— Если не придет к вечеру, сам его приволоку, — пробормотал Арум на драконьем. — Надоело.
Он шел следом за Кьярой, поэтому она отлично слышала этот крик души.
— Понимаю, — усмехнулась она. — Покажи, комнату, в которой живёшь, чтобы я знала. Не буду беспокоить, если только ты сам не захочешь пообщаться.
— Ты меня не беспокоишь, — вздохнул жрец, поравнявшись с девушкой. — Меня вообще никто не беспокоит в последнее время. Даже скучно. Надеялся запереть в лазарете Эридана и хоть как-то себя развеселить
Драконид провел ее по коридору гостевого этажа, в сторону лестницы на уровень лазарета, остановился у крайней двери:
— Эта моя комната. Заходи, если станет грустно или скучно…
Посмотрев на жреца, девушка подумала, что ему стоит рассказать о видениях, которые посетили ее во время слепоты.
— Я вспомнила одну вещь, которую хотела тебе рассказать, — начала она.
Недолго думая, он открыл дверь и пригласил тифлингессу в комнату. Внутри было так же аскетично, как и в комнате Кьяры, разве что окна были большими и пропускали много света, а вместо зеркала или шкафа стояла большая жаровня, в которой все еще тлели благовония, распространявшие аромат елового леса. Сев на стул, девушка рассказала Аруму о видениях, особенно заострив внимание на том, что еще не сбылось: на черной птице.
— Разные видения посылал мне Темпус, — произнес драконид, дослушав ее. — Некоторые я смог расшифровать. Другие нет. Я видел черную птицу с мечом Эридана в когтях. Это было еще до всего этого, на Фаеруне. А после, уже здесь, увидел, что меч в когтях птицы взрывается и рассыпается множеством искр.
— А птица случайно не ворон? — поинтересовалась девушка.
— Похоже, но не уверен.
— Обычно я задаю тебе личные вопросы, и ты честно на них отвечаешь, хотя видно, что тебе не всегда приятно, — с улыбкой сказала она. — Давай, я раздобуду нам поесть и отплачу той же монетой…
Они заказали еды у слуг, и во время трапезы Кьяра поведала о своем приказе.
— Видят боги, как местами было тяжело, — подытожила она рассказ. — Пытаться бороться с его упрямством, чтобы он сам себя не угробил. Я тоже его боялась. Спасибо Эрте… — она прервалась на пару глотков вина.
— Это многое объясняет, — ответил Арум. — Вы не выглядели как хозяин и слуга, но при этом ты всегда была рядом. Я думал, что вас связывает общая история, как с Эртой. Да, я действительно его боялся. До сих пор кажется, что временами он словно одержимый злым духом. Ты так и привязана к нему?
— Уже нет, он выкупил мою душу. Вы были свидетелями той сцены в тронном зале, когда Дриман и маги ушли, а жриц смели. Королева получила то, чего хотела. Эридан сыграл свою роль, можно сказать, был ее мечом.
— Высшие силы играют нами, словно в шахматы, — покачал головой драконид. — Аурил, Королева Воронов, Темпус… кто знает, кто еще вкидывает в эту игру свои кости. А я никогда не любил игры…
— Да, так и есть, — задумчиво сказала тифлингесса. — Эридану меньше всего повезло с игроком. Ты веришь в Темпуса и предан ему, Королева Воронов, хоть и умеет добиваться своей цели и манипулировать пешками, не страдает излишней жестокостью, в отличие от Аурил. Та же искренне наслаждалась, мучая его. Да, скорее всего, есть ещё игроки, которых мы не знаем, но это неважно. Возвращаясь к твоему видению, мне кажется, оно уже сбылось, но я не специалист по трактовке видений.
Она вновь приложилась к бокалу.
— Я знаю. Видел ее. Видел, что она делала, — пробормотал драколюд, делая судорожный глоток вина. — Мне жаль, что Эридан потерял силы, но рад, что он больше не служит ей. Однако, добрее он не стал. Мне казалось, он убьет эту девочку… Возможно, это видение и сбылось, но есть другие, — он прервал речь усталым вздохом. — Победа над Мэб может тяжело нам даться.
— Когда он в ярости, то себя почти не контролирует, — подтвердила Кьяра. — Я думала, что он меня убьёт пару раз. Начало нашего знакомства было очень "весёлым".
Она вспомнила тот день. Прошло не так много времени, но по ощущениям — несколько лет.
— Он был жесток к тебе? Ну и низость… — с отвращением сказал жрец. — Вот так, считаешь кого-то храбрым, сильным, если не добрым, то в какой-то степени великодушным… а потом узнаешь что-нибудь такое, и светлый образ рушится.
— Не будь так поспешен в выводах, — усмехнулась девушка. — Я тоже совсем не образец благочестия, и местами перегибала палку. Эридан может быть и великодушным, и жестоким. Наверное, как многие люди. Ему надо было сломать Элаха, раздавить его, боюсь, благородством тут не удалось бы отделаться. Он очень боялся, что Терим присягнет Мэб. Только ему не говори, что рассказала. Рассердится.
— Я все еще слишком верю в идеалы, — сказал Арум. — Поэтому мне порой трудно признать, что мир и люди могут быть далеки от дихотомии добра и зла. Янтарь был мудрее в этом плане…
Вспомнив о брате, он вновь погрустнел, и Кьяра поспешила сменить тему.
— Расскажешь, что видел о Мэб? — спросила она.
Подумав немного, драколюд ответил:
— Мои видения не всегда бывают информативными. Видел черного единорога, фигуры, окруженные смертью и холодом. Она придет не одна. Она очень сильна. В каком-то смысле это сестра Аурил. Чтобы победить Мэб, нужно стать воплощением огня.
— А Эридану ты рассказывал про это видение?
— Рассказывал ему. Знаешь, что он сказал? "Я не разбираюсь в метафорах".
Он так удачно передразнил манеру речи Эридана, что тифлингесса не сдержала улыбки.
— Что-нибудь придумаем, — поспешила успокоить она. — Твоя вера в идеалы по-своему прекрасна, надеюсь, я все не испортила, рассказав лишнего.
Тон ее голоса был шутливый, и драконид быстро подхватил его:
— Я переживу этот кризис веры.
Грусть на лице Арума сменилась улыбкой, и тифлингесса порадовалась, что смогла развеять его мрачные думы.
— Что ж, пожалуй, пойду к себе, спасибо за компанию за обедом, — сказала она.
— Спасибо за твою откровенность, — отозвался драколюд. — Ты всегда можешь поговорить со мной, если возникнет такая необходимость.
Кивнув, девушка вышла из комнаты драконида. События сегодняшнего утра успели утомить ее, поэтому она решила немного вздремнуть после обеда. В Бездну Эридана. Она там переживала за него этим утром, а он не сказал ей ни одного ласкового слова. Какой дурак.
Кьяра заперлась в комнате и бухнулась на кровать. Немного повалявшись, наконец заснула. Во сне ее окружал непроглядный мрак, полный жутких отдаленных шепотов. Кто-то крепко схватил за руки и ноги, сверкнула сталь, тифлингесса закричала от боли. Изящные крылья упали на землю, подрагивая в конвульсиях. Она захлебнулась криком, и ее швырнули в яму, полную острых стеклянных зубцов. Иглы воткнулись в руки, ноги и туловище, ломались, крошились, забиваясь острыми песчинками в открытые раны. Все тело покрылось яркими вспышками боли, отдающимися белым заревом в глазах. Кьяра могла только ползти, скользкая от собственной крови. Рука наткнулась на что-то. Приглядевшись, тифлингесса увидела Элледина. Его глаза были широко распахнуты, а шея застыла под неестественным углом, как и руки, изломанные в нескольких местах. Рядом бесформенными грудами лежали тела Арадрива и Каленгила. Все гвардейцы лежали на острых зубцах, и все мертвые. На мгновение позабыв от боли, Кьяра отползла от них и наткнулась на большое тело с вытянутой челюстью. Арум! Только вся прекрасная золотая шкура была начисто снята с тела, обнажая мышцы, липкие от застывающей крови. Рядом лежал Эридан. Расслабленное лицо без маски ужаса или мук, прикрытые словно во сне глаза, и если бы не мертвенная бледность, Кьяра решила бы, что он в трансе или без сознания. Дыра в его груди, ощерившаяся осколками ребер, блестела красной влагой. Сердце вынули… Все умерли, и только чародейка осталась жить, изувеченная, в яме, полной трупов.
Она проснулась в полнейшем смятении. Рано обрадовалась, что кошмары больше не беспокоят. Что это? Проделки Страны Фей? Предупреждение? Последствия пережитого стресса? Немного успокоившись, девушка вновь опустила голову на подушку, но тут ладонь наткнулась на что-то острое. Поранив палец, девушка отдернула руку, потянув за собой край одеяла. На простыне, уже слегка окрашенной кровью из ранки, лежал осколок стеклянного зубца.
Кьяра испугалась. Она помнила, что как раз такие сине-серые толстые иглы снились ей в кошмаре. Осколок трона, выпавший из сумки? Девушка пошарила в ней и достала один из прихваченных обломков. Нет, определенно кристаллы, из которых состоял дракон, были сине-розового цвета. Чародейка прощупала его с помощью магии. Какая странная аура! Такой она не встречала ни на Фаеруне, ни в Нижних Мирах, ни здесь, в Стране Фей. Откуда он взялся? Его подкинули в постель, и, прикоснувшись к нему, девушка увидела этот чудовищный кошмар, или же этот странный предмет пришел прямиком из сновидения? Разве такое возможно?
Кьяра спустилась к подъемнику. Хотелось немного подышать свежим воздухом, отвлечься от ужасов, увиденных во сне. Деловая суета гвардейцев, их доносящиеся издалека разговоры немного успокоили ее. Общаться с ними не хотелось, но их жизнелюбие определенно разряжало атмосферу.
Прогуливаясь вдоль парапета, чародейка еще немного полюбовалась небом и простирающимся во все стороны лесом. Уже возвращаясь к лестнице, она заметила, как эльфы столпились вокруг конюшни. Раздался громкий металлический лязг, волки трусливо разбежались, а эльфы расступились, освобождая проход. Из конюшни вышел Эридан, осторожно выводя кошмара. Тот мотал головой, раздувал ноздри и всячески показывал недовольство, но эльф крепко держал ее под уздцы. При попытке оседлать, исчадие взъярилось, огненные копыта высекли яркие искры, и эльф отшатнулся, избежав удара. Кобыла попятилась от белобрысого, но тот схватил ее за голову, как некогда хватал Змея. Они посмотрели друг на друга злыми красными глазами, никто из них не хотел уступать. Однако Эйлевар сделал несколько шагов назад. Подняв кверху ладонь, достал кинжал и провел алую линию так, что кровь шустро заструилась на пол. Исчадие раздуло ноздри, из которых повалили дым и пламя, и медленно двинулось в сторону эльфа, словно под гипнозом. Продолжая пятиться, белобрысый отвел ее подальше от конюшни, затем остановился, позволив приблизиться вплотную. Кобыла ткнулась носом в ладонь и начала слизывать кровь длинным, словно у ящерицы, языком. Клыки вонзились в руку, Эридан скривился от боли, красная струйка потекла на пол бодрее, собираясь в маленькую лужицу. Отняв ладонь, эльф позволил скакуну переключиться на эту лужу на полу, и пока тот был занят, перекинул поводья, легко вскочив на его спину.
— Эридан, ты уверен? — тихо спросил Элледин, разглядывая эту картину.
— Если что, ты мой преемник, — усмехнулся тот в ответ.
Натянув поводья, он дал кошмару шенкеля. Зарычав, тварь моментально скакнула вперед, прямо через парапет карниза, а затем эльфы увидели удивительное зрелище: бегущего по небу адского коня.
Волки продолжали крутиться вокруг конюшни, но внутрь не заходили, запах исчадия отпугивал их. Кьяра поспешила успокоить Скага:
— Не бойся, она с виду страшная. Если будет нападать — дерись.
Однако волк испуганно прижимал уши и ластился к хозяйке, оставляя на черном бархате приметную белую шерсть. Девушка вздохнула. Звери есть звери, и некоторые инстинкты в них сильней прочих.
Элледин подошел к самому краю платформы, обеспокоено вглядываясь в небо. С этого расстояния Кьяра уже не слышала, о чем они говорили гвардейцы, однако они периодически смеялись, показывая пальцем куда-то вверх.
Наконец кошмар вернулся на карниз. Спешившись, Эридан поманил лошадь раненой рукой, оба скрылись в конюшне. Через несколько минут эльф вышел, перематывая кисть платком.
— Кажется, я нашел к ней подход, но это будет стоить мне здоровья, — со смехом объяснил он Элледину.
— Ужас, — фыркнул тот, — может, все-таки убьем ее?
Похлопав друга по плечу, Эридан направился в сторону лестницы. Кьяра пошла следом, и, догнав на ступеньках, спросила как можно более небрежным тоном:
— А это нормально, что предметы из снов попадают в реальный мир?
Он обернулся, и выражение лица на мгновение стало очень удивленным:
— Нет, никогда не слышал о таком.
Девушка заглянула прямо в глаза, стараясь прочесть мысли и эмоции. Неужели он игнорирует ее?
— Теперь ты на меня злишься? — спокойно спросила она.
— Нет, — ответил он. — Я не понимаю тебя.
Кьяра прочла в глазах растерянность.
— Значит, у меня создалось такое впечатление, — произнесла тифлингесса, взяв его за здоровую руку.
— Ты сказала оставить тебя в покое, — пробормотал он.
“Кажется, он действительно просто выполнял мою просьбу”, - подумала Кьяра. Это ее немного успокоило. На какое-то мгновение она подумала, что он потерял к ней интерес и отстранился.
— Да, на некоторое время, — кивнула девушка. — Меня сильно обидели твои слова. Ты извинился, но не всегда можно по щелчку вернуться в нормальное состояние. Видимо, я действительно очень ранимая….
— Ты не ранима, — вдруг возразил он, — это я не слежу за словами. А после испугался твоей реакции.
— А я сильно боялась, что тебя убьют, а потом сцена с Фистиль. Я не осуждаю…
— Я снова напугал тебя, да?
Она кивнула. Его ярость была спонтанна словно удар молнии и столь же разрушительна.
— Мне даже было жаль Фистиль и Ханиса, — призналась чародейка, — но тебе надо было сломить Элаха. К тому же ты предлагал мирное решение.
Они поднялись в тронный зал, пустынный и тихий.
— Меня спасло хладнокровие в бою, — произнес Эридан, — но после убийства Сехтена мной овладела ярость. Элах бросил своего племянника в жернова и не поморщился. Он и планировал, что племянник, несомненно, невероятно могучий воин, убьет меня. Я… если бы он помедлил, я убил бы его дочь.
Он опустил голову. В глазах не было вины, только задумчивость.
— Знаю, — сказала тифлингесса, а затем спросила насмешливо. — Интересно, а если бы ее покушение на твои колени увенчалось успехом, это бы тебя остановило?
Он ненадолго задумался:
— Возможно. Смотря, насколько хорошо было бы это покушение спланировано и осуществлено.
— Какой вы падкий на смазливое личико, интересно и что во мне только нашли?
Тепло улыбнувшись, она обняла его. Несмотря на тон, вздорный и наигранно обиженный, она не чувствовала сейчас ничего плохого.
— Все-то ты про меня знаешь, но не знаешь, что я в тебе нашел? — лукаво ответил он. — Как ты там говорила? Нужно оставить немного загадки?
— Это я вообще-то говорила про женщин, — фыркнула Кьяра, улыбаясь.
Она была довольна, что Эридан повеселел. Эйлевар распорядился накрыть на стол, он еще не обедал. Тифлингесса присоединилась к трапезе. Она была сыта, но десерт выглядел очень аппетитно.
— А Терим уехали или по-прежнему гостят во дворце? Как прошли другие переговоры? — спросила она, слизывая крем с ложки.
— Они уехали, — ответил эльф, оторвавшись от сочного ребрышка. — Если бы остались, снова могли бы придумать глупость. Попытаться выкрасть Фистиль, например. А леди Халирр действительно присягнула мне, ее войска скоро присоединяться к нашим, а пара ее людей будут находиться при мне, — он задумчиво опустил ребрышко на тарелку. — Но меня все это настораживает. Или я ищу везде двойное дно, или… Слишком легко согласилась…
— Согласилась действительно быстро, но, возможно, у них просто нет столько гонора, — хмыкнула девушка. — А ещё есть вариант, что леди Халирр надеется породниться с тобой, и тогда все просто объясняется, — как бы невзначай добавила она, отломив очередной кусочек от десерта. — Она же сказала, что в их семье этим клинком давно по праву никто не владел.
Эридан очень глубоко задумался.
— Мне бы такое даже в голову не пришло, — пробормотал он. — Может быть. Это рациональный шаг.
Тифлингесса удивленно приподняла брови. Неужели он даже не подумал о подобном варианте?
— Мне казалось, это очевидно, — произнесла она. — Ждите делегаций на поклон с дочками, особенно, когда Терим присягнет и когда сразите Мэб.
— У меня нет будущего. Этот мир ненавидит меня. Так что не знаю, что будет, когда сражу Мэб. Даже если они вдруг перестанут считать меня злодеем, все равно не перестану быть собой. Я хотел уничтожить старый уклад в Стране Фей, деление на Благой и Неблагой дворы. Это я могу. Построить что-то?…
Он покачал головой. “Я могу только немного расчистить площадку под строительство, но для того, чтобы построить нечто новое, мало только желания”, - подумал он и вновь загрустил.
— Могу попробовать успокоить Фистиль, мне это неплохо удается, — попробовала сменить тему Кьяра.
— Ты и правда добрая, — заулыбался эльф. — Можешь попробовать. Девочка будет долго гостить у нас, и жестоко все время держать ее в страхе.
— Меня уже в добрые записали, — фыркнула Кьяра. — А третий род?
— Дом Трабрар не присягнет, — сказал эльф. — Я уничтожил их угодья, но по этой же причине они и не присягнут Мэб. Та тоже любит зиму, а ещё смерть. Надеюсь заручиться их поддержкой, но для этого мне нужно понять, как развеять это заклятие зимы.
Вновь воспряв духом, он продолжил трапезу. Глядя на него, Кьяра немного замечталась. “Он не хочет править, там может, после победы над Мэб просто сбежим куда-нибудь на Фаерун?” — подумала она. От этих мыслей стало очень тепло.
— О чем ты замечталась? — спросил Эридан, вытирая руки.
— О всяких глупостях, — ответила чародейка, скорчив насмешливую мордочку. — А теперь, Ваше Величество, марш в лазарет.
От ее взгляда не скрылась его очевидная хромота, да и девушка помнила, что Арум сумел исцелить далеко не все раны. Прежде чем шутливо откланяться и уйти в лазарет, Эйлевар объяснил тифлингессе, где держат Фистиль. Кьяра решила зайти к ней чуть позже. Сначала нужно было решить один очень важный вопрос.
Переодевшись, девушка направилась в башню мага. Она занимала целый уровень, смежный с этажом наложников, и представляла собой комплекс помещений: алхимическую лабораторию, зал для магических экспериментов, библиотеку и обсерваторию. Окна здесь были маленькие, почти под самым потолком. Какой-то изысканности в интерьерах Кьяра не обнаружила. Обстановка простая и функциональная. Кьяра нашла Зариллона в лаборатории. От блеска металлических, медных и стеклянных элементов пестрело в глазах. Стену занимал огромный шкаф с множеством маленьких выдвижных ящичков, подписанных на неизвестных девушке языках. Маг сидел за большим столом с увеличительными стеклами на стойках, в руках у него была колба с подтаявшими кусочками льда, а рядом, внутри очерченного магическими формулами круга, находилось сияющее зелье, которое девушка уже где-то раньше видела.
— Зариллон, я опять пришла с загадкой, над которой можно поломать голову.
— Да? — ответил эльф, отвлекаясь от созерцания льдинок, взгляд у него поблескивал нездоровым интересом.
— Сегодня приснился кошмар. Меня кинули на стеклянные пики, но самое странное, что когда проснулась, то поранила руку об этот осколок.
Она достала стеклянный зубец и протянула волшебнику.
— Похоже на обсидиан, но необычный. Были сегодня и сильные эмоции, и страх, и общение с кошмаром. Может как-то связано, — продолжила девушка.
Взяв осколок, Зариллон внимательно осмотрел его под увеличительными стеклами на стойке.
— Действительно, похоже на обсидиан, но это не он, — произнес, наконец, он и начал чертить мелом формулу на доске, лежащей на столе. — Первый такой случай?
— Да, — подтвердила Кьяра. — Кошмары были, но они не овеществлялись.
Начертив формулу, эльф положил осколок в центр круга. Линии вспыхнули ярким бело-серебристым светом, заставив волшебника отпрянуть. Вместо круга и символов на доске остались глубокие выжженные следы, все еще источающие струйки дыма.
— Это материя плана фей, но изначально магия другого плана, — удивленно произнес эльф. — Судя по цвету, я бы сделал ставку на Лимбо или Астральный. Это… как бы так сказать… сила мысли, облаченная в материальную форму.
— Но как это возможно? И почему? — удивилась тифлингесса.
— Вопрос, на который мне трудно ответить, — откликнулся Зариллон, с интересом разглядывая осколок. — Может, это влияние существа, события или предмета. Будь аккуратна. Может быть очень опасно.
— Спасибо за предупреждение, — кивнула Кьяра.
Она почти вышла из лаборатории, но в дверях остановилась.
— А ты знаешь заклинание Исполнение желаний? — спросила она.
— О, я не так силен… Далеко не так силен. Оно тебе необходимо?
— Я знаю, что его можно использовать для воскрешения, — объяснила девушка.
— Да, — подтвердил Зариллон. — Для многих целей. Есть разные существа и артефакты способные на это. Смотрела в сокровищнице? Слышал, там много всего. Эридан взялся было обследовать, но быстро сдался. Это вообще не его. А я занят здесь с несколькими задачами и не знаю, когда освобожусь.
— Спасибо за идею, — улыбнулась Кьяра и вышла из лаборатории.
“Надо бы наведаться в эту сокровищницу”, - подумала она. — “ Кто знает, какие интересные магические предметы могут там найтись?”
Пройдясь по уровню наложников, девушка нашла описанную Эриданом комнату. Она ожидала увидеть охрану, но вокруг двери было необычайно пусто, только кожей ощущался еле заметный холодок. Кьяра прибегнула к магии и увидела множество прозрачных фигур, которые хаотично летали вокруг двери. Очевидно, духи или привидения. Девушка считала таких существ крайне неприятными.
— Пропустите, — громко произнесла она, — лорд Эйлевар в курсе.
Медленно приблизилась к двери. Не заперто. Дверь отворилась без малейшего скрипа. Духи никак не отреагировали на действия тифлингессы, просто продолжали равнодушно прожигать ее взглядом.
— Леди Фистиль? — тихо позвала девушка.
В комнате царила тишина. Это помещение было гораздо больше комнаты Кьяры, и украшено причудливыми коврами и красочными драпировками по стенам. На полу были раскиданы осколки посуды, смятые платья и рассыпавшийся жемчуг, а гобелены с некоторых стен были неаккуратно сорваны. Что-то еще Кьяра увидеть не сумела, комната и правда была велика.
Вскоре она все-таки обнаружила Фистиль. Эльфийка лежала в керамической ванной, завернувшись в портьеру, словно в кокон. Судя по всему, на ней было только нижнее платье. Плечи вздрагивали от беззвучных рыданий. Тихо сев рядом с ванной, Кьяра ласково погладила девушку по голове. Та встрепенулась от прикосновения и мгновение спустя закричала севшим голосом:
— Нет! Нет!
— Я не причиню тебе вреда, — попыталась успокоить ее чародейка, но страх в глазах эльфийки был слишком силен.
— Я сделаю все, что вы хотите, только не убивайте, — дрожащими губами прошептала Фистиль.
— Я просто посижу с тобой, — сказала тифлингесса, убирая руку, чтобы больше не пугать девушку прикосновениями.
— Пришла убить меня?
— Нет.
— А он… Он убьет меня, да?
Кьяра вздохнула:
— Нет, если лорд Элах будет вести себя правильно.
— Думала, отец просто выкупит меня, — всхлипнула Фистиль, — но теперь я, наверное, заперта здесь навечно.
Из ее глаз полились горестные слезы, и Кьяра вновь попыталась обнять, убаюкать в своих руках. На этот раз эльфийка не сопротивлялась и, обмякнув, запричитала:
— Мне так страшно. Так боюсь, что меня убьют. Боюсь его. Истории правдивы. Ты демон?
— Нет, — мягко улыбнулась Кьяра.
— Ты украдешь мою душу, а он ее сожрёт, — пробормотала эльфийка. — Я раньше не верила историям. И выглядит он… Ну… Смеётся, улыбается. Не похоже на того, кому вырвали сердце. Теперь я боюсь, что истории правдивы…
Она еще сильней закуталась в портьеру, словно это могло бы ее защитить.
— Не верь тому, что слышишь, — произнесла тифлингесса. — У него есть сердце, но оно очень жестокое и холодное. Не бойся. Пока лорд Элах благоразумен, тебе ничто не угрожает.
Ей хотелось успокоить девчонку, но одновременно с этим чародейка понимала, что образ Эридана нужно сохранить в полной мере. Угроза, которую он излучал, должна выглядеть натурально.
— Отец любит меня, — отозвалась девушка. — Он сделает все возможное.
Кьяра почувствовала, что Фистиль перестала дрожать и дышать, словно загнанное животное. Кажется, у нее вышло успокоить эту леди.
— Хочешь, я приду завтра? — спросила тифлингесса.
— Да, — чуть помедлив, отозвалась Фистиль.
Кивнув и улыбнувшись, Кьяра покинула комнату и затворила за собой дверь. “Зачем я за это взялась?” — подумала девушка. — “Неужели Эридан прав, и я действительно добрая?”