, — сказал Ренар после паузы, — но почему нельзя брать деньги за свою работу?
Жинга посмотрела на Ренара как на несмышлёного ребёнка, хотя Искре этот вопрос показался вполне разумным и закономерным.
— Разумеется, можно брать деньги за свою работу. Но все предсказания должны быть зафиксированы в Ордене. Однако, есть люди, которые готовы хорошо заплатить за то, чтобы их предсказание было известно только им, — Жинга прикрыла глаза, вздохнула и продолжила. — На самом деле, разумная предосторожность. Когда людям не нравятся полученные предсказания, они обвиняют в их сути того, кто их сделал. А так ответственность, вроде как, лежит на всём Ордене, а не на конкретном представителе.
Искра ничего не понимала. Почему люди сердятся на предсказателей? Предсказатели — в некотором роде лишь инструмент, с помощью которых можно постичь вероятности событий. Они никак на них не влияют. “Нет, влияют”, — раздался внутренний голос. Да, точно. Сообщив человеку одни вероятности и умолчав о других можно повлиять на его действия. Вечное проклятье ответственности за слова. Откуда это понимание так ясно взялось в памяти?
— Но зачем тебе понадобились деньги настолько, что ты пошла нарушать правила? — спросил Дон.
— Это уже второй вопрос, — жёстко оборвала его Жинга и замолчала.
Все вновь повернулись к Янере. Баронесса явно решила последовать по тому же маршруту, что и Ренар.
— Я никогда не читала чего-либо, что было бы написано в Свитке Множества Миров.
— Миледи, Вы ведь помните, что Искра не играет? — уточнил Лишард. Янера кивнула.
Искра с удивлением посмотрела на загнутые пальцы.
— Так, Маирану я один текст показывала, Дон тоже как-то пристал со своими “покажи да покажи”. Но Наяна… Ты-то как?
— Ты не слишком внимательно следишь, не смотрит ли кто-либо из-за твоего плеча, когда ты читаешь Свиток, — пожала плечами скрытница.
Искра с уколом совести вспомнила, что опять забросила чтение Свитка. Надо будет непременно почитать что-нибудь сегодня вечером.
— Я никогда не крал чего-либо, будучи старше восьми лет, — сказал Велен.
— Ничего, ты ещё можешь это исправить, в такой-то компании, — “утешил” его Дон, загибая палец.
Жинга, Маиран и Наяна тоже загнули.
— Я никогда не добивалась успеха в том, чтобы хоть что-то понять из предсказаний Ио, — промурлыкала Ависар.
Ио… Ио… Искра пыталась вспомнить, кто это, но в память упорно лезла только история о трактирщице Толстой Ио, рассказанная ими Матушке Мире. Предсказания… А, точно! Наяна и Маиран упоминали её. Очень известная предсказательница с весьма запутанными предсказаниями. Велен, Лишард, Наяна и Дон загнули пальцы…
— У меня десять! — торжествующе провозгласила Жинга.
Искра насторожилась. Сейчас что-то будет.
— Дон, — медленно, с расстановкой произнесла предсказательница, — что у тебя под повязкой?
Улыбка сползла с лица Дона, он даже как будто постарел. Отшатнувшись, будто это могло его спасти, он молча смотрел на Жингу.
— Жинга, — дрожащим голосом произнесла Ависар в тишине, нарушаемой только потрескиванием костра и звуком падающих капель — даже ветер будто замер, — не надо… пожалуйста.
— Действительно, не стоит, — не менее беспокойно взмолился Лишард.
— Моё право задать вопрос, — голос Жинги был твёрдым и холодным как сталь, — и получить на него ответ.
— Ты ведь и так его знаешь, — прошелестела Наяна. Она тоже выглядела немного выбитой из колеи.
— Я уже говорил, что боюсь тебя до полусмерти? — просипел Дон.
— Значит боишься недостаточно! — прошипела предсказательница и добавила, снова медленно и чётко. — Я жду мой ответ. Что под повязкой?
Дон вцепился руками в одеяло, которое держал на коленях и тяжело дышал. Раз за разом он набирал воздуха, но вместо слов получался лишь беспомощный выдох. Судя по жадному выражению лица Ренара и чуть менее жадному, но тоже весьма выразительному — Маирана, Дон боялся и боялся сильно. Он столько раз отшучивался в ответ на этот вопрос с таким видом, будто его повязка не стоит особого внимания, и вот теперь его загнали в угол, и он был в панике. Жинга прищурилась. Искра почему-то подумала, что если она повторит свой вопрос в третий раз, то точно произойдёт что-то непоправимо ужасное.
— Врата боли, — выдохнул Дон, не дожидаясь, пока она переспросит.
Его отчётливо трясло. Он явно готов был обмякнуть и прикрыть глаза, совершив это усилие. Но взгляд Жинги пригвоздил его к месту.
— Я тебе не верю! — голос предсказательницы был резким и жалящим, как удар кнута. — Покажи!
Издав какой-то жалобный звук — нечто среднее между стоном и рычанием, Дон сорвал с головы повязку и сгорбился. Но головы не опустил. Ависар отвернулась, болезненно сморщившись.
На первый взгляд ничего такого под повязкой не было. Лоб пересекала полоса кожи, чуть более светлой, чем остальное лицо. Посередине лба красовался довольно большой, неровный шрам, будто кто-то когда-то провёл здесь тупым и зазубренным ножом. Но у Искры волосы встали дыбом. Каким-то внутренним чувством она знала, что произойдёт, если Дона атакуют магией Страха через этот шрам. Лучше бы она этого не понимала.
— Ого! — воскликнул Ренар.
Искре захотелось вновь огреть его палкой по голове — как в старые добрые времена. Лицо страхолюда было вовсе не испуганным и не растерянным. Напротив, он так и светился азартом. Наверное, он тоже чувствовал то же, что и Искра, только намного сильнее и понимая гораздо больше — ведь это была его область магии, которая породила этот ужас. Маиран смотрел на Дона с более задумчивым выражением. Он будто бы бесстрастно изучал то, что видел. Как некий интересный объект. Некий интересный, но неодушевлённый объект. Интересную вещь. Искра не могла решить, кто из них двоих пугал её сейчас больше.
— Всё, довольно! — Наяна резко встала между Доном и Жингой.
Предсказательница заморгала и покорно отвернулась. Наяна опустилась на колено перед Доном. Её плащ раскинулся вокруг, едва не попадая в костёр. Вероятно, она прибегла к магии, потому что стало очень тяжело разглядеть то, что происходило там, с другой стороны плотной зелёной ткани. Через несколько мгновений Наяна снова встала и скользнула на своё место, усевшись чуть ближе к Дону, чем она сидела раньше.
— Мы играем этот круг до конца и на этом всё, — заявила скрытница и никто не посмел возразить.
Повязка снова заняла своё законное место, но вот обычная ухмылка Дона явно постеснялась вернуться на это посеревшее, осунувшееся лицо.
***
— Дон, что у тебя под повязкой?
Голову будто стянули стальным обручем. Господи, за что она так? Дон хотел было вскочить и убежать, но ноги отказывались слушаться, а взгляд Жинги пригвоздил его к месту. Её глаза были чернее ночи. Чернее самых тёмных кошмаров. Они терзали не хуже, чем предчувствие беды, накрывшее всё его существо. На вопрос придётся ответить… при всех.
Сквозь пелену ужаса Дон едва слышал голоса. Ависар, Лишард, Наяна… Они пытались что-то сделать, спасти его. Но спасения не было.
— Я уже говорил, что боюсь тебя о полусмерти? — голос едва слушался, когда он предпринял последнюю попытку подойти к ситуации с юмором и оптимизмом.
— Значит боишься недостаточно!
Ух, как же она права. До сих пор он боялся её недостаточно сильно. Но, похоже, это в прошлом.
— Я жду мой ответ. Что под повязкой? — каждое слово было как удар молотка, заколачивающего гвоздь в крышку гроба.
Дон попытался ответить, но горло не слушалось. Господи, он столько лет боялся, что все узнают… И кошмар сбывался. Прямо сейчас, неожиданно, когда он совсем не был к этому готов. Без предупреждения. Когда ещё пять минут назад он сидел в компании друзей и играл с ними в весёлую игру.
“Давай покончим с этим быстро. Это так же просто, как прыгнуть в холодную воду”. Дон снова набрал воздуха и снова бессильно выдохнул. Да, так же просто, как прыгнуть… в жерло вулкана. Дон не видел вообще ничего вокруг себя, кроме глаз Жинги. Если она спросит в третий раз… Это будет уже не просто поражение. Дон даже не пытался объяснить себе, что будет. Он просто понимал, что допустить этого ни в коем случае нельзя.
— Врата боли, — выпалил он.
Внутри будто лопнул канат, удерживавший непосильный груз. Всё тело подрагивало. На Дона накатила волна ещё большей слабости. Он бы с облегчением позволил себе упасть, и, наконец, расслабиться и провалиться в забытье, но взгляд Жинги его не отпустил. Где-то на краю сознания скользили воспоминания о том, как Арн точно так же держал его взглядом, когда пытался вылечить его после Лиркона.
— Я не верю! — эти слова обожгли Дона. — Покажи!
Он с отчаяньем подумал, что это не закончится, пока она не доведёт дела до конца. И Дону было уже почти всё равно. Уже почти нечего терять. И всё-таки снимать повязку было физически больно. Сколько лет он не делал этого, когда его хотя бы теоретически могли увидеть другие люди? А тут… Тринадцать пар любопытных глаз. Двенадцать… Ависар тактично отвернулась, добрая девочка.
Дону совершенно непреодолимо захотелось встретиться взглядом с Ренаром. Несмотря на то, что всё его существо кричало от ужаса в ожидании того, к чему это может привести. Он ведь не удержится. Он ведь обязательно захочет попробовать эту брешь в обороне. Как страхолюд может удержаться от такого удовольствия?
Встретив взгляд Ренара, Дон почувствовал, как сердце забилось ещё чаще, хотя, казалось бы, это будто уже невозможно. Глаза страхолюда светились интересом и жадностью. Не хватало ещё, чтобы он облизывал бы губы в предвкушении. Дон чувствовал себя абсолютно беззащитным. Даже не голым, а скорее уже освежеванным. Вот сейчас… Сейчас… Но нет, боль, пульсирующая в голове всё ещё была вполне терпимой, вызванной волнением и воспоминаниями. Это продолжалось, казалось, целую вечность. До Дона запоздало доходило, что Ренар сдержался.
— Довольно! — зелёный плащ встал между Доном и взглядами.
Это было так, как будто его, всего обожжённого, окунули в прохладную, успокаивающую воду. Он, наконец, смог вдохнуть глубоко и свободно. Из темноты перед ним выплыло лицо Наяны. Зовущее: “иди за мной, к свету”. Так же, как в прошлый раз. Только в тот раз он звал её. Пальцы нежно коснулись его щеки и стальной обруч вокруг головы ослабил хватку. Наяна взяла повязку, которую он всё ещё сжимал в руке, заставила его разжать пальцы и вновь надела этот спасительный кусок ткани на голову.
— Игра ещё не окончена, — шепнула Наяна, — держись.
Она встала.
— Мы играем этот круг до конца и на этом всё, — раздался её голос.
Дон с удивлением осознал, что он непостижимым образом выжил. В этом не было его заслуги, но он был несказанно рад этому факту. До конца круга осталось три хода. Он выдержит. Хуже уже не будет… наверное.
Правым плечом Дон чувствовал тёплое плечо Наяны. Это было приятно. Одежда, только недавно худо-бедно просохшая, противно липла к спине от холодного пота. Он бы с удовольствием сейчас залез бы в бак с горячей водой, но увы, это были несбыточные мечты.
Наяна коснулась его правой руки. Дон благодарно сжал ей пальцы в ответ, но скрытница его обманула — она заставила его оторвать руку от земли и загнуть три пальца. Именно столько было загнуто до того, как Жинга задала свой вопрос.
Дон взглянул на Жингу. Сейчас она полулежала, опершись на локоть и совсем не выглядела такой уж страшной ведьмой. Так — просто уставшая от тяжёлой жизни сорокалетняя женщина. Несмотря ни на что, Дон искренне ею восхищался. Она действовала потрясающе. Жутко, но потрясающе.
***
Лишард попытался было откинуть назад волосы, но застрял пальцами в мокрых прядях и некоторое время безуспешно пытался освободиться. Он явно не мог сосредоточиться на игре. Искра могла его понять — было не так-то просто отвлечься от того, что только что произошло и попытаться вспомнить что-нибудь подходящее для хода.
— Я никогда не играл в эту игру до этого дня, — наконец произнёс бородач.
“И вряд ли ещё когда-нибудь стану”, — прочитала Искра в его лице.
Дон и Наяна загнули пальцы.
Жинга подняла голову. Все замерли, ожидая очередного подвоха.
— Я никогда не была в графстве Рун-Кай, — лениво откликнулась предсказательница.
Маиран, Лина, Корон, Ренар и Янера загнули пальцы с заметным облегчением.
— Химера задери! — вдруг воскликнул воин.
— Что? — оглянулась на него Лина.
— У меня десять, — ответил он, помахав сжатыми в кулаки руками, — эээ… А я могу пропустить свой вопрос?
— Нет, — отрезал Дон, — спрашивай.
— Ладно… — Маиран задумался, — я могу спросить Искру?
— Она не играла, но, если она не против… — многозначительно протянул Дон.
— Я не против! — быстро сказала Искра. Должна же она была хоть как-то поучаствовать в этом безумии.
— Искра, ты в самом деле не помнишь, кем ты была до Явления Свитка?
Искра уставилась на воина. Она недоумевала, нарочно ли он сформулировал вопрос таким образом, оставив кучу лазеек, через которые можно было бы выскользнуть, если бы она скрывала своё происхождение. Наверняка да. Он не хотел, чтобы случилось что-то вроде прошлого вопроса. Но вместе с тем… Получается, Маиран что, с самого начала подозревал, что она их обманула? И всё это время никак ей об этом не намекнул?
— Я на самом деле не помню, кем была до Явления Свитка, — как могла развёрнуто ответила Искра. — Ты что, думаешь, я бы стала вас всех так долго обманывать?
— Думаю, да, — честно ответил воин, — стала бы. Если бы у тебя была для этого достаточно веская причина.
“А ведь, пожалуй, он прав”, — призналась сама себе Искра. Если бы была веская причина.
Игроки ждали хода Наяны, которым должна была завершиться эта игра. Наяна внимательно посмотрела на Велена и Лишарда — обоим оставался один палец до “победы”. “Интересно, она подыскивает такой вопрос, чтобы они оба задали свои вопросы или наоборот?” — подумала Искра.
— Я никогда не состояла в Ордене в возрасте до семи лет, — Наяна осталась верна себе и выбрала реплику про возраст.
Корон, Рысь, Ависар и Лишард загнули пальцы. Лишард погладил бороду. Все ждали его вопроса.
— Готов поспорить, ты опять назвала не точное число, — заметил он, — так что, Наяна, сколько лет тебе было, когда ты ушла в Орден?
— Шестнадцать, — улыбнулась скрытница. По кругу прокатился звук удивления. — Никому не удавалось сделать это позже, — Наяне, похоже, нравился произведённый эффект.
— А как же Теджан? — прищурился Маиран.
Наяна с досадой поморщилась, но задрала нос и гордо заявила:
— Теджан не в счёт — он уже владел ремеслом целителя, когда его взяли в Орден!
Искра хотела было спросить, кто такой Теджан, но решила, что как-нибудь в другой раз. И вообще, у неё есть Свиток, а она к людям с глупыми вопросами пристаёт.
— Всё, игра окончена! — объявила Наяна.
Дон издал вздох облегчения и лёг прямо там же, где лежал, натянув одеяло на голову.
— Вот с-сложно тебе было сказать “до д-дев-вяти”, а не “до семи”, а? — с упрёком спросил Велен Наяну. — Я бы тогда тоже вопрос задал.
— А что ты хотел спросить такого, чего не можешь спросить сейчас? — загадочно улыбнулась скрытница.
***
Дону казалось, что он уже целую вечность пролежал в темноте и тишине, укрывшись от мира под слоями плотной ткани. Кто-то укрыл его и отодвинул его ноги дальше от костра. Он не возражал — пусть делают что хотят. Лишь бы не трогали. Дон лежал в полудрёме, скользя на границе сна, в который проваливаться не было никакого желания. Он хорошо знал, какие кошмары поджидают его там. Раз за разом перед глазами всплывало лицо Ирлиша. Дон через столькое прошёл вместе с ним, и чем всё это закончилось? Он бросил мертвого Ирлиша валяться в траве, даже не задумавшись о том, чтобы похоронить. Можно сколько угодно твердить себе, что тогда для этого не было ни сил, ни времени, что их преследователи наверняка нашли Ирлиша и сделали то, что должно. Но… Дон нашёл пару прощальных слов для какого-то незнакомого мужика, от которого они спасли Жингу, но не нашёл ни одного для лучшего друга, пусть и бывшего.
Дон нащупал за пазухой повязку, которую он снял с Ирлиша. Это была слишком ценная вещь, чтобы её оставлять — может, никто, кроме Ирлиша такую повязку сделать и не сможет. И вдруг Дон весь похолодел изнутри. Те, кто нашли тело Ирлиша… они же теперь знали, что скрывалось под повязкой! Значит, найдя Дона в такой же повязке, в какой они часто видели Ирлиша, они могли сделать соответствующие выводы! Страх вновь заполнил всё его существо.
“У мёртвого человека исчезает аура”, — наконец откликнулась рациональная часть его существа, — “значит для того, кто осматривает труп, это будет просто шрам. Все свойства исчезнут”. Вздохнув, Дон понял, что больше не может лежать в этой духоте — ему необходим глоток свежего воздуха. Он откинул одеяло и сел. Тусклый вечерний свет неожиданно болезненно ударил по глазам.
— Я никогда не ела жареную барабульку, — Дон услышал тихую реплику Лины.
Он оглянулся. В торце сарая, у самой сохранившейся стены, лежали, сбившись в плотную кучку люди. В ногах этой компании лежала дремлющая Юна. Она открыла глаза и приветствовала она ленивым взмахом хвоста.
— А я ел, — ответил Лине Корон.
— Я знаю, — хихикнула Лина, — в первый раз я сама тебе её купила, в Морлуке, когда мы ехали в Орден.
— Да? Я не помню… — протянул мальчик.
Игра продолжалась — на какой-то новый лад.
Дон вышел на улицу. Ливень закончился, тут лишь слегка моросило. Было так приятно подставить лицо под мелкие холодные брызги! Дон решил немного пройтись.
Когда он вернулся, то заметил Жингу, стоящую снаружи, прислонившись к стене сарая там, где обломки крыши создавали небольшой козырёк. Предсказательница смотрела куда-то вдаль, скрестив руки на груди и будто бы не замечала его. Дон встал неподалёку от неё, осторожно пригнувшись, чтобы не удариться головой о козырёк. Ему не хотелось пока возвращаться внутрь. И он хотел показать Жинге, что относится к ней по-прежнему — ну, может, с чуть большей осторожностью, чем раньше.
— Ну и где в моей жизни я свернул не туда? — спросил Дон после долгого молчания.
— Когда соврал, объясняя правила игры, — ответила Жинга, не оборачиваясь. — На самом деле ведь тому, кто загнул десять пальцев, должен задавать вопрос тот, после чьего хода он загнул, верно?
— Верно, — сказал Дон.
— Если бы ты сказал честно, вопрос тебе задавал бы Ренар. А мне — Ависар.
— То есть всё это была твоя месть за мою маленькую ложь? — горько усмехнулся Дон. — И за мой бестактный вопрос?
Жинга повернулась к нему всем телом.
— Нет, — ответила она, опираясь рукой о стену, — я просто хотела, чтобы ты увидел, насколько ты уязвим. Даже в кругу надёжных людей, которые никогда не используют эту информацию против тебя ты поддался страху и стал абсолютно беспомощен. Это серьёзная брешь в твоей обороне даже не потому, что на тебя могут воздействовать магией Страха больше, чем на других, а потому, что ты сдаёшься ещё до того, как хоть кто-то попытался. И я хотела, чтобы ты понял это до того, как мы попадём в какую-то серьёзную переделку, в которой твоя слабость может погубить нас всех.
Дон облизал пересохшие губы. Жинга была права. Он сам столько раз презрительно высмеивал людей, которые не стали бороться до конца, а сдались, решив, что препятствие перед ними непреодолимо. И вот теперь он сам показал такую же слабость.
— И свой вопрос ты задала мне… — протянул он, — выходит, ты считаешь, что я — самое слабое звено в этом отряде.
— Да, — ответила предсказательница, снова прислонившись к стене и скрестив руки на груди.
***
Мокрая хлюпающая темнота пыталась просочиться в сарай, тускло освещённый костром. Маиран сидел на пороге того, что когда-то было дверным проёмом и смотрел ей в лицо. Воин никак не мог выбросить из головы то, что произошло сегодня во время игры. Это заставило его совсем по-новому взглянуть на Дона. Смог бы он сам, Маиран из Ордена Воинов, получив подобное увечье, продолжать лезть на рожон, рискуя раз за разом встретить однажды страхолюда на своём пути? Или не в меру ретивую предсказательницу? Маиран сильно сомневался. Сопротивление магии Страха всегда давалось ему нелегко, и это заставляло его осторожничать, если дело касалось страхолюдов. Но всё это было ничто по сравнению с тем, что мог бы испытать Дон. И Дон жил с этим. Не спрятался за стенами резиденции, не ушёл насовсем из Ордена, забравшись в глушь. Он продолжал делать потрясающе смелые вещи. И потрясающе безрассудные и дурацкие тоже, конечно.
Маиран ничуть не сомневался в том, где Дон обзавёлся этим “украшением”. Обрывки разговора с Лишардом, его настороженность перед Холмами, ненависть к Фриссу и его компании — всё складывалось в единую картину. “Очень глупо попался и не успел сделать ничего примечательного”, — усмехнулся Маиран. Да вся твоя жизнь после этого уже своим фактом событие примечательное!
— Маиран, — пробасил Лишард, устраиваясь рядом, — я всё думал о твоём мече.
Маиран удивлённо моргнул. Со всем этим он и думать забыл о мече. Кажется, после Холмов он даже забросил свои стандартные три попытки в день. Как будто смирился с потерей.
— Что ещё, кроме меча лежит у тебя на Слове? — спросил Лишард.
— Нож и кольчуга, — ответил Маиран и осёкся.
Его как будто ударили обухом по голове. Конечно, никто не учит мальчиков сразу класть на Слово целый меч! Все всегда начинают с маленьких предметов, вроде ножей, а то и камушков. Маирану приходилось класть на Слово предметы и покрупнее, но начинал он с ножа. Того самого, что сейчас хранился в Подпространстве. И, пожалуй, начинать решение своей проблемы стоило именно с него.
— А ты не пробовал…. — Лишард оборвал себя на полуслове, — а, ну я вижу, ты уже понял, что я имел ввиду, — Лишард тяжело поднялся и хлопнул Маирана по плечу так, что воин покачнулся.
— Я болван, — простонал Маиран.
— Все мы иногда болваны, — утешил его Лишард возвращаясь внутрь.
Маиран обернулся. Уже почти все легли. Арн стоял возле костра с каким-то на редкость решительным видом.
— Давайте я посторожу? — предложил эльф. — Вы все очень устали, будет хорошо, если вам удастся выспаться.
Маиран хотел было возразить, но вдруг подумал о том, что на свежую голову, наверное, будет сподручней вернуться к упражнениям, которые могут в конечном итоге привести к тому, что к нему вернётся меч. Согласно кивнув, он отправился спать.
— Наяна, — тихо позвал эльф, — составишь мне компанию? Ненадолго.
— Хорошо, — согласилась скрытница.
“Они что-то задумали”, — понял Маиран. Но после сегодняшнего дня он усвоил, что некоторым секретам лучше оставаться секретами.
***
На Искру смотрел человек. Он был моложе, чем когда она видела его в прошлый раз и борода у него была короче, но она все равно его узнала: это был один из всадников, которых они встретили в Холмах, кажется, командир. Он что-то говорил, но Искра не слышала ни звука. Вскоре Искра поняла, что смотрит сон из чужого тела, но при этом не ощущает его, как было во сне, где она тонула. Впрочем, скоро девушка порадовалась, что было так: похоже, тот, чьими глазами она смотрела, был пленником, а всадник из Холмов — допрашивающим. Иногда пленника били и тогда поле зрения прыгало или и вовсе пропадало, когда глаза закрывались и тогда Искра оказывалась в темноте. В комнате был еще один пленник и его лицо тоже чем-то показалось знакомым, но узнать его Искра не смогла. Впрочем, наверно, не лицо, потому что оно было частично скрыто спутанными волосами, частично залито кровью. Но во снах Искра все чаще сталкивалась с осознанием того, что знает того или иного человека. Наверно, это была своего рода интуиция. Руки пленника были связаны за спиной, он сидел, привалившись к стене и изредка сплевывая на пол. Иногда он холодно поглядывал на товарища по несчастью. Даже Искра видела, как несовершенно его напускное спокойствие. Только лицо оставалось более-менее бесстрастным, но руки и ноги нервно дрожали и дыхание то и дело сбивалось, а глаза бегали, как только он забывал о том, куда хочет посмотреть. Ему было далеко до Арна в тот день, когда он упал с дерева, пораженный её стрелой. Но пленник был молод, может, чуть старше Ренара, и наверняка лет через пять он уже гораздо лучше владел бы собой. Всадник из Холмов повернулся к нему, теперь Искра видела его спину. Мужчина, видимо, что-то сказал, потому что пленник испуганно посмотрел на него и крепко сжал губы. Тут же двое людей подошли к нему и развязали руки. Пленник сопротивлялся, но безрезультатно. Двое прижали его к земле, а его левую руку — к какому-чурбаку. В поле зрения появился ещё один человек. Он стоял спиной к Искре, и она не видела его лица. Но пленник, прижатый к полу, затрясся, лишь завидев остановившиеся возле него сапоги. Всадник из Холмов достал нож. Страшный человек провёл двумя пальцами по лезвию ножа. Всадник из Холмов опустился на одно колено, окончательно закрыв от Искры картину происходящего. Крик пленника долетел до Искры даже в этом беззвучном сне. Последнее, что она увидела — пленник, сжимающий правой рукой левую, на мизинце которой отныне не хватало одной фаланги.
Искра проснулась, судорожно сжимая правой рукой левую. Как будто её тоже терзала боль. Но это было не так. Хранительница осторожно перевела дух. Сегодняшний вечер она посвятила утолению любопытства. Сначала она смогла добыть из Свитка информацию о Теджане — первом человеке родом с Южных Островов, принятом в Орден. Искра выяснила также, что произошло это вскоре после предыдущего Явления Свитка. И, похоже, именно с принятия Теджана в Орден Целителей и началось то самое пресловутое Полурасхождение Полюсов. Затем, после множества попыток, Искре удалось убедить Свиток показать ей карту Южных Островов и несколько трактатов про их устройство. Оказалось, что Южные Острова были открыты благодаря стараниям предыдущего Хранителя Свитка — Алена Пилигрима. И некоторые трактаты были написаны им. Искра испытывала какое-то необъяснимое удовольствие, разглядывая его почерк. Будто эти тонкие линии тянулись сквозь века, соединяя её с кем-то родным и близким. Потом Искра нашла одно из предсказаний Ио, но к тому моменту уже так хотела спать, что даже не стала пытаться разобраться в нём. А теперь вот этот сон.
Этот сон был один из тех, “настоящих” снов. Искра совершенно определённо чувствовала это. То, что она видела, уже было или произойдёт. Нет, точно было. Потому что всадник из Холмов был моложе. Фрисс, вспомнила Искра его имя. Она была совершенно уверена, что именно о нём говорили Дон и Маиран после Холмов. А этот пленник… Искру пронзила внезапная догадка, которая заставила её широко распахнуть глаза. Это был Ирлиш! Искра была более чем уверена в этом. Тогда выходит… Выходит… Искра заставила себя не думать больше о том, чьими глазами она смотрела этот сон. Кажется, ей не очень хотелось это знать.
“От любопытства кошка сдохла!” — вспомнила Искра слова Дона. Пожалуй, хватит вопросов на сегодня. А то ведь так можно и ответы получить. Искра перевернулась на другой бок, молясь всем известным богам, чтобы они послали ей сон без сновидений.