Бесконечность давила ему на грудь, тяжёлая, как скала, и тёмная, словно могила. Над его головой водоворотом закручивалась вечная пустота — отражения сгоревших галактик в мутной воде.
Что-то изменилось. Вспыхнувшая нить бесконечными витками уходила во тьму, маня его следовать за её изгибами…
Втянув в лёгкие воздух, он резко распахнул глаза.
Затянутое облаками небо, в котором парили летающие острова, было расчерчено извилистыми линиями обнажённых ветвей деревьев. Вокруг клубился туман, заволакивая окрестности тускло-серой дымкой.
Крепко зажмурившись, он снова открыл глаза и начал считать. Один, два, три…
Он ждал, что память о том, что произошло, вот-вот вернётся к нему, подобно арбалетному болту, скользящему в ложе.
…и ничего.
Во имя Адов, что же случилось? — подумал он. — Почему я сплю не под крышей? Лишь идиот в это время года решится заночевать снаружи. Кроме того, лежу я на чём-то твёрдом.
Но главный вопрос — где он вообще находится? Пылающие Владения, когда он умудрился так напиться?
Он сел. Вокруг царила предрассветная полутьма, но света вполне хватало, чтобы он смог разглядеть то, на чём лежал — массивный мраморный алтарь, густо покрытый резными рунами.
Ой. Обнаружить себя распростёртым на алтаре, понятия не имея, что этому предшествовало — точно не к добру.
— Эй! — воскликнул он, резко подтягивая ногу к груди. Его кто-то цапнул!
Возле каменной плиты сидело приземистое одутловатое существо, широко ухмыляясь полной мелких клыков пастью. Его глаза представляли собой красные кристаллы, а плоть была мягкой, словно сырое тесто. Верхнюю часть его плеч покрывали алые чешуйки и шипы.
Он отшатнулся назад и, скатившись с каменной плиты, рухнул на четвереньки, сильно ударившись ладонями об землю. Стремительно поднявшись, он чуть не упал снова — его ноги затекли настолько сильно, что он их почти не чувствовал. В его глазах потемнело. Чтобы опять не свалиться в грязь, ему пришлось схватиться за край своего бывшего ложа.
Теперь их разделял каменный алтарь. Чудовище держало в руке человеческую голень, из которой торчала изрядно погрызенная кость. Он опустил взгляд. Его ноги были на месте… но почему на нём нет ботинок? Внезапно он осознал ещё кое-что, и по его спине пробежал холодок.
— Где моя одежда? — слабым голосом спросил он у существа. В душе его боролись страх и смущение.
Ухмылка твари стала шире. Губы её были измазаны алым, между жёлтых зубов застряли обрывки плоти. Отбросив оторванную конечность в сторону, она уставилась на него изучающим взглядом.
Не отпуская алтарь, он для пробы несколько раз переступил ногами. Их охватило жжение, словно в его плоть вонзились тысячи иголок.
Несколько мгновений тварь продолжала наблюдать за ним, словно задаваясь вопросом, что за необычный танец он исполняет. Внезапно она взвилась в воздух, перепрыгнув через алтарь, словно собака через невысокий забор.
Мышечная память подвела его; рефлекторно он плавным жестом потянулся к висящему за спиной двуручному мечу, но никакого меча при нём не оказалось. Он был полностью обнажён.
Тварь обрушилась на него. Несмотря на её малый вес, он не удержался на ногах и упал. Монстр бешено молотил конечностями, пытаясь вырвать ему глотку, вскрыть живот и распороть находящиеся на внутренней стороне бёдер артерии. От каждого удара он уходил, уворачиваясь или блокируя локтями. Однако, если ему вскоре не удастся перейти к ответным действиям, победа окажется за его противником…
Отчаянным рывком он подтянул колени к груди и резко ударил пятками в челюсть чудовища. Завизжав, монстр отлетел в сторону.
Когда его тело достигло верхней точки траектории полёта, время, казалось, замедлилось. Всего лишь иллюзия, решил он, но, тем не менее, воспользовался представившимся шансом, чтобы вскочить на ноги и оглядеться.
На расстоянии десяти шагов от алтаря высились гранитные обелиски, образующие некое подобие круга. Внутри него валялось разбросанное оружие и множество тел. Недвижимые, тихие… мёртвые.
Время вновь обрело свой нормальный темп. Тварь тяжело рухнула на землю, но тут же снова вскочила на ноги. С рыком она обхватила рукой рот, словно ощупывая больной зуб.
Хорошо, — подумал он. — Хоть какой-то урон мне удалось ей нанести.
Эта задержка позволила ему подобрать длинный меч, валяющийся в грязи возле обмякшей руки одного из трупов. Лезвие его было усеяно коричневыми пятнами ржавчины, а рукоять покрыта плесенью, но баланс оказался вполне приемлемым. Тяжесть оружия в его руке была первым приятным ощущением, которое он испытал с тех пор, как открыл глаза.
Он вскинул клинок, указывая им на тварь.
— Что здесь произошло? Во имя Света и Тени, что ты такое?
Существо зарычало, словно бешеная собака, и бросилось вперёд.
Несмотря на страх, скрутивший его внутренности— или именно из-за него — он ухмыльнулся. Вместе со страхом пришёл восторг, от которого каждый нерв в его теле запел. Он начал вскидывать меч, чтобы нанизать на него тело монстра…
Поздно. Стремительно приближающаяся тварь отпихнула клинок в сторону и широко распахнула пасть, готовясь вцепиться в его незащищённое предплечье. Его взгляд упал на необычный узор, который покрывал его руку, и он на миг замешкался. Пепельно-серый орнамент был похож на призрачную татуировку…
Тварь с силой впилась зубами в его плоть. Боль была ужасающей, и он не сдержал крика.
В его голове что-то жарко вспыхнуло, и внезапно по всей длине меча зажглись огни. С одной стороны клинка они были белыми, словно полная луна, с другой — алыми, как закатное солнце. Мигающие узоры то появлялись, то исчезали, их очертания напоминали призрачные руны — символы, которые казались ему неуловимо знакомыми…
Твари это зрелище не понравилось, и она ослабила хватку. Он вырвал руку из её пасти, и она захныкала. Между её зубами струилась кровь — его кровь. Повезло, что сухожилия оказались не задеты.
— Око смотрит! — внезапно воскликнуло чудовище, и он сморгнул. — Оно всегда смотрит. Оно ищет!
— Чьё око? — более умного вопроса ему в голову не пришло.
Чудовище уставилось на него взглядом торговца, который только что осознал, что оказался в деревне, где живут одни идиоты. Оно снова бросилось вперёд, неистово размахивая когтистыми лапами. Видимо, сияющий клинок произвёл на него не столь сильное впечатление, как он рассчитывал…
Один из когтей рассёк кожу у него на лбу. Хлынувшая на глаза кровь окрасила мир алым.
Поскользнувшись и едва не упав, он принялся свободной рукой торопливо вытирать с глаз кровь. Не прекращая атаковать, тварь взвыла. Если я не буду осторожен, — подумал он, — этот мелкий дретч и правда меня прикончит!
…дретч? Внезапно он осознал, что его противник и правда является дретчем, представителем одной из слабейших разновидностей демонических отродий. Он понятия не имел, почему не узнал это существо сразу. Возможно, из-за необычных кристаллических формаций, которые покрывали верхнюю часть его тела, и алого блеска глаз.
Неважно. Его пальцы крепче стиснули рукоять меча.
Он резко расправил плечи и слегка отступил в сторону, чтобы разорвать дистанцию. Высоко взмахнув мечом, он провёл обманную атаку, и, когда его противник попытался уклониться, наступил ему на ногу и одним взмахом снёс голову с плеч. Брызнула кровь. Руны ярко вспыхнули, а затем погасли, словно фонари во время бури.
Тело дретча упало на землю. Несколько раз подпрыгнув, голова его откатилась в сторону и остановилась возле двух камней.
Святилище вновь погрузилось в тишину. Несколько мгновений он стоял неподвижно, ошарашенный нахлынувшими на него эмоциями. Когда тело твари покинула жизнь, это оказалось… приятно. Почти как выпить вытяжку из некоего алхимического эликсира. Он ощутил подъём — словно молния внезапно пронзила завесу затянувших небеса грозовых облаков.
Подойдя ближе, он устремил взгляд на поверженного противника. Глаза отрубленной головы подмигнули ему.
— Владения! — выругался он.
— Старейшее Стихийное Око смотрит… — произнесла отрубленная голова. Его радостное возбуждение схлынуло, словно опавший парус.
Тварь замолкла.
Возьми себя в руки, — подумал он, чувствуя, как сердце колотится в ушах. — Это просто умирающее чудовище, а у тебя есть меч.
Он снова двинулся вперёд, держа клинок наготове.
Однако жизнь уже покинула тело дретча. Удивительно, что он вообще смог что-то прошептать, учитывая, что у него не было лёгких. Или нет. В конце-концов, что ему известно об анатомии демонов?
Голова дёрнулась. Прежде чем он успел отпрыгнуть или вскинуть меч, она начала оплывать, словно расплавленный воск. Таящая гелеобразная субстанция продолжала пузыриться и испаряться, даже полностью утратив форму. Вскоре от неё не осталось ничего, кроме пропитанного влагой участка земли.
Обезглавленный труп также исчез. Он остался один в окружении мёртвых тел.
Память упорно отказывалась проясняться. Ведь трупы демонов обычно разлагаются совсем иначе, верно?..
Почему у меня такое ощущение, будто мои мысли плавают в толще патоки?
Нахмурившись, он прикоснулся к голове и вздрогнул. На виске была царапина, оставленная когтем дретча. Вероятно, именно из-за неё всё вокруг плыло, словно в тумане. Нужно позаботиться о ране.
Но для начала — главное. Если я вспомню, где нахожусь и как попал сюда, всё встанет на свои места.
Вернувшись к алтарю, он принялся изучать вырезанные по всей его поверхности узоры. Они были похожи на некую разновидность божественных рун. Нет, осознал он. Эти знаки изображали духов земли.
Многие из них являлись стилизованными рисунками животных — хищный изгиб ястребиного крыла, любопытный кончик лисьего носа, развевающаяся грива скачущей лошади. Десятилетия, если не века, проведённые в забвении, сгладили их контуры — от грязи и времени они стали практически неразличимы.
Изо всех сил напрягая память, он провёл пальцами по изгибу лошадиной спины. Но нет. Никогда ранее ему не доводилось видеть этот алтарь. Все вопросы по-прежнему оставались без ответа.
Кокон его показного спокойствия пронзил острый кинжал тревоги. Возможно ли, что его притащили сюда, пока он находился без сознания? Эта версия объясняла все известные факты. Не обращая внимания на головокружение, охватывающее его при каждом движении, он обернулся и обвёл взглядом окрестности, стараясь не упустить ни единой детали.
Всё, что находилось за пределами каменного круга, тонуло в тумане. Судя по всему, это место находилось на горном склоне или вершине холма. Несмотря на то, что небеса были затянуты облаками, что-то в окутанном тишиной воздухе подсказывало, что близился рассвет.
При виде этой картины его охватил трепет. Нет, подумал он. Я здесь точно никогда не бывал. Он судорожно скрестил руки на груди, следя за тем, чтобы не порезаться о лезвие меча.
Во имя всего святого и высшего, что же здесь происходит? Кто-то возложил его тело на древний алтарь, и теперь он оказался в полном одиночестве в забытом всеми богами захолустье. Чудо, что он вообще ещё оставался в живых — его мог убить даже перепад температуры, учитывая, что на нём не было даже одежды…
— Хватит! — выкрикнул он в воздух.
Паника ничему не поможет. Всё будет в порядке.
А теперь ты говоришь сам с собой. Значит, ты утратил не только память, но и ясность мышления. И вдобавок замёрз.
По крайней мере, с последним можно что-то сделать. Мертвецы не ответят на его вопросы, однако одежда им уже ни к чему. Кроме того, наверное, стоит обшарить их карманы — возможно, там обнаружится что-нибудь, что поможет пролить свет на сложившуюся ситуацию. Направившись к самому большому скоплению тел, он приступил к осмотру.
Кожа большинства погибших была цвета кофе, морской пены или тусклого серебра. Её расчерчивали узоры завитков. Это не люди — не совсем — но…
— Дженази, — произнёс он, внезапно осознав, что большинство погибших имеют общее наследие. В числе их далёких предков, кроме людей, были элементали. Давным-давно он знавал женщину, чьи глаза напоминали далёкие штормовые облака… но являлась ли она дженази? Нет, наверное, нет…
Воспоминание ускользнуло от него, словно рыба в тёмной воде. Он вновь приступил к делу.
Учитывая, что большинство тел валялись друг на друге, оказалось непросто определить, сколько их было. Больше десятка, но явно меньше двадцати; чтобы впоследствии не терзать себя этим вопросом, позже ему придётся разгрести эти кучи и сосчитать мертвецов.
Среди павших оказалось несколько трупов, которые не принадлежали дженази. Демоны.
Существа с множеством конечностей. Руки некоторых оканчивались клешнями, у других же были щупальца. На их коже имелись те же алые вкрапления, что и у убитого им дретча. Судя по расположению тел, люди и демоны погибли в бою, перебив друг друга во внезапном порыве смертоубийственного безумия.
Очевидно, жертвоприношение пошло не так, как планировалось. Значит, ему невероятно повезло остаться в живых, учитывая, что, судя по всему, роль жертвы предназначалась именно ему.
Кончиком меча он слегка подтолкнул труп одного из демонов. Стоило клинку коснуться кожи, как его волосы взъерошил короткий порыв ветра, и воздух наполнился ужасающей вонью, которая спустя пару мгновений рассеялась без следа. Тело демона моментально исчезло, равно как и тела его павших сородичей. На земле остались лежать только трупы погибших дженази.
Он встряхнул головой. Сначала отыскать одежду, а потом уже ломать голову над демонами и их исчезающими телами.
Большинство дженази были одеты в длинные, окрашенные в разные оттенки алого кожаные плащи, на плечах которых имелась выжженная эмблема, напоминающая пылающий шип. Этот символ оказался ему незнаком. Впрочем, какая разница! Он так замёрз, что был готов надеть на себя что угодно. К счастью, хотя бы в этом у него оказался широкий выбор.
Он присмотрел несколько плащей, на которых было меньше всего порезов и брызг крови, а затем нагнулся, чтобы стянуть с одного из покойников сапоги. Внезапно его охватили сомнения. Обирать мертвецов — это же так низко и бесчестно!
Ветер стал сильней, и его пробрала дрожь.
Он заставил себя отбросить колебания. Нужда важнее.
Его добычей стала длинная рубаха, ботинки, штаны и мешок, набитый чистыми вещами, в том числе и нижним бельём. Всё пришлось по размеру, кроме штанов, которые оказались немного коротковаты. Да плевать! Когда он оделся, ему наконец-то стало тепло.
Кто же мог ненавидеть его настолько сильно, что решил принести в жертву в том месте, где ему никогда не доводилось бывать?.. Но, по крайней мере, его задницу теперь не обдувает холодный ветер, и это уже чего-то да стоит.
Удовлетворив насущные потребности, он присел на край алтаря. Постепенно светало. Сделав несколько глубоких вдохов, он закрыл глаза.
Напряги мозги. Должно же быть объяснение происходящему! Даже если оно не из тех, которые тебе хотелось бы услышать.
Он устремился мыслями в прошлое, стараясь отыскать в нём хоть какую-то зацепку.
И воспоминание пришло к нему. Из распахнутого грузового люка на потолке струился свет — единственный свет, который освещал загромождённый товарами трюм плывущего судна. Его руки сжимали концы длинного шарфа, обёрнутого вокруг шеи человека в одеяниях священника. Его противник пытался вдохнуть, его рот был распахнут, словно у вытащенной из сетей рыбы.
Напрягая остатки сил, жрец сделал отчаянную попытку вырваться из его хватки. Он отчаянно вертелся, пинался и дёргался, но…
Всё было бесполезно. Его застали врасплох, и его участь была предрешена. Но, просто на всякий случай, он, закряхтев, изо всех сил потянул за концы шарфа.
Жизнь окончательно покинула тело священника. Обмякнув, он опустился на пол. Его глаза были широко распахнуты, словно он до сих пор не мог поверить в то, что произошло. Они смотрели в пустоту, остекленевшие, безжизненные… мёртвые.
Воспоминание растаяло.
Он задохнулся и полной грудью втянул холодный воздух, словно на миг оказавшись на месте человека из видения, и опустил взгляд на свои руки. Его ладони по-прежнему ощущали гладкую, как пергамент, текстуру шарфа, он чувствовал, как пальцы его соперника отчаянно впиваются в его лицо, как воля к сопротивлению покидает тело…
— Милостивые боги, — прошептал он. Он задушил священника!
Отсчитывая каждый вздох, он попытался успокоить своё учащённое дыхание. Первый, второй, третий, четвёртый — что, во имя Адов, могло заставить его…
В его разуме всплыло новое воспоминание.
На сей раз место было иным. Вместо удавки у него в руках был клинок, на одной грани которого сияли символы белые, как снег, а на другой — алые, словно кровь. Эти руны были куда ярче и реальней, чем те, что мельком проявились на его оружии во время схватки с дретчем.
Перед ним стоял… некто. Очертания его фигуры выглядели человеческими, однако покрытая мехом голова походила на звериную морду, а на лбу росли два рога. Длинные уши подёргивались. Незнакомец носил ничем не примечательные одеяния, но неестественно искривлённая рука его сжимала клинок, лезвие которого было черней самой темноты. Он смеялся.
— Демаскус. Удивлён? Не волнуйся, ты позабудешь о нашей встрече, впрочем, как и всегда. Хотя не могу не признать, что на этот раз твои прегрешения оказались практически непростительными. Ты становишься всё ближе…
Демаскус открыл рот, чтобы ответить ему какой-нибудь крайне остроумной фразой, однако его оппонент бросился вперёд — гораздо быстрей, чем от него можно было ожидать — так быстро, что он не успел схватить поводья времени и потянуть за них…
Чёрный кинжал вонзился ему в живот, и воспоминание растаяло.
Задыхаясь, он прижал ладонь к телу и, задрав чужую рубаху, принялся рассматривать живот.
На пепельно-бледной коже не имелось ни единого следа от полученной им смертельной раны.
Вероятно, это произошло давным-давно, и некая могучая исцеляющая сила полностью восстановила его организм, ведь иначе на его теле непременно бы остался хоть слабый намёк на шрам.
Почему же это существо назвало его Демаскусом?
Во имя всего святого и высшего, кто же я?