— А чем вы лучше? — ответил дед. — Такие же бездельники. Не сеете, не жнете. В речке кувыркаетесь, на солнышке греетесь, пляшете, танцуете… И вон как озоруете! Коней угнали!
— Арестованный, не переговариваться! — цыкнул милиционер. — А ну, говорите всю правду, откуда вы прибыли, гастролеры. Чем занимаются ваши родители?
— Известно откуда — египетского царя подданные!
Фараоново племя! У них известное занятие — красть, врать да колдовать, — опять вмешались углежоги.
Видя, что тут никого не переубедишь, Рубинчик потребовал:
— Дайте начальника милиции, самого главного, мы ему всю правду скажем.
— Начальник на рыбалку уехал. Суббота сегодня.
— Позвоните в райком партии. Я требую!
— Ишь чего захотел. Райком уголовниками не занимается. Это дело милиции. Рассказывай, не тяни.
— Ничего мы вам не будем рассказывать, вы все равно не верите. Пионеры мы, и все.
— Чего нянчиться с ними. Всыпать им!
— Допрашивай строже, куда коней погнали!
— Хитрит, фараоново племя. Глаза отводит! — снова подняли крик углежоги.
— Отводят, отводят! — подскочил дед Еграша. — Вот и мне так отводили… А теперь-то я соображаю. Как это может быть, чтобы из одного самогонного аппарата разные вина и наливки текли? Тут не без отвода глаз… Не без обмана всех чувств и соображений… Вы это запишите в протокол!
— Они еще и самогонщики? — насторожился председатель артели.
— А как же. Не они сами, конечно, а их главный цыган, мастер на все руки… И такой обманщик — не только у меня, у всех наших самогонщиков самогонные аппараты выцыганил и не отдает. У нас завтра престольный праздник Фролы и Лавры, каждому надо веселым зельем заранее запастись, а он говорит — приходите завтра, получите. А завтра ведь праздник, воскресенье! Кто же в праздник этим занимается?.. Занимаются зараньше.
Рубинчик невольно улыбнулся, слушая лукавого старика. Он-то знал, почему собрал Калиныч самогонные аппараты со всей округи и всем хозяевам их велел приходить в воскресенье.
— Я жаловаться пришел! — стукнул по столу кулаком дед Еграша.
— И вы еще будете отпираться? — грозно спросил дежурный, наступая на Рубинчика. — Вот я вас в каталажку.
Там крысы! Гады ползучие!
— Я протестую! — закричал Рубинчик. — Мы будем жаловаться!
— Жалуйтесь своему египетскому царю, лукавое племя! — закричал бородатый углежог, размахивая веревками.
— Ничего не поделаешь, раз отпираются, будут заперты. Марш в каталажку! — приказал дежурный.
И, взяв большущий ключ, повел ребят под замок.
Дружно дав реву, пионеры пошли за ним.
Он, конечно, пугал гадами и крысами, «каталажка» оказалась обыкновенной комнатой, со скамейками. Только на окне была железная решетка.
Замкнув замок, дежурный пошел писать протокол.
— Ребята, — сказал Рубинчик, — вытрите слезы, они мешают думать.
Звено выполнило приказ своего неунывающего командира.
— Теперь давайте соображать. Пионеры мы или не пионеры? Если мы настоящие пионеры, мы не должны падать духом. Вспомним первых пионеров большевиков.
Они не из таких каталажек, из настоящих царских тюрем и каторг бегали. Сквозь толщи каменных стен, сквозь дебри сибирских лесов…
— Убежим, убежим отсюда, Рубинчик!
— Мы не можем терпеть!
— Скорей убежим.
Заголосили ребята.
— Как убежать, я уже знаю… А вот куда бежать? Я думаю — прямым ходом в райком партии.
— Конечно, пионеры в беде — к коммунистам.
— Так вот, ребята. Сейчас мы поднимем шум и попросимся в уборную… Уборная во дворе, а ворота на улицу открыты. И как только нас поведут, вначале притворимся тихими, а потом по моему сигналу: «Сое, кросс!» спасайся кто как может. Бежать — и всем в разные стороны.
Так и сделали. Стали кричать, колотить в дверь ногами, требуя свести в уборную.
Углежоги все еще сидели в дежурке, вставляя в протокол подробности пропажи коней. Дед Еграша твердил свои жалобы насчет задержки самогонных аппаратов. Дежурный дал ключ уборщице, доверив ей проводить ребят по нужде. Уборщица, пожилая толстая тетя, жалостливо поглядывая на несчастных цыганяток — тоже ведь дети, — повела их во двор.
И только вывела, как весь выводок с непонятным криком «Сое, кросс!» ринулся в ворота и бросился врассыпную.
— Караул, убегают пострелы! — крикнула уборщица.
Ее крик поднял углежогов. Они бросились вдогонку.
— Лови! Держи! Хватай цыганят!
И началась погоня.
Ребята увертывались, перескакивали через заборы, забегали в калитки. Бородатые всадники гонялись за ними как сумасшедшие.
Жители города, всполошенные этой погоней, не знали, что и подумать. Мальчишки, убегающие от погони, были черны, босы, голы. Всадники, преследующие их, еще черней, страшны и волосаты.
Любопытные городские мальчишки путались под ногами у тех и у других.
Люди напугались, и по городу пошел крик: