Эйрспур, Аканул
Год Нестареющего (1479 ЛД)
На плечо Демаскуса опустилась рука. Обернувшись, он обнаружил, что смотрит в затянутые пеленой ярости глаза цвета раскалённой бронзы. На лбу незнакомца плясали язычки пламени.
— Не стоило тебе приходить сюда, — произнёс огненный дженази. Изо рта его пахло сладким алкоголем.
— Просто чудесно, — пробормотал Демаскус.
Не успел он пробыть в Эйрспуре и часа, как уже умудрился забрести в один из худших районов столицы. Когда он прибыл в этот великолепный город, построенный на склонах двух находящихся друг напротив друга гор, то понадеялся на то, что ноги сами выведут его туда, куда нужно, и, не тратя время на раздумья, зашагал вперёд. Однако кончилось всё тем, что он лишь бесцельно бродил по заброшенным скальным уступам и подвесным мостам, словно сомнамбула или наркоман.
За спиной воинственно настроенного мужчины стояло ещё несколько человек. Они также были полны пьяной удали и явно настроены на драку. Похоже, что все они вышли из дверей находящейся на площади таверны, над которой красовалась вывеска «Фонарь».
— Ты что, не слышал, что я сказал? — заорал дженази ему в лицо.
— Эм, что ты имеешь в виду под «не стоило мне приходить сюда»? Улицы — это общественное место…
Дженази крепче стиснул его плечо.
— Я знаю таких, как ты, наёмник. Смотрите на простых людей сверху вниз, думаете, что лучше нас. Я хочу, чтобы ты немедленно убрался отсюда! Тем, кто носит алое, в нашем районе не рады. Отправляйся обратно в свой треклятый Материнский Дом!
Демаскус стряхнул с себя руку огненного.
— Понятия не имею, о чём ты говоришь. Я не наёмник, и мне не нужны проблемы.
Его заявление было встречено тишиной, нарушало которую лишь журчание воды, падающей в расположенный на площади бассейн с края парящего наверху острова.
Губы дженази искривила насмешливая ухмылка.
— Как жаль. Ведь…
— Что здесь происходит, Гарт? — послышался новый голос.
Из находящейся напротив Фонаря антикварной лавки вышел полный мужчина — обычный человек, не дженази. Его голубое сюрко подпоясывала золотая цепь. Волосы его были чёрными, лишь слегка тронутыми сединой у висков, а пальцы покрывали чернильные пятна.
Повернувшись к владельцу магазина, огненный произнёс:
— Не твоё дело, Чант. Убирайся отсюда, не то мы преподадим тебе тот же урок, что и этому тупице.
Мужчина, которого звали Чантом, подошёл ближе, остановившись в одном шаге от дженази.
— Никуда я не уйду, Гарт. Особенно из-за таких придурков, как вы. Почему бы вам не убраться отсюда подобру-поздорову? Сами будете не рады, когда миротворцы пришлют сюда отряд, чтобы разобраться с беспорядками.
Сплюнув слюну уголком рта, дженази сделал вид, что собирается развернуться, однако вместо этого резко ударил хозяина магазина в подбородок. Голова Чанта дёрнулась, глаза закатились, и он упал на мостовую.
Остальные забулдыги одобрительно взревели.
— Пылающие Владения! — выругался Демаскус, отступая на шаг, чтобы обнажить клинок. Этот меч был непривычно коротким — ему инстинктивно казалось, что он должен быть гораздо длинней, однако… Под его ботинок подвернулся выпавший из мостовой камень, и, не успев закончить возиться с ножнами, он пошатнулся и смог устоять на ногах, лишь вцепившись в Гарта.
Дженази локтем врезал ему по рёбрам. Задохнувшись, Демаскус отпустил его и поспешно отступил. Его голени коснулись широкого основания фонтана. Тучный мужчина, который пытался уговорить противников Демаскуса убраться прочь, издал стон.
Вдохновлённые успехом огненного, остальные завсегдатаи Фонаря придвинулись ближе.
— Мне не нужны неприятности, — произнёс Демаскус, но лишь потому, что в подобной ситуации было положено говорить что-то вроде этого. Часть его хотела нарваться на драку.
И всё же его шансы победить в схватке с таким количеством народу были невелики. Они думали, что он принадлежит к числу некоей группы людей, которые расхаживают по городу в алых кожаных плащах — и об этих людях они явно были весьма невысокого мнения.
— Понятия не имею, за кого вы меня принимаете. Я просто нашёл эту одежду.
Гарт расхохотался.
— Неплохая попытка, однако покажи мне того ибме… — он запнулся, а затем продолжил, стараясь чётче выговаривать слова заплетающимся языком. — Того имбецила, который будет носить алое, не являясь членом кабала Огненного Шторма?
Очевидно, это я, подумал Демаскус.
Ропот нарастал. Некоторые уже принялись подбирать с земли камни. Демаскус опустил ладонь на рукоять меча, и толпа взревела, словно дикий зверь.
Это напомнило ему об…
Внезапно его захлестнуло очередное воспоминание. Он стоял на сером поле, бесплодном и каменистом, одетый в серебряные доспехи. Его палец украшала скрученная лентой Мёбиуса широкая полоса металла, от которой исходило золотое свечение. Часть его волос была заплетена в тугие косички, на которых висели многочисленные украшения. В его руках вибрировал огромный клинок; одну сторону его покрывали алые руны, а другую — белые. Оружие гудело от жажды отведать вкус плоти тех, кто приближался к нему. Эфес меча был обёрнут полосой светлой ткани — шарфом!
Постепенно сужая круг, к нему подступала толпа шатающихся трупов, скелетов и подпрыгивающих, ползущих и пресмыкающихся кусков плоти. Воздев клинок к небесам, он взревел:
— Узрите свой неминуемый конец, чудовищные твари! Отправляйтесь навеки обратно во тьму!
Внезапно руны на его клинке вспыхнули ярче, чем солнце. Ослепляющий свет поглотил ряды наступающей нежити, словно яростное цунами, прокатившееся по прибрежной деревне.
Он сморгнул и внезапно снова оказался на площади. Его мысли обратились к посетившему его видению…
…которое ускользнуло, когда об фонтан рядом с его головой разбилась брошенная кружка.
Мгновение спустя трофейный меч Демаскуса покинул ножны. Этот клинок едва ли мог служить достойной заменой для покрытого рунами артефакта из его видения, но какая-то часть воспоминания осталась при нём. Чувство… знание.
Произнося резонирующие слоги, он описал мечом полукруг. Лезвие оставляло за собой золотистый светящийся след, который повис в воздухе, словно развёрнутое полотно ткани. На клинке вспыхнули слабые очертания рун, похожих на призраки тех, что покрывали двуручный меч из его воспоминаний.
— Эти забавные огонёчки не спасут твою бледную шкуру, — прорычал огненный и бросился вперёд.
Когда Гарт пересёк висящую в воздухе световую завесу, его тело в нескольких местах пронзили вспышки электрической энергии. С невнятным всхлипом он рухнул на землю. Несколько мгновений огоньки продолжали бегать по телу дженази, а затем погасли. От дыр, прожжённых в его одежде, поднимался дымок.
Гарт снова застонал, не делая попыток подняться на ноги. Воздушная завеса рассеялась без следа, и руны на мече погасли.
Демаскус поднял взгляд на остальных забияк. Судя по их ошарашенному виду, они были удивлены не меньше него самого.
Никто из них не осмеливался двинуться с места. Воспользовавшись этим, Демаскус подошёл к Чанту и помог мужчине встать. Хозяин магазина ощупал то место, куда Гарт его ударил, и поморщился.
— Всё, веселье окончено! — взревел он. — Проваливайте отсюда, если не хотите оказаться на его месте! — он указал на распростёртого на земле дженази.
Горожане заворчали, кидая на них рассерженные взгляды, но всё же разошлись. Демаскуса охватило облегчение, но лишь отчасти… отчасти это было сожаление, что завсегдатаи Фонаря не сделали иной выбор, предпочтя начать драку. Безумие какое-то! Он не очень представлял, что только что сделал, и понятия не имел, удастся ли ему повторить этот трюк снова… Сделав глубокий вдох, он убрал меч в ножны.
— Спасибо, — поблагодарил он мужчину.
— Не за что. Я уж подумал, что здесь ошивается кто-то из людей Ранегера, ища неприятности на свою голову. Но Ранегер тебя не посылал, верно?
— Эм. Нет. Я понятия не имею, о ком ты говоришь. Я просто проходил мимо…
Владелец магазина открыл было рот, чтобы заговорить, но внезапно его глаза расширились.
— Погоди-ка! — воскликнул он. — Я тебя знаю!
От внезапно охватившей его надежды сердце Демаскуса забилось чаще.
— Неужели?
— Конечно! Ты — Денарус, верно? Нет, не так… Ты… Демаскус! Не ошибся ведь? Конечно, нет!
— Полагаю, что да… да, я Демаскус. А ты — Чант? Ты знаешь меня? — терзающее его беспокойство заметно уменьшилось. Наконец-то он получит свои ответы!
Мужчина рассмеялся.
— Не стоит стесняться, — произнёс он. — Когда я даю слово, то не нарушаю его. Обычно.
Демаскус устремил на своего собеседника изучающий взгляд. Но нет — ни имя, ни внешность этого толстяка не затронули ни одну струну его памяти.
— Ну, хоть ты и опоздал безбожно, я предполагаю, что ты здесь, чтобы заняться делами. Сюда, — приглашающе махнув рукой, Чант проследовал к своему магазину.
Табличка над дверьми гласила: «Ломбард и безделушки».
На оконной витрине красовался позолоченный охотничий рог, игральные карты с изображениями драконов, несколько кинжалов и мечей, подзорная труба и некоторое количество других необычных вещиц. Все они были покрыты толстым слоем многолетней пыли.
Демаскус вошёл за Чантом внутрь.
В воздухе витал запах старых книг и полироли для металла. На многочисленных полках громоздились груды музыкальных инструментов, оружия, кухонной утвари и разных других вещей. Из-за этого и так небольшое помещение казалось ещё меньше. Возле задней стены возвышался одинокий прилавок, около которого находилась крутая лестница, ведущая на чердак.
Я уже бывал здесь раньше…
На прилавок вспрыгнула большая трёхцветная кошка. Она смерила Демаскуса равнодушным взглядом, но, увидев хозяина магазина, разразилась громким пронзительным мяуканьем. Чант погладил кошку по голове.
Принявшись тереться об его руку, она басовито замурчала.
— Я всё ещё храню то, что ты мне дал, — произнёс ростовщик. — Как мы и договаривались, в безопасном месте.
— О… это хорошо. Отличная новость… — Демаскус замялся. Ему не хотелось признаваться своему новому знакомому в том, что в памяти его зияет множество дыр — по крайней мере, до тех пор, пока он не узнает больше о том, что происходит и кем является этот мужчина. Хотя то, что Чант пытался предотвратить стычку возле таверны, говорило о нём, как о достойном и отважном человеке.
— Ты здесь, чтобы забрать свою вещь? — спросил Чант. — Пустой кошель Вокин, глупо даже спрашивать об этом, верно? Сказка, слезай, у нас гости!
Он шикнул на кошку, однако та упорно отказывалась двигаться с места. Криво ухмыльнувшись, ростовщик нагнулся и принялся шарить за прилавком.
Спустя некоторое время он выпрямился. В руках у него был шарф — полоса длинной светлой ткани, похожая на развёрнутый свиток.
Желудок Демаскуса перевернулся. С помощью этого шарфа он лишил жизни священника — то, о чём бы он не хотел вспоминать.
— Почему у тебя… это? — прохрипел он.
Кошка, носившая кличку Сказка, присела, готовясь прыгнуть на болтающийся в руках ростовщика конец шарфа.
Чант смерил его странным взглядом.
— Ты заплатил мне за то, чтобы я хранил эту вещь до твоего возвращения, — наконец произнёс он, решив ему подыграть. — Сказал, что заберёшь её через пару дней, максимум — через год, самое большее — два. Это было четыре года тому назад. Тебе повезло, что я её не продал.
— Четыре года! — Демаскусу показалось, что его со всей силы ударили в живот.
— Плюс-минус пара десятков дней, но да.
Демаскус не мог отвести взгляда от полосы светлой ткани. Часть его отчаянно жаждала выхватить шарф у Чанта из рук, а часть — сбежать подальше от явного свидетельства своего преступления. Что же он делал на протяжении этих четырёх лет? Его разум был похож на равнину, где всё скрывалось под толстым покровом снега.
— Ты в порядке?
Осознав, что он стоит, распахнув рот, Демаскус со стуком захлопнул челюсти.
— Да, да… просто не думал, что увижу эту вещь снова…
— Ты заплатил мне за хранение. Значит, твоё имущество в полной безопасности, как и… Погоди. Кто-то что-то сказал? Что тебе сказали? Это Ранегер? — осыпая его вопросами, Чант отчаянно жестикулировал. Конец зажатого в его руке шарфа мотался из стороны в сторону. Подобравшись, Сказка прыгнула, всего на волосок промахнувшись по куску ткани.
— Осторожней! — вскрикнул Демаскус.
- А? — ростовщик наконец обратил внимание на действия своей кошки. Свернув шарф в рулон, он произнёс. — Ты так и не ответил. Кто-то распускает обо мне слухи?
— Нет, ничего подобного. Я уже говорил тебе, что не знаю никакого Ранегера. Прости, день выдался долгий. К тому же я… болел.
Он задумался над тем, не выложить ли Чанту всё начистоту, ведь тот был явно знаком с ним раньше. Этот человек мог оказаться ключом к его потерянной памяти. Вдобавок ко всему Демаскусу отчаянно хотелось открыть кому-то душу и облегчить лежащий на его плечах груз.
С другой стороны… то, что ростовщик некогда его знал, вовсе не делает его идеальным доверенным лицом.
— Итак, нужен тебе шарф или нет? — спросил Чант.
— Да! Просто… — Демаскус не стал упоминать, что, когда он в последний раз держал его в руках, то душил кого-то. — Слушай, у меня есть идея. Ты уже готовился закрыть свою лавку, так почему бы нам не направиться в Фонарь, чтобы поужинать и выпить эля? Я бы хотел отблагодарить тебя за то, что ты так долго хранил у себя моё имущество.
Ростовщик поджал губы, раздумывая над его предложением.
— Не говоря уже о том, что за время моей… болезни, — продолжил Демаскус, — я слегка выпал из жизни. Мне нужен кто-то, кто сможет ввести меня в курс дел и ответить на пару вопросов.
По лицу ростовщика расплылась улыбка.
— В это мне нет равных! Если в Эйрспуре что-то происходит, я об этом знаю — или могу узнать. Разумеется, не бесплатно.
— У меня найдётся пара лишних монет, — Демаскус похлопал по кошельку с деньгами, которые он забрал у мертвецов.
— Что ж, я и правда проголодался. Для того, чтобы управлять таким бизнесом, как мой, требуется прорва энергии, — Чант демонстративно огладил свой внушительный живот. — Договорились. Пошли. Я слышал, что в Фонаре сегодня подают жареных голубых кальмаров. Одно из моих любимых блюд.
Ростовщик снял с буфета деревянную миску и поставил её на пол. Сказка тут же спрыгнула вниз и принялась уплетать её содержимое с такой жадностью, словно не ела больше десяти дней. Погладив её напоследок, Чант выпрямился. В руках он по-прежнему держал сложенную полосу ткани.
— Да возьми уже! — воскликнул он. — Ты так заботился о том, чтобы сохранить эту вещь. Почему же не хочешь забрать её себе?
Взяв шарф, Демаскус потёр ткань. На ощупь она была тёплой и гладкой, словно пергамент. Это действительно был тот самый шарф из его видения! Его охватило чувство удовлетворения и облегчения.
— Пошли. Я голоден, — Чант мягко подтолкнул Демаскуса к выходу.
Ростовщик повернулся, чтобы закрыть дверь, и на миг звяканье ключей заглушило плеск падающей в фонтан воды. Они направились к таверне, однако Демаскус не удостоил окрестности даже мимолётным взглядом. Всё его внимание было приковано к шарфу. Ткань его казалась нежней, чем шёлк, но не скользила под пальцами. В свете фонарей она поблескивала, словно её поверхность скрывала под собой тайные письмена.
Что-то промелькнуло над его головой. Это было всё, что он успел заметить до того, как его ношу вырвали у него из рук.
— Вор! — заорал Чант, указывая пальцем.
Серебрянокожая женщина в чёрной маске пронеслась над ними, лёгкая, как облако, и взвилась в воздух. Шарф Демаскуса струился за ней, развеваясь, словно подхваченный вихрем.