Эйрспур
Год Нестареющего (1479 ЛД)
Демаскус продолжал в изумлении разглядывать дымящиеся развалины Материнского Дома. Оплот исчез, равно как и его шанс получить ответы. Чёрные струи дыма поднимались в небеса, словно флаги, развевающиеся на похоронах всех его надежд.
Кто же мог это сделать?
Его охватил гнев, горячий и горький, словно первый глоток свежесваренного кофе. Ему не нравилось оказываться обманутым в своих ожиданиях. Те, кто осмеливались перейти ему дорогу, либо раскаивались в этом, либо умирали. Умирали весьма…
Он сморгнул, удивлённый своей реакцией, и гнев тут же рассеялся. Откуда, во имя Адов, это вообще взялось? Одёрнув плащ, Демаскус сглотнул. После вспышки ярости во рту его чувствовался привкус железа. На миг его охватила такая злость, что он бы с лёгкостью мог кого-нибудь придушить…
Боги милостивые, — подумал он. — Неужели из-за своего взрывного темперамента я и убил того священника?
Его раздумья прервал голос женщины. Он лишь краем уха услышал то, что она сказала, но с радостью воспользовался шансом, чтобы прекратить терзать себя бессмысленными раздумьями. Что-то насчёт…
— Рилта? — спросил он. — Это кто?
Внимательно осмотрев его с ног до головы, дженази произнесла:
— Это Рилтана. Для краткости я обычно звала её Рилта. Так почему вы её ищете? — она вновь устремила взгляд на ростовщика.
Чант покачал головой.
— Я не знаю никого, кто бы носил это имя, — произнёс он усталым голосом.
Женщина, которая представилась, как Карменере, нахмурилась.
— Ты — Чант Морвен? — спросила она. — И ты разыскиваешь информацию о ком-то, кто соответствует описанию Рилты, верно?
Наконец до них дошло.
— Та, кто украла мой шарф! — воскликнул Демаскус. — Ты её знаешь?
Карменере пожала плечами.
— Может быть.
— Рилтана — воздушная дженази, носит маску и обтягивающую кожаную броню? — спросил Чант.
— Она порой одевалась так, да, — ответила Карменере. — Вы упомянули об украденном шарфе. Это…
— Да! Мой шарф! Она вырвала его прямо у меня из рук. Этот шарф очень важен для меня!
Демаскус устремил на женщину пылающий гневом взор. Он знал, что ведёт себя грубо и лучше сменить тон, чтобы не спугнуть её, но ничего не мог с собой поделать.
Карменере нахмурилась.
— Рилта известна тем, что порой берёт себе вещи, которые ей не принадлежат, — лишённым эмоций голосом пробормотала она. — Обычно такие вещи не представляют собой настолько большой ценности, чтобы их потеря являлась болезненной для владельцев. Обычно.
— Ценности? — заорал Демаскус. Несколько зевак оглянулись на него, но ему было плевать. — Да какая разница! Она — воровка, и…
Поднявшись на ноги, Чант положил ладонь ему на плечо. Демаскус смерил его сердитым взглядом, но всё же заткнулся.
Откашлявшись, ростовщик произнёс:
— Прости моего друга Демаскуса — этот шарф многое для него значит. Можешь ли ты передать своей подруге Рилтане, что мы бы хотели его вернуть? Что мы даже готовы заплатить за это деньги? — голос Чанта звучал дружелюбно и совершенно искренне.
Демаскусу наконец удалось отчасти справиться с охватившим его гневом, но открывать рот он не рискнул. По крайней мере, у него получилось согнать с лица хмурую гримасу.
— Я бы передала ей, — произнесла Карменере, — но… она пропала. И я этим весьма обеспокоена.
— Что ты имеешь в виду под «пропала»? — спросил Чант.
— Вчера до меня дошли слухи, что вы её разыскиваете, и я решила нанести ей визит, — произнесла Карменере. Судя по выражению её лица, за этими словами скрывалось нечто большее.
— И? — спросил Демаскус.
Женщина достала оторванный лист пергамента.
— Я нашла эту записку.
Взяв её, Чант прищурился. Достав из кармана пару линз для чтения, он водрузил их на нос и устремил взгляд на лист.
— Что там написано? — спросил Демаскус.
— Письмо адресовано Карменере. В нём говорится, что Рилтана собирается встретиться с клиентом в Сепульчере, чтобы получить плату за выполненное задание. И?
— Она давно должна была вернуться! — воскликнула Карменере. — Но она не появлялась дома ни прошлой ночью, ни утром. Должно быть, в Сепульчере что-то пошло не так.
— Что из себя представляет этот Сепульчер? — спросил Демаскус.
— Место, где заключаются незаконные сделки, — задумчиво произнёс Чант.
Опустив голову, Карменере уставилась в землю.
— Пошли, — произнёс Демаскус. — Этот шарф нужен мне, чтобы вспомнить…
Ткнув его локтем, Чант слегка качнул головой в сторону Карменере.
Верно, — подумал Демаскус. — Вовсе незачем объявлять о своих проблемах каждому встречному.
— Карменере, — произнёс Чант. — Мы решили отправиться в Сепульчер на поиски твоей подруги. Хочешь присоединиться к нам?
— Мне бы не… — встряхнув головой, женщина поднял взгляд. — Нет, наши пути разошлись навсегда. Прошу вас, если вы её отыщете и она окажется в порядке, не говорите ей, что именно я указала вам путь.
— Эм. Конечно, — озадаченно произнёс Чант.
Демаскус подумал, что будет совершенно излишне упоминать о том, что он собирается сделать с воровкой, когда найдёт её. Вместо этого он спросил:
— И куда же нам идти?
Ростовщик махнул рукой в сторону запада — туда, где со стыка двух горных склонов, на которых был построен Эйрспур, обрушивался водопад.
— Ты это слышал? — спросил Чант.
Всё, что слышал Демаскус, это непрекращающийся грохот воды. Эхо его отражалось от стен тоннеля, и этот звук, казалось, стремится просверлить в его черепе дыру.
Он встряхнул головой. Для того, чтобы добраться до Сепульчера, им пришлось спуститься в расположенный под Эйрспуром лабиринт подземных тоннелей. К счастью, ростовщик знал дорогу — он сказал, что пару раз ему уже доводилось бывать в том труднодоступном месте. Уже почти полчаса они шли по проходам, некоторые из которых были превращены в часть канализации Эйрспура, и он знал, что их путешествие вскоре подойдёт к концу.
Внезапно остановившись, Чант обернулся. Последовав его примеру, Демаскус устремил взгляд в ту сторону, откуда они пришли. Тоннель был пуст.
— В чём дело? — тихо спросил он.
Ростовщик пожал плечами.
— Не уверен. Мне показалось, что позади нас кто-то есть.
— Я ничего не слышу, кроме шума водопада.
— Воды Акана производят впечатление, да?
— Оглушительное впечатление.
Ростовщик хихикнул. Демаскус подавил своё раздражение. Этот звук сильно действовал ему на нервы, но он не собирался поддаваться своему вспыльчивому характеру.
Они продолжили путь. Вонь гниющей рыбы заметно усилилась. Её запах даже заглушил смрад нечистот, хотя от этого едва ли стало легче.
Чант указал на слабый отблеск света, виднеющийся впереди.
— Мы почти на месте, — прошептал он. Кивнув, Демаскус опустил ладонь на рукоять меча.
Они зашли в огромную пещеру. Он насчитал один, два, три… в сумме семь тоннелей, которые выходили из неё. Один из тех, что находился на потолке, был перекрыт ржавой железной заслонкой.
В сыром воздухе стоял запах рыбы. От грибов, покрывавших стены и потолок, исходило свечение. Несколько параллельных линий на камнях свидетельствовали о том, что пещеру периодически затапливало. Даже сейчас на полу виднелись лужи. В некоторых из них отчаянно мельтешили рыбки — свидетельство того, что последний потоп произошёл не так давно.
Рядом с одной из стен неподвижно лежала женщина в чёрном доспехе. Неподалёку от неё находилось ещё одно тело, куда меньшее по размеру.
— Это она! — воскликнул Демаскус. Чант схватил его за руку, но он вырвался и бросился вперёд. Если здесь и была засада, он к ней готов.
Демаскус склонился над телом воровки, но… шарфа при ней не оказалось. Ему отчаянно захотелось заорать и встряхнуть её. Совладав с собой, он попытался нащупать пульс на её шее.
Ему повезло — сердце билось слабо, но ритмично.
— Она жива!
Не прекращая обшаривать пещеру взглядом, Чант подошёл к нему.
— Можешь привести её в чувство? — спросил Демаскус. — Нужно узнать, что произошло с моим шарфом.
Ростовщик поджал губы, словно обдумывая варианты. Наконец он всё же достал из-за пояса стеклянный сосуд с исцеляющим зельем.
Демаскусу доводилось пользоваться такими зельями сотни раз. Возможно, тысячи. Его захлестнула стремительная кавалькада образов и ощущений — сломанные кости, кровоточащие раны на животе, резаные, колотые, дробящие удары… Сморгнув, он протёр глаза, чтобы избавиться от них.
Поддерживая голову женщины, Чант влил исцеляющий бальзам ей в горло. Через несколько мгновений бледная кожа дженази порозовела. Она закашлялась, и её глаза распахнулись.
Женщина сморгнула, переводя взгляд с Демаскуса на Чанта и обратно. На её лице было написано замешательство.
Демаскус прочистил горло. Глаза Рилтаны расширились, и она воскликнула:
— Ты!
— Да, я, — произнёс Демаскус. — Где мой шарф?
Воровка поднесла дрожащую руку к голове. Кристаллические пряди цвета затянутых облаками небес, которые заменяли ей волосы, были заплетены в косу.
— Гнойнорылый гоблин застал меня врасплох, ударил дубиной. Я не помню…
Демаскус устремил взгляд на второе тело, которое лежало в нескольких шагах от Рилтаны, наполовину погружённое в лужу. Подойдя ближе, он схватился за грязные обмотки, служившие погибшему обувью, и вытащил его из воды.
Да, это был гоблин. Глаза его вылезли из глазниц, а сведённые трупным окоченением руки по-прежнему цеплялись за глотку, пытаясь сорвать обвившуюся вокруг неё светлую полосу ткани.
— Милостивые боги! — воскликнул Демаскус. Это был его шарф! Но…
Потянувшись к нему, он замер. Гоблин погиб точно такой же смертью, как и священник из его видения. Значит, этот кусок ткани является вовсе не шарфом, а зачарованным оружием убийства — гарротой!
Может, то, что он лишился его и всех своих воспоминаний, является лишь благом. Может, он сам некогда всё это и устроил. И теперь он получил шанс вернуть свою вещь — и ту жизнь, от которой, возможно, отчаянно хотел сбежать.
— Значит, это он? — спросил Чант.
— Да. Но я не… — при взгляде на то, как туго впилось полотно в шею гоблина, его охватила дурнота. В его ушах зазвучал ревущий звук, который с каждым мгновением становился всё громче и громче.
Погодите-ка. Звук был вполне реален.
Чант и Рилтана одновременно повернулись ко входу в пещеру. Воздух сотряс громкий рёв.
В тоннеле, пригнувшись, стояло чудовище. Взгляд его состоящих из алых кристаллов глаз был устремлён прямо на Демаскуса, голодный и полный предвкушения.
— Вот свинство! — выругалась Рилтана. — Почему вы просто не оставили меня валяться без сознания? Хватит с меня этого дерьма!
Тварь имела гуманоидную форму, однако из её бугрящихся неестественно раздутыми мышцами плеч росла дополнительная пара рук. Из-за того, что монстр стоял, слегка подавшись вперёд, он чем-то напоминал охотящегося хищника. Его оскаленная пасть была полна острых зубов, а из головы, плеч и верхней части спины торчали алые кристаллические шипы, похожие на некую первобытную корону.
Демаскус узнал его. Он являлся сородичем того демона, с которым он столкнулся в святилище, но этот монстр был намного, намного сильней, чем тот дретч. Казалось, что он был создан для одной-единственной цели — беспощадно потрошить своих жертв.
Выйдя из тоннеля, демон раскинул когтистые лапы и взвился в воздух.
Одним прыжком преодолев расстояние в десять шагов, он приземлился в центре пещеры и тут же прыгнул снова, двигаясь так быстро, что Демаскус едва мог уследить за ним.
Он взмахнул мечом, держа его острием вниз. На клинке вспыхнули полупрозрачные руны, и время замедлило свой стремительный бег. Воспользовавшись этим, Демаскус поспешно бросился в сторону.
Чудовище пролетело над ним. Когда монстр осознал, что его когти кромсают лишь пустоту, рёв его сменился удивлённым визгом. Время вновь обрело свой нормальный ход, и он врезался в заросшую грибами стену. Не медля ни секунды, демон вскочил на ноги.
Послышалось шуршание подошв о камень, и в воздухе промелькнули два арбалетных болта. Один из них отрикошетил от алого кристалла, не причинив твари никакого вреда, но второй вонзился в подмышку. Потрошитель взвыл — больше от ярости, чем от боли.
— Демаскус! — выкрикнул Чант. — Берегись…
Демон опять устремился к Демаскусу. Рука, которую поразил болт Чанта, бессильно обмякла, но на его скорость это никак не повлияло.
Демаскус попытался повторить свой предыдущий трюк, но тварь, наученная горьким опытом, вместо того, чтобы наброситься на него и попытаться повалить, взмахнула когтистыми лапами.
Блокировав мечом направленный в живот удар, Демаскус прикрыл лицо свободной рукой, надеясь на защиту брони. Его предплечье пронзила боль, а на глазах выступили слёзы. Под весом навалившегося на него монстра он начал скользить назад.
Внезапно нога его натолкнулась на тело гоблина, и он пошатнулся. Какая ирония, — подумал Демаскус, вновь обретя равновесие. — Я умру, даже не успев вернуть самую важную вещь из своих воспоминаний.
— Чего ты хочешь? — в ярости заорал он в лицо твари. — Почему ты стремишься меня убить?
Остановившись, демон прорычал:
— Ты вызвал недовольство последователя Стихийного Ока. Твоя кожа принадлежит ему.
Что за?..
— Да я знать ничего не знаю о вашем Стихийном Оке! — вскричал Демаскус. — Чушь какая-то! Я просто хочу понять, кто я такой!
Внезапно за спиной демона возникла Рилтана. Она вонзила кинжал ему в бок, с безошибочно точностью отыскав самое уязвимое место, и тут же отступила. Демаскус был уверен, что, получи он сам такое ранение, то рухнул бы на землю, не в силах подняться снова. Но тварь, хоть и вскрикнула от боли, не обратила на воровку никакого внимания. Она снова устремила взгляд на Демаскуса.
— Я исполню свой долг, и твоё сердце будет моим, — прорычал монстр. Очевидно, он не успокоится, пока не разорвёт его на части.
Что-то коснулось его ноги, и Демаскус подпрыгнул.
Шарф частично размотался с шеи гоблина. Один его конец поднялся в воздух, словно кобра. На трепещущей полосе ткани появились слова.
Возьми меня.
Тварь снова бросилась вперёд. Словно со стороны Демаскус смотрел, как его рука хватает шарф.
Его конец развернулся в воздухе, подобно флагу на сильном ветру, и устремился к атакующему чудовищу. Демаскус подумал, что полоса ткани попытается обвиться вокруг шеи демона, но вместо этого она захлестнула его локоть. Не удержавшись на ногах, потрошитель растянулся возле ног Демаскуса.
Не теряя времени, он взмахнул клинком. Удар, который должен был расколоть череп чудовища, пропал втуне — его противник успел вскинуть руку, и лезвие вонзилось в ладонь. С нечеловеческой силой тварь взвилась в воздух и обрушилась на Демаскуса.
Он упал, и его голова со стуком ударилась о каменный пол. Вес монстра прижимал его к земле. Демон вцепился в него двумя руками — в третьей по-прежнему торчал клинок. Вырвав его из лапы чудовища, Демаскус свободной рукой прикрыл горло, защищая его от когтей.
— Ну, я взял, — прохрипел он, обращаясь к Вуали. Но белая полоса ткани, казалось, истощила все свои силы. Просто великолепно.
Судя по всему, демон решил оправдать то название, которое дал ему Демаскус — он попытался вспороть ему живот. Учитывая, что его тело защищал плащ и кожаная броня, а рук у монстра сильно поубавилось, у него не получилось сделать это сразу. Но Демаскус лежал на спине и не мог полноценно пользоваться одной рукой. Он знал, что у него есть лишь пара мгновений до того, как монстр расправится с бронёй и доберётся до нежной кожи.
Проревев бессловесный вызов в лицо своего противника, он выпустил рукоять меча, от которого в данной ситуации всё равно не было особого проку, и, обеими руками схватившись за шарф, попытался захлестнуть им шею демона.
Внезапно полоса ткани снова пробудилась к жизни.
Но монстр уже знал, что за опасность ему грозит. Он отшатнулся назад, подальше от извивающейся Вуали.
В демона вонзились три арбалетных болта, два в спину и один в щёку. В воздухе мелькнул кинжал, попавший ему в глотку.
Задохнувшись, монстр рефлекторно щёлкнул челюстями и попытался вырвать шарф из рук Демаскуса. Из раны в горле хлынул поток студенистой жидкости, растекаясь у его ног.
Они принялись перетягивать шарф друг на друга.
— Отпусти, демон! — заорал Демаскус и рванул шарф на себя.
Монстр сделал то же самое, рывком вздёрнув Демаскуса на ноги. Не успев задуматься над тем, что он делает, он рефлекторно впечатал колено в живот твари, а затем изо всех сил дёрнул за шарф. Если бы демон выпустил его, Демаскус бы оказался в весьма невыгодном положении, но тот, продолжая крепко сжимать свой конец, запнулся об его поднятую ногу и отлетел в сторону на десять шагов.
Он тяжело рухнул на пол. Послышался хруст костей, эхом отразившийся от каменных стен.
На этот раз демон уже не поднялся.
Наклонившись, Демаскус упёр руки в колени и попытался отдышаться. Он осмотрелся, задержавшись взглядом на теле чудовища. Чант держал заряженный арбалет наготове. Рилтана стояла, слегка припав к земле, готовая или вступить в бой, или сбежать. В руке её поблескивал обнажённый кинжал, лицо кривила злая гримаса.
— Думаю, он мёртв, — сказала она.
Кивнув, Демаскус выпрямился.
— Ты сошёлся с этой тварью в рукопашную и выжил, — произнёс Чант, медленно опуская арбалет. — Очень впечатляюще.
— Шутишь, что ли? — воскликнул Демаскус. — Мои кишки чуть не оказались снаружи. А в твоём магазине вряд ли найдётся что-то, чем их можно заменить.
Ростовщик хихикнул.
— И что, во имя Адов, это за тварь?
— Она похожа на того монстра, который атаковал меня в святилище. Но этот был намного больше и сильней.
— Значит, демон, — протянул Чант.
— Кажется, да, — из-за провалов в памяти он не мог в точности определить его вид, но алые кристаллы, растущие из его тела, выглядели чем-то чужеродным. Если попытаться задержать на них взгляд, глаза начинали болеть…
— Он преследовал нас, — произнёс Чант. — Просто чудесно.
Тело твари начало оплывать, теряя форму и цвет. Бурлящая масса принялась таять, пока от демона не осталось и следа. Прошло несколько секунд, и исходящие от неё пары окончательно развеялись.
— По крайней мере, не надо думать о том, как избавиться от трупа, — хмыкнул ростовщик.
Крепче сжав рукоять кинжала, Рилтана произнесла:
— Итак, что тут вообще происходит?
Ничего не ответив, Демаскус отпустил один конец шарфа. Теперь, когда чудовище было повержено, он снова вёл себя, как обычный кусок ткани. Демонстративно встряхнув его, он вскинул бровь и посмотрел на воровку.
— А, да, — произнесла она. — Твой шарф. Полагаю, ты хотел вернуть его, — ей хватило совести изобразить смущение. — Но как вы меня нашли? И зачем спасли мне жизнь? И что это вообще за тварь?
— Мы понятия не имеем, кто это и почему он нас преследовал, — произнёс Чант. — Но мы пришли сюда, потому что хотели…
— Почему ты украла мой шарф? — прервал его Демаскус.
На миг Рилтана устремила взгляд на выход из пещеры, а затем снова повернулась к ним. Судя по всему, напряжение её покинуло.
— Потому что кое-кто обещал мне заплатить за то, что я его достану, — со вздохом произнесла она. — Но вместо этого он попытался меня убить.