Отобедав последний раз в расположении своих гарнизонов, Солдаты короля и эльфийские воительницы выстроились в две шеренги. От прежнего войска остались одни только слезы. В общей сложности около шестьсот бойцов, если считать раненых. Медицинский модуль и весь лазарет вывезли грузовые корабли. В телеги погрузили самое необходимое. Палатки, кровати, провизию и оружие со складов. Все, в чем не было серьезной необходимости решено было бросить. Чудом уцелела землеройная машина. В этот агрегат вложили столько стали, что он оплавился только частично. Однако ход не потерял. Машину восстановили за пол дня и закрепили на корпусе столько пушек, сколько она смогла увезти. Орудия поменьше, порох, свинец и прочую мелочевку, погрузили тоже в телеги. Вывозом инженерных модулей и инструментария, что скопился в мастерских Номада, занималась отдельная бригада во главе с Кеннетом. Орки активно помогали.
Толкнув короткую, эмоциональную речь, Хансон дал приказ и войско вышло на марш. Первой пустили землеройку, за ней обозы, эльфов во главе с Рориком, и королевских гвардейцев под предводительством Ярсена. Путь пролегал через центр долины. Чтобы не измарать сапоги и мундиры в саже, решили немного срезать грунт. Машина опустила передний отвал, и проложила дорогу, срезая все неровности, пни, а потом и деревья, стоявшие на пути. Колонна, растянулась на несколько километров, покидая рассеченную скалу навсегда. Люди оглядывались. Кто-то радовался, что все закончилось. Кто-то плакал, прощаясь с насиженным местом. Биже к закату остались лишь те, кому было разрешено.
Ольгерд, с мелом в руках, уже минут тридцать ползал на коленках, чертя какую — то странную диаграмму на бетонной плите портала. Закончив свои странные танцы с бубном, он вписал в центр длинную череду из цифр и букв, которые продиктовала Кира.
— Ну вот и все, — улыбнулся он, отряхивая ладони. — Теперь остается только ждать.
— Чего? — спросил Хансон.
— Явления… — загадочно произнес он. — А пока, я расскажу вам немного предыстории. Есть вопросы?
— Что такое цитадель? И на кой черт она вообще здесь нужна!? — Хансон выразил общее любопытство.
— Начну с основ, — снова улыбнулся Ольгерд. — Видите ли, ваш мир отличается от большинства подобных миров. Как я уже говорил, на каждой обитаемой планете все тонко подсчитано и выверено. Духовной энергии и биомассы заложено в строгих пропорциях, но с запасом. Как правило, создают миры одни Боги, а населяют их другие, так сказать, рангом поменьше. Ну и в итоге, как правило, управление миром и поддержание его гармонии вверяется живому Богу или Богине, созданному по образу и подобию тех разумных видов, которые доминируют на планете. Их бывает несколько, а потому и Богов тоже может быть больше одного. Этот мир был создан и заселен по тому же принципу, но, по неизвестной мне причине, все оставили на самотек. Боги ушли, не закончив работу. Может быто отложили, может быть погибли в результате какого-нибудь катаклизма… Причин множество. По факту, когда живое существо умирает, тело его перерабатывается естественным путем, а душа отправляется в некое место, где сущность сама решает, стоит ли сохранять свою личность в следующей жизни. Стоит ли все забыть, или вовсе отправиться на перерождение в другой мир. Иногда это решает Божество, в особых случаях. Так сказать, селекция душ.
Вам такого выбора от чего-то не дали. Если говорить прямо, то этот мир без Богов. Умирая, человек перерождается сразу, теряя личность по умолчанию. Но тогда встает вопрос, почему господин Кеннет, которого в прошлой жизни звали, кажется, Олаф, переродился самим собой?
— И почему же? — спросил Арон старший.
— Все дело в балансе. Он не из этого мира, и попал сюда извне, так сказать, своими ногами, а не по воле Божьей. Его душа попросту не прописана в книге мироздания. А следовательно и правила этого мира касаются его лишь частично. Умер — родился. Кроме того, личность этого удивительного человека выходит за рамки нормали. Она аномальна! Следовательно, мироздание оставляет все как есть, выполняя минимальные функции на него возложенные, ибо считает его божественной сущностью. Отчасти, так оно и есть. Ведь она в каждом из нас. Но у Кеннета концентрация просто зашкаливает. По сути, в нем живет дух целого народа, часть которого перешла к сыну и так далее, к внукам, и правнукам.
— А что не так со мной? Ведь я — то родился уже здесь!
— Вы, уважаемый Арон, как и ваш сын, Арон младший, тоже родились здесь формально, ибо матушка ваша не из этого мира. Крылатый народ просто пришел на эти земли на пару сотен лет раньше. Но вот дети, которые рождены от людей этого мира, уже воспринимаются мирозданием как свои. Что же до ваших путешествий между жизнью и смертью, так это тоже следствие божественной сущности и тоже аномальное. В моменты вашего «угасания» открывается общая картина мира, и вы частично выполняете функцию Бога для своего народа. Частично, так сказать. Ведь мир этот стремится к балансу, хоть и не доведен до ума. Правила то уже заложены. Правда видеть то, вы все видите, но сделать что-либо можете только, как человек. От того и просыпаетесь в сложные для ваших близких моменты.
— Господин… — Ками робко окликнула его. — А кто же тогда я?
— А ты, милая, как раз и есть то божество, которое должно было управлять этим миром. Но, как бы это сказать… тебе не дали дозреть. Я не могу сказать, по какой причине в тебе зародилось сознание. То известно только Богам. Возможно, твоя душа родилась сама по себе. Такое бывает, но очень редко. В конце концов, даже высшие Божества не могут объяснить природу своего происхождения. Поэтому ты можешь проходить даже через закрытые порталы, и владеешь божественными силами, хоть и в зачатке. Я про очищение воды и тому подобное. Возможно, если развивать эти способности, то вскоре ты можешь сильно преуспеть. Твои копии в саркофагах, к сожалению, не жизнеспособны. Но есть и плюсы!
— Какие же, сударь? — с досадой спросил Номад.
— Во первых, друг мой, в вашем мире, в равных долях имеют место и магия, и физические принципы. Что, само по себе, открывает невероятные перспективы. А вы, кстати, задумывались, сколько лет жизни вам отведено?
— Людям или…
— Всем вам, — Ольгерд завесил интригу в воздухе.
— Да, как-то не приходило в голову, — признал Хансон. — Лет шестьдесят?
— То-то и оно, господа хорошие. Если бы люди меньше воевали и грызлись между собой, не наживали врагов, и больше созидали, то они бы заметили, что срок жизни их вовсе не ограничен. Да, да, господа и дамы. Вы убиваете друг друга так быстро и так часто, что даже не можете этого осознать.
— Вы шутите над нами?
— Никак нет. Старение — это болезнь. Но в вашем мире это поправимо. И оно не ведет к смерти. Правильно питайтесь, занимайтесь своим здоровьем, держите дух в чистоте… делов то! Правда серьезные травмы, как у юного Арона, все же могут приводить к преждевременной смерти. Человеческий организм не так силен, и может давать сбои. Но человек — это единственный вид, созданный именно высшими богами. А от того и остальные виды, так, или иначе, антропоморфны.
— Чего? — не понял Номад.
— Похожи на людей, другими словами, — уточнил Ольгерд.
Небо над их головами озарилось светом и Ольгерд прервал свой рассказ. Странна диаграмма, которую он чертил, заиграла алыми бликами. Облака разверзлись и в землю ударил столб яркого света. Отбросив оружие и плащ, посланник небес ступил в середину круга, и подставил свету ладони. Резко снижая скорость, в его руки опустился предмет, по форме напоминающий яйцо. Получив желаемое, он быстро вышел из круга. Секундой спустя, свет схлопнулся до тоненького луча и вовсе исчез. Рисунок, что был нанесен мелом, оплавился, оставив в бетоне глубокие рытвины.
— Впечатляет… — восхищенно проронила Сольвейг.
— Главное вовремя выскочить… — выдохнул Ольгерд. — Божественный свет штука опасная.
— Мы этого ждали? — решила уточнить Нима. — Это… яйцо?
— Не совсем. Это просто сосуд. Он как увеличительное стекло. Сам по себе ничего не стоит, но в состоянии преломить свет целого солнца.
— А что внутри?
— То, чего здесь не хватало, — торжественно объявил Ольгерд. — Это — божественное семя!
— Такое маленькое? — удивилась Эмбер.
— Пусть размер вас не смущает, в нем скрыта великая сила. Но, есть один нюанс… Обязательное требование.
— Опять жертва? — припомнил Хансон.
— От части… — Ольгерд несколько погрустнел. — Божественному семени, чтобы вызреть, нужен живой сосуд. Вместилище духа. Человек, который пожертвует своим телом ради этого.
— Я правильно поняла, кто-то должен отдать жизнь? — уточнила Сольвейг, недобро сощурившись.
— Формально, так и есть. Личность носителя не погибнет, она сольется с личностью божества. Не важно кто это будет, мужчина или женщина… Но решение должно быть добровольным.
— Вот так подвох… — усмехнулась Нима. — Похлеще моих шуточек.
— Я вас не тороплю, друзья мои, но время у нас ограничено. Я думал, что Ками возьмет на себя эту роль, как наследница богов, но… у меня язык не повернется просить об этом. Поэтому, прошу каждого из вас заглянуть вглубь себя и принять решение. Когда я открою вместилище, выбора уже не будет. Семя само решит, кто больше готов.
— А вы? Вы тоже? — спросил Номад.
— Я не в праве, друг мой. Я лишь посредник, — виновато улыбнулся тот.
— Дайте нам минут пять, что ли… — вздохнул Хансон. — Не так тот это и просто…
Ольгерд кивнул.
Время пошло. Посланник небес оказался весьма ушлым типом. Собрав самых достойных в одном месте, он тут же поставил их перед выбором. Каждый думал о своем. О том, что мог бы еще сделать этой жизни, о том, что уже сделал… О том, что готов потерять… и с чем нельзя смириться. Время прошло очень быстро.
— Настал момент истины… — проговорил Ольгерд и вскрыл сосуд. — Откройте свои сердца!
Яркая звездочка взвилась вверх, и зависла над их головами. Колеблясь то в одну сторону, то в другую, она никак не могла сделать выбор. До тех пор, пока не зависла над головой Арона. Кузнец взглянул в глаза возлюбленной и покорно прикрыл глаза. Но звездочка резко дернулась и за его спиной кто-то вскрикнул. Арон обернулся… Это была Кили.
— Кили! — вырвалось из его груди. — Ну зачем…
Яркая звездочка прошла сквозь ее кожу и засветилась уже в груди, под тонкими женскими ребрами, половина из которых была уже не ее. Как и ключица, и локтевой сустав и много чего еще… И все это по милости Арона. Следствие его глупой детской забавы.
— Ничего… — улыбнулась она с материнской нежностью. — Я все равно долго не прожила бы. Мы не хотели тебе говорить, чтобы не омрачать последние дни.
Улучив момент, Кира прилепила к ее плечу небольшой серебристый кружок.
— И как мне теперь жить? — с горечью спросил Арон.
— Счастливо! Ведь твоя жизнь только обретает смысл. А я обрету бессмертие. Надоело вам завидовать.
— Это не смешно, Кили…
— Она не уйдет навсегда, — тактично влез Ольгерд. — Когда все закончится, ты сможешь ее навестить.
— Как это?
— Сознание богини несравнимо с человеческим. Кили лишь сосуд. Когда она сделает, что задумано, в этом теле останется лишь искра. Малая толика божественного величия. Она не сможет покинуть богиню, но ты сможешь прийти к ней. Ведь вместе со своим телом, Кили передаст ей и свои чувства ко всем вам.
— Так и будет, — заверила Кили, медленно заливаясь золотистым светом.
Ольгерд достал маленький плоский прибор из кармана и посмотрел на его экран.
— Почти все. Ее тело отлично подходит. Отойдите назад!
Кили вспыхнула ярким светом, и ноги ее оторвались от земли. Лицо вдруг преобразилось, черты стали мягче, кожа обрела девичий румянец и чистоту.
— Имя мне Иштар… — представилась неизвестная сущность.
— Ольгерд, оперативник ХАБа, — представился посланник небес. — Вам понятна ваша задача?
— В общих чертах, — улыбнулась лучезарная богиня. — Мне дали второй шанс?
— Вы ведь богиня войны, плодородия и плотской любви, если не ошибаюсь?
— Так было…
— Войн нам здесь хватает, а вот любви и плодородия в дефиците, — вздохнул Ольгерд.
— Я поняла вас. Можно приступать?
Ольгерд жестом подозвал Арона старшего.
— У вас есть возможность обратиться к богине лично… — подмигнул он.
Арон видел, как сильно его отец волнуется. Сделав шаг, тот упал на колено и склонил голову.
— Я знаю, чего ты хочешь, Арон, сын Олафа, — снисходительно улыбнулась она. — Кили очень любит тебя. Но просьбу исполнить не могу, ибо таков твой удел.
— Но… что-то же можно сделать?! — взмолилась Сольвейг.
— Какое у тебя… любящее сердце, — удивилась Богиня. — Сколько в нем было жестокости, и сколько стало тепла… Видения, я убрать не могу, но могу сделать так, что приходить они бут во сне. При том условии, что грезить твой муж будет столько же, сколько и бодрствовать.
— И, я не буду умирать на несколько лет?
— Нет. Но каждый прожитый миг, выходящий за эти условия, продлит твой сон. Такова будет закономерность.
— Пусть так! — воскликнул он. — Я готов на это!
— Быть по сему, — расцвела Богиня. — Не печалься, иди с именем моим на устах….
Ольгерд тактично выждал несколько секунд, и продолжил начатое.
— Так… любезная Иштар, вы готовы?
— К чему? — она вздернула бровь.
— Сейчас, мы пропишем вас в этом мире и начнем синхронизацию. Это стандартная процедура для подобных случаев, но может быть не комфортно. Вы готовы вступить в свои права?
— Да, посланник. Вверяю тебе свою судьбу…
— На счет три. Раз… два… — Ольгерд ткнул в экран прибора, и богиня Иштар, в теле Кили, резко погрузилась в сон. Медленно, но, верно, стройное женское тело поднялось высоко вверх, воссияв божественным светом.
— Это займет примерно сутки, — взглянув на прибор сообщил Ольгерд.
— А… что она будет там делать? — робко спросил гном.
— Грубо говоря, сейчас она изучает мир. Впитывает его суть как губка. После этого, здесь ничего не случится без ее ведома. Иштар богиня очень древняя, она жила в том же мире, что и я, множество веков назад. Но малость перестаралась, пустив ход истории не в ту сторону. Для наших целей она подходит лучше всего. Иначе ХАБ не прислал бы ее сюда.
— Хочется в это верить… — вздохнул Хансон устало. — А, что с порталом и со всей той нечистью, про которую ты говорил. Тела, души…
— Мы узнаем об этом завтра, в это же время. Без моего ведома она не начнет, заверяю вас.
— И часто вы так… с богами? — спросила любопытная Нима.
— Иногда, — уклончиво ответил Ольгерд. — Ведь если смотреть в суть, я просто мелкий чиновник…